Небесная музыка. Солнце

– Что она там забыла? – резко спрашивает Дастин неприметного мужчину. Его зовут Леон, и он – частный детектив, которого актер нанял после того, как актер понял – самостоятельно разобраться во всей этой подозрительной ситуации вокруг рыжей он не может.

– Я пока проверяю это, мистер Лестерс, – отвечает детектив. – В этом участке у меня нет знакомых копов, и достать информацию сейчас весьма проблематично – после скандала о взяточничестве, который…

– Мне плевать, что это был за скандал, – перебивает его Дастин, который в последний год был не в курсе новостей родного города. Работа в США отнимала все его время. – Просто узнай, что она там делала.

– Узнаю, – твердо обещает детектив. – Это дело времени, сэр. Могу лишь предположить, что она – свидетель по какому-то делу и ее вызывали на допрос.

– Свидетель? – с недоумением повторяет Дастин. Такое раньше ему и в голову не приходило. Но теперь вдруг его посещает странная будоражащая мысль. А что, если Рыжий Франкенштейн стала свидетелем какого-то преступления и поэтому сбежала от него, испугавшись, что ее найдут? Но зачем тогда она взяла деньги? Если Санни была в опасности, она могла просто попросить его о помощи, и он бы не отказал ей. А может, она попала на крупную сумму денег? Но почему промолчала?

А может быть, рыжая вовсе не свидетель, а обвиняемая? Обокрала кого-то еще, и полиция пронюхала об этом?

Переставший листать фото Дастин озвучивает свой вопрос Леону. Тот задумчиво отвечает:

– Есть и такая возможность. Но мне все-таки кажется, что она – свидетель, а не выпущенный под залог преступник. Уж поверьте моему опыту. Хотя это всего лишь предположения. Скоро я точно узнаю, что мисс Ховард делала в участке. Жду информацию. Там есть еще фотографии. Она встретилась кое с кем.

Дастин листает дальше. Он все больше и больше приходит в недоумение, потому что не понимает логики действий Санни. Она едет к своему бывшему дому, затем направляется в Дьявольский квартал, не зная, что за ней неотступно следует нанятый им детектив. Потом направляется в клуб, где слушает выступления рок-групп. А потом убегает от какого-то смутно знакомого парня с забитыми татуировками руками.

На одном она обнимает его. На втором парень держит лицо Санни в своих широких ладонях. На третьем он склоняется к ней так, что их лбы соприкасаются. Качество фотографий не слишком хорошее, однако видно, что между ними что-то происходит. Что-то личное.

Дастин чувствует укол ревности в сердце. Ощутимо болезненный.

Эта девчонка невыносима! Почему она вечно где-то находит себе мужиков?! Нет, ну какого черта, а?!

Дастин пристально рассматривает снимки и злится. Ему неприятна мысль о том, что кто-то может касаться его Санни.

Черт! Его? Да нет же. Не его.

Но все же она красивая. Красивая и несчастная.

Дастин вглядывается в ее лицо, в лицо парня, а потом вдруг вспоминает, кто это. Это Чет – друг Санни, музыкант из ее команды. Бывшей команды, разумеется. Она же всех кинула.

И вот она стоит с этим Четом, и лицо у нее такое, словно она вот-вот заплачет. На нем – печать боли. И Дастин, словно чувствуя эту боль, на миг прикрывает глаза.

– О чем они говорили? – спрашивает он детектива.

– Я далеко не все слышал, сэр. Подобраться близко было невозможно. Слышал лишь обрывки фраз. Они говорили что-то о проблемах с деньгами, и парень обещал, что поможет достать ей их, если нужно. У нее явно какие-то проблемы, из-за которых она перестала общаться со всем своим окружением. Как я понимаю, парень с татуировками случайно увидел ее и бросился следом. А она убегала. Я едва не потерял их, – усмехается детектив.

– Вот как, – задумчиво произносит Дастин, касаясь пальцами подбородка. Ревность все еще дерет его сердце, но беспокойство за рыжую становится все больше и больше. – Какие группы выступали вчера в этом клубе?

– Сейчас узнаю, – моментально отзывается детектив и берет телефон. Спустя пару минут Дастин узнает, что Санни ходила не просто в клуб, а в клуб, в котором выступали «Связь с солнцем». Она ходила туда, чтобы встретиться с друзьями? Не похоже. Иначе бы не убегала. Значит, она… скучала по ним?

Это не вписывается в выстроенную им картину того, что Санни Ховард – мелкая мошенница и воровка. Может быть, она действительно вляпалась во что-то плохое?

Если это так, то он должен быстрее узнать, во что.

И спасти?

И спасти.

Он не может перестать о ней думать. И не может оставить ее в беде. Даже несмотря на то, что она позволяет себе обнимать всяких уродов. Чет никогда не нравился Дастину.

– Что было дальше? – спрашивает актер.

– Они быстро попрощались. Она дала ему свой номер – посмотрите это фото – и убежала. Сумела ускользнуть от меня, – признается детектив. – Но я знаю ее адрес. Сейчас мисс уже дома. А с утра я снова буду рядом с ней.

– Отлично, – нервно говорит Дастин, которому не терпится докопаться до правды. – Хотя… Завтра я поеду с тобой.

Детектив удивленно приподнимает бровь.

– Вы, сэр? – зачем-то уточняет он.

– Я. Из-за проблем с очередным разрешением на съемки я буду не занят, – хмыкает Дастин. – К тому же мои сцены почти отсняты.

Он достает телефон и под изумленным взглядом детектива звонит Хью.

– Отмени интервью завтра днем, – говорит Дастин. – Или перенеси. Не имеет значения. Завтра у меня важные дела.

И он кладет трубку.

– Отлично. Заедете за мной, во сколько там вам надо, – велит он детективу.

– Но, сэр, – возражает тот. – Это моя работа, и боюсь, вы будете лишь мешать.


Для него желание Дастина слишком эксцентрично.

– Я плачу тебе деньги, приятель, и немалые. Поэтому я буду решать, ехать мне с тобой или нет. Я не собираюсь мешать. И буду делать все, то ты скажешь. Но я должен ее увидеть. Понимаешь? Это важно.

Леон не понимает. Он вообще чаще всего сталкивается с делами о супружеской неверности, и еще никто из его клиентов не просил взять его с собой, чтобы воочию убедиться в измене. Конечно, Леон работает и с делами по-настоящему опасными – благо квалификация позволяет. На такое дело он бы точно не стал брать клиента. Однако слежка за рыжеволосой девчонкой не кажется ему чем-то из ряда вон выходящим. Пусть клиент едет с ним. Он будет сидеть в машине и наверняка начнет портить настроение, если увидит, как рыжая вновь обнимается с кем-то. Но Леон благоразумно молчит.

– Вы во всем должны будете слушать меня, сэр. Обещайте.

– Обещаю. И заплачу по двойному тарифу.

– Я заеду за вами в шесть утра, – обещает детектив.

– И я не идиот, – заявляет Дастин, понимая, что Леон может про него думать.

– Я знаю, сэр.

– Нет, серьезно.

– Я серьезно, сэр, – с совершенно невозмутимым лицом говорит детектив и уходит.

Дастин остается один – он снова просматривает снимки с Санни, чувствуя, как безумно скучает по ней, и снова ощущает болезненные уколы ревности. Он пытается понять, что же случилось с Франки, может, ему только кажется, что с ней произошло несчастье, и он так пытается оправдать ее?

Он не знает.

Знает лишь то, что хочет эту девчонку.

Красивая.

Только рыжие волосы стали тусклее – или виновато освещение?

Раньше Санни казалась ему ярким солнцем, а теперь же едва светится. Или ему снова лишь кажется?

Дастин прижимает к губам медальон. Он хочет найти ее прямо сейчас, встретиться, поговорить еще раз и вытребовать правду. Но он не может этого сделать.

Ему вновь вспоминаются ее жаркие поцелуи, и сбившееся дыхание, и прядка волос, выбившаяся из-за уха. Она была для него не первой и не последней. Но он не может забыть ее.

Может быть, потому что он был у нее первым?

Он никогда так не боялся причинить кому-либо боль, как ей в ту ночь. А потом боль вернулась к нему – душевная. Отчаяние. Страх. Ярость. Вот что он испытал, когда Санни ушла.

Проклятье. С ним не было такого, даже когда его бросила Сальма.

Дастин проводит некоторое время, продолжая думать о рыжей, а потом к нему приходит Октавий. Веселый. Нетрезвый. Из бара, где он зависал со старыми друзьями. Даже несмотря на то, что он растрепан и явно не в себе, все равно выглядит красавчиком. Не зря его прозвали Сладким.

Дастин впускает его в свои апартаменты и с любопытством рассматривает. Обычно Октавий (или Ричард) другой – уверенный, плавный, знающий себе цену. Но сейчас он не в себе. Нервный, с резкими движениями, кривой ухмылкой и странно блестящими глазами.

– Мне стало хреново, чувак, – говорит Октавий, улыбаясь. – И я решил зайти к тебе.

– Как здорово, я так тебя ждал, – ухмыляется Дастин. Он не слишком любит гостей, но на самом деле рад, что сейчас будет не один. Иначе его сожрут собственные мысли о Санни Ховард. Октавий кажется ему неплохой компанией.

За этот год они даже подружились. Нет, не стали лучшими друзьями, разумеется, но иногда перекидывались парой-другой стаканчиков в каком-нибудь элитном баре, курили, расслабляясь в полутьме и не думая о том, что очередной назойливый журналист хочет заснять их ради сенсации. Октавий помогал Дастину вжиться в образ рок-звезды. Он знакомил его с миром музыки, с фанатичным блеском в глазах рассказывал о выдающихся музыкантах – особенно барабанщиках и устраивал экскурсии в студию звукозаписи, где познакомил с парнями из группы «Красные лорды». Даже учил играть на гитаре и на любимых барабанах.

Для Октавия это было не просто развлечение. Волею судьбы Дастин стал одним из посвященных в его тайну и знал, кто скрывается под маской. С ним не нужно было притворяться, что-то утаивать, изворачиваться. При Дастине Октавий мог смело упоминать о том, что барабанщик «Лордов» – это он, и рассказывать о разных примочках к установке, о качестве железа, о том, как звучит тот или иной ритмический рисунок. Единственное, о чем Октавий никогда не говорил с Дастином, это о Лилит.

– У тебя есть что-нибудь выпить? – спрашивает музыкант, проходя в гостиную. Его слегка покачивает. В глазах – то ли злость, то ли раздражение, то ли страх.

– Тебе уже хватит, – бросает Дастин.

Блондин не слушает его – идет к барной стойке. Наливает виски себе, а потом и Дастину, кидает в бокалы лед. И выпивает залпом. Дастин с интересом за ним наблюдает.

– Что случилось?

– Ничего, чувак. Я просто хочу выпить, – отвечает Октавий, берет с собой бутылку и заваливается на диван. – Давай со мной?

– По твоей морде видно, что что-то случилось. Выкладывай, – велит Дастин.

– Я конченый дурак! – вдруг весело объявляет Октавий. Дастин приподнимает бровь.

– В смысле?

– Искал ее.

Октавий со стуком ставит бокал на прозрачный столик.

– Кого – ее? – не сразу понимает Дастин.