Не доверяй никому

Нил должен был его успокоить. Пока все не будет кончено, Бельмонт должен держать рот на замке.

Его телефон снова завибрировал. На этот раз это было сообщение от его другого босса. Нового. Того, кто платил большие деньги.





Не то чтобы он собирался кинуть Бельмонта. Нил был готов вернуться к их эксклюзивному сотрудничеству, когда все будет кончено. Но деньги за эту левую работу были слишком хороши, чтобы пройти мимо. А преданность, в свою очередь, — качество переоцененное и печально низкооплачиваемое.

Рамси поехал прямиком на место встречи. Она уже там. Он припарковался в нескольких ярдах от нее. Улица была очень плохо освещена. Как и весь район. В этой части города не стоит ждать такой же легкой и беззаботной атмосферы, как в других, лучших его частях.

Выйдя из машины, Рамси просканировал территорию. Других машин нет. Окна захудалых торговых точек темны. Он подошел к ее седану со стороны пассажирского сиденья. Дверь щелкнула в тот момент, как он дотронулся до ручки. Рамси заглянул внутрь и сел в машину.

Его легкие немедленно наполнились ароматом ее духов. Его охватило совершенно другое напряжение.

— У нас новые обстоятельства? — спросил он. Обычно она не назначала встреч, если не было чего-то срочного, что требовало бы его внимания.

Сьюзан Томпсон повернула к нему свою светлую голову.

— Тео нервничает. Он слишком бурно реагирует. Насколько мы близки к тому, чтобы ее найти?

Тео Томпсон быстро стал занозой в заднице Нила, а он ведь даже не был с ним знаком, только читал про него в газетах и видел в теленовостях, особенно в последнее время, когда они с отцом оба вступили в ключевые политические гонки. Впрочем, это не совсем правда. Он знал несколько деталей от Бельмонта, но они были поверхностными и относились к покупке дома на Уиспер-Лейк Беном Эбботтом.

В данном случае Нил имел дело исключительно с женой Томпсона — его новым временным работодателем.

Откровенно говоря, Рамси не понимал, как мужик вообще выжил, будучи женат на такой жестокой суке. Он подумал, что она хорошо трахалась, когда этого хотела. Хотя он сомневался в том, что она станет зависеть от кого-нибудь, чтобы получить удовольствие. Скорее всего, она сама об этом заботилась. И тем не менее он бы не отказался, поступи такое предложение.

— Я подбираюсь к ней. Слежу за ее контактом. Осталось недолго.

— А что насчет ноутбука?

Это ей тоже не понравится.

— На нем оказалась программа самоликвидации. Все, что там было, уничтожено. Восстановлению не подлежит. Вы же знаете, чувак был лучшим в этом деле. — Неужели она правда думала, что компьютерный гений окажется таким дураком? — Я от него уже избавился.

— Я плачу тебе огромные деньги, Рамси. И пока что я не вижу тех результатов, на которые рассчитывала. Старайся. Работай быстрее. Если бы ты закончил свое первое задание, мы бы не оказались в этой ситуации.

Задание, ну да.

Нил подождал, пока она посмотрит на него, прежде чем заговорить. Какой бы она ни была бессердечной и холодной, он не мог не заметить разочарования в ее взгляде.

— Мы же не шопинг в Нью-Йорке или Париже планируем, — заявил он. — Есть переменные величины, и иногда они против тебя. Конечный результат не всегда достигается так, как ожидалось.

Ее гладкие, прекрасно вылепленные скулы окаменели, а хирургически увеличенные губы сжались в твердую линию.

— Я всегда получаю то, что хочу, и тогда, когда хочу, мистер Рамси. Если сейчас этого не произойдет, вы искренне пожалеете о том, что смели утверждать, будто можете справиться с этой работой.

— Вы получите то, что хотите, миссис Томпсон. А пока — успокойте своего мужа.

Нил вышел из машины и вернулся в свою. В этом и заключалась сложность работы с богатыми людьми. Они никогда не ценили то, что имели.

Они всегда хотели большего.





17




21:00

Дом Керри Девлин

Двадцать первая авеню, Юг

Документы из дела были разложены по всему кухонному столу. Керри и Фалько проштудировали каждую страницу, вспоминая все, что знали на данный момент.

— Нам надо дождаться ответа от полиции Сан-Франциско, — сказала расстроенная Керри.

Она дважды перечитала протоколы всех допросов. Там не было ничего полезного. Совсем ничего. Как могут люди быть соседями и совершенно ничего не знать друг о друге? Она знала всех своих соседей по именам. Кто где работал, кто вышел на пенсию. Имена их детей. Раньше ей было все равно, но после того, как родилась Тори, все изменилось. Керри должна знать, кто окружает ее ребенка.


— В городе размером с Сан-Франциско, вероятно, найдутся дела поважнее, чем отвечать на запрос каких-то копов из Бирмингема, Алабама, — напомнил ей Фалько.

— На данный момент единственное, что мы знаем про прошлую жизнь пропавшей миссис Эбботт, — продолжала Керри, проигнорировав его напоминание, — что ее отец погиб в автокатастрофе, когда ей было десять лет, а ее мать в молодости работала секретарем. Сама Села закончила государственный университет Сан-Диего, и ее взяли на работу в юридическую фирму в Сан-Франциско, где она и встретила Бена Эбботта, остальное, как говорится, уже история. Никаких других родственников. Ничего.

— Да уж. — Фалько подвинулся к Керри и постучал по странице, которую она держала в руках. — Тебе не кажется странным, что она изучала криминологию и пошла работать в эту юридическую контору в Сан-Франциско?

— Честно говоря, я вообще не представляю себе королеву фандрайзинга изучающей криминологию или юриспруденцию… Может быть, выйдя за Эбботта, она решила, что ей проще будет убеждать других людей расставаться с деньгами, нежели зарабатывать самой. Да и зачем миссис Бен Эбботт что-то зарабатывать?

— Нам нужно выяснить, чем она занималась после окончания университета, — сказал Фалько. — Кроме этой юридической фирмы, нет никаких сведений о том, где еще она работала.

Керри нахмурилась.

— У нас получается огромный пробел в целых два года, о которых мы ничего не знаем.

— Может, она путешествовала? — Фалько выразительно посмотрел на холодильник.

— Если хочешь еще одно пиво, можешь не спрашивать разрешения.

— Спасибо.

Он подошел к холодильнику — вразвалочку. Керри покачала головой. С такой походкой не рождаются. Мужиков что, специально учат так ходить? Керри закрыла на секунду глаза, пытаясь снова сосредоточиться и погрузиться в бумаги, лежащие перед ней. Интересно, с какой стати она вообще вдруг стала обращать внимание на его походку? Наверное, от усталости. Разум начинает цепляться за самые странные вещи.

Фалько взял себе пиво и закрыл холодильник.

— Мы до сих пор не получили распечатку ее телефонных звонков от сотового оператора.

Сотовые операторы, отказывающиеся взаимодействовать с полицией и не реагирующие на официальные постановления, были общим местом.

— Надеюсь, к завтрашнему дню у нас все будет.

Хотя у них был телефон Селы Эбботт, историю ее звонков и сообщений подчистили. Если бы они могли знать, с кем она разговаривала в последнее время, было бы намного проще представить себе эти несколько дней перед убийствами и ее исчезновением.

— Мы обзвонили всех травников в этом городе, — проворчала Керри, на которую вдруг навалилась чудовищная усталость. — И не нашли ни одного, у кого Жаклин Роллинс значилась бы клиенткой.

Хотя травникам было официально запрещено ставить диагнозы, лечить или выписывать лекарства своим клиентам, они всегда могли просто посоветовать различные травяные средства. Граница между должным медицинским назначением и «советом» была расплывчатая, и, как правило, никого это особенно не волновало.

Фалько открыл пиво и бросил крышку в мусор.

— Может быть, она отвезла мать в Хантсвиль или еще куда. — Он сделал первый глоток.

— Мама?

Керри подняла голову от бумаг и увидела свою удивленную дочь.

— Я думала, ты кино смотришь.

— Привет, маленькая Девлин, — сказал Фалько, возвращаясь к столу и облокачиваясь на него. — Я тебя едва узнал без оружия.

Тори смерила его взглядом.

— Я не Девлин, я Джекман, — и потом, обращаясь к Керри: — Уже поздно.

Было самое начало десятого. Совсем не поздно.

— Нам надо еще поработать. Тебе что-нибудь нужно?

— Папа пытался до тебя дозвониться. — Она скрестила руки на груди и обиженно выпятила подбородок.

Может быть, хотя бы один вечер без дискуссий?

— Я перезвоню ему утром.

— Как хочешь. — Тори развернулась и исчезла.

— У меня тут развивается что-то вроде комплекса, Девлин, — сказал Фалько. — Лейтенант не любит меня. Теперь еще и твоя дочь меня не любит.

— Не принимай близко к сердцу. По-моему, она и меня не сильно любит. — Керри покачала головой и вернулась к документам. Печально, когда расследование убийства приятнее, чем разговор с собственной дочерью. — Давай еще раз посмотрим, что там с этой старой машиной и домработницей, которую мы собираемся снова допросить.

— Соседи — Чапины — а именно, миссис Чапин, заметила на прошлой неделе старую машину, припаркованную рядом с домом Эбботтов. Она назвала ее развалюхой. Старая, четырехдверная. Среднего размера. Миссис Чапин не узнала ни марку, ни модель. Только то, что машина была старая. Синего цвета. Довольно ржавая. При этом ее домработница, мисс Коварт, выглядела так, словно хотела что-то добавить, но боялась раскрыть рот.

Зачастую, когда детектив пытается пообщаться с соседями, мало кто оказывается доступен. И чем дольше длится расследование, тем больше люди склонны уклоняться от общения с полицией. Все боятся, что их в чем-нибудь обвинят или как-то втянут в расследование, — даже те, кто понимает, что они точно ни при чем. А некоторые до сих пор верят, что полицейским важно раскрыть дело любой ценой, даже если для этого придется выдумать подозреваемого.

— Может быть, эта машина принадлежала садовнику или кому-то в этом роде — из тех людей, что обслуживали дом Эбботта, — предположила Керри.

Фалько пожал плечами.