Не ждите меня в Монте-Карло
Часть 23 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы в самом деле польщены? – заинтересовался Гаврилов. – Честно говоря, меня тревожит этот вопрос. Не хотелось бы испортить отпуск ненужными страданиями. Сделайте одолжение, скажите, что я тоже вам нравлюсь.
– Я еще раздумываю над этим, – ответила Вероника. – Вы симпатичный, но жутко нахальный.
– Могу добавить, что я еще очень умный, – быстро сказал Гаврилов, глядя ей прямо в глаза.
– Умный? – Веронике пришла в голову неожиданная мысль. – Если вы такой умный, то, может быть, скажете мне, что это такое?
Она достала из сумочки телефон и продемонстрировала снимок, который только что прислала Маринка.
– Тестируете меня? – поинтересовался Гаврилов. – Хм. Никогда не встречал ничего подобного. Могу предположить, что это какое-то оружие.
– Оружие? С чего вы взяли?
– Видите, здесь углубление для пальца, чтобы удобнее было держать. И один довольно острый край. Допускаю, что эту штуку надо втыкать в определенное место. Например, в ямку под ключицей.
Вероника повернула экран к себе и еще раз посмотрела на деревянный лепесток.
– Мужчины очень кровожадны, – сделала вывод она. – Ладно. Тогда следующий вопрос. У меня пропала подруга. Перед тем как исчезнуть, она оставила записку, которую я не могу расшифровать. Может быть, вам что-нибудь придет в голову? Мне важен свежий взгляд. Что она хотела сказать этой запиской?
Вероника пролистала снимки и снова повернула к нему экран. Гаврилов некоторое время рассматривал картинку и наконец изрек:
– Она пошла к дятлу, и он ее съел.
– Да ну вас к черту, вы просто издеваетесь. А я вас спрашивала совершенно серьезно.
– Наверное, мне нужно больше времени.
– Или вы не такой умный, как говорите. Ого, мне пора бежать.
– Давайте встретимся вечером, – поспешно сказал Гаврилов и посмотрел на нее так свирепо, что сразу стало ясно – он не отвяжется.
– Я подумаю, – ответила Вероника. – А сейчас извините, мне и в самом деле пора. Обед с будущей свекровью – это тест на выживание. И за опоздание с меня снимут скальп.
– А я-то надеялся, что вы соврали насчет жениха, – Гаврилов откровенно расстроился. – Впрочем, я люблю преодолевать трудности. Это, можно сказать, мой конек.
– Поговорим потом, – Вероника сделала ему ручкой и удалилась летящей походкой, запретив себе оборачиваться, хотя ей очень этого хотелось.
Гаврилов не просто нравился ей. Чувство, которое она испытывала в его присутствии, было совершенно незнакомым. Пугающе приятным. Невероятно волнующим. Тревожным. Сладким. И что самое дикое – неконтролируемым.
Обед проходил спокойно ровно до тех пор, пока разговаривали обо всякой ерунде. Однако, слово за слово, речь снова зашла о новом бизнесе Эдуарда. Чтобы упредить все вопросы, он веско сказал, обращаясь к старшему брату:
– Я не собираюсь просить денег на открытие галереи.
– Невероятно, – заметила Лидия, не переставая жевать.
– Но в связи с грядущими расходами мне хотелось бы знать, что слышно про мамино наследство.
Леонид Филиппович поднял бокал с вином, прищурился и посмотрел его на свет.
– Не могу тебя порадовать, – бросил он, не глядя на брата. – Мои юристы до сих пор ничего не нашли. Ни сейфовых ячеек в банках, ни депозитных счетов. Вообще ничего.
Вероника уже поняла, что Богдану досталась бабкина квартира, а наследство сыновья должны были поделить пополам. Поэтому казалась абсолютно понятной их заинтересованность в том, чтобы отыскать таинственные сокровища Эльзы.
– Да не может такого быть, чтобы вообще ничего не было, – снова встряла Лидия. – Эльза была набита деньгами, как рождественская гусыня каштанами. Это проявлялось буквально во всем. Ее квартира просто забита дорогими вещами – мебель на заказ, картины, ковры, статуэтки. Когда ее журили за расточительность, она заявляла, что все это мелочи, не стоящие внимания.
– Мама всегда говорила, что, как только она умрет, мы станем богачами, – подхватил Эдуард. – Что она присматривает за семейными сокровищами и что это ее тяжелая ноша. Лучше бы она не валяла дурака, а оставила завещание, в котором черным по белому написала бы, о каких сокровищах речь… И где они спрятаны.
– Тем не менее денег нет. – Леонид Филиппович наконец попробовал вино и одобрительно причмокнул губами. – Ни денег, ни фамильных бриллиантов, ни других ценностей. Она не создавала фондов, не нанимала финансовых консультантов, ничего такого.
– Не могла же мама держать сбережения под матрасом в буквальном смысле слова? – воскликнул Эдуард. – Или могла?
Над столом повисло молчание. Все подумали об одном и том же. Что, если Богдан, получив квартиру в подарок еще при жизни Эльзы, после похорон обчистил ее и скрылся в неизвестном направлении? Потому-то его и нет здесь – он где-то безрассудно проматывает бабкино наследство.
«Неужели Николь сейчас вместе с ним? – тревожилась Вероника. – Не верю, что она убежала с Богданом ради денег, обманув нас с Маринкой. Это чушь. С ней что-то случилось. А я ничего не могу придумать, чтобы найти ее, тупая я голова».
* * *
На полу перед каютой лежал конверт. Вероника сразу же насторожилась. Обычно информационную рассылку приносил стюард, любовно укладывая ее на поднос возле зеркала. Конверт был абсолютно чистым и выглядел тревожно. Торопливо вскрыв его, Вероника извлекла на свет листок бумаги, вырванный из блокнота и сложенный пополам. Большим округлым почерком с сильным наклоном влево на нем было написано: «Я знаю, где Богдан. Расскажу только по секрету и с глазу на глаз. Встретимся в полночь на открытой палубе возле мини-гольфа. Доброжелатель».
– Да ладно! – вслух воскликнула Вероника.
Встреча ночью на открытой палубе с незнакомцем? В двух шагах от леера, за которым шумит море? Опять все то же самое? Она явится туда, а злодей налетит на нее и выкинет за борт. И она пополнит статистику туристов, исчезнувших в круизе. Станет двадцать первым путешественником, погребенным в морской пучине. «Нет уж, дудки. Я, конечно, иногда веду себя глупо, – подумала Вероника, – но не до такой же степени».
Девушка вошла в каюту и некоторое время разгуливала взад и вперед, размышляя о том, кто мог подбросить записку. Она ведь уже решила, что никакого убийцы на корабле нет, а дротик в бокал подбросил кто-то из своих – Лидия, Купцов или Наташа. Тогда кто выманивает ее на палубу запиской? Для приватного разговора Медниковым или кому-то из их окружения достаточно просто постучать в ее каюту, как это недавно сделала Жанна. Значит, записку написал чужак: тот, кому она не откроет дверь по первому стуку. Выходит, убийца здесь и по-прежнему преследует ее? Вероника не знала, что и думать. Из чистого любопытства она решила отыскать мини-гольф при свете дня и оценить обстановку. Почему именно там неведомый «доброжелатель» назначил ей свидание?
На верхней палубе было малолюдно и спокойно. Никакой суеты, одна лишь сибаритская праздность. Прекрасный летний день клонился к вечеру, пряный морской воздух не бодрил, как это было ранним утром, а нежно пьянил. Оставшиеся на борту туристы неспешно прогуливались парами или в одиночку и наслаждались чудесным видом. Вероника прошлась по променаду, отыскала минигольф и огляделась по сторонам: место открытое, никаких укрытий – только разноцветные шезлонги разбросаны тут и там. Несколько человек сосредоточенно бродят с клюшками по маленькому зеленому полю, несколько зрителей наблюдают за игрой, вот и все. Ночью, когда аттракцион закроется, здесь, пожалуй, будет неуютно.
Вероника немножко постояла возле ограждения и подышала так, как обычно дышат горожане, вырвавшиеся на море, – полной грудью, прикрыв от наслаждения глаза. Пока она медитировала, где-то поблизости произошла маленькая катастрофа – один ее соотечественник случайно налетел на другого, потому что смотрел не под ноги, а в свой мобильник.
– За такое можно и в табло получить, – раздался у Вероники за спиной сочный голос. – Можно получить по щам.
– Я не специально, – ответил жидкий тенор. – Я споткнулся.
– Так ты смотри под ноги, дятел!
Веронику будто окатили ледяной водой. В ту же секунду она поняла, что означает картинка, которую нарисовала и повесила на холодильник Николь. «Ну, конечно! – мысленно возликовала Вероника. – Это же так очевидно, почему я раньше не догадалась?» Не медля ни секунды, она набрала Маринкин номер и с места в карьер сообщила:
– Я знаю, где Николь!
– Ты серьезно?
– Она у Васьки Кислякова. Вернее, не у него самого, а у его деда под Рязанью.
Маринка сделала брови домиком, приоткрыла рот и уставилась на подругу с таким изумлением, как будто та только что села на метлу и поднялась в воздух. Потом потрясла головой, разгоняя наваждение, и воскликнула:
– Да быть того не может! С чего ты взяла, что она именно там?!
– С того, что дуры мы с тобой обе, причем набитые. Все так просто, что даже смешно. Ты не поняла, потому что уже давно Кислякова из головы выкинула вместе со всеми его прибабахами. Ведь когда появился Костик, у тебя от любви крышу снесло.
– Вероника! – взвизгнула Маринка. – Не тяни ты кота за хвост!
– Помнишь, как твой преданный поклонник вечно приезжал без предупреждения и слонялся вокруг дома в Кипелкове? По телефону он тебе никогда не звонил, а просто кидал в окно камушки, чтобы ты выглянула и явила ему свой прекрасный лик. Тут же включалась сигнализация, и тогда дядя Боря кипятился и кричал из своего кабинета: «Опять этот твой дятел булыжники швыряет! Смотри, разобьет стекла, я ему крылья оторву».
– Дятел, – растерянно сказала Маринка. – Теперь вспомнила. Дядя Боря его только так и называл. Нет, ну а деда из-под Рязани ты откуда взяла?
– Николь нарисовала елки, а не какие-нибудь другие деревья, верно? Я вспомнила, как однажды, еще на заре ваших с Кисляковым отношений, мы все отправились в Рязань в маленькое путешествие.
– Ну, конечно! – Маринка хлопнула себя ладонью по лбу. – Оттуда ездили на родину Есенина, все дела… У нас не заладилось с гостиницей, и Васька повез нас к своему деду.
– А дед его живет в коттеджном поселке под названием «Елки», – торжествующим тоном закончила Вероника. Я даже номер дома помню – один. Самый первый дом возле дороги. И в записке на скворечнике нарисована цифра один. Теперь тебе понятно? Следы ведут к елкам, на елках – скворечник, то есть домик, и надпись: «Дятел». Что может быть проще?!
– Как здорово, что ты запомнила это название! – обрадовалась Маринка.
– У меня профессиональная репортерская память. – Вероника внутренне ликовала. – Я уверена, что Николь прячется в этих «Елках». У нее с Кисляковым всегда были хорошие отношения. Она вела с ним долгие душещипательные беседы.
– Но… Кислякова с полплевка не найдешь, – встревожилась Маринка. – Он сменил номер телефона, устроился на новую работу и переехал. И я понятия не имею, как его разыскать. Никаких общих друзей у нас нет. Да у него вообще нет друзей! И с роду не было, потому что он псих.
– Значит, надо как можно скорее ехать в Рязань. Эту версию по-любому нужно проверить.
– Я попрошу Костика, – Маринка быстро начала просчитывать варианты. – У меня сейчас уехать не получится. Во-первых, из-за отчима, врачи все время на связи. Кроме того, завтра рано утром возвращается из Воронежа Анют-ка, я тебе не говорила? Я сгораю от нетерпения узнать, что произошло – почему отчима хватил удар и отчего так взбеленилась наша экономка.
– Только ты Костику все как следует объясни, – забеспокоилась Вероника. – И не пытайтесь узнавать номер телефона Васькиного деда, поняла? Ведь Николь сама с нами по телефону не связалась. Я думаю, она боится звонить. Потому что вдруг это Минобороны? И тогда все телефоны прослушиваются. Вместо этого Николь оставила записку, решив, что мы обо всем догадаемся и приедем.
Маринка пообещала не нарушать конспирацию и как можно скорее снарядить мужа в путь. Вероника же снова решила помедитировать, чтобы снять охватившее ее лихорадочное возбуждение. Ждать, пока Костик доберется до Рязани, придется так долго! Как это выдержать и не сойти с ума от нетерпения?
Не успела Вероника выбрать для себя подходящий шезлонг, как увидела Овсянкину, которая танцующей походкой двигалась ей навстречу, ведя на невидимом поводке своего парня, который, вероятно, снимал наушники, только когда принимал душ или плескался в бассейне.
Всякий раз, встречаясь с Овсянкиной, Вероника внимательно следила за ее реакцией. Она по-прежнему думала, что блогерша знает Николь в лицо. Возможно, конечно, что Богдан делал все возможное для того, чтобы его новая девушка и старая подруга никак не пересекались. Но такая пронырливая девица, как Овсянкина, просто извелась бы от любопытства. Если она не подкараулила Николь и Богдана вдвоем, то уж точно облазила все соцсети в поисках Николькиных фотографий.
– Приветики, – Овсянкина пошевелила пальчиками в воздухе и мило улыбнулась. – Слушай, удели минутку, ок?
Вероника почувствовала в ее голосе какие-то новые нотки, поэтому тут же сделала шаг навстречу:
– Я вся внимание.
– Посмотри, не идет ли за нами с Петюней высокий старик с длинной седой гривой?
Вероника, которая по понятным причинам с недавних пор опасалась стариков, жутко напряглась. Посмотрела через плечо Овсянкиной и действительно увидела благообразного деда, который, несмотря на весьма почтенный возраст, выглядел довольно крепким. Он оказался совершенно непохож на того жуткого типа, который пытался Веронику задушить. Поэтому она перевела дух и спросила:
– Да, он тут. А что случилось-то?