Наше худшее Рождество

— О да, я доезжаю всего за два часа на машине. Поэтому раз в несколько недель в пятницу вечером складываю в сумку рабочие материалы и отправляюсь к ним на выходные. — На текущем этапе жизни для Саманты так выглядело семейное счастье. — А вы жили в Лондоне?

— В основном. Но ездил на несколько недель в командировки в Бостон. Потом умер отец, и я вернулся домой, чтобы помогать маме и Кирсти. Изначально думал уехать вскоре после похорон, но понял, что они без меня не справятся.

— Вы имеете в виду финансово?

— Не только. — Броди вновь съехал с дороги и остановился. — Теперь пойдем пешком.

Саманта не без удовольствия вышла и захлопнула дверцу автомобиля.

— Сначала олени?

— Да. Прогуляемся немного по лесу, потом поднимемся на вершину холма — оттуда открывается замечательный вид на все поместье. Я очень хочу, чтобы вы это увидели. Увидели всё.

Они надели походные ботинки, застегнули пуховики, взяли рюкзаки и зашагали вверх по узкой тропинке.

Воздух был хрустально чистым и очень холодным. Саманта почувствовала, как замерзает лицо, и выдыхала она теперь клубы пара.

Шаги Броди были значительно шире, поэтому вскоре она отстала, что давало возможность любоваться широкими плечами и растрепанными темными волосами.

Саманта смутилась и поспешила отвести взгляд.

— Для чего этот забор? От незваных гостей?

Броди развернулся и подождал, пока она подойдет ближе.

— Чтобы дикие лоси не заходили на эту часть леса. Слишком большое стадо — угроза уничтожения деревьев. Лес должен восстанавливаться. Мы не пускаем лосей туда, где посадили молодые деревья. — Он поднял голову и посмотрел сквозь ветви на небо. — Две тысячи лет назад на этой территории был Каледонский лес: дубы, березы, осины, рябины, можжевельник и сосны. Сейчас трудно себе такое представить.

Саманта вытащила шапку из рюкзака.

— Но вы пытаетесь его восстановить.

— Мы принимаем участие в большом проекте по восстановлению лесов. Это не только деревья, но и вся экосистема. Виноваты в его уничтожении не только лоси. Много вырубили из-за растущего спроса на древесину и под нужды сельского хозяйства. Мы высаживаем только те виды деревьев, которые исторически росли в этих местах, и удаляем привезенные из других регионов. Местные жители проявляют большой интерес, так что у нас немало волонтеров.

Они шли по извилистой тропе. Вскоре лес остался позади, перед ними раскинулось озеро, обрамленное высокими холмами.

Саманта принялась делать снимки.

— Невероятно красиво.

— Соглашусь с вами. — Броди встал рядом. — Видите небольшой домик?

— Домик? — Она опустила фотоаппарат и огляделась. — Я вижу лишь потрясающий пейзаж.

— Слева, на дальнем берегу озера. Он недалеко от главного дома. Низкое каменное строение. — Броди чуть склонился к ней и вытянул руку, случайно задев плечо. Его широкая спина теперь защищала от ветра.

— Да, вижу. Он почти скрыт деревьями, словно слился с лесом. Что это за дом?

— Один из моих предков построил его как убежище от непогоды. Позже любители забраться в горы укрывались там, если их застигали метель и снегопад. Еще позже мой дед сделал его жилым. А уже отец отремонтировал, надеясь, что его можно будет сдавать в аренду. Там он сделал маме предложение.

— Как романтично.

— Думаете? — Он широко ей улыбнулся, и глаза его были такими лучистыми, что душа затрепетала.

Неужели Броди действительно не понимает, как привлекателен?

— Мне кажется романтичным.

— Папа шутил, что сделал предложение в малом доме, потому что мама не смогла бы сбежать. В тот день началась снежная буря, и они оказались в ловушке. Внимательно смотрите под ноги, слой снега скрывает камни. — Он протянул ей руку, и Саманта сжала ее, хотя и не очень сильно.

— Вы тоже намереваетесь сдавать дом?

— Нет. Дело в том, что именно там сейчас мой офис.

— Ваш офис? — Она остановилась и выпустила его руку. — Вы работаете в этом домике на отшибе?

— Не совсем на отшибе, всего пять минут езды от большого дома по хорошей дороге. Но достаточно далеко, чтобы кто-то пришел, стал убирать пустые кружки и складывать листы с записями.

— Понятно. Мне тоже неприятно, когда переставляют вещи на моем столе. Полагаю, ваша мама так же любит горы, как и ваш отец?

— Да. Она родилась и выросла в этих местах. Родители познакомились в школе, им было по шесть лет. В день годовщины свадьбы они уходили в поход и ночевали в малом домике. — Он отвернулся и вгляделся вдаль. — Так было и в прошлом году.

— Вашей маме было тяжело пережить его уход. И вам тоже.

— Вы общаетесь с отцом? — Броди резко повернулся к ней и посмотрел в глаза.


— Нет. Он умер, когда я была совсем маленькой. — Саманта всегда старалась избегать этой темы, но какой смысл что-то скрывать, когда между ними почти не осталось тайн. — Тогда мама была беременна Эллой. Трудное оказалось время. — Откровенно говоря, она редко об этом задумывалась и в последнее время жалела, даже испытывала чувство вины. Она хорошо помнит беременность Эллы, как сама оберегала ее. А о маме некому было позаботиться.

— Ваша мама больше не выходила замуж?

— Нет, она думала о карьере, потому и вернулась в колледж. Много работала, чтобы вырастить нас. — Как же, наверное, трудно заниматься детьми, когда руки опускаются от горя и тоски да и финансовое положение вовсе не простое. Сердце сжалось от все растущего чувства вины.

— У нее есть вы. Хорошо, что вы дружная семья.

Стоит ли ей сейчас признаться? Рассказать, что отношения с матерью всегда были сложными, что они не разговаривали пять последних лет. Да, мама ей не позвонила, но теперь Саманта жалела, что не протянула руку первой. Печально, что нельзя вернуться в прошлое, она непременно бы так и сделала. Трудно представить, что их ссора длилась столь долго. Со временем все труднее преодолеть себя и сделать шаг навстречу. В их ситуации, пожалуй, невозможно, ведь тогда пришлось бы раскрыть секрет Эллы.

— Саманта?

Она поспешила вернуться в реальность, отбросив неприятные мысли. Броди смог рассказать ей о себе, она же пока к этому не готова.

— А как далеко отсюда олени?

— Вон же они. — Броди вытянул руку, Саманта остановилась и пригляделась. От холода она почти не чувствовала кончик носа, но все же взяла фотоаппарат. Олени на фоне чистейшего снега — замечательные кадры. — Может, мне стоит захватить для них угощение, чтобы дать понять, что я не враг, а друг? Лишайник или ветки?

— Я впечатлен, надо признаться. — Броди повел плечами и потянул вверх молнию на куртке. — Большинство стремится угостить их морковкой.

— Ах да, но я ведь видела оленей и раньше. Хотя эти, определенно, самые красивые. Я была в Лапландии и Норвегии.

— Когда я думаю о вашей работе, мне представляется яркая картинка с гирляндами и Сантой.

— Случается и такое. Поездка с детьми в Лапландию всегда прекрасна. Но бывают и взрослые, которые мечтают посмотреть, какова жизнь у полярного круга. Многих привлекает полярная ночь.

— Праздник в темноте?

Саманта подошла к изгороди и принялась рассматривать животных.

— Я тоже ожидала увидеть непроглядную тьму, когда впервые приехала. На самом деле, скорее сумерки, хотя передать словами атмосферу полярной ночи довольно трудно. Очень красиво, но немного жутковато. Снег искрится от света звезд, и порой становится так светло, что можно читать. К тому же в это время можно любоваться северным сиянием.

— Значит, вы предлагаете программы не только для фанатов Рождества? — Он принялся открывать ворота. — Хотите подойти ближе? Не пугайтесь, они дружелюбные животные.

— Олени никогда не ассоциировались у меня с нагорьем.

— Они жили здесь тысячи лет назад, хотя принадлежат к фауне арктического и субарктического пояса. Rangifer tarandus. Мы называем их карибу, хотя правильно — северный олень. И они кажутся мне похожими на сказочных.

Олени медленно переступали, опустив головы и высматривая съестное. Переливающийся на солнце снег подсвечивал их фигуры. Саманта могла бы сказать, что эта идиллическая картина — самая умиротворяющая из всех, что ей доводилось видеть в последнее время.

— У них такие большие копыта.

— Это позволяет распределить вес и не проваливаться в снег. — Броди закрыл за собой ворота. — И помогает разрывать его в поисках пропитания. В природе все идеально продумано.

— А что случилось с этим? У него лишь один рог. Потерял в бою?

— Самцы сбрасывают рога после осеннего брачного периода, а самки сохраняют их до мая, пока не появятся детеныши.

Саманта подумала, что надо будет обязательно найти возможность приехать сюда весной.

— Я могу сфотографировать?

— Прошу вас.

Саманта достала камеру. Вскоре к ним подошел один из оленей. Она воспользовалась случаем и сделала несколько фотографий крупным планом, потом повернулась к Броди.

— Его можно погладить?

— Это она. Мы зовем ее Сойка.

— Вы их различаете?

— Разумеется, я ведь знаю их с детства. — Он смущенно отвел взгляд. — Мы используем названия птиц для кличек оленей, ведь они тоже могут летать.

— Определенно. — Саманта на несколько секунд задержала взгляд на Броди, отвернулась и коснулась рукой шеи оленихи. Он различает оленей, знает кличку каждого. Хотя утверждал, что это не его сфера интересов. — Это самое удивительное, что случилось в моей жизни за последнее время. Чувствую себя шестилетним ребенком. — Если она, человек с опытом, ощущает такой душевный подъем, что же будет с ее клиентами?

— Олени действуют так на человека любого возраста. Такая подзарядка не помешает. Заниматься медитацией на свежем воздухе зимой в наших местах затруднительно.

— Вы не скучаете по городу?

— Нет, пожалуй. Хотя приятно, когда аэропорт рядом, если приходится часто ездить в командировки. Мне больше не хватает чувства удовлетворения и уверенности в том, что все сделал правильно. — Броди помолчал, задумчиво поглаживая Сойку. — Мне нравится думать, что я неплохой специалист в своей области. А это? Не так чтобы очень… Но в жизни здесь есть свои преимущества: никаких поездок на работу, чистый воздух и, главное, простой и понятный уклад, которого мне не хватало в городе.

Саманта улыбнулась, когда олениха подтолкнула ее руку, стоило ей замереть на несколько мгновений.