Небожители Севера
Часть 6 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Поначалу, когда Лео был еще совсем юн, его амбициозность, яркий характер, обаяние и тщеславие создавали иллюзию, что Филипп получил того наследника, которого хотел. Будущего сильного лидера и мудрого правителя, готового взять на себя ответственность за благосостояние своего народа. Вспыльчивость и позерство сына Филипп списывал на молодые годы, считая, что с возрастом они уйдут. Гиффард не разделял мнения своего товарища и, встретившись в последний свой визит с уже подросшим Леонардо, стал осторожно и мягко настаивать на том, что надо бы подумать о другом наследнике.
Граф Тастемара, ослепленный любовью к сыну, до последнего верил, что еще год-два — и Лео остепенится. Но годы все шли… Леонард потерял всякое желание учиться на своих и чужих ошибках, и лишь свое мнение стал считать единственно верным, а тщеславие раздулось до огромных размеров. И последние события доказали правоту слов Гиффарда. Можно было выждать еще пару десятков лет, быть может, Леонардо все же поумнеет, но времени ждать не было. Передача дара сыну могла обернуться катастрофой: Филипп понимал, что помощи в управлении от Леонардо он не дождется, а наворотить дел, будучи Старейшиной, сын вполне мог.
Филипп посмотрел и на свою дочь: спокойную, последовательную и лишенную тех тщеславных страстей, которые присущи ее брату. И хотя у Йевы была та же упертость, что и у Лео, все-таки она была более восприимчива к критике и училась. Йева неплохо справлялась с некоторыми вопросами, касающимися управления графством, но вот лидером она не была. Тем не менее, Филипп был уверен, что на дочь можно положиться хотя бы в некоторых делах.
В итоге Филипп получил одного лидера, но никудышного правителя, и одного неплохого управителя, но никудышного лидера. Граф вздохнул и погрузился в мрачные думы, вспоминая своего товарища Гиффарда.
Послышался странный звук, а потом многочисленный дикий хохот со всех сторон. Граф вернулся из своих мыслей в реальность, замедлил коня и удивленно обернулся. Уильям повис под брюхом лошади на перевернувшемся седле и, пытаясь выбраться, плюхнулся в грязь. Кобыла встала, потеряв наездника. Выбравшись из-под лошади, грязный и пунцовый от стыда, взъерошенный вампир постарался безуспешно вернуть седло на место. Седельные сумки, по которым прошлась серая кобыла, лежали вдавленные в грязь, в ножны затекла вода, а все содержимое сумок испачкалось.
Отряд хохотал. Солры держались за живот, кто-то прикрывал рот рукой, некоторые вытирали от смеха слезы. Леонардо смеялся громче всех, и даже Йева хихикала в руку от столь комичной картины. Филипп, еле сдерживаясь, чтобы не присоединиться к общей эйфории, направил коня к измазанному в грязи Уильяму, но сэр Рэй его опередил.
Рыцарь шустро спрыгнул с коня и, гремя доспехами, с широкой улыбкой на лице помог бедняге, который был готов провалиться сквозь землю от стыда, поправить седло.
— Вы плохо затянули подпругу, — смеясь сказал капитан и помог зафиксировать седло. — Вот так ее надо затягивать, чтобы не свалиться.
— Спасибо, — выдавил из себя благодарность пунцовый Уильям.
— Вы и на лошади не ездили, да? — осторожно спросил сэр Рэй, видя, как гость графа неуклюже взбирается на лошадь с правой стороны. — Всегда садятся слева.
— Ездил два раза, но недолго… Да и то была один раз лошадь без седла, а в другой раз уже оседланная, чужая лошадь, — ответил смущенно Уильям.
— Понятно.
Отряд двинулся дальше, Уильям натянул поводья и остался в хвосте, пропустив даже слуг, что взглянули на него с сочувствием и весельем одновременно. Пользуясь тем, что никто его не видит, бедняга Уильям пытался отжать грязь с длинных волос и вычистить одежду. Но все же вид у него остался запачканный и несчастный.
* * *
Ближе к вечеру отряд разбил лагерь у поймы весьма большой речушки, которая из-за дождей разлилась широко, на пару десятков васо. Воины Вороньих Земель установили навес над полевой кухней и, голодные, стали приводить в порядок коней. Чукк и Грон колдовали над котелками, а иначе как колдовством их споры насчет ингредиентов и пританцовывания и назвать нельзя было. Запахи вареной косули и тушеных зайцев разносились, казалось, над всей равниной, а нервно облизывающиеся солры постоянно оборачивались и с тоской смотрели в сторону варева.
— Уильям, предлагаю нам уединиться, чтобы успеть потренироваться, — сказал негромко сэр Рэй, тоже принюхиваясь к ароматам с кухни. — Иначе я сейчас с ума здесь сойду… Повара графа — это кудесники какие-то, еще не дав миски в руки, они уже довели меня до безумия!
— Пойдемте, сэр Рэй, — ответил Уильям, заканчивая чистить Серебрушку — так он назвал свою кобылу.
Взяв мечи, мужчины обогнули холм и скрылись от любопытных глаз. Сэр Рэй, до сих пор облаченный в полное обмундирование, ободряюще улыбнулся Уильяму.
— Так-с, ну, начнем-с… Для начала вытащите меч так, словно хотите меня атаковать прямо сейчас, — сказал рыцарь и быстрым движением достал меч из ножен, сделанных из тисненой коричневой кожи.
Уильям, кинув взгляд на свой пояс, взялся рукой за рукоять и потянул ее, но уже через мгновение к его горлу был приставлен клинок.
— Кто ж смотрит на меч, когда напротив стоит противник? Вы должны, Уильям, делать это не глядя! Был бы вместо меня реальный враг, голова б ваша уже покатилась по земле, — спокойным тоном заявил сэр Рэй, однако его карие глаза смеялись. — Еще раз.
Рыцарь опустил меч и сделал пару шагов назад, вернувшись на исходную позицию. Уильям схватился за меч, глядя на капитана, и вытащил его как можно быстрее. Увидев одобрительный кивок, он взмахнул мечом вертикально, пытаясь нанести удар сверху. Ловко отпрыгнув в сторону, сэр Рэй усмехнулся и ударил мужчину мечом плашмя, как бы шлепая. Уильям потерял равновесие и рухнул лицом в грязь, уронив меч, чтобы выставить руки перед собой.
— Уильям, следите за ногами. У вас очень плохая опора! Любой удар, и вы мало того, что открываетесь, так еще и заваливаетесь, — улыбнулся весело рыцарь. — Да, это будет сложнее, чем я думал… Ну, вставайте. О, Ямес, да не держите его, как женщину, это же меч!
Спустя примерно с полчаса Уильям, избитый и грязный от кувырков по лужам, сел на камень около речушки. Он тяжело дышал и грязной перчаткой смахивал пот с лица, хотя погодка была холодная. Присев рядом на камень, чуть запыхавшийся, но все же очень бодрый, сэр Рэй усмехнулся.
— Ну, со стойками поработали, уже хорошо. Но вы — непаханое поле, Уильям.
— Это какой-то ужас, я даже не смог ни разу нормально атаковать… Уделали, как мальчишку.
— Ну так сравнили, — хмыкнул капитан. — При рождении мне вложили в руку меч в буквальном смысле, и если бы я позволил вам достать меня, это было бы для меня крахом и позором!
— Вы родились в семье военных?
— Да, причем мой отец тоже был при графе капитаном гвардии, личного подразделения Тастемара, кузницы самых лучших конных всадников на самых могучих жеребцах Солрага!
— И давно вы служите графу?
— Так… Мне сейчас тридцать шесть, а пошел на службу я в возрасте двенадцати лет… Был сначала младшим помощником командира двенадцатого эскадрона. Ну, это что-то типа оруженосца по факту: портки стирать, коня чистить и прочее. А стал капитаном гвардии в возрасте тридцати лет, пройдя весь долгий путь самостоятельно… Ну почти… Считайте, что шесть лет.
— Отец вас не баловал? — улыбнулся Уильям.
— Он был очень суров, но я ему благодарен за это. А что с вашим отцом? Кем был он?
— Мой отец погиб, когда мне было десять. Он был служителем и сгорел вместе с храмом во время пожара…
— Кхм, сочувствую. А что же вы сами не служитель, уважаемый Уильям?
— Жрецов Ямеса выбирают в возрасте лет семи или десяти из самых набожных детей, обычно младших сыновей служителей, и обучают до семнадцати лет, затем они становятся жрецами. Я был младшим сыном, но не срослось, учудил, — развел руками Уильям, и его синие глаза хитро блеснули.
— Что же вы натворили?
— Когда мне было пять лет, я разрисовал тотем Ямеса перед Вардами угольком из костра. Ну там… рожицу накалякал. Из-за этой глупости дорога в проповедники Ямеса для меня закрылась.
Сэр Рэй Мальгерб рассмеялся и стал снимать с себя доспехи, очищая их в речке и промакивая специальной тряпочкой. «Если у него отец-служитель, значит теория о внебрачном сыне графа провалилась», — подумал рыцарь, но от этого ему стало как-то даже спокойнее.
— Я тоже, Уильям, как-то от отца хорошо выхватил и едва не потерял свое место на службе.
— Что же вы устроили?
— Когда получил сведения из дозора у южных границ с Глеофом о том, что там собираются войска, я решил, что на нас собираются нападать и нужно как можно быстрее доложить обо всем графу. Молодой был, дурной, чего там, двадцать мне было.
— Ну и… — непонимающе посмотрел на капитана Уильям.
— Что ну и… Ну и поперся я прямиком в замок, болваны на охране меня пропустили, посчитав, что я записан на аудиенцию. Ну я и бродил меж этажей, пока слуги не показали, где кабинет графа. И я туда, собственно и вломился.
Уильям рассмеялся, представив себе эту каверзную ситуацию.
— Да-да, господин внимательно выслушал меня тогда, кивал, соглашался, потом спровадил со слугами. Я думал, что все серьезно, правда он улыбался все время… А потом оказалось, что и не войска то были, а пара калек, таких же дозорных, бродили туда-сюда.
— Граф наказал вас?
— Нет, что вы… Ха-ха, меня наказали все, кроме графа! Отец по шее тогда вломил, мой командир разжаловать хотел. Но отмазали. А вот тех, кто донес неверную информацию, а еще охрану у замка — тех поменяли, досталось им.
Сэр Рэй, оставшись в одном красном поддоспешнике, снял сапоги, вытряхнул из них попавший туда мусор и надел снова. Потом взглянул на Уильяма и улыбнулся.
— На самом деле, если говорить о владении мечом, то у вас очень хорошие задатки, — безапелляционно заявил рыцарь.
— Шутите же, — не поверил Уильям, счищая с себя грязь. Впрочем, безуспешно, тут нужно было идти и окунаться в реку целиком, вместе с одеждой.
— Не шучу. Все сильнейшие фехтовальщики, которых я когда-либо видел, были высокими и длиннорукими, крепкого телосложения. А вы так-то повыше многих будете! Как и я, впрочем.
Не понимающе взглянув на капитана гвардии, Уильям нахмурился, почесал заросший щетиной подбородок, потом его озарило.
— Это дает такое большое преимущество?
— Конечно! В фехтовании это решающий фактор, даже опытному человеку будет тяжело против новичка на полторы-две головы выше, если тот владеет мечом хотя бы базово. Поэтому отбор в гвардию такой жесткий. Я думаю, вы заметили, что тут все как на подбор рослые и крепкие. Задохликов не берем!
Сэр Рэй закончил говорить и, окончательно приведя себя в порядок, поднялся. Перевесив пояс с ножнами, рыцарь вложил меч и поправил вьющиеся рыжие волосы, что постоянно лезли в лицо. Раздалось голодное урчание.
— Сэр Рэй, мой нос подсказывает мне, что повара закончили готовить, — принюхался Уильям, и до его носа действительно донеслись запахи с полевой кухни. — Там уже вовсю стучат ложками, слышите?
— Хм, я абсолютно ничего не чувствую и не слышу, — втянул воздух капитан, потом прислушался и подозрительно глянул на собеседника. — Чуткий же у вас нос и острый слух, уважаемый Уильям. Тогда пойдемте быстрее в лагерь! Я голоден, как стая волков!
— Пойдемте. Спасибо вам за уроки.
— Не благодарите, мне все равно нечем заняться. Быть может, по возвращении назад вы уже так приловчитесь, что станете достойным соперником в спарринге. Ну не сказать, что достойным, но хотя бы не безнадежным увальнем.
— Благодарю за откровенность, — весело улыбнулся Уильям.
— А вот за это всегда пожалуйста, — оскалившись белоснежными и ровными зубами, рыцарь, учуяв запах еды, ускорился.
И правда, в лагере Рэй Мальгерб увидел, как его воины ожесточенно лупят ложками по дну мисок, выгребая все до последнего куска. Рыцарю не пришлось долго ждать и он, получив горячую порцию от оруженосца, присоединился к трапезе.
— Я уж думал, что придется снова жрать ячменные лепешки, как в тот раз, — обратился к своим товарищам конник Мойрон, подсыпая добавки. — Но с такой кухней можно хоть всю жизнь в дороге провести… Божественно, хвала Ямесу!
— И не говори, Мойрон, — согласился второй солр. — Еще и погодка лучше стала.
— У нас лучше, а вот в Брасо-Дэнто хуже, — заметил сэр Рэй, чувствуя, как желудок наполняется пищей. — Тучи-то в ту сторону пошли, и там, поди, льет как из ведра.
— Вы правы, капитан, — приложил руку ко лбу третий конный воин и вгляделся в горизонт. — Но похоже, что нас еще помочит в дороге.
— Что делать, Лионора готовит нас к прибытию Граго. Вернемся из поездки, а весь Брасо-Дэнто будет в снегу уже, — кивнул Сэр Рэй, требуя еще добавки. Шустрый Винсент подлил в миску супа.
Уильям же, стоя у края лагеря, чумазый и облепленный высохшей грязью, рылся в седельном мешке в поисках чистой одежды. Граф, читающий какую-то техническую литературу, время от времени кидал на молодого старейшину любопытные взгляды. Леонардо с Эметтой не было на месте и, вполне возможно, они уединились где-то меж холмов.
Стемнело. Подул сильный и холодный ветер. Тишина воцарилась на равнине, прерываемая лишь шорохами ночных животных и птиц — то заяц пробежит мимо лагеря, то кречет упадет камнем вниз, охотясь на мелких грызунов.
Отыскав полный набор чистых вещей, полотенце, и кусок мыла, Уильям заботливо переложил браслет из карманов грязных штанов в седельную суму, чтоб уж точно не потерять по дороге. Йева сидела рядышком с отцом и разглядывала толпу счастливых и сытых Солров, готовившихся к отдыху, как вдруг увидела блеск украшения в свете факелов и повернула голову. Она вздрогнула, когда поняла, что Уильям держит в руке.
— Но… откуда? — тихонько воскликнула девушка.
— Что откуда? — спросил Уильям, который, как и граф, прекрасно все слышал.
Граф Тастемара, ослепленный любовью к сыну, до последнего верил, что еще год-два — и Лео остепенится. Но годы все шли… Леонард потерял всякое желание учиться на своих и чужих ошибках, и лишь свое мнение стал считать единственно верным, а тщеславие раздулось до огромных размеров. И последние события доказали правоту слов Гиффарда. Можно было выждать еще пару десятков лет, быть может, Леонардо все же поумнеет, но времени ждать не было. Передача дара сыну могла обернуться катастрофой: Филипп понимал, что помощи в управлении от Леонардо он не дождется, а наворотить дел, будучи Старейшиной, сын вполне мог.
Филипп посмотрел и на свою дочь: спокойную, последовательную и лишенную тех тщеславных страстей, которые присущи ее брату. И хотя у Йевы была та же упертость, что и у Лео, все-таки она была более восприимчива к критике и училась. Йева неплохо справлялась с некоторыми вопросами, касающимися управления графством, но вот лидером она не была. Тем не менее, Филипп был уверен, что на дочь можно положиться хотя бы в некоторых делах.
В итоге Филипп получил одного лидера, но никудышного правителя, и одного неплохого управителя, но никудышного лидера. Граф вздохнул и погрузился в мрачные думы, вспоминая своего товарища Гиффарда.
Послышался странный звук, а потом многочисленный дикий хохот со всех сторон. Граф вернулся из своих мыслей в реальность, замедлил коня и удивленно обернулся. Уильям повис под брюхом лошади на перевернувшемся седле и, пытаясь выбраться, плюхнулся в грязь. Кобыла встала, потеряв наездника. Выбравшись из-под лошади, грязный и пунцовый от стыда, взъерошенный вампир постарался безуспешно вернуть седло на место. Седельные сумки, по которым прошлась серая кобыла, лежали вдавленные в грязь, в ножны затекла вода, а все содержимое сумок испачкалось.
Отряд хохотал. Солры держались за живот, кто-то прикрывал рот рукой, некоторые вытирали от смеха слезы. Леонардо смеялся громче всех, и даже Йева хихикала в руку от столь комичной картины. Филипп, еле сдерживаясь, чтобы не присоединиться к общей эйфории, направил коня к измазанному в грязи Уильяму, но сэр Рэй его опередил.
Рыцарь шустро спрыгнул с коня и, гремя доспехами, с широкой улыбкой на лице помог бедняге, который был готов провалиться сквозь землю от стыда, поправить седло.
— Вы плохо затянули подпругу, — смеясь сказал капитан и помог зафиксировать седло. — Вот так ее надо затягивать, чтобы не свалиться.
— Спасибо, — выдавил из себя благодарность пунцовый Уильям.
— Вы и на лошади не ездили, да? — осторожно спросил сэр Рэй, видя, как гость графа неуклюже взбирается на лошадь с правой стороны. — Всегда садятся слева.
— Ездил два раза, но недолго… Да и то была один раз лошадь без седла, а в другой раз уже оседланная, чужая лошадь, — ответил смущенно Уильям.
— Понятно.
Отряд двинулся дальше, Уильям натянул поводья и остался в хвосте, пропустив даже слуг, что взглянули на него с сочувствием и весельем одновременно. Пользуясь тем, что никто его не видит, бедняга Уильям пытался отжать грязь с длинных волос и вычистить одежду. Но все же вид у него остался запачканный и несчастный.
* * *
Ближе к вечеру отряд разбил лагерь у поймы весьма большой речушки, которая из-за дождей разлилась широко, на пару десятков васо. Воины Вороньих Земель установили навес над полевой кухней и, голодные, стали приводить в порядок коней. Чукк и Грон колдовали над котелками, а иначе как колдовством их споры насчет ингредиентов и пританцовывания и назвать нельзя было. Запахи вареной косули и тушеных зайцев разносились, казалось, над всей равниной, а нервно облизывающиеся солры постоянно оборачивались и с тоской смотрели в сторону варева.
— Уильям, предлагаю нам уединиться, чтобы успеть потренироваться, — сказал негромко сэр Рэй, тоже принюхиваясь к ароматам с кухни. — Иначе я сейчас с ума здесь сойду… Повара графа — это кудесники какие-то, еще не дав миски в руки, они уже довели меня до безумия!
— Пойдемте, сэр Рэй, — ответил Уильям, заканчивая чистить Серебрушку — так он назвал свою кобылу.
Взяв мечи, мужчины обогнули холм и скрылись от любопытных глаз. Сэр Рэй, до сих пор облаченный в полное обмундирование, ободряюще улыбнулся Уильяму.
— Так-с, ну, начнем-с… Для начала вытащите меч так, словно хотите меня атаковать прямо сейчас, — сказал рыцарь и быстрым движением достал меч из ножен, сделанных из тисненой коричневой кожи.
Уильям, кинув взгляд на свой пояс, взялся рукой за рукоять и потянул ее, но уже через мгновение к его горлу был приставлен клинок.
— Кто ж смотрит на меч, когда напротив стоит противник? Вы должны, Уильям, делать это не глядя! Был бы вместо меня реальный враг, голова б ваша уже покатилась по земле, — спокойным тоном заявил сэр Рэй, однако его карие глаза смеялись. — Еще раз.
Рыцарь опустил меч и сделал пару шагов назад, вернувшись на исходную позицию. Уильям схватился за меч, глядя на капитана, и вытащил его как можно быстрее. Увидев одобрительный кивок, он взмахнул мечом вертикально, пытаясь нанести удар сверху. Ловко отпрыгнув в сторону, сэр Рэй усмехнулся и ударил мужчину мечом плашмя, как бы шлепая. Уильям потерял равновесие и рухнул лицом в грязь, уронив меч, чтобы выставить руки перед собой.
— Уильям, следите за ногами. У вас очень плохая опора! Любой удар, и вы мало того, что открываетесь, так еще и заваливаетесь, — улыбнулся весело рыцарь. — Да, это будет сложнее, чем я думал… Ну, вставайте. О, Ямес, да не держите его, как женщину, это же меч!
Спустя примерно с полчаса Уильям, избитый и грязный от кувырков по лужам, сел на камень около речушки. Он тяжело дышал и грязной перчаткой смахивал пот с лица, хотя погодка была холодная. Присев рядом на камень, чуть запыхавшийся, но все же очень бодрый, сэр Рэй усмехнулся.
— Ну, со стойками поработали, уже хорошо. Но вы — непаханое поле, Уильям.
— Это какой-то ужас, я даже не смог ни разу нормально атаковать… Уделали, как мальчишку.
— Ну так сравнили, — хмыкнул капитан. — При рождении мне вложили в руку меч в буквальном смысле, и если бы я позволил вам достать меня, это было бы для меня крахом и позором!
— Вы родились в семье военных?
— Да, причем мой отец тоже был при графе капитаном гвардии, личного подразделения Тастемара, кузницы самых лучших конных всадников на самых могучих жеребцах Солрага!
— И давно вы служите графу?
— Так… Мне сейчас тридцать шесть, а пошел на службу я в возрасте двенадцати лет… Был сначала младшим помощником командира двенадцатого эскадрона. Ну, это что-то типа оруженосца по факту: портки стирать, коня чистить и прочее. А стал капитаном гвардии в возрасте тридцати лет, пройдя весь долгий путь самостоятельно… Ну почти… Считайте, что шесть лет.
— Отец вас не баловал? — улыбнулся Уильям.
— Он был очень суров, но я ему благодарен за это. А что с вашим отцом? Кем был он?
— Мой отец погиб, когда мне было десять. Он был служителем и сгорел вместе с храмом во время пожара…
— Кхм, сочувствую. А что же вы сами не служитель, уважаемый Уильям?
— Жрецов Ямеса выбирают в возрасте лет семи или десяти из самых набожных детей, обычно младших сыновей служителей, и обучают до семнадцати лет, затем они становятся жрецами. Я был младшим сыном, но не срослось, учудил, — развел руками Уильям, и его синие глаза хитро блеснули.
— Что же вы натворили?
— Когда мне было пять лет, я разрисовал тотем Ямеса перед Вардами угольком из костра. Ну там… рожицу накалякал. Из-за этой глупости дорога в проповедники Ямеса для меня закрылась.
Сэр Рэй Мальгерб рассмеялся и стал снимать с себя доспехи, очищая их в речке и промакивая специальной тряпочкой. «Если у него отец-служитель, значит теория о внебрачном сыне графа провалилась», — подумал рыцарь, но от этого ему стало как-то даже спокойнее.
— Я тоже, Уильям, как-то от отца хорошо выхватил и едва не потерял свое место на службе.
— Что же вы устроили?
— Когда получил сведения из дозора у южных границ с Глеофом о том, что там собираются войска, я решил, что на нас собираются нападать и нужно как можно быстрее доложить обо всем графу. Молодой был, дурной, чего там, двадцать мне было.
— Ну и… — непонимающе посмотрел на капитана Уильям.
— Что ну и… Ну и поперся я прямиком в замок, болваны на охране меня пропустили, посчитав, что я записан на аудиенцию. Ну я и бродил меж этажей, пока слуги не показали, где кабинет графа. И я туда, собственно и вломился.
Уильям рассмеялся, представив себе эту каверзную ситуацию.
— Да-да, господин внимательно выслушал меня тогда, кивал, соглашался, потом спровадил со слугами. Я думал, что все серьезно, правда он улыбался все время… А потом оказалось, что и не войска то были, а пара калек, таких же дозорных, бродили туда-сюда.
— Граф наказал вас?
— Нет, что вы… Ха-ха, меня наказали все, кроме графа! Отец по шее тогда вломил, мой командир разжаловать хотел. Но отмазали. А вот тех, кто донес неверную информацию, а еще охрану у замка — тех поменяли, досталось им.
Сэр Рэй, оставшись в одном красном поддоспешнике, снял сапоги, вытряхнул из них попавший туда мусор и надел снова. Потом взглянул на Уильяма и улыбнулся.
— На самом деле, если говорить о владении мечом, то у вас очень хорошие задатки, — безапелляционно заявил рыцарь.
— Шутите же, — не поверил Уильям, счищая с себя грязь. Впрочем, безуспешно, тут нужно было идти и окунаться в реку целиком, вместе с одеждой.
— Не шучу. Все сильнейшие фехтовальщики, которых я когда-либо видел, были высокими и длиннорукими, крепкого телосложения. А вы так-то повыше многих будете! Как и я, впрочем.
Не понимающе взглянув на капитана гвардии, Уильям нахмурился, почесал заросший щетиной подбородок, потом его озарило.
— Это дает такое большое преимущество?
— Конечно! В фехтовании это решающий фактор, даже опытному человеку будет тяжело против новичка на полторы-две головы выше, если тот владеет мечом хотя бы базово. Поэтому отбор в гвардию такой жесткий. Я думаю, вы заметили, что тут все как на подбор рослые и крепкие. Задохликов не берем!
Сэр Рэй закончил говорить и, окончательно приведя себя в порядок, поднялся. Перевесив пояс с ножнами, рыцарь вложил меч и поправил вьющиеся рыжие волосы, что постоянно лезли в лицо. Раздалось голодное урчание.
— Сэр Рэй, мой нос подсказывает мне, что повара закончили готовить, — принюхался Уильям, и до его носа действительно донеслись запахи с полевой кухни. — Там уже вовсю стучат ложками, слышите?
— Хм, я абсолютно ничего не чувствую и не слышу, — втянул воздух капитан, потом прислушался и подозрительно глянул на собеседника. — Чуткий же у вас нос и острый слух, уважаемый Уильям. Тогда пойдемте быстрее в лагерь! Я голоден, как стая волков!
— Пойдемте. Спасибо вам за уроки.
— Не благодарите, мне все равно нечем заняться. Быть может, по возвращении назад вы уже так приловчитесь, что станете достойным соперником в спарринге. Ну не сказать, что достойным, но хотя бы не безнадежным увальнем.
— Благодарю за откровенность, — весело улыбнулся Уильям.
— А вот за это всегда пожалуйста, — оскалившись белоснежными и ровными зубами, рыцарь, учуяв запах еды, ускорился.
И правда, в лагере Рэй Мальгерб увидел, как его воины ожесточенно лупят ложками по дну мисок, выгребая все до последнего куска. Рыцарю не пришлось долго ждать и он, получив горячую порцию от оруженосца, присоединился к трапезе.
— Я уж думал, что придется снова жрать ячменные лепешки, как в тот раз, — обратился к своим товарищам конник Мойрон, подсыпая добавки. — Но с такой кухней можно хоть всю жизнь в дороге провести… Божественно, хвала Ямесу!
— И не говори, Мойрон, — согласился второй солр. — Еще и погодка лучше стала.
— У нас лучше, а вот в Брасо-Дэнто хуже, — заметил сэр Рэй, чувствуя, как желудок наполняется пищей. — Тучи-то в ту сторону пошли, и там, поди, льет как из ведра.
— Вы правы, капитан, — приложил руку ко лбу третий конный воин и вгляделся в горизонт. — Но похоже, что нас еще помочит в дороге.
— Что делать, Лионора готовит нас к прибытию Граго. Вернемся из поездки, а весь Брасо-Дэнто будет в снегу уже, — кивнул Сэр Рэй, требуя еще добавки. Шустрый Винсент подлил в миску супа.
Уильям же, стоя у края лагеря, чумазый и облепленный высохшей грязью, рылся в седельном мешке в поисках чистой одежды. Граф, читающий какую-то техническую литературу, время от времени кидал на молодого старейшину любопытные взгляды. Леонардо с Эметтой не было на месте и, вполне возможно, они уединились где-то меж холмов.
Стемнело. Подул сильный и холодный ветер. Тишина воцарилась на равнине, прерываемая лишь шорохами ночных животных и птиц — то заяц пробежит мимо лагеря, то кречет упадет камнем вниз, охотясь на мелких грызунов.
Отыскав полный набор чистых вещей, полотенце, и кусок мыла, Уильям заботливо переложил браслет из карманов грязных штанов в седельную суму, чтоб уж точно не потерять по дороге. Йева сидела рядышком с отцом и разглядывала толпу счастливых и сытых Солров, готовившихся к отдыху, как вдруг увидела блеск украшения в свете факелов и повернула голову. Она вздрогнула, когда поняла, что Уильям держит в руке.
— Но… откуда? — тихонько воскликнула девушка.
— Что откуда? — спросил Уильям, который, как и граф, прекрасно все слышал.