Не ждите меня в Монте-Карло

– Ну, еще бы. Дураки вообще очень храбрые, – ответила Вероника. – Но, если честно, я бы не стала биться об заклад, что это именно Карманов придумал украсть ваш бизнес.

– Да? Я как раз и приехал разобраться, кто и что придумал. Так что зря вы надулись.

Вероника пожала плечами:

– Да господи боже мой, я всего лишь приняла вас за убийцу, и вы позволили мне переночевать в своей каюте. На что мне дуться?

– Ну, не знаю. Мы вчера едва не поцеловались. – Гаврилов многозначительно поднял брови.

– Но не поцеловались же, – отрезала Вероника и, вспомнив Лидию, с чувством бросила: – Ненавижу, когда меня держат за дурочку.

– Слушайте, ну ладно, хорошо, – Гаврилов поднял вверх руки, сдаваясь. – Я отправился в круиз, чтобы вернуть свою жену. Заставить ее передумать разводиться.

– Так-то лучше, – удовлетворенно заметила Вероника. – Карманов считает, что я нужна вам для того, чтобы подразнить вашу Татьяну.

– Вижу, он вам все выложил – имена, явки…

– Что ж поделать? Люди мне доверяют.

– Можно я сяду? – спросил Гаврилов, которому надоело выяснять отношения стоя. Не дожидаясь ответа, он уселся на диван и вытянул длинные ноги, перегородив ими полковра. – А вы бы согласились на такое? Подразнить мою жену?

– Нет.

– Давайте меняться, – азартно воскликнул он и сел прямо, хлопнув при этом ладонями по коленям. – Сегодня вечером Коля и Татьяна идут на танцевальный вечер «Total Black». Мы с вами тоже пойдем и от души повеселимся.

– Вы сказали – меняться, – напомнила Вероника, вынужденная признать, что мир сегодня с утра изрядно потускнел, утратив большую часть красок, запахов и звуков. Попытки Гаврилова восстановить статус-кво не производили на нее никакого впечатления.

– В благодарность за то, что вы пойдете со мной на танцы, я вам кое-что расскажу. Обещаю – это просто бомба. – И поспешно пояснил: – У меня есть информация о вашем расследовании.

– По рукам, – сказала Вероника, которая определенно не чувствовала никакого душевного подъема. – Во сколько вы за мной зайдете?

– В девять, – Гаврилов постучал по циферблату наручных часов. – Надеюсь, вы меня не прокатите. Итак…

– Итак?

– Вы, конечно, думаете, что вчера я бросил вас на произвол судьбы. Но нет, я за вами наблюдал, пока вы гуляли и общались с теми людьми, которые взяли вас с собой в круиз. И знаете, что я заметил? Что вокруг упорно вьется незнакомый старик.

– Вокруг меня? – поразилась Вероника.

– Да нет же, вокруг вас всех. То он ходит по пятам за Медниковым, то за его братом, а то за его женой…

– Высокий старик с седой гривой? – Вероника вспомнила человека, преследовавшего Овсянкину.

– Точно. Так вы его тоже заметили?

– По-моему, безобидный турист, ходит под ручку со своей женой.

– Представьте себе, они не женаты, – усмехнулся Гаврилов. – У них романтическое путешествие. Дедушку зовут Евгений Леопольдович, а бабушку Анна Игнатьевна, вот номер их каюты. – Гаврилов подал ей листок бумаги из записной книжки.

– А зачем он мне? – вяло удивилась Вероника.

– Затем, что в этой каюте держат взаперти вашего парня. Ну, то есть парня вашего миллионера. Телохранителя!

Вероника молча уставилась на Гаврилова.

– А почему вы не вскрикиваете и не прижимаете руку к груди? Я проявил чудеса храбрости и изобретательности – подслушивал, подсматривал, подкрадывался… И уверен в своих словах на все сто процентов. Ну, может, на девяносто девять и девять десятых.

– Но зачем им похищать Купцова?

– Вроде как телохранитель заподозрил их в том, что они ведут наблюдение за семейством Медникова. А может, даже узнал, что именно за игру они затеяли. В общем, им пришлось срочно действовать, в итоге они каким-то макаром заманили его к себе в каюту и держат взаперти. Правда, я не представляю, что они собирались делать с ним дальше, не рыбам же скормить, в самом деле. Надеюсь, вы не осуждаете меня за то, что я не стал брать каюту штурмом? Мне кажется, ваш миллионер разберется с этой парочкой более грамотно. Что же вы молчите?

– Я потрясена, – честно призналась Вероника.

– То есть считаем обмен состоявшимся? – уточнил Гаврилов.

– Да.

– И в девять я за вами захожу?

– Угу.

– У вас есть подходящий наряд? – не отставал тот. – Название мероприятия говорит само за себя.


– У меня есть маленькое черное платье, – соврала Вероника. Платье принадлежало Николь, а вовсе не ей.

– Ну и отлично.

Гаврилов ретировался, вполне довольный собой. Вероника выждала пару минут и вышла в коридор. Каюта Медникова находилась совсем рядом. Она постучала, и Леонид Филиппович тут же открыл, как будто поджидал за дверью. В сущности, каким бы он ни казался непробиваемым, но требование выкупа за сына и исчезновение телохранителя наверняка обеспечили ему полновесный стресс.

– У меня кое-что есть, – сказала Вероника, поздоровавшись. – Ручаться головой не стану, но… Существует вероятность, что Андрея захватили в плен вот эти люди. – Она подала Леониду Филипповичу листок, переданный Гавриловым: с именами и номером каюты. – Помните того старика, на которого вы обратили внимание в ресторане? Вы еще сказали, что где-то его видели, но так и не вспомнили где. Так вот, это он.

– Бессмысленно спрашивать, откуда сведения? – остро взглянул на нее Медников.

– Я репортер, – пожала плечами Вероника. – Умею добывать информацию.

– Ладно, – Леонид Филиппович помахал листком в воздухе. – На всякий случай оставайтесь на связи.

– До девяти вечера буду в своей каюте, – проинформировала его Вероника.



Она заказала еду в номер и меланхолично съела свой обед, разглядывая розоватые облака, путешествующие над нескончаемым морем. Когда-то инструктор, обучавший ее медитации, говорил, что мысли нужно игнорировать, давать им возможность просто проплывать мимо. Сейчас это было очень трудно сделать, потому что она думала о Гаврилове. Конечно, она сходит с ним на танцевальный вечер, чего уж там. И не станет на него дуться. Но… Кураж пропал, и ничего с этим не поделаешь.

Вероника почитала книгу, послушала музыку, полюбовалась пейзажем и даже пощелкала морские виды со своего балкона. Все это время она пыталась смириться с мыслью о том, что через несколько дней Гаврилов навсегда исчезнет из ее жизни. Постепенно ее отпустило. Ну, что ж? Раз так, значит, так.

Чтобы окончательно изгнать мысли о Гаврилове, она принялась снова размышлять над загадкой происходящих с ней и вокруг нее событий. Хотя их и так было слишком много, все время случалось что-то новое. Например, она не могла не подумать о Купцове. Правда ли, что он заперт в чужой каюте? В каюте каких-то старичков. Как им удалось затащить туда здорового молодого парня и что они с ним сделали, чтобы заставить молчать? И какие шаги предпринимает сейчас Медников, чтобы вызволить его из плена?

После этого она снова вспомнила про нападение возле мини-гольфа, не укладывавшееся ни в какие рамки. Если, как они предполагают, мишенью была Николь, то кому же так страстно хотелось от нее избавиться? Медников и Овсянкина отпадали, потому что с самого начала знали, что она самозванка. И тут ее осенило! А что, если?..

Неожиданно звякнул телефон, это подруги прислали сообщение с лаконичным вопросом: «С тобой там все в порядке?» С тех пор как Николь приехала в Кипелково, Маринка немного успокоилась. Но только немного! История с дядей Борей висела над ней, как дамоклов меч. Да еще странствующая с чужими документами Вероника держала в постоянном напряжении.

Вероника, окрыленная своей догадкой, немедленно набрала Маринкин номер.

– Я знаю, кто набросился на меня возле мини-гольфа, – выпалила она, лишь только лицо подруги появилось на экране.

– Кто? – в голосе Маринки проскользнуло недоверие.

– Я думаю, это была Лидия. Да погоди ты махать руками, послушай сначала. Я отлично помню – когда Медников во всеуслышание объявил, что я никакая не Николь, все, конечно, поразились. Но Лидия не просто удивилась, она впала в настоящий ступор. Она была потрясена до глубины души, я точно тебе говорю. И еще спросила: «А где тогда Николь?» Ну, или что-то в этом роде. Очень похоже на разочарование и испуг в одном флаконе. Представляешь, что она должна была в тот момент почувствовать? Видимо, она так сильно ненавидела Николь, что решилась даже на убийство. И вдруг ей становится ясно, что она едва не прикончила ни в чем не повинную девицу.

– Но зачем ей убивать Николь? – тотчас возразила Маринка. – Ведь она ее даже не видела ни разу.

– Да кто ж ее знает? Но, думаю, дело тут не в самой Николь, а скорее в Богдане, – сказала Вероника. – Лидия – сложная натура. Может быть, она влюбилась в собственного пасынка? Знаешь, у великовозрастных дам бывают такие закидоны. Она, конечно, не ожидает взаимности, а любит, так сказать, в одну сторону. Пока Лидия думала, что я – это Николь, она постоянно меня рассматривала – одежду, украшения, макияж…

– Ты всерьез полагаешь, что Лидия могла нарядиться в плащ и заклеить лицо пластырем? – с недоверием спросила подруга.

– Когда человек одержим какой-либо идеей, он способен на многое, – с чувством ответила Вероника.

– Ну, я не знаю…

– А я просто уверена, что так оно и было. Хотя могу предположить, что мотив у нее был какой-то другой. Подкинь эту мыслишку Николь, пусть порассуждает на досуге, за что могла Лидия невзлюбить ее заочно, так сказать.

Маринка пообещала, что мыслишку подкинет, и отключилась. Тем временем день начал медленно клониться к вечеру. Вероника решила, что Медниковы про нее забыли – просто выбросили из головы. Она же не Николь, не та девушка, для которой их сын купил кольцо в честь помолвки. Однако в шесть вечера позвонила Наташа и деловым тоном произнесла:

– Вероника, приходите к нам, Леонид Филиппович зовет. Благодаря вам мы спасли Андрея. Он находился в лапах шантажистов, тех стариков, которых вы рассекретили.

– Так это они подбросили записку с требованием выкупа? – встрепенулась Вероника.

– Точно, – ответила Наташа. – Как раз сейчас разбираемся, где Богдан. Насколько я поняла, они его надежно спрятали.

Вероника была поражена до глубины души. Значит, Богдан ни в чем не виноват. Он не «похищал» себя сам, как подумали его папочка и дядя.

– А каким образом Леонид Филиппович вытащил Андрея из чужой каюты? – не удержалась и спросила Вероника.

– Ну, вы уже знаете, как он решает свои проблемы – тычет подозреваемому тростью в живот. Приходите скорее, тут кипят страсти.

– Буду через десять минут.

Вероника подхватила сумочку и поспешила к месту общего сбора, о котором ей рассказала Наташа, – в ресторан-аквариум, где Медниковы зарезервировали самый большой стол. Ясное дело, ресторан был оформлен в морском стиле, а одна стена целиком состояла из аквариумов, населенных тропическими рыбками всех цветов радуги.

Веронике было интересно, как Лидия воспримет ее появление уже не в роли утонченной Николь, которая провела детство в Лондоне с родителями-дипломатами, а всего лишь ее безродной подружки. А уж если Лидия и впрямь покушалась на ее жизнь, то сейчас она вообще готова стереть ее в порошок.

Впрочем, когда она явилась к месту сбора, все, включая Лидию, целиком сосредоточились на стариках-разбойниках, которые сидели рядышком, как два попугая на жердочке. Старик выглядел забиякой и смотрел на всех с откровенным вызовом. Старушка благостно улыбалась, словно все эти милые люди просто пригласили ее на чай.

Лидия едва обратила на Веронику внимание, слегка поморщившись в ответ на ее приветствие. Спасенного Купцова за столом не оказалось, все же остальные были в сборе, включая Петюню с одной затычкой в ухе. То есть левым ухом он слушал свои подкасты, а правым вроде как вникал в происходящее. Овсянкина держала его за руку и сосредоточенно молчала, прикусив нижнюю губу. Эдуард откинулся на спинку стула и смотрел на всех и вся с нескрываемой иронией, скрестив руки на груди. Жанна сидела прямо, с мрачным видом, словно именно она была тут прокурором, которому предстояло вынести приговор. Наташа чуть отодвинулась от стола назад, заняв, как обычно, тыловую позицию. Выражение спокойной сосредоточенности слетело с ее лица, уступив место откровенному любопытству.

Медников-старший восседал рядом со стариками, и его разъяренный вид говорил сам за себя. Когда появилась Вероника, Леонид Филиппович воскликнул «Ага!» и указал на свободный стул.

– С вашим помощником все в порядке? – первым делом спросила у него Вероника.