Наше худшее Рождество

— Год.

Броди вскинул бровь:

— Не слишком ли долгий срок для общения с мужчиной, который так и оставил вас равнодушной?

— Важно не только влечение, но и общие интересы, возможность положиться на человека. — И чувствовать себя защищенной. Саманта предпочла не произносить фразу вслух. Неловко признаваться, что она постоянно чего-то боится: сильных переживаний, душевной боли. Во всем остальном она была храброй старшей сестрой. Элла же становилась бесстрашной в ситуациях, связанных с любовью, чувствами и эмоциями. Она распахивала объятия — вот она я, иди, испытай.

— Можно расстаться проще, например сходить вместе в книжный клуб или клуб любителей походов.

— Вы много знаете о книжных клубах?

— Лишь то, что из-за них распадаются пары. — Он невесело улыбнулся. — Женщина, с которой я встречался, уговорила меня ходить в ее книжный клуб, считала, что мне надо расширить читательский кругозор. Вместо моих любимых детективов и автобиографий подсовывала современную художественную литературу.

— Вы ходили в книжный клуб?

— Представляете, я и десять женщин. — Он с наслаждением откусил еще кусок бургера. — Звучит лучше, чем было на самом деле.

— Вы сбежали?

— Там подавали вино, поэтому я терпел. Но потом дошло до обсуждения произведения. Оно не понравилось мне одному, и я имел смелость в этом признаться. Мне следовало промолчать. Моя подруга была очень зла. — Броди подхватил последнюю картофелину.

— Из-за того, что вам не понравилась книга?

— Да. Как выяснилось, она хвасталась… — он смущенно опустил глаза, — какой я умный. — На щеках появился румянец, и Саманта невольно улыбнулась.

— И вы все испортили, признавшись, что в действительности читаете книги, которые умному человеку в руках держать не пристало.

— Приблизительно так. Я много лет не делаю ничего лишь для того, чтобы произвести впечатление, и читать ради этого не желаю. Выбираю лишь те книги, которые мне интересны.

— А что вам интересно?

Броди поднял глаза и задержал на ней взгляд. Внезапно у нее перехватило дыхание, будто крепкая рука сжала горло. Жаркая волна побежала по коже. Саманта слышала каждый удар своего сердца. В голове мелькнула мысль о том, хорошо ли он целуется.

Несколько мгновений они молчали и одновременно вернулись к еде.

— Что мне интересно? Не считая качественных детективов — Вторая мировая война, расшифровка кодов. Блетчли-парк — фантастическое место. — Он потянулся и взял из ее миски ломтик картофеля. Саманта улыбнулась и поставила ее на середину стола.

Мысли роились в голове. Неужели она так отчаянно нуждается в романтических отношениях, что не может разговаривать с привлекательным мужчиной, не думая, как он целуется?

Рука Броди зависла над миской.

— Простите, я не спросил разрешения.

— Что? А… вы о еде. Разумеется, прошу вас. Картофель фри всегда вкуснее в компании.

— Вы хотите сказать, что я могу съесть половину, а остальное — вам?

— Да, не имею ничего против. Хотя приготовлено очень вкусно. — От нервов ее желудок сжался, почти не оставив места для еды. — Итак, ваши отношения закончились?

— По обоюдному согласию. — Он подхватил очередной ломтик. — Вы уверены?

— Приятного аппетита. И это не разбило вам сердце?

— Нет. Что много обо мне говорит, верно? Как вы сказали по телефону, у людей должны быть чувства друг к другу. Мы испытывали их, конечно, но… — он задумался, подбирая слово, — чаще всего раздражение. Потом умер папа, и мои приоритеты изменились. У меня не было времени и душевных сил работать над отношениями. Я тосковал по отцу, к тому же обязан был поддержать маму и сестру. Вы, должно быть, очень близки с мамой.

Она могла солгать или по крайней мере утаить правду, могла сменить тему, поразмышлять вслух о расстоянии между Бостоном и Нью-Йорком, посетовать на загруженность работой. Существует множество способов увести разговор в другое русло, но за несколько часов с Броди ком внутри размяк, будто оставленное на солнце сливочное масло.

— До прошлого месяца мы не виделись пять лет.

— Поссорились?

— Можно и так сказать. У нас всегда были сложные отношения. — Она отломила кусочек булочки от бургера. — Мы с сестрой стали для мамы разочарованием. Она четко представляла, какими хочет нас вырастить, но ни одна из нас не желала того же. Пять лет пролетели незаметно. Сначала кажется, что поступил верно, ждешь, когда другая сторона сделает первый шаг. Потом проходит еще пара лет, и ты уже в другом городе, ведешь другую жизнь и даже не представляешь, как взять телефон и позвонить…

— Как же вы помирились?

— С мамой случилось несчастье…

Незаметно для себя Саманта рассказала ему все, и он внимательно слушал, не выказывая удивления или осуждения.

— Я не читал книгу Гейл Митчелл, хотя название мне знакомо. Странно, что женщина, которая учит других строить жизнь самостоятельно, запрещает делать это своим детям.

— Я выросла с этой мыслью. Полагаю, в ней причина моего страха изучить положение дел глубже. Я почти уверена, что мама стала такой после кончины отца, она ведь была очень молода. Без поддержки семьи ей приходилось весьма непросто. Впрочем, это всего лишь догадки, она с нами не откровенничала. Пока вы не задали вопрос, мы понятия не имели, что она провела в Шотландии медовый месяц.

— Выходит, она всего несколько недель назад узнала о внучке? Значительный шаг — от ссоры до решения провести рождественские каникулы вместе.


— Все так. Жалеете, что пригласили нас?

— Признаюсь, сейчас я чувствую себя спокойнее, чем в какой-либо день за прошедший год. — Он посмотрел на нее так, что перехватило дыхание. Саманта почувствовала себя шестнадцатилетней девочкой.

— У нас необычная семья.

— А бывают обычные? Я бы тоже мог сделать вид, что у нас все идеально и мы в восторге оттого, что открыли дом для постояльцев, но, как я говорил, предпочитаю честность во всем: в выборе книги, интересах, роде занятий. И потому люблю людей открытых, которые не прячутся за маской.

Саманта подумала о том, что совсем недавно мама ничего не знала о Майкле и Таб и до сих пор не знает, что Элла не работает, а стала домохозяйкой. О том, как мало им известно о замужестве Гейл. Быть скрытной утомительно.

— Я с вами согласна. И правда состоит в том, что я ожидаю очередного конфликта. Взгляды наши с Эллой и мамы во многом различны. — Только сейчас Саманта поняла, что находилась в постоянном напряжении с того момента, как вышла из самолета в Инвернессе. — Мама воспитывала нас совсем не так, как Элла — Таб. Ссора на этой почве неизбежна, и я внутренне готова, потому не могу расслабиться, внутри я будто натянутая струна. Моя сестра посвятила себя семье, это ее жизнь — вить гнездышко и делать его уютным. А я… вся в работе. — Проклятие. Саманта отодвинула тарелку. Аппетит пропал. — В этом я похожа на маму. Возможно, мы не такие уж разные. — И Элла права. Признаваться в этом себе было неприятно. — Я стала копией мамы, даже не заметив, как и когда. Знаете, думаю, я все же выпью виски.

— Вы просто любите свое дело. Это не делает вас похожей на мать. Судя потому, что вы рассказали, у Гейл практически не было личной жизни, она все время проводила на работе. Вы же в выходные дни общаетесь с семьей Эллы, с племянницей. Вы всю жизнь помогаете сестре, а еще управляете собственной фирмой. Пусть небольшой, но сотрудники любят вас, они с вами со дня основания. В наше время это очень нетипично.

— Откуда вам так много известно о фирме?

— Если хочешь организовать свое дело идеально, выбираешь для этого идеально подходящих людей. — Броди смутился и откашлялся. — Мы пару раз разговаривали с Шарлоттой.

— С Шарлоттой? О чем?

— Обо всем. Она на удивление общительна.

— Верно, — рассмеялась Саманта. — Клиенты ее любят и ценят, и я тоже.

— Я вас понимаю. Эмми, ее дочь, очаровательна. Она присылала мне фото. — Он подвинул к ней тарелку. — Поешьте. Сейчас зима, надо плотно питаться. Не стоило мне лишать вас картофеля.

Он запомнил имя дочери Шарлотты.

— Я не была такой уж голодной. Стоит мне вспомнить о маме, сразу начинаю продумывать, в какой ситуации все может резко измениться и закончиться конфликтом.

— Но ведь нельзя исключать, что ваша мама действительно изменилась.

— В данном случае это неподходящее слово, я полагаю. Человек не может измениться. Скорее, подстроиться под обстоятельства. Надеюсь, это возможно, в противном случае не представляю, как мама будет жить дальше. — Саманта доела бургер и вытерла пальцы салфеткой. — Надеюсь, здесь, где все напоминает ей об отце, где есть о чем подумать и что вспомнить, она будет спокойной и погруженной в себя. Я решительно настроена этого добиться. Так будет лучше для всех, и надеюсь, что тогда они с сестрой не поругаются.

Саманта искренне хотела помочь, и не только потому, что это представляло выгоду для работы.

— Давайте обсудим цены, — сказала она и достала из сумки ручку. — Я увидела достаточно, чтобы в целом понять, что вы можете предложить, и знаю, за что люди готовы платить. Вам известно, что хотите получить в итоге? Давайте составим программу, вы покажете ее сестре. Возможно, факты и наглядный план действий помогут ей легче принять положение дел и приспособиться к новым условиям жизни.

А ей надо воспользоваться собственным советом.

Теперь, когда к ним присоединилась мама, от всех потребуется много усилий, но это не означает, что они не достигнут желаемого результата. Она хорошо запомнила одну фразу Броди и поняла, что не бывает обычных семей, сложности есть в каждой, даже самой благополучной.

Надо верить, что все в итоге будет хорошо.

И непременно надо сосредоточиться, а не думать, как Броди выглядит обнаженным.





Элла




— Куда мы идем? — спросила, зевая, Элла и запахнула куртку. Смена часовых поясов еще давала о себе знать. — Чем ты занималась вчера? Вернулась так поздно, что нам даже не удалось поболтать.

— Работала. — Саманта была полностью экипирована для длительного пребывания на свежем воздухе. — А ты хорошо провела время?

— М-м-м… — Элла не знала, что ответить. — Какие планы на сегодня?

Майкл закрылся в их комнате с ноутбуком и двумя чашками кофе — чрезвычайная ситуация на работе, требующая его всецелого внимания. Значит, их компания сегодня сократилась до трех человек: она, Саманта и Таб.

— Мы отправляемся в поездку, так что лучше одеться теплее. — Саманта присела перед Таб, застегнула ей куртку и натянула шапку до самых глаз. — Где твои перчатки?

— В кармане. — Таб извлекла их жестом фокусника, достающего из шляпы кролика. — А куда мы едем? Это секрет?

— Секрет.

— А мы увидим Санта-Клауса?

— Мы увидим кое-что лучше.

Элла смотрела, как Саманта обнимает Таб и разворачивает лицом к себе, и размышляла, что же случилось с сестрой. А что-то определенно случилось.