Наваждение. Проклятье инквизитора
Часть 38 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нет еще, проверить?
– Нет, – отмахнулся шейд. Он остался пока в полотенце, перед Тимасом он скромничать не привык. – Рассказывай.
Слуга снова сел на стул, повинуясь жесту инквизитора.
– Так спокойно всё было, ваше благородие. Магистр Линис искал убийц старшего инквизитора Гурнниса, но так и не сдвинулся с места, когда я уезжал. Ни следов, ни концов.
– Шейм не появлялся?
– Нет, его не было. Линис и его ищет…
Виллор кивнул, значит, не зря отправил Никса. Возможно, он и отроет следы Шеймоса…
– А вы нашли инквизитора Никса?
– Угу, – кивнул Эйдан, не отрываясь от завтрака. На мгновение поднял взгляд на своего слугу и усмехнулся. – В тюрьме сидел, дурень. Впредь будет наука.
– Живой, стало быть. Хорошо. А чаша…
– Карету вернул? – оборвал его шейд.
– Вернул, ваше благородие. Прямо к госпоже и отвез…
Эйдан закашлялся. Упоминание о вдове оказалось неожиданным, хотя шейд и приготовил вопрос – не видел ли ее Тимас. Лерс поспешил постучать хозяина по спине, но Виллор отмахнулся, промокнул рот салфеткой и сипло спросил:
– И что она?
– Саму госпожу я не видел. Прислуга забрала карету.
– Ясно, – шейд сделал глоток из кружки с чаем, скрывая неожиданное разочарование.
Он надеялся, что Тимас лично видел Ливиану и разговаривал с ней. Впрочем, даже если бы Лерс и разговаривал с вдовой, что он мог рассказать? Женщина не стала бы расспрашивать о хозяине, в этом Эйдан был уверен.
– Тень в гостинице? – задал новый вопрос инквизитор.
– Вчера был здесь, – кивнул Тимас. – Он часто отлучается, выполняет ваше поручение, наверное.
– Скажешь ему, что я здесь и готов выслушать его после того, как проснусь.
– Слушаюсь.
Эйдан закончил завтрак, откинулся на спинку стула и задумчиво побарабанил пальцами по поверхности стола. На языке вертелся еще один вопрос, но шейд пока не решил, задать его, или нет. Он взял салфетку, повертел ее в пальцах и раздраженно откинул на стол.
– Ливиана появляется здесь? – все-таки спросил Виллор.
– Госпожа Ассель? Была разок. Ее этот хлыщ, сынок хозяйский, обхаживал. Вроде и не приставал, всё по-родственному, но…
– Но? – Эйдан вскинул взгляд на Тимаса, и тот невольно поежился.
– Ну… опекал ее что ли. Дорогая Ливиа – то, драгоценная кузина – сё. Вызвался сопровождать ее по лавкам и салонам.
– А она? – казалось, напряжение разлилось в воздухе.
– Она поулыбалась и отказала. Мол, не стоит, помощь не требуется. Потом ушла, а сынок Вирса заметно загрустил. Влюблен он в госпожу Ассель, вот что мне думается, а она его в упор не видит.
– Еще бы, – усмехнулся Эйдан, заметно расслабившись. – Она овдовела недавно. Значит, лощеный парень ее поклонник?
– Мне показалось, да, – кивнул Тимас.
Инквизитор криво ухмыльнулся – не зря ему сразу не понравилась гостиница, только ни к тому Вирсу отнес свою неприязнь. Укол ревности оказался болезненней, чем Эйдан мог подозревать. Свернуть шею сопляку захотелось немедленно. И желание это было столь сильным, что вызвало зуд в ладонях. Виллор передернул плечами, попытался успокоиться, но ярость оказалась почти неконтролируемой. Кулак с силой опустился на столешницу. Посуда жалобно звякнула, и Тимас недоуменно посмотрел на хозяина.
– Я вас чем-то расстроил?
– Всё хорошо, – сдавленно ответил Эйдан. – Ты можешь идти. Хочу немного побыть один.
Лерс потоптался немного, затем поклонился и вышел из комнаты, бросив напоследок на инквизитора настороженный взгляд. Виллор с минуту слепо смотрел перед собой, затем ожесточенно затряс головой, стараясь прийти в чувство.
– Вот… мразь, – выдохнул он, еще раз ударив кулаком по столу.
Рука отозвалась болью, и Эйдан тряхнул ею. Затем прошел до постели и напомнил себе, что жизнь Ливианы Ассель была и до его появления, и он не имеет права беситься из-за того, что женщина вызвала еще чью-то симпатию.
– Только дружба, – напомнил себе шейд. – А друзья не ревнуют. Бесы… ревность! Я же просто ревную, какая чушь!!!
Он упал лицом в подушку, но вскоре перевернулся на спину, попробовал расслабиться, закрыл глаза и выровнял дыхание. Обычно это помогало обуздать бушующую кровь, но сейчас ушло гораздо больше времени прежде, чем Виллор сумел успокоиться. Наконец он медленно открыл глаза и посмотрел в потолок.
– Я сильней проклятой печати, я не сорвусь, – словно заклинание произнес инквизитор и снова смежил веки. Спустя некоторое время усталость победила, и Виллор сумел провалиться в недолгий тревожный сон…
Проснулся он сразу, словно кто-то толкнул в плечо. На улице еще было светло, и Эйдан некоторое время пытался понять, продолжается ли всё тот же день, или уже начался следующий. Наконец, взглянул на брегет, лежавший на прикроватном столике, потом еще раз в окно и понял, что проспал всего пять часов. Тихо выругавшись, Виллор поднялся с постели и побрел в ванную комнату, чтобы ополоснуться холодной водой. Голова была тяжелой, мысли еще путались, и попытка вспомнить, что ему снилось, оказалась безуспешной.
Вскоре он уже вернулся в жилую комнату. Тело его было обнажено и покрыто каплями воды. С волос еще стекали тонкие ручейки, расчерчивая спину и плечи кривыми линиями. Тряхнув головой по-собачьи, инквизитор избавился от излишков влаги. Затем с силой растерся полотенцем, которое нес в руках, и почувствовал себя намного лучше. Оглядевшись, шейд обнаружил чистое белье, новую рубашку и дорожный костюм, который успел вычистить заботливый Тимас.
– Горт, – произнес Эйдан, когда привел себя в порядок. Зверь вынырнул из воздуха и остановился, глядя в глаза хозяину. – Дружище, позови Тима и Рета.
Горт фыркнул и растаял, не стараясь быть эффектным, Виллора ему удивлять было не за чем. Инквизитор уже насмотрелся на трюки колдовского создания и давно перестал удивленно распахивать глаза, когда зверь красовался перед ним. Эйдан упал в кресло, вытянул ноги и подхватил из вазочки на столе сочное зеленое яблоко. Разгрыз его с громким хрустом и блаженно замычал, смакуя кисловато-сладкий вкус плода. Нож для фруктов он благополучно проигнорировал, не желая лишать себя удовольствия съесть яблоко, как в детстве, когда рвал их прямо с дерева, сидя на крепких ветвях.
– Ваше благородие, вы уже проснулись?! – то ли изумился, то ли возмутился верный Тимас. – Вам бы еще…
– Тим…
– Молчу, – привычно проворчал бывший наемный убийца.
– Брат… – в открытых дверях показался Рет, и шейд поспешно махнул рукой, велев замолчать, опасаясь случайных ушей. Открывать кто он, Виллор пока не желал. Накладка уже прочно скрывала истинную суть перстня. Сыщик понял и поправился: – Благородный шейд, рад видеть вас в добром здравии.
– Да где уж доброе, – пробурчал себе под нос Лерс. – Еще немного, и от него только мятежный дух и останется.
Инквизитор поджал губы, прикрыл глаза, справляясь с легким раздражением, а после велел:
– Принеси мне поесть.
– Слушаюсь, ваше благородие.
Рет и Виллор дождались, когда неугомонный Тимас исчезнет за дверью, и Эйдан указал рукой на второе кресло. Сыщик склонил голову, больше наметив поклон, и уселся, не став кокетничать.
– Итак? – шейд отложил на серебряное блюдце, на котором лежал нож для фруктов, огрызок, обтер губы тыльной стороной ладони, мало заботясь о правилах хорошего тона, и внимательно посмотрел на Рета.
Тот с пониманием усмехнулся:
– Однако вы совсем не даете себе расслабиться. Сразу к делу, – инквизитор в ответ не улыбнулся, и сыщик продолжил: – Я собрал для вас информацию. Ее немного. Ни один из супругов Ассель не имел постыдных тайн и страшных секретов, – заговорщицки понизив голос, произнес Рет, поводив перед лицом растопыренными пальцами. Виллор чуть приподнял уголки губ в наметившейся улыбке, впрочем, не искренней. – Хорошо, не буду вас томить, ваше благородие. Вам пересказывать, или желаете ознакомиться с письменным отчетом?
– Я не вижу бумаг, – сухо заметил Эйдан.
– Они в моем номере. Принести?
– Да.
Сыщик поднялся с кресла, поклонился и направился к двери, отмечая про себя, что шейд нынче явно не в духе. Впрочем, не мудрено. Судя по внешнему виду, инквизитор за последнее время мало отдыхал. Его и без того хищные черты лица, сейчас заострились, и в Виллоре появилось что-то… бесовское. Да, именно так. Даже глаза горели странным лихорадочным огоньком. Рет мотнул головой, заставляя себя не размышлять над состоянием старшего инквизитора. Он забрал папку с бумагами, куда записал всё, что удалось разузнать, и вернулся назад.
Когда сыщик вошел в комнату шейда, тот расправлялся со вторым яблоком. Он скосил глаза на Рета, отложил на блюдце недоеденный плод и протянул руку. Сыщик понятливо сунул папку. Виллор перебрал исписанные аккуратным почерком листы, отложил часть на стол и углубился в чтение. С появлением Тимаса ничего не изменилось, инквизитор от своего занятия не отвлекся. Рет, честно умыкнувший яблоко из вазочки, принесенной слугой Эйдана, пока тот спал, теперь грыз его с таким же удовольствием, что и брат старший инквизитор.
– Ваше благородие! – возмутился Лерс.
– Ставь, – буркнул Эйдан, не отрывая взгляда от бумаг.
– Остынет же. Успеете…
Виллор бросил на него свирепый взгляд, и Тим протяжно вздохнул. Он стянул кусок свежего белого хлеба, уселся на стуле и, отрывая маленькие кусочки, меланхолично совал их в рот, чтобы занять его чем-нибудь, кроме причитаний.
– Кругом ворье, – произнес шейд, показав, что, несмотря на занятость, он вполне замечает, что творится вокруг. Рет хрустнул очередным куском яблока в ответ, Тимас протяжно вздохнул и оторвал кусочек румяной корочки. – Без совести, – добавил Виллор с легкой усмешкой и вновь углубился в чтение.
Итак, госпоже Ассель, в девичестве Риварро, было двадцать пять лет от роду. Вдова все-таки слукавила, шейдой она была. Правда, принадлежала давно обедневшему роду, который держался наплаву, благодаря коммерческой деятельности старшего шейда Риварро. Каждый выживает, как может. Замуж вышла в семнадцать лет за соседа, который был влюблен в нее. Девушка отвечала ему взаимностью. В общем, сей брак, неравный по положению, всё же был по любви. Виллор передернул плечами. Новый виток ревности заставил его скривиться. Вот уж что было наиглупейшим, так это ревновать к покойнику. Однако злость никуда не делась. Коротко вздохнув, Эйдан продолжил чтение.
Супруг Ливианы был простолюдином, но это не помешало не только самой Ливии, но и ее родне. Ничего зазорного в этом союзе они не увидели, что неудивительно. Должно быть, даже вздохнули с облегчением, когда заботы о дочери удалось переложить на плечи ее мужа. Коммерсант из шейда Риварро был, скажем так, не очень удачливый. Но на пропитание и скромную одежду вполне хватало. Юная шейда занималась в обычной школе для девочек, светским манерам ее обучала мать. Какое-никакое образование Ливиана всё же получила.
Соседи оценивали будущую госпожу Ассель, как скромную милую и неглупую девушку. Кое-кто подчеркивал, что шейда Риварро обладала жестким прямолинейным характером, который унаследовала от своего деда. Если кто-то ее задирал, могла одними словами поставить на место любого наглеца и хама. Но, в общем, ни с кем первая не конфликтовала, на ссоры не шла, в постыдных поступках уличена не была.
– Да уж, – проворчал себе под нос шейд.
Как госпожа Ассель умеет разделываться с неугодными ей гостями, он познал на собственной шкуре.
– Продолжим…
– Остывает же… – кусок хлеба закончился, и Тимас снова заворочался на стуле.
– Вот зануда! – раздраженно воскликнул шейд. – Поем, замолчишь? – слуга истово кивнул.
С обедом Эйдан расправился быстро, нетерпеливо бросая взгляд на листы с отчетом. Брал их по очереди, но вздохи Лерса и скрип стула, стенавшего так же протяжно, как и заботливый слуга, вынудили инквизитора на время прерваться. Правда, после его тяжелого взгляда, Тимас притих, но ерзать не перестал, и оттого стул, в отличие, от своего седока, безмолвствовать не стал. Наконец шейд не выдержал:
– Исчезни с глаз долой! – воскликнул он. – И стул прихвати, вы мне всю душу вымотали. Оба!