Наследники
Часть 19 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А что с домом? – полюбопытствовала Коржина. – Я Барвиху имею в виду. Это, конечно, хорошо, что он в нашей собственности, но не забывай, что эти две курицы имеют право проживать в нем! Зачем было играть в эти дурацкие сантименты и прописывать в завещании этот пункт?!
Сацивин неодобрительно покосился на супругу.
– Если бы мы вышвырнули их из дома, вот тогда началась бы настоящая шумиха, – терпеливо пояснил он. – Не спеши, дорогая. Пускай поживут еще пару месяцев, а потом я заселю в дом пару подставных семеек. Тут надо грамотно и обстоятельно давить. Это тебе не прыщ выдавить, здесь скоропалительные решения могут только навредить.
Коржина усмехнулась.
– Купи им «однушку» в каких-нибудь Петушках, и все будет в порядке.
– Ты читаешь мои мысли, именно это я и собирался сделать. Разве что не в Петушках, а подальше. Например, в окрестностях Таганрога.
Супруги залились смехом, и в этот миг затрезвонил мобильник Сацивина.
Придерживая руль левой рукой, правой он вынул телефон, и лицо его посерьезнело:
– Тсс. Босс на связи.
Лидия умолкла и полезла в миниатюрную кожаную сумочку.
– Есения, здравствуйте, – подобострастно заговорил Руслан, услышав в трубке знакомый женский голос.
– Руслан, добрый день. Есть для меня новости? – Есения сразу перешла к делу. – Я имею в виду рукописи писателя.
– Да-да, – торопливо произнес Сацивин. – Все в порядке, они у меня.
– Заказчик интересуется ассортиментом товара.
– Э-ээ… так, секунду…
Мужчина сунул руку во внутренний карман пиджака, затем спохватился:
– Есения, полный список у меня дома, я сфотографирую и сброшу вам!
– Назовите хотя бы авторов, – настаивала Есения.
– Так… Ахматова… Твардовский, – начал перечислять Сацивин. – Гм… Пастернак… Шолохов, причем в очень приличном состоянии «Судьба человека»… Блок… Цветаева… кажется, все.
– Хорошо, – раздался голос собеседницы, и по произнесенному тону было невозможно определить, удовлетворена ли она перечнем или нет.
– По картинам я вам уже давал информацию, – напомнил Руслан.
– Верно. Только я сейчас не спрашивала про картины.
Сацивин умолк, почувствовав себя глупо.
– Сколько потребуется времени, чтобы вылететь в Париж? – спросила Есения.
– Все зависит от того, как быстро сделают документы.
– Логично, – усмехнулась женщина. – Примерный срок можете назвать?
– Ну… думаю, дней десять.
– Хорошо, – снова ответила Есения, но теперь в ее голосе проскользнули нотки разочарования. – Постарайтесь с этим не тянуть, Руслан.
– Есения, один вопрос, – заискивающе проговорил Сацивин. – Хотел вернуться к вопросу о нашем гонораре…
– Разве в правилах что-то изменилось? – удивленно спросила Есения. – Мне – предметы искусства, плюс тридцать процентов от недвижимости. Как я погляжу, кроме всего прочего вы разжились дачей в Крыму?
Сацивин перевел взор на жену, которая делала вид, что занята исключительно подведением бровей, в действительности же, затаив дыхание, прислушивалась к разговору.
– Совершенно верно, дача в Крыму, – подтвердил Руслан, вытирая лоб, взмокший от испарины.
– Ну так забирайте все, кроме дачи. Полагаю, дом с квартирой, да еще приличный счет в банке будут вам хорошей премией за работу, – после недолгих раздумий сказала Есения.
– Вполне.
– Тогда всего хорошего.
Разговор оборвался, и Сацивин медленно убрал телефон.
– Жадная тварь, – выругался он. – Могла бы и дачу нам оставить!
Коржина погладила мужа по плечу:
– Не переживай, мы все равно внакладе не остались. Ты у меня молодец, дорогой. Можно считать, у нас есть повод для празднования!
Стратегия и тактика
В доме Протасовых было непривычно тихо. Впрочем, тишина воцарилась в особняке с момента смерти писателя, что было естественным продолжением трагических событий, но сейчас изменилось даже безмолвие. Атмосфера скорби и печали незаметно растворилась, уступая место безотчетной тревоге, казалось, теперь каждый квадратный миллиметр молчаливых комнат был пропитан страхом за будущее.
После той мерзкой встречи в квартире на Маросейке с Сацивиным Бэлла Альбертовна едва добралась домой, хотя, исходя из реалий, особняк, в котором они находились с Мариной последнее время, назвать своим домом язык уже не поворачивался. Каждую секунду мысли Протасовых были заняты тем, что в любой момент им могут указать на дверь.
У Бэллы Альбертовны подскочило давление, и она долго приходила в себя, горстями глотая таблетки. Очередным неприятным сюрпризом явилось напоминание Марины об оплате коммунальных услуг за обслуживание дома. Проведя в уме нехитрые подсчеты, вдова пришла к неутешительному выводу, что только на это уйдет практически вся ее пенсия…
Бэлла Альбертовна поняла, что проблемы продолжают наслаиваться друг на друга, когда к ней обратилась сиделка, с извиняющимся видом заговорив о просроченном жалованье. При этом Елена напомнила, что ей нужно взять недельный отпуск – навестить своего больного отца в Ростове, о чем она уже предупреждала Протасову.
К счастью, неприятный разговор был прерван визитом Сергея Михайловича Сурикова, и старушка, пообещав решить вопрос с деньгами, отправила Елену на кухню приготовить чай.
Пока расположившиеся в гостиной Бэлла Альбертовна и Суриков разговаривали, сиделка вскипятила чай и, положив в вазочку печенье с шоколадными конфетами, отнесла поднос в комнату. После этого Елена поднялась наверх, чтобы забрать чемодан.
– Лена, – позвала Марина, выкатившись из комнаты. – Зайдешь на минутку?
– Конечно, – улыбнулась сиделка. – Я и не думала уезжать, не попрощавшись с вами…
– Это тебе, – тихо сказала Протасова-младшая, когда Елена вошла в комнату женщины. В ее руке был лист бумаги с каким-то рисунком, и, приглядевшись, сиделка ахнула.
– Надеюсь, похоже, – скромно произнесла Марина.
– Ничего себе «похоже», – медленно проговорила Елена, зачарованно разглядывая собственный портрет. – Как фотография! Как это у вас получается?!
– Времени много свободного, – грустно улыбнулась Марина. – Прости за излишнюю сентиментальность, но… после ряда событий ты одна из немногих, кого я считаю родным и близким человеком.
– Я очень тронута, – промолвила Елена, продолжая рассматривать рисунок. – Нужно будет подобрать к нему рамку. – Она оторвала взор от рисунка: – Как движется дело по вашей защите? Бэлла Альбертовна сообщила, что вас взялся защищать адвокат Павлов!
– Да, они заключили соглашение, – ответила Марина, но в голосе ее не чувствовалось особого оптимизма.
– Вам надо отвлечься, – высказала мнение Елена. – Нельзя так изводить себя, это может и к неврозу привести!
Протасова-младшая с печалью посмотрела на женщину:
– Лена, я пытаюсь. Читаю книгу, а думаю о том, что мы нищие. Рисую картину, а мысли о маме – не дай бог сердце не выдержит этих испытаний! Знаешь, я где-то услышала такое выражение: «В этой жизни часто тонут не те, кто не может плавать, а те, у кого не хочет выплывать душа». Так вот, Лена, у меня сейчас такое состояние, что душа не хочет даже пытаться выбраться на поверхность… При этом ни я, ни моя мама не хотим, образно выражаясь, тонуть! – Она подавила тяжелый вздох. – Хорошо, ты рядом есть, и Сергей Михайлович нас не забывает.
Сиделка ободряюще улыбнулась:
– Будем надеяться, Павлов вам поможет!
Она взглянула на старинные часы, стоявшие на комоде, и спохватилась:
– Ой, пора бежать! Совсем заговорилась, а у меня поезд через полтора часа!
– Еще раз тебе огромное спасибо.
– Я всегда рада помочь. А вам спасибо за рисунок! Всего хорошего!
С этими словами Елена заспешила из комнаты.
* * *
– Леночка, – обратилась к ней Протасова, когда сиделка уже обувала туфли. – Прости, что не уделила тебе время… Я в последнее время как сомнамбула, ничего не соображаю.
– Все в порядке, Бэлла Альбертовна.
– Возвращаясь к нашей теме про зарплату… – сбивчиво заговорила вдова. – Видишь ли, в связи с последними событиями наше финансовое состояние сильно пошатнулось…
– Да, я все понимаю.
Сацивин неодобрительно покосился на супругу.
– Если бы мы вышвырнули их из дома, вот тогда началась бы настоящая шумиха, – терпеливо пояснил он. – Не спеши, дорогая. Пускай поживут еще пару месяцев, а потом я заселю в дом пару подставных семеек. Тут надо грамотно и обстоятельно давить. Это тебе не прыщ выдавить, здесь скоропалительные решения могут только навредить.
Коржина усмехнулась.
– Купи им «однушку» в каких-нибудь Петушках, и все будет в порядке.
– Ты читаешь мои мысли, именно это я и собирался сделать. Разве что не в Петушках, а подальше. Например, в окрестностях Таганрога.
Супруги залились смехом, и в этот миг затрезвонил мобильник Сацивина.
Придерживая руль левой рукой, правой он вынул телефон, и лицо его посерьезнело:
– Тсс. Босс на связи.
Лидия умолкла и полезла в миниатюрную кожаную сумочку.
– Есения, здравствуйте, – подобострастно заговорил Руслан, услышав в трубке знакомый женский голос.
– Руслан, добрый день. Есть для меня новости? – Есения сразу перешла к делу. – Я имею в виду рукописи писателя.
– Да-да, – торопливо произнес Сацивин. – Все в порядке, они у меня.
– Заказчик интересуется ассортиментом товара.
– Э-ээ… так, секунду…
Мужчина сунул руку во внутренний карман пиджака, затем спохватился:
– Есения, полный список у меня дома, я сфотографирую и сброшу вам!
– Назовите хотя бы авторов, – настаивала Есения.
– Так… Ахматова… Твардовский, – начал перечислять Сацивин. – Гм… Пастернак… Шолохов, причем в очень приличном состоянии «Судьба человека»… Блок… Цветаева… кажется, все.
– Хорошо, – раздался голос собеседницы, и по произнесенному тону было невозможно определить, удовлетворена ли она перечнем или нет.
– По картинам я вам уже давал информацию, – напомнил Руслан.
– Верно. Только я сейчас не спрашивала про картины.
Сацивин умолк, почувствовав себя глупо.
– Сколько потребуется времени, чтобы вылететь в Париж? – спросила Есения.
– Все зависит от того, как быстро сделают документы.
– Логично, – усмехнулась женщина. – Примерный срок можете назвать?
– Ну… думаю, дней десять.
– Хорошо, – снова ответила Есения, но теперь в ее голосе проскользнули нотки разочарования. – Постарайтесь с этим не тянуть, Руслан.
– Есения, один вопрос, – заискивающе проговорил Сацивин. – Хотел вернуться к вопросу о нашем гонораре…
– Разве в правилах что-то изменилось? – удивленно спросила Есения. – Мне – предметы искусства, плюс тридцать процентов от недвижимости. Как я погляжу, кроме всего прочего вы разжились дачей в Крыму?
Сацивин перевел взор на жену, которая делала вид, что занята исключительно подведением бровей, в действительности же, затаив дыхание, прислушивалась к разговору.
– Совершенно верно, дача в Крыму, – подтвердил Руслан, вытирая лоб, взмокший от испарины.
– Ну так забирайте все, кроме дачи. Полагаю, дом с квартирой, да еще приличный счет в банке будут вам хорошей премией за работу, – после недолгих раздумий сказала Есения.
– Вполне.
– Тогда всего хорошего.
Разговор оборвался, и Сацивин медленно убрал телефон.
– Жадная тварь, – выругался он. – Могла бы и дачу нам оставить!
Коржина погладила мужа по плечу:
– Не переживай, мы все равно внакладе не остались. Ты у меня молодец, дорогой. Можно считать, у нас есть повод для празднования!
Стратегия и тактика
В доме Протасовых было непривычно тихо. Впрочем, тишина воцарилась в особняке с момента смерти писателя, что было естественным продолжением трагических событий, но сейчас изменилось даже безмолвие. Атмосфера скорби и печали незаметно растворилась, уступая место безотчетной тревоге, казалось, теперь каждый квадратный миллиметр молчаливых комнат был пропитан страхом за будущее.
После той мерзкой встречи в квартире на Маросейке с Сацивиным Бэлла Альбертовна едва добралась домой, хотя, исходя из реалий, особняк, в котором они находились с Мариной последнее время, назвать своим домом язык уже не поворачивался. Каждую секунду мысли Протасовых были заняты тем, что в любой момент им могут указать на дверь.
У Бэллы Альбертовны подскочило давление, и она долго приходила в себя, горстями глотая таблетки. Очередным неприятным сюрпризом явилось напоминание Марины об оплате коммунальных услуг за обслуживание дома. Проведя в уме нехитрые подсчеты, вдова пришла к неутешительному выводу, что только на это уйдет практически вся ее пенсия…
Бэлла Альбертовна поняла, что проблемы продолжают наслаиваться друг на друга, когда к ней обратилась сиделка, с извиняющимся видом заговорив о просроченном жалованье. При этом Елена напомнила, что ей нужно взять недельный отпуск – навестить своего больного отца в Ростове, о чем она уже предупреждала Протасову.
К счастью, неприятный разговор был прерван визитом Сергея Михайловича Сурикова, и старушка, пообещав решить вопрос с деньгами, отправила Елену на кухню приготовить чай.
Пока расположившиеся в гостиной Бэлла Альбертовна и Суриков разговаривали, сиделка вскипятила чай и, положив в вазочку печенье с шоколадными конфетами, отнесла поднос в комнату. После этого Елена поднялась наверх, чтобы забрать чемодан.
– Лена, – позвала Марина, выкатившись из комнаты. – Зайдешь на минутку?
– Конечно, – улыбнулась сиделка. – Я и не думала уезжать, не попрощавшись с вами…
– Это тебе, – тихо сказала Протасова-младшая, когда Елена вошла в комнату женщины. В ее руке был лист бумаги с каким-то рисунком, и, приглядевшись, сиделка ахнула.
– Надеюсь, похоже, – скромно произнесла Марина.
– Ничего себе «похоже», – медленно проговорила Елена, зачарованно разглядывая собственный портрет. – Как фотография! Как это у вас получается?!
– Времени много свободного, – грустно улыбнулась Марина. – Прости за излишнюю сентиментальность, но… после ряда событий ты одна из немногих, кого я считаю родным и близким человеком.
– Я очень тронута, – промолвила Елена, продолжая рассматривать рисунок. – Нужно будет подобрать к нему рамку. – Она оторвала взор от рисунка: – Как движется дело по вашей защите? Бэлла Альбертовна сообщила, что вас взялся защищать адвокат Павлов!
– Да, они заключили соглашение, – ответила Марина, но в голосе ее не чувствовалось особого оптимизма.
– Вам надо отвлечься, – высказала мнение Елена. – Нельзя так изводить себя, это может и к неврозу привести!
Протасова-младшая с печалью посмотрела на женщину:
– Лена, я пытаюсь. Читаю книгу, а думаю о том, что мы нищие. Рисую картину, а мысли о маме – не дай бог сердце не выдержит этих испытаний! Знаешь, я где-то услышала такое выражение: «В этой жизни часто тонут не те, кто не может плавать, а те, у кого не хочет выплывать душа». Так вот, Лена, у меня сейчас такое состояние, что душа не хочет даже пытаться выбраться на поверхность… При этом ни я, ни моя мама не хотим, образно выражаясь, тонуть! – Она подавила тяжелый вздох. – Хорошо, ты рядом есть, и Сергей Михайлович нас не забывает.
Сиделка ободряюще улыбнулась:
– Будем надеяться, Павлов вам поможет!
Она взглянула на старинные часы, стоявшие на комоде, и спохватилась:
– Ой, пора бежать! Совсем заговорилась, а у меня поезд через полтора часа!
– Еще раз тебе огромное спасибо.
– Я всегда рада помочь. А вам спасибо за рисунок! Всего хорошего!
С этими словами Елена заспешила из комнаты.
* * *
– Леночка, – обратилась к ней Протасова, когда сиделка уже обувала туфли. – Прости, что не уделила тебе время… Я в последнее время как сомнамбула, ничего не соображаю.
– Все в порядке, Бэлла Альбертовна.
– Возвращаясь к нашей теме про зарплату… – сбивчиво заговорила вдова. – Видишь ли, в связи с последними событиями наше финансовое состояние сильно пошатнулось…
– Да, я все понимаю.