(не) Мой Боно

— Ты не понимаешь, — по ее щекам начали стекать слезы, — я люблю тебя, Ром. Ты единственный, кто нормально ко мне относится. Я с ума схожу рядом с тобой и веду себя, как идиотка. Неужели ты не видишь!

— Серьезно? Нормально? Я единственный, кто тебя в цвет посылает, поэтому ты и прилипла ко мне, как банный лист, — вытираю большим пальцем ее слезы, — бросай реветь. Если не хочешь сейчас в аэропорт ехать, оставайся здесь. Я всё равно сейчас уеду.

— Я никуда не хочу. Я останусь здесь, с тобой. Если ты не откажешься от идеи умереть, хочу эту ночь провести с тобой, — она обняла меня за шею и уже более настойчиво поцеловала в губы, — не отвергай меня, хорошо?

Как под гипнозом наблюдаю, как девушка спускается с коленей, проводя влажную тропу языком от груди по прессу и хватается за ремень на моих джинсах. Она не разрывает зрительный контакт и похотливо облизывается. Нервно сглатываю, пытаясь перебороть животные инстинкты, которые уже повелись на красивую девку и длительное отсутствие секса. Они почти целиком вытеснили здравомыслие, которое робко напоминало, что это дочь Хмурого и у меня есть Люцик.

Люцик…которую я еще не скоро увижу. Ее ждет новая жизнь, где нет места такому, как я. А я, возможно, не встречу пятничное утро и глупо отказываться от того, что само идет в руки. Мне нужно сбросить напряжение и забыться. Для алкоголя мне скоро за руль, а вот красивый девчачий рот — самое то.

Кира осмелела, видя, что я не отвергаю. Ее движения ловкие и уверенные. Девушка не сводит с меня своих голубых глаз, в то время как её пальцы уже пробрались под боксеры, сжимая моментально реагирующий на ее касания член. Закрываю глаза, когда ощущаю горячие губы на головке и стискиваю зубы от игривого языка, что пробегает по всей длине ствола.

Если я завтра все равно сдохну, почему бы и нет?

Я привык получать от девушек желаемое и особо не парился, когда одну сменяла другая. Я по жизни свободен и никому, ничего не обещал. Угрызения совести и прочая хрень мне не свойственна, разнообразие не порок. Но сейчас закрывая глаза, чтобы разогнать блаженство по венам, перед глазами возникла Люцик и наша последняя ночь.

— Я люблю тебя, — вспомнил свое признание бестие.

Бл@ь.

— Кир, стой, — морщусь, резко отталкивая от себя девушку. Вышло слишком грубо. Девчонка обиженно обнимает себя за колени, исподлобья косясь на меня. Она так и осталась на сидеть полу и судя по ее виду, ей, так же как и мне была противна эта ситуация.

— Не хочу. Извини, — не знаю впервые что сказать, убирая моментально ставший вялым член и застегиваю джинсы. Вытираю ладонью лицо, думая, что еще сказать в свое оправдание. Люцифер. Ведьма! Точно приворожила меня. Даже зная, что завтра сдохну, не могу кайфануть напоследок. Что за чертовщина? С каких это пор я стал таким сентиментальным?

— Хочешь, — буркнула Кира, наблюдая за тем, как я борюсь с собой, — но не меня.

— Вставай, поедешь со мной, — обнимаю Киру одной рукой за талию, поднимая на ноги. Она удивленно смотрит на меня, не до конца понимая, что говорю ей.

— Куда мы поедем? — тихо спрашивает, поправляя платье.

— Доедем до одного человека, — поясняю, указывая ей на выход, — ты же хотела, чтобы я не сдох? Вот и поможешь мне, рассказав кое-кому еще о том, что говорила ранее.

— Про то, что я люблю тебя? — в Кире снова проснулась стерва.

— Об этом говорить не стоит и из своей головы выброси тоже, — отрезаю. Не хватало только, чтобы она еще сильнее на мне помешалась. Нужно избавиться от дамочки и как можно скорее, — Кира, в темпе двигай! У нас мало времени.





Глава 54





Сегодня день, к которому мы все готовились последние месяцы: сделка с Жигловым. Я долго ждал этого момента, и он настал. Если сегодня всё пройдет успешно, махну в отпуск и забуду обо всём, как страшный сон.

Успешно… Такая удача ждет меня с вероятностью в пять процентов. Даже если сделка пройдет так, как надо, есть пропавший без вести шантажист. Руслан его так и не нашел, а сам переговорщик на связь больше не выходил. Я догадываюсь, что у него коротки руки, чтобы добраться до Ники через Хмурого, а сейчас — увести девчонку у Волкова. И от этого на душе спокойно. Но пока я не найду тварь, которая заставляла меня сделать выбор, с Люцифером мы быть не можем, это слишком опасно для нее. Рисковать самым дорогим я не буду и, как бы больно не было, отпустил девчонку на все четыре стороны.

Она достойна быть счастливой. Со мной у нее этого не будет. И всё так глупо: сердце обливается кровью, представляя, что спустя месяцы Ника будет нежиться в чужих руках, а разум требовал оставить её в покое.

Если бы не моя эмоциональность, ничего не было. Удержи себя в руках в клубе, не выбросив мужика из приват-кабинки, всё было бы иначе. Но я сам нарушил правила и показал свою слабость. Знал, на что шел и подверг Нику опасности. Второй раз такого допустить я не могу.

Жиглов сам сообщил о месте сбора за полчаса до её начала. Боялся хвоста, облавы и проверял нас. Пётр назначил встречу в недостроенном доме, разрешив пройти внутрь только троим: Хмурому, мне и Дэну. Сам же выстроил охрану на каждом углу. Его верный друг с автоматом — Стас, пристально наблюдал за улицами и слушал в гарнитуре отчет своих ребят. Шансов устроить облаву не было, как он полагал. Считал, что всё предусмотрел. Но Петр плохо знал меня.

Мы с Русланом всё подготовили и он ждал команды. Зная повадки Жиглова, его распорядок дня и собрав досье на каждого сотрудника, было решено взяться за его правую руку, Стаса. Его слабость к красивым женщинам и усердие Розалины сыграли нам на руку. Мужчине понравилась девчонка, а та сумела подсунуть ему маяк. Отследив местоположение Стаса, я заметил, что он завис на этой стройке и тоже ее посетил. Ночью, перед сделкой я разложил оружие и камеры на первом этаже. Абсурдно тащить товар на высоту и я сделал ставку на подвал и не прогадал. Снаружи тоже стояли мои люди и ждали команды.

Жиглов привел нас к товару, терпеливо дожидаясь, пока Хмурый всё проверит. Когда Биг Босс дал команду, что всё в порядке, Дэн набрал Сереге, который дежурил в машине с деньгами. Парень вышел с больничного и снова был при делах.

— Я не буду пересчитывать, поверю на слово, — сказал Жиглов, не прикасаясь к кейсу.

— Нельзя так верить людям, вдруг мы тебя обманули, — говорю, кивая на деньги, — проверяй чтобы не было недоразумений.

— Ты настаиваешь?

— Люблю чтобы все вопросы решались сразу, а не при помощи взрывов тачек и похищений девушек.

— Не понял? Ты мне что-то хочешь предъявить? — изобразил удивление Жиглов, но к кейсу не притронулся.

— Как ты мог так обо мне подумать? Я говорю прямо, что узнал твоего человека в торговом центре и Лев проболтался, — мне нужно, чтобы он заговорил. После общения с Волковым и признания Киры, сумел сложить пазлы и найти зачинщика.

— Вань, извини, мне нужно было получить гарантию, — начал Пётр, и вокруг нас сразу столпились вооруженные люди Жиглова, реагируя на оружие в руках Хмурого. Тот не сдержался за дочь и схватился за приготовленный пистолет.


— Брось ствол, Хмурый, не глупи. Я вас похороню прямо здесь, — рявкнул Жиглов, доставая пистолет и наводя его на Хмурного.

— Ты хотел похитить мою дочь! — прорычал Биг Босс. Когда речь идет о его дочери, он не может себя контролировать.

— Я хотел чтобы всё было чисто, — не опуская оружие, ответил Петр. В его глазах растерянность, он не планировал воевать с Хмурновым своими руками.

— Ты хотел подставить Волкова чтобы они перегрызли друг друга, а ты остался в стороне, — заявляю и набиваю ритм по микрофону на своей куртке. Закрываю глаза, ожидая последствий. Скоро всё закончится.

Позади стал доноситься шум и мат. Жиглов недоуменно посмотрел в сторону шума, а Хмурый вопросительно на меня и сбросил пистолет. В помещение залетели люди в масках, заламывая всех, кто находился внутри. Я зашипел от боли, когда меня схватили за больное плечо, укладывая лицом в пол. Повернув голову, увидел Дэна который скалился, пока на него надевали наручники.

— Добегались, Боно? — подмигнул мне Денис. — Есть кому передачи таскать? Твоя пигалица променяла тебя на старого и богатого?

— Пошел к черту! — выплевываю, искривляясь под стальной хваткой офицера.

Когда нас скрутили, в помещение зашел Руслан, с привычным хладнокровием осматривая присутствующих.

— Командир, мы можем договориться, — начал Хмурый.

— Конечно, можем. Рекомендую сотрудничать с нами. Тебе же лучше, — невозмутимо произнес Руслан, даже не смотря в мою сторону. — Пакуем всех по машинам. Жиглова с Хмурновым отдельно. И следите чтобы они друг друга не завалили по дороге.

— Меня десять лет никто не может посадить, командир. Ты думаешь, у тебя выйдет? — дернулся Хмурый, показывая, что он еще не договорил.

— Красиво говоришь, Хмурнов. Твоё красноречие тебе пригодится, — не испугался его Рус. Он привык к тому, что ему угрожают и давно перестал реагировать на провокации и угрозы.

— Мои люди всюду, командир. Я выйду, а тебе придется озираться. Я заберу твою девушку, твоего ребенка, твою мать, — начал Ваня, но один из офицеров прервал его, бесцеремонно толкая в спину, заставляя идти.

— Выйдешь- выйдешь. Но не скоро, — усмехнулся командир, наконец замечая меня и не смог сдержать своё ликование, демонстративно скалясь. Сейчас лопнет от счастья: сковал наручниками самого Боно. Не удивлюсь, если селфи сделать захочет.

— Боно? Ты слышишь что говорит этот самоуверенный? — захохотал Хмурый, проходя мимо меня.

— Пусть говорит, пока может. Пусть наслаждается. Командир, ты знаешь, кого сейчас задержал? Хорошо подумал? — я обратился к Руслану, когда меня подняли с пола и тоже толкнули к выходу.

— Заткнись Боно. Для тебя у меня тоже есть кое- что. Уводите их, по машинам, — отрезал командир и махнул рукой. Мы его притомили.

На выходе сталкиваюсь с потемневшим от злобы Жигловым. Я слышал, как он отрицал факт сделки и говорил, что просто мимо проходил и на него у них ничего нет. Хмурый, в отличие от него уже не рыпался, зная, что тут камеры. И сейчас у него в голове одна мысль: уничтожить записи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда мы поравнялись с Хмурым, тот процедил:

— Девчонку найди, она мне всё еще нужна.

— Боюсь, там, где я буду, немного ограничат мои возможности, — Хмурнов так просто от Ники не отцепится.

— Мы скоро выйдем, Ром. Вот увидишь. И я просто так Волкову не спущу то, что он сделал.

Нас дружно выводят из здания, распределяя по фургонам. Хмурого с Жигловым поместили по разным машинам, нас с Дэном отдельно. Внутрь с нами сел один из вооруженных СОБРовцев.

— Как думаешь, сколько нам дадут? — спросил Дэн, когда мы уже тронулись.

— Я точно не выйду, — ухмыляюсь, вспоминая количество инкриминируемых мне дел.

— Сочувствую, но я не такая важная птица, мне можно надеяться, — продолжал Дэн, после чего обратился к офицеру, который уже снял маску, — сними с меня эти кандалы, Дима. Бесят они меня.

— Больше ничего не нужно? — оскалился Диман.

— Сигарету, курить охота. Расстегивай, давай!

— Какие мы нежные! — мужчина достал ключи и расстегнул браслеты на руках Дэна, после чего освободил меня. Мы начали потирать запястья, радуясь свободе.

— Что, майор, — обратился ко мне Дима. — Поздравить можно с успешно завершенной операцией?

— Рано еще, подожди, — отмахиваюсь, ожидая новостей от Руслана. Пока он не скажет что всё гуд, не успокоюсь.

— Да ладно, Ромыч, не грузись. Сейчас, Рус позвонит. Всё же пошло как по маслу. Он даже в организации похищения признался. Мы всё правильно сделали. Хмурый сядет и надолго, — Денис с наслаждением затянулся сигаретой.

— Пока приговор не будет приведён в силу, я не успокоюсь. Тем более, нам с тобой тоже придется посидеть. Просто так нас не отпустят.

— Посидим, в первой что ли? Тебе особенно, — хохотнул друг.

Я вспомнил, как мне пришлось для дела сесть и оставить Люцика одну и стиснул зубы. Сейчас история повторилась, я снова выгляжу в её глазах уродом. Даже не сумел нормально поговорить и покаяться в грехах. Значит, сделаю всё после освобождения. Только не знаю, сможет ли меня простить девчонка после того как узнает всю правду.

— А ты так и не признался ей, кто ты? — поинтересовался Денис.

— Нет, — отрезаю. Я не мог признаться Люцику, что на самом деле не являюсь преступником, за кого меня все принимают, а работаю под прикрытием. В отличие от нее я уже много лет служу в органах, имея за плечами хороший послужной список. Множество раз мне хотелось признаться ей, чтобы она знала, что я не такой монстр, но понимал: если хоть одна живая душа, даже Люцик, узнает правду, операция может быть провалена. Мне и так огромного труда стоило вклиниться в доверие Хмурному.

Пока я размышлял о своей жизни, машина остановилась и мы приготовились выходить, но гарнитура у меня в ушах ожила.