(не) Мой Боно

— Потому что я не знаю, кто он.

— Ты врешь. Я видела, как ты смотрел на фото, ты узнал его! — я перехожу на крик и охранник, дежуривший внизу, обеспокоено покорился на нас, но мне плевать. — Неужели так сложно сказать?!

— Зачем тебе это? Тебя воспитал Фрязин, цени то, что есть. Не копошись в прошлом, — он пытается достучаться до меня, но это пустое.

— Не тебе решать. Если хочешь, чтобы я простила тебя, скажи, кто мой отец, — упрямо повторяю и замечаю, что на наш крик из квартиры вышел Руслан и начал подниматься. — Ром, кто мой отец? — с надеждой смотрю на Боно, но внимание того отдано Русу.

— Тебе нужно валить, — коротко бросил Руслан Роме, — уходи через верх.

— Волков, — резюмировал Рома, цокнув языком и покосился на меня затравленно, — ты обещала, что простишь меня и помни, я за тобой вернусь, — договорив, он коротко поцеловал меня в губы, и перепрыгивая через одну ступеньку, рванул наверх. Волкова боялись все и даже Боно. Но я рядом с Назаром чувствовала себя комфортно. Он сам сказал не так страшен черт как его малюют.

Спрыгнув с подоконника, я подошла к перилам и посмотрела вниз. Волков поднимался. Он почувствовал мой взгляд и посмотрел наверх. Не стала прятаться, всё равно увидел.

— Ты что? — обернувшись, я столкнулась с Русланом. Мужчина смотрел на меня изумленно, словно увидел привидение. — Руслан, всё в порядке?

— Нужно придумать, что ты делаешь на лестнице, — заторможенно ответил он, о чем-то думая.

— Мусор выбрасываем, — говорю первое, что пришло в голову. После этого спускаюсь к Волкову.

Ты даже чтобы получить желаемое — мое прощение, не смог банально сказать, кто мой отец. Ты даже так и не понял, что это я тебя бросаю и никакого будущего у нас не будет, Боно.





***


— Ты мне расскажешь, что не поделил Хмурый с Волковым? — Назар уехал достаточно быстро, переговорив несколько минут с Русланом. После мы снова остались наедине. Я видела, что мужчина тоже собирается уезжать, с кем-то переписываясь в телефоне и периодически выходя на балкон, чтобы позвонить.

— Не помню, чтобы ты сделала мне массаж, — лениво протянул Руслан и хитро посмотрел на меня.

— Давай сделаю, а ты расскажешь, — я показала ему жестом, чтобы садился на стул. Готова сделать массаж, лишь бы он договорил начатое. Мне жутко любопытно, и я так просто не усну, пока он не расскажет.

— Мне нужно будет уехать, после твоего массажа я буду, как растопленное масло, ни на что не годный, — он виновато улыбнулся мне.

— Из растопленного масла получается отпадная жареная картошка, например, — протянула я.

— Это ты сейчас к чему? — не понял меня мужчина.

— К тому, что троп выбран немного некорректно, — улыбаюсь ему загадочно в ответ, усаживаясь обратно на стол. — Русик, так что там за дела у Хмурого с Волковым?

— Прекрати, Ник. Мне не нравится такое обращение, — Руслан широко улыбнулся и подошел ко мне, опираясь руками на стол по бокам от меня.

— А то что?

— А то я подумаю, что ты ко мне клеишься, — он щелкнул меня по носу и собрался продолжить собираться, но я схватила его за футболку.

— Скажи мне. Что тебе стоит?

— Да не знаю я, Ник, — он вытащил футболку из моих пальцев и пошел к ноутбуку, — есть версия, что те двое любили одну и ту же девушку. На ее фоне между ними и возник конфликт. Подробностей я не знаю.

— То есть всему виной, как обычно, женщина, — протянула я, — и что сейчас будет делать Волков?

— О чем ты?

— Ну, он взорвет Хмурого, как Сафарова? Или для него отдельная программа приготовлена?

— Не вникай в чужие дела, — отрезает Руслан, — тебя это не касается. Меня тоже. Это их, личное.

— Но ты помогаешь Волкову. Как это тебя не касается? Ты же его проводник из органов, свой человек внутри, — начинаю закипать.

— Я не работаю с Волковым, — Рус снова приближается ко мне, повторно опираясь на стол. Мне становится неуютно от такой близости, но он, кажется, этого и добивается, — будь моя воля, давно посадил бы его, но у меня нет такой возможности.

— А что ты делаешь рядом с Волковым? — заглядываю в его волчьи глаза. Мне еще долго привыкать к тому, что не могу понять его настроение и мысли.

— Я не рядом с Волковым, рыбка, — улыбается уголками губ, — я рядом с тобой. У меня указание: увезти тебя из этого города целой и невредимой. Я не виноват, что ты каким-то фантастическим образом оказалась рядом с этим человеком.

— Со мной? Ты тут из-за меня? — удивляюсь, пытаясь отодвинуться.

— Ты не ослышалась.

— И кто тебя попросил?


— Угадай с одной попытки, — ухмыльнулся и отошел, заметив мои попытки увильнуть.

— Значит, Боно. То есть ты выполняешь просьбу Ромы, а не Волкова? А Назар знает?

— Его не касаются мои дела, Ник. Ты хотела знать правду, я тебе ее рассказал, — он накинул ветровку и собрался выходить, — меня ночью не будет, не скучай.

— Руслан, — вскакиваю на ноги, подбегая к нему, — что будет с Боно? Волков его убьет, да? — Я обеспокоенно заглядываю в глаза мужчине, пытаясь найти в них чуточку надежды. Хочется, чтобы он опроверг мою догадку.

— Тебе Боно всё сказал сегодня. Мне добавить нечего. Воспитывай ребенка и жди, пока он найдет тебя. Если ему повезет, вы обязательно встретитесь.



Боно



Порой меня бесила моя собственная жизнь и установленные в ней правила. Конкретно сейчас раздражало, что у меня нет на телефоне ни одной фотки с сыном и Люцифером. Нельзя. Если снимки попадут не в те руки, это может плохо закончиться. Но если сравнивать с последними событиями, данная мера предосторожности мне не помогла — фото ребенка и Люцика сделали самостоятельно и прислали мне.

Сегодня я остановился на одной из квартир Хмурого. Было лень ехать на другой конец города в свою берлогу. За последние недели я сильно исчерпал свои жизненные ресурсы, которые и без того были подпорчены ранением. Всё, чего мне сейчас хотелось — это хорошенько выспаться. И Нику рядом.

Но к Доминике мне нельзя. Больше мы с ней не увидимся. По крайней мере, в ближайшее время — точно. Рисковать жизнью близких я не могу. Я сделал всё возможное для того чтобы они были в безопасности, но осознание долгой разлуки грызло злобным зверем изнутри, из-за чего опускались руки. Да и девчонка не хочет меня видеть. Пошла на поводу и типичной бабской тупости и накрутила себя.

— Так нужно, Рома, — я начал разговаривать сам с собой, выходя из душа, — ты всё сделал правильно. Она должна жить, не боясь на свою жизнь. Б@я, я уже сам с собой разговариваю! Докатился!

На моем лице появилась безумная ухмылка, когда в дверь позвонили. Звонок слишком громко прозвенел в квартире, заставляя вздрогнуть. Никто не знает, что я тут.

Беру с тумбы «Глок», снимая его с предохранителя и иду к двери. Параллельно осматриваю свой прикид: надеюсь, незваный гость не расстроится, что я его без футболки встречу. Посмотрев в глазок, удивленно качаю головой, открывая замок. Своего гостя я встречаю дулом пистолета, выставленным перед его лицом. Точнее, перед её.

— Ты разве не в Лондоне? Или куда тебя там папаша сбагрил? — протягиваю, рассматривая Киру. Девушка, как обычно, выглядела безупречно. На этот раз на ней не было похабного наряда, всё цивильно: розовое платье с сатиновой лентой, навеивающее нотки романтизма, светлый жакет и туфли. Хороша, чертовка. От нее пахнет свежестью. Она недавно приняла душ. Подготовилась к визиту.

— В Лондон, Лондон, — она отмахнулась от пистолета, который я продолжал держать перед ней и без приглашения прошла в квартиру, — если что, он так и считает, что я там. Я сбежала из аэропорта.

— Ясно, — выглядываю на лестничную клетку, проверяя обстановку: никого, — как узнала, что я тут?

— Методом тыка, — она уже разулась и прошла в комнату, разговаривая со мной оттуда, — это четвертая квартира. Я уже почти отчаялась тебя найти.

Нехотя иду за ней следом, вспоминая, куда бросил футболку. Тщетное занятие, я стал растерянным в последнее время. Это все от недосыпа. Когда я прошел в комнату, Кира сидела на диване, осматривая интерьер. Все квартиры подобного типа были схожи между собой: типичное место для временного пребывания с запасом продуктов, оружия и парой спальных мест.

— Я тебе поесть принесла, — девушка показала на пакет с логотипом ресторана, — помню, что ты не берешь еду из чужих рук, но решила рискнуть.

— Мило, — улыбаюсь уголками губ и сажусь напротив в кресло, — давай ближе к делу, Кира Ивановна. Что тебе нужно от меня? Почему свалила?

— Я знаю, что у тебя большие проблемы, — дочь босса поджала губы и отвернулась. Она нервничала. Об этом говорила ее скованность и перебирание пальцев с изящным нюдовым маникюром.

— Да ладно? — ухмыляюсь, жду продолжения.

— Отец прессует тебя твоим сыном, которого похитили. Сочувствую. Раньше я даже предположить не могла, что у тебя есть ребенок. Это от той девушки, которую ты так любишь?

— Кир, что тебе нужно? — повторяю ранее заданный вопрос.

— Поговорить, Ром, — мы пересекаемся с ней взглядом и я замечаю в ее глазах слезы, — я не могу просто так уехать, не предупредив тебя.

— О чем? — ненавижу женские слезы, особенно, этой особы. Если она сейчас реветь собирается, значит, что-то серьезное. Обычно Кира ходит с маской каменной леди, которой на всё плевать.

Девушка встала и робко подошла ко мне, присаживаясь на подлокотник кресла. С горечью осматривала меня и с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Меня начало напрягать ее состояние.

— Не ходи на сделку, — Кира пересела ко мне на колени и, видя, что я не отталкиваю ее, осторожно положила ладони мне на грудь, — тебя там убьют.

— С чего ты взяла? — напряженно спрашиваю, пристально наблюдая за ней. В который раз повторяю и не устану говорить, что Кира очень красивая. Ни единого изъяна. Она из тех девушек, которых природа одарила чарующей красотой.

— Я слышала. Жиглов знает, что будет на сделке и он в курсе, кто ты такой. У него связи в полиции. Они говорили, что специально проведут сделку, чтобы убрать тебя, а отца посадить. Ты у него поперек горла уже стоишь.

— Это Жиглов хотел тебя похитить? — догадываюсь. — Ты же с ним шуры-муры крутила?

— Я узнала его человека. Он хочет стравить отца с Волковым и у него это получилось. Ты же знаешь что творится в городе, — она прижалась ко мне, неровно дыша, — Ром, давай уедем. Я не хочу, чтобы тебя убили.

— Если ты знаешь, кто я, то должна понимать, что я не отступлюсь и пойду до конца, — поправляю ее волосы, переваривая сказанное. Особо нового девчонка мне не сказала. И так догадывался, что меня на этой сделке ждет подстава. Узел скручивается всё сильнее и с каждым часом отчетливее становится ясно, что мои шансы на выход живым минимальны.

— Это самоубийство, — прошептала Кира, припадая к моим губам, — ты сумасшедший, Ром. Я же специально осталась в России, чтобы тебя отговорить. Я не могу допустить, чтобы тебя убили.

— Очень мило, но я тебя об этом не просил, поэтому оценить поступок не смогу. Ты у Жиглова неделю пряталась? — не отвечаю на ее поцелуй, но и не отталкиваю.

— Ты совсем отмороженный. Ты же можешь не пойти! — она в отчаянии толкает меня в грудь и следом снова прижимается ближе. — Ром. Ну, пожалуйста. Давай, ты откажешься. Ты же понимаешь, что там везде будет подстава. Ты при любом раскладе не жилец. А еще Волков появится, он убьет тебя наверняка. Он в клубе говорил, что твои дни сочтены.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Котенок, — ласково провожу ладонью по бархатистой щеке, разглядывая девушку, — давай я отвезу тебя в аэропорт. Не нужно тебе оставаться тут. Уезжай в свой Лондон и наслаждайся жизнью. Не лезь в разборки между взрослыми дядями.