Наследники
Часть 27 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Решила борщ сварганить, пока Лены нет… Надеюсь, получится съедобным.
– Не прибедняйся, – улыбнулась в ответ Марина. – Ты отлично готовишь, мама. Могла бы и меня позвать. В конце концов, я не развалина какая-нибудь.
– Ну что ты, я вовсе… – замялась Протасова, видя, как дочь подкатила к раковине. Проворно сполоснув руки, она направилась к столу:
– Говори, что делать.
Видя, что спорить с дочерью бесполезно, Бэлла Альбертовна положила перед ней кочан капусты.
– Вот, настрогай. Потом порежешь лук и перец.
Некоторое время женщины молча занимались готовкой, потом Марина спросила, не поднимая глаз:
– Как у нас с бюджетом, мам? Плохо? Или очень плохо?
Бэлла Альбертовна замешкалась, держа в руках наполовину очищенную картофелину.
– Мы же не чужие друг другу, – снова сказала Марина.
– Неважно с бюджетом, – вздохнула вдова, продолжив чистить картошку. – Это если честно. Но на то, чтобы не протянуть от голода ноги, надеюсь, хватит.
– Это радует, – невесело усмехнулась Протасова-младшая, тоненькими полосками шинкуя капусту. – А что насчет твоих лекарств?
– Все в порядке, – уклончиво ответила старушка.
Похоже, такой ответ Марину не устроил, и она, подумав, предложила:
– Давай откажемся от услуг сиделки.
Протасова окинула дочь грустным взглядом:
– Ты уверена, что справишься?
– Вполне, – решительно отозвалась Марина. – Пора уже, мам, смотреть правде в глаза. Наша жизнь изменилась, причем самым кардинальным образом. К сожалению, не в лучшую сторону. И, как мне представляется, услуги сиделки в нашем нынешнем положении фактически становятся роскошью. Да, Лена хорошая и усердная помощница, и мы к ней привыкли, но обстоятельства, увы, таковы, что иного выхода нет. Тем более она все чаще вынуждена навещать своего больного отца, так что, по сути, мы уже вполне привыкли обходиться своими силами.
– Пусть пока все остается как есть. Лена сказала, что подождет с зарплатой, – проговорила вдова. Закончив с картофелем, она вернулась к плите, снимая с кипящего бульона пену. – И потом, не забывай, что Павлов активно занялся нашей защитой. Иск уже в суде, и скоро будет заседание…
Судя по всему, слова матери не произвели особого впечатления на Марину.
– Я не сомневаюсь в способностях Артемия Андреевича, – сказала она. – Но давай будем реалистами. Пока что мяч не на нашем поле. Не хочу показаться пессимисткой, но я не наблюдаю никакого проблеска в конце тоннеля. И потом… мне недавно попалась статья о мошенничестве с недвижимостью. Так вот, я узнала, что злоумышленники стараются как можно скорее продать полученные «метры», причем следующий собственник реализует квартиры снова, и так получается целая цепочка. Чем больше провернуто сделок с недвижимостью, тем сложнее потом истребовать все это обратно. Вроде последний покупатель называется «добросовестный приобретатель»… Даже если Павлову удастся доказать, что все имущество у нас забрали незаконно, все эти судебные тяжбы могут затянуться на много лет…
– Ну, Марина, давай не будем о плохом, – произнесла Бэлла Альбертовна, стараясь чтобы ее голос звучал бодро, хотя у нее внутри все клокотало и ходило ходуном. – Я все же верю Павлову.
– Послушай, а как так получилось, что все, что мы имели, принадлежало папе? – задала вопрос Марина. Отодвинув в сторону миску с нашинкованной капустой, она потянулась за сладким перцем. – Ведь у тебя тоже что-то было?
– Именно что было, – подтвердила вдова со вздохом. – Ты ведь помнишь, что у меня была родная сестра?
– Конечно.
– На тот момент, когда у нас возник вопрос раздела имущества, я уже была замужем за папой… И мне даже в голову не пришло делить с ней квартиру и дачу в Подмосковье! К тому же на тот момент сестра много болела и нуждалась. Я без раздумий написала отказ от всего в ее пользу. А потом она умерла, и все имущество поделили между собой ее дети. Кто мог подумать, что мы окажемся в такой ситуации?
– Теперь все понятно, – сказала Марина. – Конечно, никто ничего не мог заранее подумать…
На кухне снова повисла натянутая пауза, потом внезапно с ее губ сорвалось:
– Знаешь, мам, а что, если я начну давать уроки?
– Давать уроки? – удивленно переспросила Протасова.
– Именно. По крайней мере, у меня два высших образования, одно из которых филологическое. Почему бы не попробовать заняться репетиторством?
Бэлла Альбертовна была настолько сбита с толку неожиданной идеей дочери, что сразу и не нашлась с ответом. Пока она раздумывала, в дверь неожиданно постучали. Пожилая женщина вздрогнула и перехватила взгляд Марины.
– У нас домофон сломался, – сказала Протасова-младшая со смущенным видом, словно в этом была ее вина. – Забыла тебе сказать.
– Да бог с ним, с домофоном, – махнула рукой Бэлла Альбертовна. – Кто это? Мы ведь никого не ждем! Павлов всегда предварительно звонит, Суриков в больнице…
Марина озадаченно пожала плечами, и вдова, положив нож в раковину, заторопилась в прихожую.
Смотрового «глазка» во входной двери не было, и Протасова-старшая после недолгих колебаний щелкнула замком. Опасливо приоткрыв дверь, она посмотрела в образовавшуюся щель. На крыльце стоял высокий длинноволосый парень, засунув руки в карманы засаленных джинсов.
– Бэлла Альбертовна? – заговорил он, раздвинув губы в странной улыбке. – Добрый день. Вы… Не узнаете меня? Я Эдик, внук Андрея Васильевича…
Пожилая женщина растерялась. Конечно, она узнала двадцатишестилетнего внука своего покойного супруга. С одной стороны, воспитание и врожденная интеллигентность не позволяли ей бесцеремонно захлопнуть дверь перед носом Эдуарда, поскольку, как-никак, стоящий перед ней молодой человек все же был родственником Андрея, пускай и от прежней семьи. С другой стороны, позвякивающий внутри нее тревожный колокольчик намекал, что ничего хорошего от этой встречи ждать не придется. Пока старушка собиралась с мыслью, Эдуард шагнул вперед и, просунув в зазор между дверью и косяком ногу, словно невзначай оттеснил старушку в сторону.
– Эдуард, что вы себе позволяете?! – возмутилась Бэлла Альбертовна. – Что вам надо?!
– Извините, бабушка, я случайно. Я просто поговорить. – Парень слегка покачнулся. Стряхнув с плеча воображаемую ворсинку, он подмигнул оторопевшей вдове. Только сейчас Бэлла Альбертовна почувствовала исходящий от родственника запах – смесь перегара, табачного дыма и немытого тела.
– Во-первых, я вам не бабушка, – решительно сказала она, внутренне смирившись, что неприятного разговора не избежать. В памяти всплыли слова Павлова о том, что все дальнейшие встречи с кем бы то ни было по вопросам наследства необходимо согласовывать с ним, но сейчас все произошло настолько быстро и внезапно, что она попросту не успела среагировать должным образом. – Для вас я Бэлла Альбертовна, – добавила она.
В прихожей показалась Марина, и Эдуард, заметив ее, сделал неуклюжий реверанс, едва удержав равновесие.
– Перестаньте паясничать, – холодно обронила Марина.
– Я не паясничаю. Здрасте, тетя Марина.
– Добрый день. Вы пьяны.
– Я в порядке, – поклялся Эд.
– Что ж, идем на кухню, – вздохнула Бэлла Альбертовна. – Предупреждаю, у вас есть пять минут.
Эдуард хмыкнул.
– Мне этого хватит, – сказал он.
Втроем они прошли на кухню, и Протасова жестом указала Эдуарду на стул.
– Слушаю вас, – промолвила она.
Эд поставил локти на стол, сложив ладони домиком.
– Ну, раз времени в обрез, давайте сразу к делу.
– Именно этого я от вас и жду.
– Андрей Васильевич – мой дед.
– Это еще не факт, – сказала Бэлла Альбертовна.
– Что значит «не факт»? – уставился на нее парень.
– Мой супруг рассказал мне, что ваш отец, Петр Сергеевич, не его сын, – спокойным голосом пояснила Протасова. – И ваш папа знал об этом.
Эдуард скорчил кислую мину.
– Да, он как-то обмолвился на эту тему, – растягивая слова, проговорил он. – Но ведь это все слова. Официально Петр Сергеевич – сын вашего умершего мужа. И я, получается, внук Протасова, великого советского писателя.
Последняя фраза прозвучала почти как издевка, и Марина вспыхнула:
– Что вам нужно, Эдуард? Вы пришли за наследством?
Парень принялся барабанить пальцами по столу, и Бэлла Альбертовна с брезгливостью оглядывала его грязные ногти.
– Ладно, хватит кошек-мышек. Я просто хочу свою долю, – сказал Эдуард. – У деда были деньги, а мне сейчас позарез нужно бабло.
Старушка и дочь обменялись многозначительными взглядами.
– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, – сказала Протасова. – И тому две причины.
– Ого, целых две! – усмехнулся Эдуард, присвистнув.
– Разумеется. Во-первых, вашего имени не было в списке наследников в завещании, которое перед смертью составил мой покойный муж, – начала Бэлла Альбертовна. – У вас были отвратительные отношения с Андреем Васильевичем, и вы очень сильно подвели его. Во-вторых, в настоящее время все наследство моего супруга является предметом судебного разбирательства, в котором участвуют третьи лица. И только один бог знает, когда и чем все закончится. Возможно, мы не получим ни копейки. А ваши шансы вообще равны нулю.
У Эдуарда вытянулось лицо, глаза расширились. Он был похож на человека, который со всего разбега врезался лбом в невидимую дверь.
– Ни копейки? – глупо переспросил он, икнув.
– Вот именно.
Молодой человек посмотрел на дымящуюся кастрюлю, в которой варилось мясо, затем, нахмурившись, снова взглянул на вдову:
– Вы меня обманываете.
– Нет. А впрочем, считайте как хотите, это ваше право, – устало сказала Протасова-старшая. – Так что зря вы сюда приехали, Эдуард.
– У вас огромный дом! – воскликнул он, теряя последние остатки самообладания. – Куда вам такой, вас всего двое! Офигенный двухэтажный особняк! Давайте продадим его!
– Не прибедняйся, – улыбнулась в ответ Марина. – Ты отлично готовишь, мама. Могла бы и меня позвать. В конце концов, я не развалина какая-нибудь.
– Ну что ты, я вовсе… – замялась Протасова, видя, как дочь подкатила к раковине. Проворно сполоснув руки, она направилась к столу:
– Говори, что делать.
Видя, что спорить с дочерью бесполезно, Бэлла Альбертовна положила перед ней кочан капусты.
– Вот, настрогай. Потом порежешь лук и перец.
Некоторое время женщины молча занимались готовкой, потом Марина спросила, не поднимая глаз:
– Как у нас с бюджетом, мам? Плохо? Или очень плохо?
Бэлла Альбертовна замешкалась, держа в руках наполовину очищенную картофелину.
– Мы же не чужие друг другу, – снова сказала Марина.
– Неважно с бюджетом, – вздохнула вдова, продолжив чистить картошку. – Это если честно. Но на то, чтобы не протянуть от голода ноги, надеюсь, хватит.
– Это радует, – невесело усмехнулась Протасова-младшая, тоненькими полосками шинкуя капусту. – А что насчет твоих лекарств?
– Все в порядке, – уклончиво ответила старушка.
Похоже, такой ответ Марину не устроил, и она, подумав, предложила:
– Давай откажемся от услуг сиделки.
Протасова окинула дочь грустным взглядом:
– Ты уверена, что справишься?
– Вполне, – решительно отозвалась Марина. – Пора уже, мам, смотреть правде в глаза. Наша жизнь изменилась, причем самым кардинальным образом. К сожалению, не в лучшую сторону. И, как мне представляется, услуги сиделки в нашем нынешнем положении фактически становятся роскошью. Да, Лена хорошая и усердная помощница, и мы к ней привыкли, но обстоятельства, увы, таковы, что иного выхода нет. Тем более она все чаще вынуждена навещать своего больного отца, так что, по сути, мы уже вполне привыкли обходиться своими силами.
– Пусть пока все остается как есть. Лена сказала, что подождет с зарплатой, – проговорила вдова. Закончив с картофелем, она вернулась к плите, снимая с кипящего бульона пену. – И потом, не забывай, что Павлов активно занялся нашей защитой. Иск уже в суде, и скоро будет заседание…
Судя по всему, слова матери не произвели особого впечатления на Марину.
– Я не сомневаюсь в способностях Артемия Андреевича, – сказала она. – Но давай будем реалистами. Пока что мяч не на нашем поле. Не хочу показаться пессимисткой, но я не наблюдаю никакого проблеска в конце тоннеля. И потом… мне недавно попалась статья о мошенничестве с недвижимостью. Так вот, я узнала, что злоумышленники стараются как можно скорее продать полученные «метры», причем следующий собственник реализует квартиры снова, и так получается целая цепочка. Чем больше провернуто сделок с недвижимостью, тем сложнее потом истребовать все это обратно. Вроде последний покупатель называется «добросовестный приобретатель»… Даже если Павлову удастся доказать, что все имущество у нас забрали незаконно, все эти судебные тяжбы могут затянуться на много лет…
– Ну, Марина, давай не будем о плохом, – произнесла Бэлла Альбертовна, стараясь чтобы ее голос звучал бодро, хотя у нее внутри все клокотало и ходило ходуном. – Я все же верю Павлову.
– Послушай, а как так получилось, что все, что мы имели, принадлежало папе? – задала вопрос Марина. Отодвинув в сторону миску с нашинкованной капустой, она потянулась за сладким перцем. – Ведь у тебя тоже что-то было?
– Именно что было, – подтвердила вдова со вздохом. – Ты ведь помнишь, что у меня была родная сестра?
– Конечно.
– На тот момент, когда у нас возник вопрос раздела имущества, я уже была замужем за папой… И мне даже в голову не пришло делить с ней квартиру и дачу в Подмосковье! К тому же на тот момент сестра много болела и нуждалась. Я без раздумий написала отказ от всего в ее пользу. А потом она умерла, и все имущество поделили между собой ее дети. Кто мог подумать, что мы окажемся в такой ситуации?
– Теперь все понятно, – сказала Марина. – Конечно, никто ничего не мог заранее подумать…
На кухне снова повисла натянутая пауза, потом внезапно с ее губ сорвалось:
– Знаешь, мам, а что, если я начну давать уроки?
– Давать уроки? – удивленно переспросила Протасова.
– Именно. По крайней мере, у меня два высших образования, одно из которых филологическое. Почему бы не попробовать заняться репетиторством?
Бэлла Альбертовна была настолько сбита с толку неожиданной идеей дочери, что сразу и не нашлась с ответом. Пока она раздумывала, в дверь неожиданно постучали. Пожилая женщина вздрогнула и перехватила взгляд Марины.
– У нас домофон сломался, – сказала Протасова-младшая со смущенным видом, словно в этом была ее вина. – Забыла тебе сказать.
– Да бог с ним, с домофоном, – махнула рукой Бэлла Альбертовна. – Кто это? Мы ведь никого не ждем! Павлов всегда предварительно звонит, Суриков в больнице…
Марина озадаченно пожала плечами, и вдова, положив нож в раковину, заторопилась в прихожую.
Смотрового «глазка» во входной двери не было, и Протасова-старшая после недолгих колебаний щелкнула замком. Опасливо приоткрыв дверь, она посмотрела в образовавшуюся щель. На крыльце стоял высокий длинноволосый парень, засунув руки в карманы засаленных джинсов.
– Бэлла Альбертовна? – заговорил он, раздвинув губы в странной улыбке. – Добрый день. Вы… Не узнаете меня? Я Эдик, внук Андрея Васильевича…
Пожилая женщина растерялась. Конечно, она узнала двадцатишестилетнего внука своего покойного супруга. С одной стороны, воспитание и врожденная интеллигентность не позволяли ей бесцеремонно захлопнуть дверь перед носом Эдуарда, поскольку, как-никак, стоящий перед ней молодой человек все же был родственником Андрея, пускай и от прежней семьи. С другой стороны, позвякивающий внутри нее тревожный колокольчик намекал, что ничего хорошего от этой встречи ждать не придется. Пока старушка собиралась с мыслью, Эдуард шагнул вперед и, просунув в зазор между дверью и косяком ногу, словно невзначай оттеснил старушку в сторону.
– Эдуард, что вы себе позволяете?! – возмутилась Бэлла Альбертовна. – Что вам надо?!
– Извините, бабушка, я случайно. Я просто поговорить. – Парень слегка покачнулся. Стряхнув с плеча воображаемую ворсинку, он подмигнул оторопевшей вдове. Только сейчас Бэлла Альбертовна почувствовала исходящий от родственника запах – смесь перегара, табачного дыма и немытого тела.
– Во-первых, я вам не бабушка, – решительно сказала она, внутренне смирившись, что неприятного разговора не избежать. В памяти всплыли слова Павлова о том, что все дальнейшие встречи с кем бы то ни было по вопросам наследства необходимо согласовывать с ним, но сейчас все произошло настолько быстро и внезапно, что она попросту не успела среагировать должным образом. – Для вас я Бэлла Альбертовна, – добавила она.
В прихожей показалась Марина, и Эдуард, заметив ее, сделал неуклюжий реверанс, едва удержав равновесие.
– Перестаньте паясничать, – холодно обронила Марина.
– Я не паясничаю. Здрасте, тетя Марина.
– Добрый день. Вы пьяны.
– Я в порядке, – поклялся Эд.
– Что ж, идем на кухню, – вздохнула Бэлла Альбертовна. – Предупреждаю, у вас есть пять минут.
Эдуард хмыкнул.
– Мне этого хватит, – сказал он.
Втроем они прошли на кухню, и Протасова жестом указала Эдуарду на стул.
– Слушаю вас, – промолвила она.
Эд поставил локти на стол, сложив ладони домиком.
– Ну, раз времени в обрез, давайте сразу к делу.
– Именно этого я от вас и жду.
– Андрей Васильевич – мой дед.
– Это еще не факт, – сказала Бэлла Альбертовна.
– Что значит «не факт»? – уставился на нее парень.
– Мой супруг рассказал мне, что ваш отец, Петр Сергеевич, не его сын, – спокойным голосом пояснила Протасова. – И ваш папа знал об этом.
Эдуард скорчил кислую мину.
– Да, он как-то обмолвился на эту тему, – растягивая слова, проговорил он. – Но ведь это все слова. Официально Петр Сергеевич – сын вашего умершего мужа. И я, получается, внук Протасова, великого советского писателя.
Последняя фраза прозвучала почти как издевка, и Марина вспыхнула:
– Что вам нужно, Эдуард? Вы пришли за наследством?
Парень принялся барабанить пальцами по столу, и Бэлла Альбертовна с брезгливостью оглядывала его грязные ногти.
– Ладно, хватит кошек-мышек. Я просто хочу свою долю, – сказал Эдуард. – У деда были деньги, а мне сейчас позарез нужно бабло.
Старушка и дочь обменялись многозначительными взглядами.
– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, – сказала Протасова. – И тому две причины.
– Ого, целых две! – усмехнулся Эдуард, присвистнув.
– Разумеется. Во-первых, вашего имени не было в списке наследников в завещании, которое перед смертью составил мой покойный муж, – начала Бэлла Альбертовна. – У вас были отвратительные отношения с Андреем Васильевичем, и вы очень сильно подвели его. Во-вторых, в настоящее время все наследство моего супруга является предметом судебного разбирательства, в котором участвуют третьи лица. И только один бог знает, когда и чем все закончится. Возможно, мы не получим ни копейки. А ваши шансы вообще равны нулю.
У Эдуарда вытянулось лицо, глаза расширились. Он был похож на человека, который со всего разбега врезался лбом в невидимую дверь.
– Ни копейки? – глупо переспросил он, икнув.
– Вот именно.
Молодой человек посмотрел на дымящуюся кастрюлю, в которой варилось мясо, затем, нахмурившись, снова взглянул на вдову:
– Вы меня обманываете.
– Нет. А впрочем, считайте как хотите, это ваше право, – устало сказала Протасова-старшая. – Так что зря вы сюда приехали, Эдуард.
– У вас огромный дом! – воскликнул он, теряя последние остатки самообладания. – Куда вам такой, вас всего двое! Офигенный двухэтажный особняк! Давайте продадим его!