Наследники

– Невысокого роста. Весь седой, – начал он, морща лоб. – Ордена у него были на кителе, только не запомнил какие… шутил все время. Кашлял часто… Голос у него хриплый был, как у курильщика, понимаете?

Павлов кивнул.

– А, вот еще. Зуб у него был золотой, – оживился Дмитрий. – Я сразу отца своего вспомнил, у него тоже передний зуб золотой.

– Как вы полагаете, сколько лет этому писателю? – задал вопрос Артем.

– Гм… ну где-то семьдесят, может, даже больше.

– А если я вам скажу, что на момент составления завещания Протасову было девяносто девять лет?

Дмитрий осекся, с изумлением уставившись на Артема, чтобы убедиться, не шутит ли он. Но лицо адвоката было серьезным как никогда.

– Этого не может быть! – поклялся охранник. – Нет, какие девяносто девять? В таком возрасте старики совсем иначе выглядят!

– Он нормально ориентировался в пространстве? – спросил Павлов. – Что насчет зрения?

– Вполне нормально. Никто его под руки не вел, если вы об этом.

Артем положил руки на рулевое колесо, сцепив пальцы.

– Задам вам щекотливый вопрос – Сацивин как-то отблагодарил вас за это дело?

По лицу Кондратенко скользнула едва заметная тень.

– Здесь нечего стесняться. Судя по всему, он был заинтересован, чтобы именно вы помогли ему, ведь так? – уточнил Артем.

– Да, вы правы, – ответил охранник, избегая прямого взгляда Павлова. – Он заплатил мне тысячу рублей, а также еще один отгул дал.

– Спасибо за честность.

С этими словами адвокат нажал на «паузу» и убрал смартфон.

Кондратенко поднял на Артема преисполненные тревогой глаза:

– Я ведь не сделал ничего противозаконного?! Скажите!

– Лично вы – нет, – лаконично ответил Павлов.

– А Сацивин? – не успокаивался охранник. – Он в какую-то аферу влез?

– В этом сейчас я и разбираюсь. Вы мне очень помогли, Дмитрий. У меня к вам одна просьба – вы не могли бы объяснить, как найти дом, откуда вы забирали пожилого мужчину? А еще лучше – показать на месте?

Кондратенко замялся.

– Я сейчас домой еду, в Наро-Фоминск, – словно извиняясь, сказал он. – У меня смена через два дня. Но я завтра планировал приехать сюда по делам. Да, думаю, после обеда я буду свободен.

– Отлично. Я оставлю вам свои контакты. – Артем протянул охраннику визитку. – И еще. Очень прошу, о нашем разговоре никому ни слова. Надеюсь, я могу вам доверять?

Дмитрий непроизвольно расправил плечи, выпрямившись.

– О чем разговор.

– Еще раз благодарю вас за помощь. Значит, завтра жду вашего звонка.

Охранник пожал руку Павлову и уже намеревался покинуть машину, как вдруг спросил:

– Артемий, а не получится так, что Сацивин сам узнает о нашей встрече? Что тогда? У меня будут проблемы?

Павлов улыбнулся и, подмигнув охраннику Дмитрию, доверительно понизил голос:

– Как мне представляется, в ближайшее время его будут беспокоить совсем другие вещи. Так что не волнуйтесь об этом. Всего хорошего!





Семейный бизнес




Лидия Коржина со скучающим видом сидела на автобусной остановке, изредка переводя взгляд с экрана смартфона на дорогу. Наконец вдали показался черный «Пежо». Грубо подрезав какую-то иномарку, автомобиль резко свернул на выделенную полосу для общественного транспорта и, взвизгнув тормозами, замер прямо напротив остановки. Тут же последовал нетерпеливый гудок клаксона, и Лидия подняла голову. Супруг самодовольно улыбался, махая ей рукой, и она неспешно двинулась к машине. Сзади подъехал автобус, но из-за мешающего «Пежо» он был вынужден притормозить в нескольких метрах от остановки.


– Привет, – улыбнулась Лидия, усаживаясь на переднее сиденье.

– И тебе не хворать, – подмигнул ей Сацивин.

Водитель автобуса, не вытерпев, посигналил, но Руслан даже ухом не повел. Нарочито степенно и неторопливо поправил зеркало и лишь затем тронулся с места.

– Все нарушаешь, – ехидно поддела Лидия супруга. – А если тут камеры?

– Да хоть десять, – беспечно ответил тот. – Заплачу штраф, зачем из этого проблему делать?

– Куда мы едем? Ты не сказал.

– В ресторан.

Женщина театрально закатила глаза.

– Вау! Приятный сюрприз, Русик! А в честь чего, позволь спросить, торжество?

Сацивин хмыкнул.

– А что, для того чтобы пригласить любимую жену в ресторан, нужен какой-то особенный повод?

Лидия засмеялась тонким дребезжащим смехом.

– Заодно отметим удачное завершение сделки, – добавил Руслан. – Под кодовым названием «Писатель Протасов и К».

– Я очень хочу разделить твою радость, дорогой, – произнесла Лидия. – Но, к сожалению, должна сообщить тебе не очень приятную новость.

Сацивин перестал улыбаться, бросив на супругу настороженный взгляд:

– Выкладывай.

– Сегодня утром мне позвонил наш общий знакомый из Следственного комитета. У него есть доступ к регистрационной базе данных. Так вот, помнишь Сурикова? Старый хмырь постоянно отирался возле Протасова, прямо неразлейвода.

– О чем речь, конечно. Эту развалину видел буквально на днях в нашем новом доме в Барвихе.

– Он подал заявление на нас, – сообщила Коржина. – Благородный рыцарь, мать его. Решил защитить бедную вдовушку с ее парализованной дочкой. По моим источникам, заявление не хотели принимать до последнего, но старик был упрям, как осел.

– Я догадывался, – ответил Руслан, качнув головой. – Не зря мне сегодня журналюги звонили.

– Уже?

– Ага. У старикана сохранились связи, он запустил информацию в прессу.

– И ты так невозмутимо об этом говоришь? – изумилась Лидия.

– Милая, все в порядке, – спокойно отозвался он. – Я законы знаю. По заявлению будут проводить проверку, у нас возьмут объяснения. Это все обычные формальности, потому что необходимые документы у нас на руках – комар носа не подточит!

– Мне не нужны лишние скандалы, – сказала Коржина, недовольно поджав ярко накрашенные губы. – Мне хватило скандала в Шереметьево пару лет назад…

– Дорогая, успокойся, – улыбнулся Руслан. – Ну в каждой профессии есть свои издержки. Нужно просто перетерпеть. Уверен, это будет самой спокойной и тихой сделкой.

Лидия посмотрела в окно. Будучи прирожденным прагматиком, она не разделяла оптимизм мужа. Их бизнес был настолько специфичен, что практически в каждой сделке присутствовали подводные камни, причем такие, что иной раз приходилось балансировать на грани, рискуя потерять не только имущество и деньги, но и свободу.

– Журналистка сказала, что Суриков намерен подать аналогичные жалобы мэру города, а также в Генеральную прокуратуру, – после минутного молчания проговорила она.

Сацивин положил свою пухлую руку на ее колено:

– Хорошо. Обещаю, что лично займусь Суриковым. Я поговорю с Есенией, она намекала, что, если возникнут подобного рода проблемы, обращаться к ней.

Нахмурившись, он прибавил:

– Это ходячее недоразумение действительно может осложнить нам жизнь. Лишняя «слава» нам ни к чему. Но не будем сейчас о проблемах.

– Ладно, как в целом дела? Ты же был на Маросейке?

– Ага. Как раз картины упаковывал, как эта старая клюшка нарисовалась.

Коржина пренебрежительно фыркнула:

– Когда был жив Протасов, она с дивана не слезала, то остеохондроз, то подагра, а как только тот в ящик сыграл, она тут же выздоровела. Бегает, как лошадь на ипподроме.

– Лидок, когда речь заходит о благосостоянии, человек способен на многое, – с философским видом сказал Руслан. – Все болячки отодвигаются на второй план.