Небесная музыка. Солнце

– Я была в таком смятении после посещения полицейского участка, что на метро приехала не сюда, а туда, – признаюсь я. – А потом пошла в клуб. И в парк.

Я не рассказываю ей про Чета, профессора Бланшета и Лилит. А она больше ничего и не спрашивает. Просто пристально разглядывает.

– Я помогу тебе, – вдруг заявляет Джессика. – Хоть я и не Эмма Мунлайт, но все-таки связи у меня есть. Может быть, что-то получится узнать.

– Спасибо, – искренне говорю ей я.

Джессика вскоре уходит, а я остаюсь одна. И все мои мысли снова возвращаются к Лилит. Мне нужно связаться с ней. Я достаю свой старый телефон, в памяти которого сохранились оба ее номера, переписываю их и, выйдя на крышу, звоню с новенького дешевого мобильника, который купила по дороге. Нужно соблюдать осторожность. Иначе даже благосклонность Джессики не поможет.

Мне страшно, что Лилит не ответит. И по первому – основному – номеру, который был известен всем ее знакомым, я действительно не могу до нее дозвониться. Мне говорят, что обслуживание абонента приостановлено. Тогда я молюсь, чтобы Лилит ответила на звонок по второму номеру.

Идут долгие гудки. Долгие, как сама вечность. Однако Лилит не поднимает трубку. Я пишу ей сообщение, кусая от отчаяния губы:

«Лилит, это Санни. Пожалуйста, перезвони мне. Я очень переживаю за тебя».

Сообщение доставлено. Я жду ее звонка, сама не своя от волнения и страха за подругу. Пусть мы не общались год, и я так ужасно поступила с ней, но она остается близким мне человеком.

В ожидании я читаю в Интернете статьи о том, что произошло с Лилит. Их много, но информации в них почти нет. Не разглашаются имена ни преступника, ни жертв. С одной стороны, это радует – Лилит, как будущей актрисе, не нужна такая огласка, с другой – ужасает. Имя преступника должны знать! За свои деяния нужно уметь держать ответ. Проклятый Бен! Как он только додумался до такого? И что он сделал Лилит? Что он заставлял ее делать? Что она вытерпела?

Об этом я даже не хочу думать.

А потом я натыкаюсь на старые комментарии к новости в одной из соцсетей и ужасаюсь. Кто-то возмущен преступлением и требует покарать преступника по всей строгости закона. Однако некоторые люди пишут, что девушки пробыли в плену всего несколько дней и остались живы, значит, ничего страшного с ними не случилось. И вообще, настоящие похитители держат людей в плену годами. Может быть, девушки все это подстроили и просто решили наказать парня за то, что он, к примеру, встречался сразу с двумя. Мне хочется написать им что-нибудь в ответ, потому что я знаю – это не так. Их предположения – полный бред! Бен действительно был влюблен в Лилит. И, скорее всего, на самом деле помешался. Я вспоминаю странные телефонные звонки, которые пугали подругу, и понимаю, что это были первые звоночки его безумия.

Чтобы не написать ничего комментаторам, я бью себя по рукам. И жду.

Она перезванивает почти через час, и я тут же хватаю телефон.

– Алло, – говорю я спешно. – Лилит, это я, Санни. Ты слышишь меня? Алло!

В трубке тишина, но я чувствую чье-то тихое дыхание.

– Лилит? Это ведь ты? – шепчу я. – Я очень волнуюсь за тебя. Я… Извини, я только обо всем узнала. Прости меня, малышка, что не была с тобой. Что не помогла тебе. Я чудовищная подруга. Можешь не прощать меня, но… Лилит, скажи что-нибудь? – прошу я почти в отчаянии, широко раскрыв глаза и глядя на темно-синее низкое небо.

– Санни, – слышу я наконец тихий голос подруги. В этом голосе нет ничего – он бесцветный. А раньше был таким задорным. Я уже по одному слову понимают, что с подругой что-то не так.

Что-то?

Что может быть не так с человеком, которого похитил психопат?

Все.

– Лилит, – произношу я делано бодрым голосом. – Я очень по тебе скучаю.

– Я тоже, – шепчет она. – Я так… Так рада, что ты позвонила. Это ведь правда ты, Санни?

В ее голосе столько хрупкой, склеенной по кускам надежды, что я задерживаю дыхание.

– Правда, – говорю я. – Как ты, Лилит?

Я понимаю, что это глупый вопрос, но не знаю, что еще могу сказать. Ее голос заставил меня растеряться.

– Я… не знаю. Наверное, хорошо. А ты? Как ты? Где ты, Санни?

– В Нью-Корвене. А ты, Лилит?

– В поезде. Выехала из дома. Я… теперь всегда буду дома, – отвечает Лилит.

– Почему? – спрашиваю я с замиранием сердца.

– Санни… Я…

И тут ее голос ломается – я вздрагиваю от боли, которая скрывается в нем.

Небо надо мной темнеет и поднимается ветер, который стрелой несется по улицам.

– Я больше не могу быть… актрисой, – признается Лилит.

– Что за глупости ты говоришь? – удивляюсь я, стараясь оставаться спокойной, хотя мне становится плохо.

– Ты… просто не видела меня, – она вдруг тихо смеется. И этот смех не нравится мне еще больше, чем надлом в ее голосе. Тихий, потерянный смех, больше похожий на плач.

– Я хочу тебя увидеть, – твердо говорю я, потому что чувствую – мы должны встретиться. Я обязана поддержать Лилит. Мою бедную глупую Лилит.

Конечно, это опасно для меня, но я не могу поступить иначе. Я с ума сойду, если не сделаю этого.


– Завтра… – Лилит сглатывает и замолкает.

– Что – завтра? – спрашиваю я.

– Завтра предварительное слушание, – тихо-тихо, так, что я едва разбираю слова, произносит Лилит. – Я буду в Нью-Корвене. Я уже еду.

– Я тебя встречу, – тут же обещаю я.

– Ты ведь знаешь, да? – теперь я чувствую в ее голосе страх. И стыд.

– Да, – как можно более спокойно отвечаю я, понимая ее.

И она называет мне номер поезда и время прибытия.

– Спасибо, что позвонила, – шепчет Лилит напоследок. – Я думала, ты забыла меня.

– Ты же мой друг, – ободряюще говорю я. – Я никогда тебя не забуду. И не оставлю. Что бы ни случилось.

– Друг, – повторяет она. – Санни, куда ты пропала?

– Я расскажу тебе завтра.

Мы прощаемся. А когда я провожу по экрану, понимаю, что пальцы дрожат. Мне становится не по себе. И ощущение такое, будто бы я попала в ловушку из камнепада.

Я безвольно опускаюсь в кресло, стоящее на крыше, и смотрю на мерцающие огни большого города. Ветер становится все сильнее – его порывы словно пощечины. Небо нависло над домами, угрожая вот-вот расколоться надвое и осыпать осколками ночи.

Моя девочка Лилит. Надеюсь, она справится.

Мы справимся.

Спустя час небо все-таки раскалывается – и сверкающие словно осколки капли дождя барабанят по окнам. Я сижу на кровати и машинально пытаюсь погладить свой кулон, но понимаю, что его на мне нет. Диана сорвала его с меня. И мне ужасно горько, что я потеряла единственное, что осталось мне от Дастина – того Дастина, который любил меня. Того Дастина, с которым я была счастлива. Моего Дастина.

Наша последняя связь оборвалась.

Ночью я почти не сплю. Под тоскливый аккомпанемент дождя я думаю о том, как мне быть. Если Эмма Мунлайт узнает о том, что я хочу встретиться с Лилит, она меня в порошок сотрет. Ей все время кажется, что секрет ее дочери вот-вот раскроется. И она ужасно мнительна.

Тогда я решаю попросить помощи у Джессики, которая должна меня контролировать. Я звоню ей рано утром и прошу о встрече. Говорю, что приеду к ее дому хоть сейчас, но она осаждает меня. И приезжает сама.

– Ну и что ты хотела? – спрашивает Джессика, которая, несмотря на раннее утро, выглядит идеальной – легкий макияж, собранные в пучок волосы, идеально выглаженный брючный черный костюм. – Спорим, вчера произошло что-то, о чем ты мне не сказала?

Она пристально на меня смотрит – ждет ответа.

– Да, – говорю я, понимая, что я должна перетянуть Джессику на свою сторону. – Моя подруга… Она попала в ужасную ситуацию.

И я рассказываю ей о Лилит. Джессика курит тонкую сигарету, слушает меня, на ее лбу появляется вертикальные морщинки, а тонкие пальцы стучат по колену. Кажется, рассказ о Лилит ее впечатлил.

– Я слышала об этой истории в прошлом году, – медленно произносит она. – Ублюдков в нашем мире так много, что им теряется счет. Значит, твоя подруга была одной из жертв?

– Той, которая сумела убежать, – осторожно поясняю я.

– Всегда говорила, что от мужиков одни проблемы, – фыркает Джессика. – Козел. А что ты хочешь от меня, Санни?

– Я хочу встретиться с Лилит. И не хочу, чтобы Эмма узнала об этом, – честно отвечаю я. – Это ведь нарушение договора. Помоги мне. Я не могу оставить Лилит.

Джессика тушит сигарету – для нее у меня в доме есть пепельница. И с улыбкой смотрит на меня.

– А что я за это получу? – спрашивает она.

– А что ты хочешь?

– Ночь с тобой. Как тебе? – В ее глазах – любопытство. В моих, кажется, – паника.

– Ночь со мной? – повторяю я. – Зачем?

Она касается моих волос. И неспешно перебирает их.

– Ты красотка, Санни. Твои волосы словно огонь. И фигура ничего. Может быть, ты мне нравишься?

Джессика склоняется ко мне так близко, что почти касается губами моей щеки – я чувствую ее духи с пудровым ароматом.

Я смотрю в ее глаза, и она вдруг начинает смеяться. А после отсаживается от меня.

– Я шучу, Ховард, – говорит Джессика. – Извини, не могла удержаться. Выражение твоего лица было весьма забавным. Ты действительно милашка. Я помогу тебе, – решает она. – Езжай к своей подружке. Прикрою тебя.