Небесная музыка. Солнце

– Опять ты? – веселится Уилшер. – Мы втроем – прямо как в старые недобрые времена.

– И как в старые недобрые времена ты меня раздражаешь, – говорит Дастин. – Отпусти девушку. Ей не нравится твое общество.

Крис еще больнее сжимает пальцы на тонком запястье Дианы.

– Это приказ? – осведомляется он. В его голосе – веселая злость.

– Это просьба. Ты поступаешь не по-джентльменски, – замечает Дастин.

– Как незаконнорожденный сын может быть джентльменом? – ухмыляется Крис. – Я ублюдок. Бастард. И могу позволить себе ублюдское поведение.

Диана тихо смеется – он сошел с ума? Что несет?

– Но ты также можешь позволить себе быть человеком, – продолжает Дастин. – Даже если ты незаконнорожденный сынок. Отпусти ее. Ей больно.

Эти слова действуют на Кристиана. Сначала Диане кажется, что они пристыдили его, но на самом деле Уилшер разъярился еще больше. Он резко отпускает Диану, подходит к Лестерсу и берет его за воротник. У Дианы ощущение дежавю. Год назад было то же самое, только тогда к Крису подскочил Дастин.

– А тебе, мать твою, что тут надо? – сквозь зубы спрашивает Крис. – Кто ты ей? Друг? Любовник? Какого черта ты защищаешь ее?

– Ревнуешь? – усмехается Дастин. – Я тебя понимаю, чувак. Ты столько старался, а она так и не посмотрела на тебя.

Вместо ответа Кристиан бьет его по лицу. Бьет яростно, с силой, рыча что-то сквозь зубы. Так, что Дастин едва удерживается на ногах под смех друзей Уилшера, которым происходящее кажется забавой. Однако он тотчас кидается на обидчика – не намерен спускать ему подобное.

Начинается драка. Дастин и Крис летят на пол, пытаясь завоевать преимущество, но силы равны. В какой-то момент Дастину удается оседлать Криса и, прижимая к полу, ударить по лицу, однако Крис ставит блок, а потом и вовсе вырывается. Борьба продолжается.

Их окружает толпа гостей клуба – уже не только друзей Уилшера, которые подбадривают его веселыми выкриками и даже делают ставки на то, кто одержит победу. Диана стоит позади этой жаждущей крови толпы и часто дышит – ей не хватает воздуха. И в этом клубе, и в этой жизни. Везде. Она не понимает, что нашло на Криса, она зла на него и чувствует обиду. Ей хочется надавать ему по щекам, сделать больно, унизить, чтобы он успокоился. Но Диана ничего не может сделать. Она просто стоит, безвольно опустив руки, и смотрит на то, как Дастин и Крис дерутся.

А потом она видит охрану клуба – крепкие мужчины в черных костюмах бегут к дерущимся и быстро разнимают их. Они успевают вовремя – и Уилшер, и Лестерс не успели нанести друг другу значительных повреждений.

– Пожалуйста, джентльмены, прекратите, – доносится до Дианы суровый голос. Охрана знает, как следует обращаться с ВИП-гостями. Их удерживают железной хваткой, но разговаривают все так же вежливо.

Дастин что-то негромко говорит двум мужчинам, которые скрутили его, и те отпускают его. А вот Кристиан продолжает вырываться и кричит что-то грязное – адреналин в его крови все еще кипит.

Диана, зная, что делает, подходит к успокоившемуся, но все еще часто дышащему Дастину, волосы которого взъерошены, а верхние пуговицы на рубашке оторваны, и демонстративно берет его за руку – так, чтобы Уилшер видел это. И тот впадает в ярость – холодную и так хорошо ощутимую, что Диана чувствует ее. Чувствует и почему-то радуется.

– Отличная пара, – бросает Крис с презрением им в спину. – Дешевка и урод.

Диана оборачивается и шлет Крису воздушный поцелуй, а после крепче хватает за руку Дастина и кладет ему на плечо голову, зная, что Уилшеру все это не понравится.

Они уходят – не спускаются на первый этаж, а направляются к так называемой зоне отдыха, которая состоит из богато убранных комнат, в которых могут уединяться гости. Едва только они скрываются из виду, как Дастин мягко отстраняется от Дианы.

– Все в порядке? – спрашивает он. – Этот придурок тебя не обидел?

– Такие, как он, не могут меня обидеть, – ласково отвечает Диана. – А тебя он ударил. – Она касается его разбитой скулы, на которой выступила кровь. – Ударил из-за меня. Прости.

– Все в порядке.

Дастин видит администратора и спрашивает у него, есть ли свободная комната. Тот, вежливо улыбаясь, отводит их в одну из них, убранную в египетском стиле. В расслабленной полутьме кроются правильная геометрия линий, ниши со статуэтками и фрески со сфинксами и пирамидами. При свете стены, должно быть, нежного песочного цвета – словно их осветило солнце, однако сейчас кажется, что их освещает луна – они тусклы и отливают прохладой. Потолок и вовсе похож на небо – темно-синий глянец со звездным орнаментом.

Дастин пропускает Диану вперед, и та первой ступает на мягкий ковер ручной работы. Недолго думая, она снимает туфли на высоких тонких каблуках, и ей кажется, будто она ступила в траву. Ее все еще трясет из-за поведения Криса, но Дастин дарит чувство радостного любопытства. Он вступился за нее, стал драться с Уилшером – так может быть, Дастин все-таки что-то чувствует к ней? Может быть, у них есть будущее? Может быть, она для него что-то значит?

Диана ждет, что, оказавшись в приятной прохладной полутьме и тишине, Дастин обнимет ее, прижмет к себе, начнет медленно целовать – лицо, шею, плечи, и ее платье мягкой волной упадет вниз, к щиколоткам. Они с Дастином подарят друг другу нежность и страсть – Диане нужно это, по-настоящему нужно, особенно после случившегося. После Криса у нее никого не было. Она никого не может подпустить к себе. Иногда ей даже снится это – что она снова с Уилшером у него дома, в одной постели, и его руки снова ласкают ее спину, но тогда она просыпается вне себя от злости.

Она – не дешевка.

Она не такая. Не такая. Не такая!

Однако Дастин не делает ничего из того, о чем мечтает Диана. Он садится на низкий диван, приглашает ее сесть рядом, разливает по бокалам белое сухое вино и внимательно смотрит в ее лицо. Девушке становится не по себе.

– Что такое? – спрашивает она.

– Диана, у меня к тебе важный разговор, – говорит Дастин. Кажется, он нервничает. И в его серых глазах беспокойство.

Всего лишь несколько слов – и Диана понимает, что ничего не будет. Лестерс не в том настроении. Ее воздушные замки снова разрушены.

– Какой? – устало спрашивает она и слышит:

– Расскажи мне тайну Санни Ховард.

Диана научилась самообладанию и умеет держать лицо, однако эти слова выводят ее из равновесия. Она крепче сжимает ножку хрустального бокала с вином. Дастин, кажется, замечает это.

– Мы не настолько близко общаемся, чтобы я была в курсе всех ее тайн, – отвечает Диана.

– Ты знаешь, – говорит Дастин. – И я прошу тебя, как друга, рассказать мне об этой тайне. Клянусь, она не выйдет за пределы этой комнаты.


– Клянешься? – звонко смеется Диана. – Кто в наше время верит клятвам?

И она залпом выпивает вино.

– Я. Я верю.

– Ты – особенный, – гладит его по темным волосам Диана и идет ва-банк – пытается поцеловать. Но ей не удается даже коснуться его губ своими – Дастин снова отстраняет ее, мягко, но решительно. И качает головой.

– Пожалуйста, расскажи мне, – снова просит он. – Это важно. Для меня это важно, понимаешь?

– Она тебе до сих пор нравится? – с легким презрением спрашивает Диана.

– Нравится, – серьезно говорит Дастин. – Я буду с тобой предельно откровенным. Уже год я не могу забыть Ховард. Не могу, и все. Она поселилась в моей голове и не хочет убираться оттуда. Я вижу ее в других женщинах. Вижу во снах. Это как наваждение. Наверное, это и называют любовью? – с грустным смехом спрашивает он.

– Не знаю, – отвечает Диана. – Может быть. А может быть, это просто страсть. Вы переспите, и все пройдет. Ее образ потеряет свое очарование. И тебе не придется узнавать ее тайну.

– Ты не любишь ее, – спокойно констатирует Дастин.

– А за что мне ее любить? – вырывается у Дианы. – Мы не подруги. Она мне никто.

– Она работает на тебя, – замечает Дастин.

– И что? Я обязана все о ней знать?

Диана хватает бутылку и наливает себе еще бокал вина. На какое-то время воцаряется тишина.

– Диана, я прошу тебя, расскажи все, что знаешь – я же вижу, тебе что-то известно, – снова просит Дастин. – Сейчас у нее трудные времена. И я хочу ей помочь. Возможно, ты не замечала, но она бросила свою прежнюю жизнь. Бросила всех друзей. И меня тоже бросила. Что-то произошло. Я хочу узнать что.

– Может быть, она просто любит деньги? – пожимает плечами Диана. – Бросила все и всех ради бабок. По-моему, это показательно. Не понимаю, как можно любить такого человека.

– Я думал, ты лучше разбираешься в людях, – начинает раздражаться Дастин. – Санни нужны были деньги, потому что ее тетя и брат попали в аварию.

– Какую аварию? – удивляется Диана и отводит взгляд. Что он несет? Что за глупости? Нет, он просто не знает рыжую – она всего-навсего жадная высокомерная стерва. Не может быть иначе.

– Страшную аварию, которая едва не унесла жизни единственных ее родных людей, – устало продолжает Дастин. – Чтобы найти деньги, она ввязалась во что-то. И ты знаешь, во что.

– Почему ты так решил? – хрипло спрашивает Диана.

– Потому что из всех своих знакомых она не оборвала связи только с тобой, – говорит Дастин, сдвигая к высокой переносице черные брови. – Потому что с ней связана секретарь твоей матери. Потому что она чего-то боится, поэтому не может ничего сказать – а кто лучше сможет запугать человека, чем могущественные Мунлайты?

Его пальцы касаются ее заостренного подбородка и чуть приподнимают голову Дианы вверх – так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

– Расскажи мне, что происходит, – просит Дастин бархатным голосом. В полутьме он похож на вампира, который соблазняет жертву, пытаясь вызвать ее на откровения.

– Расскажи, Диана.

Однако та вырывается из-под власти его чар. И теперь уже ей приходится отстраняться от Дастина.

– Может быть, она спит с Джессикой? – развязным тоном говорит Диана. – Джесси по девочкам. Дастин, малыш, тебе не приходило в голову, что все намного проще? Ховард работает на меня, потому что ее нанял мой продюсер Макс Уолтер – да, она та еще стерва, но, надо признать, талантливая стерва.

Глаза Дастина суживаются от злости, но он молчит.

– Моей команде нужны такие люди. Я – певица. И я – одна из семьи Мунлайт. А значит, я привыкла к лучшему. Знаешь, – Диана широко улыбается, держа бокал у самых губ, – что говорит мой отец? Не стоит смотреть на характер, стоит смотреть на способности. Пока человек приносит компании прибыль, он может заниматься чем угодно. Сначала высосать досуха, потом – выбросить. Понимаешь, Дастин, милый?

Диана сама не верит, что произносит эти ужасные слова, за которые всегда ненавидела отца. А теперь она легко и непринужденно произносит их, чтобы спасти себя от правды. Лестерс ни о чем не должен узнать.

– То есть, – уточняет Дастин, – ты выбросишь ее однажды?

– Естественно, – подтверждает Диана, – как только она станет бесполезной. В этом и весь секрет.

Он смотрит на нее внимательным долгим взглядом и поднимается с диванчика.

– И куда ты? – спрашивает Диана. Десять минут назад она хотела уединиться с Дастином, выплеснуть на него всю свою нерастраченную нежность, а сейчас рада, что он уходит. Она не может больше выносить всего этого. Ей страшно. Ей больно. И ужасно одиноко.

– Прости, должен уехать. Спасибо за разговор, – сухо отвечает Дастин. – Надеюсь, у тебя больше не будет проблем с Уилшером. Всего доброго.

– И тебе. Мой совет – не лезь в это, – срывается против воли с холодных губ Дианы. – Не делай хуже.

– Кому?

– Всем.

Ничего больше не говоря и ни о чем не спрашивая, он уходит.