Неизбежное зло

* * *


В баре было пусто, если не считать какого-то европейца, сгорбившегося над стаканом в углу. Я выбрал столик у окна и уже цедил свой «Лафройг», когда вошла мисс Пемберли – белая блузка и черная юбка, распущенные по плечам волосы. Я встал навстречу.

– Не ожидала увидеть вас здесь, капитан.

– Мисс Пемберли, – сказал я, – примите мои извинения за встречу в столь поздний час, но я очутился поблизости, и у меня есть к вам еще несколько вопросов…

– Вам повезло застать меня, – сказала она. – Я как раз выходила прощаться со знакомыми. Завтра я уезжаю.

– Могу я предложить вам выпить?

– Тоник, пожалуйста.

Я махнул бармену и заказал ей тоник, а себе еще виски.

– Как продвигается ваше расследование? – спросила она.

– Успешно.

Бармен принес напитки.

– Итак, какие у вас были вопросы ко мне?

– Я хотел узнать ваше мнение о диване.

– Мистере Даве? – уточнила она, делая глоток тоника. – Не уверена, что у меня оно есть, хотя Ади его недолюбливал.

– Как вы думаете, Адир заменил бы его, став махараджей?

– Он упоминал об этом пару раз, но не представлял, кем его можно было бы заменить. – Она резко выпрямилась. – Вы ведь не думаете, что Даве имеет отношение к убийству Ади?

– Я рассматриваю все варианты, – ответил я.

Она в замешательстве покачала головой.

– Мы с вами знаем, что во всем виновен Пунит, – отрезала она. – Вместо того чтобы рассматривать все варианты, капитан, думаю, лучше потратить время на поиск доказательств его вины.

– Поверьте, мисс Пемберли, я был бы несказанно счастлив, если бы дело решалось так просто, но я оказал бы дурную услугу Адиру, не изучив все версии как можно более обстоятельно.

Она сделала еще глоток и уставилась в темноту за окном.

– Простите… Я просто…

– Все в порядке, мисс Пемберли. Я понимаю ваше смятение, но обещаю вам, что найду того, кто виновен в смерти Адира.

Уже произнося эти слова, я отдавал себе отчет, что в них больше надежды, чем убежденности: лишь бы унять ее тревогу и успокоить собственную совесть. Однако события явно выходили из-под контроля. Прежде чем она успела ответить, тишину ночи нарушили крики и звон разбитого стекла. Я выглянул в окно. По улице бежали люди. Одни держали в руках факелы, у других были палки и дубинки.

– Что происходит? – встревожилась мисс Пемберли.

Людей становилось все больше, и я вспомнил другую толпу, так же бежавшую по улицам глубокой ночью. Дело было в Ваппинге в 1914 году – они рвались к магазину, думая, что его хозяева немцы. В некотором смысле Восточная Индия мало отличается от Восточного Лондона. Я прикончил виски и встал.

– Думаю, вам нужно вернуться в свой номер, – сказал я. – И запереть дверь.

– Куда вы идете? – с беспокойством спросила она.

– Туда, – кивнул я в сторону окна.





* * *


Я бежал по внезапно ожившим улицам и переулкам. В домах мелькали огни, двери распахивались, выплескивая наружу все новых людей, – одни в растерянности застывали на месте, другие, как я, бежали навстречу суматохе. Новость о беспорядках быстро распространялась. Кто из этих людей знал, что происходит? Подозреваю, немногие. Их затянул водоворот: они хотели стать частью чего-то значительного, ощутить душевный подъем, восторг и чувство свободы, которое всегда сопровождает участие в массовых событиях.

Вдалеке что-то пылало. Я не сразу разглядел, что горел автомобиль, на всем ходу врезавшийся в телеграфный столб рядом с импровизированной баррикадой из мешков с песком и колючей проволоки, его капот представлял собой месиво покореженного металла. Я поравнялся с разбитой машиной. Окна разнесло вдребезги, помятая дверь, вырванная из петель, валялась в пыли. От вони горящей резины и обугленной плоти перехватило горло.

Это был пурда-мобиль.

Мертвый водитель уткнулся размозженной головой в рулевое колесо. Под ногами у меня хрустнули разбитые стекла салона. Занавеска была сорвана, кровь забрызгала кожаное сиденье. Каплями крови усеяна и земля вокруг, от машины тянется кровавая полоса. Кого-то вытаскивали наружу из салона.


Я пробился сквозь толпу и замер, потрясенный ужасом картины, освещаемой пламенем дюжины факелов.

Двух мужчин с разбитыми окровавленными лицами и руками, связанными за спиной, волокли к месту, где дорога расширялась, образуя небольшую площадь. Там стояли две низкие деревянные колоды.

Я сразу узнал мужчин. Один – наш пленник, со все так же повисшей головой. Во втором, несмотря на кровь и ссадины на лице, я безошибочно опознал высокую стройную фигуру Сайида Али, главного евнуха.

А потом я увидел Арору. Он стоял рядом со своей алой «альфа-ромео», и лицо его напоминало грозовую тучу на вершине горы. Он что-то отрывисто скомандовал, солдаты заставили мужчин опуститься на колени, прижали их головы к колодам и привязали к деревянным блокам чем-то вроде полосок кожи с крючками.

Я окликнул полковника. Тот обернулся ко мне и, казалось, на мгновение смутился. Но тут же совладал с собой и кивнул мне с тем же ледяным взглядом, как при первой нашей встрече.

Я проталкивался вперед, а толпа требовала крови. Сайид Али, кажется, бормотал молитву. Второй мужчина стоял на коленях не шевелясь, словно пребывал в трансе.

– Капитан Уиндем, – сказал Арора, не сводя глаз с пленников, – я надеялся избежать вашего присутствия здесь.

– Что происходит, полковник?

– Ситуация вышла из-под контроля.

– Вы что, намерены пороть этих людей?

Он изумленно повернулся ко мне.

– Пороть? – перепросил он. – Никто не будет их пороть. Этих людей казнят.

Я потрясенно вытаращился на него. Неужели поэтому он и колебался накануне, не спеша арестовать нападавшего? Он вовсе не был заодно с преступником – он просто решал, не убить ли его прямо на месте.

– Вы не вправе казнить их! – заорал я.

Он вновь отвернулся.

– Я получил приказ.

– От кого?

– От Пунита.

– Когда?

– Когда звонил ему из гаража. Я рассказал ему о ваших подозрениях.

– Но ведь в туземных княжествах запрещена смертная казнь.

– Он назвал их изменниками.

– Но мы не знаем этого наверняка.

На этот раз полковник казался искренне сбитым с толку.

– Но это было вашей версией, капитан. Это вы нашли связь между евнухом, пурда-мобилем и махарани Девикой. Это вы определили их судьбу.

– Это было лишь предположение, – возразил я. – Мне пришло это в голову сгоряча.

– Похоже, этого оказалось достаточно, чтобы убедить Пунита. И, если это успокоит вашу совесть, вы, вероятно, правы. – Он указал на убийцу, распростертого на земле: – Мы оба знаем, что этот человек сегодня стрелял в вас и Его Высочество.

– Мы должны допросить его.

– Нет времени.

Полковник обернулся к одному из своих людей и отдал команду. Тот отсалютовал в ответ, вытащил из кармана морскую раковину, поднес ее к губам и издал долгий протяжный звук. Тишина накрыла толпу, теперь было слышно только потрескивание факелов.

Из-за угла дома появился огромный слон. Он был гораздо больше тех, на которых мы ездили сегодня. На шее у него сидел погонщик, но хауда на спине не было. Зато на ногах слона блестели золоченые доспехи с тремя короткими лезвиями.

Кровь отхлынула от моего лица, когда я понял, что сейчас произойдет. Полковник внимательно посмотрел на меня.

– Вы можете счесть это отвратительным, но казнь слонами уже тысячелетия является здесь традиционным наказанием.

Слон приблизился к распростертым телам. Стрелок вдруг дико забился, и погонщик решил начать с него. Он подвел животное к жертве сзади, слон поднял массивную ногу. Но, вместо того чтобы опустить ее всем весом на несчастного, он почти деликатным взмахом громадной конечности оторвал ноги несчастного от тела. Крики жертвы потонули в реве толпы. Я закрыл глаза.

– Вы не можете убить евнуха, – взмолился я.

– Он помогал преступнику бежать. Он находился в машине вместе с убийцей.

– Вы его допросили?

– Он во всем сознался. Адира убили, а на его брата покушались, чтобы трон смог занять малолетний принц.