На пути к трону

По взгляду Роаха было видно, что он в курсе, какому «травнику» Тавр понесет зелье. Неужели принц с графом играли в ту же молчаливую игру, которой пытался научить меня Роах? Возможно, он все это время знал, что принц занимается ведьмовством. Но почему молчал? Почему подбивал меня следить за ним? Вдруг меня осенило: маг буквально носом чувствовал способности принца, но не имел доказательств, чтобы обвинить его! Еще несколько месяцев назад он тратил уйму времени на то, чтобы обвинить Тавра и всеми возможными способами отодвинуть его от престола. Но теперь все изменилось. Теренис-младший сбежал, и полагаться больше не на кого. И Тавр перестал таиться столь усердно. Вот только возле умирающего всегда собираются стервятники, и никто не ожидал, что клан Черного ветра окажется так близко к трону.

— Относи своему эксперту. О результатах сообщи.

К защитному пологу начала приглядываться одна из фрейлин Аназис, и граф немедленно опустил его, как ни в чем не бывало продолжая разговор:

— Маримар, ты не забыла, что на следующей неделе свадьба твоих братьев и Киары?

Едва не хлопнула себя по лбу. А ведь эта свадьба была самым крупным скандалом в империи за последние сто лет. О времена, о нравы! Подумать только, женщина брала себе сразу двух мужей! Но Киаре это могло сойти с рук, поскольку она богата и к тому же являлась незаконнорожденной дочерью императора, а Римусу и Ромусу всегда было наплевать на общественную мораль, с ней у братьев вообще были проблемы. Близнецы все делили на двоих, и хотя меня иногда ужасали их повадки, пропустить свадьбу родных братьев я не могла, тем более что Киару они любили искренне. Из всех земель только один храм Четырех стихий согласился провести свадебную церемонию. Меня злила подобная несправедливость, ведь мужчины часто брали себе не по одной жене, заводили младших жен, узаконенных содержанок, и служители храма радостно их венчали. Вспомнилось, что и Роах когда-то пытался выкупить меня из школы Танцующих леди, чтобы взять младшей женой.

— Тавр, ты раньше не желал быть свидетелем на Церемонии, не передумал?

Киара оставалась сводной сестрой принца, и они неплохо ладили, даже устраивали временами семейные ужины, но Тавр наотрез отказался присутствовать на свадьбе.

— Я не поощряю поступок сестры. Она могла жить с ними обоими, не переводя отношения на официальный уровень, — заметил принц.

Он был сильно пропитан ядом двора. «Делай, что вздумается, но так, чтобы об этом никто не узнал». Роах подобным моралистом не был.

— Значит, поедем вдвоем. Тавр, позволишь сопроводить твою невесту на свадьбу ее братьев? — спросил граф с усмешкой, зная, что принц ему не откажет. Не при мне.

— Конечно. Я прошу тебя сопровождать мою невесту. В последнее время улицы стали небезопасны, — нарочито громко ответил принц, давая понять невидимым слушателям, что он знает о покушении на меня.

Роах кивнул и направился к императору. Тавра увела необъятных размеров пожилая дама, в которой я узнала Эмму — главную сплетницу города. Смеясь, она похвалила платье принца, но я-то знала, что завтра же будет пущен слух о любви Тавра к женской одежде. Ко мне тут же подошли Лилиан и Шара. Стражницы никогда не оставляли меня одну, если только я не просила об этом. Мы пошли к столу с закусками, навстречу выплыла Аназис со стайкой своих фрейлин, среди которых я узнала тех, кто, как предполагалось, должны служить мне. Правда, девушек больше интересовало, как прыгнуть в постель к принцу, поэтому я отослала их, и они нашли свои места подле Аназис.

Столы ломились от всевозможных закусок с рыбой, мясом, черной и красной икрой. Я забрасывала в рот маленькие изящные корзиночки с той скоростью, с которой могла жевать. Как там говорила Снежа про Роаха — «расход энергии большой». Мой, очевидно, тоже был немалым.

— Духи стихий, она ест как дикарка! — вздохнула Аназис, беря одну корзиночку и делая крохотный укус.

Я прекрасно знала, как полагается есть леди, и безупречно владела правилами этикета за столом, но мне было абсолютно плевать на них во время приступов голода.

— Магия воды отнимает много сил, — снизошла до объяснений Лилиан, по характеру не столь агрессивная, как Шара.

— Это ты о дождике, который прошел в садах и попортил дамам прически? — Я продолжала молча жевать. — А вы слышали, как она ворковала с Тавром и Роахом? Так и не определилась, бедняжка, с кем из них хочет быть. Но что поделать, вся эта семейка порочна до мозга костей.

Я съела и выслушала достаточно, так что решила наконец ответить:

— Какие у тебя проблемы, Аназис?

Смотрела на разодетую в перья женщину, на ее фарфоровую белую кожу, густые темные волосы и понимала — она несчастна. Было ли это знание вызвано моими занятиями с Гораной или тем, что я выросла, оставалось вопросом. Женщина удивленно моргнула, не понимая вопроса, и я повторила:

— Тебе не нравится, что мой жених красив и молод? Или что обо мне заботится верховный главнокомандующий армии? Или то, что я обладаю редчайшим даром? Скажи, Аназис, что вызывает в тебе такую сильную ненависть и зависть, что ты мчишься с другого конца поляны, лишь бы пустить очередную нелепую шпильку в мой адрес?

Любой ее ответ подтвердил бы мои слова. Я ожидала, что Аназис скажет что-нибудь гнусное или задерет нос, как подобает аристократке высокого происхождения. Но она… расплакалась.

Крупные слезы полились из ее больших глаз раньше, чем я осознала это. Невеста императора спешно прикрыла лицо веером и поспешила во дворец, велев своим фрейлинам веселиться и оставить ее одну. Торопливое бегство лишь подтвердило: Аназис несчастна, а мои вопросы вынудили ее задуматься о глубине своего горя. Она долгое время оставалась фавориткой императора, старика со скверным характером, не любящего никого, кроме себя. Была игрушкой в руках клана, вынужденная поступать по указу семьи. Я уже и забыла, как благородные фамилии привыкли распоряжаться своими дочерьми. Нас буквально продавали ради выгодного союза, и счастливый брак в империи был такой же редкостью, как маги воды или драконы.





ГЛАВА 13




Храм Четырех стихий, в котором венчались мои родственники, стоял вдали от города на холме, окруженном вековыми дубами. Как и полагалось, он был построен из серого с белым камня, имел округлые стены и пять входов — соответственно способностям, которыми обладал верующий. Раньше я попадала в святилище через узкую дверь для тех, кто магией не обладал, сегодня же прошла в украшенный серебряными фигурками вход для магов воды. Этот храм был беден и имел столь неудачное расположение, что верующие почти не посещали его. Поэтому главный служитель придумал хитрый план, чтобы выжить. За оговоренную сумму он женил кого угодно: сбежавших с конюхами дочерей аристократов, желающих взять четвертую жену в обход закона, и даже женщину, решившуюся на брак с двумя мужчинами одновременно. Однако этот неприлично полный мужчина имел собственный моральный кодекс и никогда не венчал людей, если это было против их воли.

— Готова ли ты, Киара, дочь императора Терениса, наследница земель на юге империи от Черных островов до Южных гор, взять в мужья Римуса и Ромуса, Магов из клана Синего огня, наследников имения в столице, и любить их, как мать-земля, чью силу ты носишь в своей крови?

— Готова.

В пламени многочисленных свечей рыжие волосы Киары переливались как кровь. Глаза ее светились искренним счастьем, когда она стояла между моих братьев, одетых в одинаковые черные костюмы и держащих ее за правую и левую руки.

— Готов ли ты, Римус из клана Синего огня, даровать тепло и оберегать жену от напастей, как положено магу огня и верному мужу?

— Готов.

— Готов ли ты, Ромус из клана Синего огня, быть ветром в крыльях своей возлюбленной, верным и любящим мужем, порывистым ураганом для ее врагов?

— Готов.

— Если есть тот, кто считает, что этот союз противен духам стихий, противен природе, пусть говорит сейчас или молчит вечность.

Из четверых гостей, присутствовавших на свадьбе, никто не имел ничего против венчания братьев и Киары. Ее мама, красивая дама в годах, с гордой улыбкой смотрела на дочь. Со слов Киары я знала, что та была сквиром, родственники долго принижали ее, пока она не нашла выход из положения, соблазнив Терениса и родив ему первую и единственную дочь. Киаре достались способности родственников по линии матери в полной мере, она стала сильной магиней земли. Моя родительница сидела рядом с ней на холодной каменной скамье, поджав губы. Ей не очень нравился поступок братьев, но Киара была богата и выводила матушку на новый уровень, поэтому та вела себя на людях, словно полностью поддерживала выбор сыновей и выступала за равноправие в отношениях полов. После объявления подобной позиции мама стала желанным гостем во всех столичных салонах, а большего ей для счастья и не нужно. Я чувствовала радость и своеобразную гордость за братьев, которые оказались достаточно сильны, чтобы поведать всему миру о том, кто они такие. Мне было немного стыдно за отца, ведь он так и не смог принять своих сыновей. Отец был человеком старых правил, а в клане Синего огня не существовало супружеских измен. «Одна женщина на всю жизнь для одного мужчины», — твердил он нам в детстве нерушимый закон клана. Роах эмоций не испытывал, выглядел погруженным в собственные мысли и немного замороженным. Когда-то Киара пыталась женить его на себе, но это было в прошлом. Они даже начали неплохо ладить.


— Перед духами четырех стихий я объявляю сей союз заключенным и священным.

После того как тучный служитель храма закончил свою речь, молодые обменялись кольцами, и каждый из братьев поцеловал Киару. Женщина выглядела изумительно в белом с алыми цветами платье. Поскольку это был не первый ее брак, она не могла выходить замуж в чисто белом платье. Я на минуту представила, как сама пойду к алтарю по серым плитам скромного храма. Откуда-то сверху через цветное стекло польется свет, гостей тоже будет немного, лишь самые близкие. Меня выведет под руку отец и передаст… Я не могла представить себе жениха. Не сейчас.

Подошла к новоиспеченным супругам и подарила четыре свечи, по традиции переплетенные в одну. В них было сложное заклинание магов огня, чтобы свеча никогда не сгорела. Роах преподнес детские серебряные ложечки, намекая, что надеется на скорое прибавление в семействе, моя мама — три высоких бокала Для вина, а мать Киары — собственноручно вышитое постельное белье. Киара строго-настрого запретила дарить дорогие подарки, поскольку считала: то, что мы пришли на свадьбу, минуя общественное мнение, уже является доказательством нашей дружбы и любви. После церемонии мы отправились в дом Киары в столице. В роскошном особняке подали ужин, но никто не стремился задерживаться. По тому, как мои братья смотрели на Киару, было видно, их еда и вовсе не интересует.

— Хочешь полетать? — тихо спросил меня Роах.

Мои глаза тут же загорелись. Я обожала магию графа.

— Киара, Римус, Ромус, — поочередно кивнул им Роах, — спасибо за прекрасный вечер, но я обещал Тавру, что его невеста окажется дома не позже полуночи.

— Как это предусмотрительно, граф! — восхищенно проворковала моя матушка.

Роах оставался ее любимчиком, несмотря на то, что позволял себе орать на нее и не считал необходимым следовать всем правилам этикета.

— Я понимаю. Доброй ночи и спасибо еще раз за то, что пришли. Я сегодня видела своих настоящих друзей, — с легкой грустью в голосе произнесла Киара.

Я могла ее понять: судя по количеству еды, гостей явно ожидалось куда больше.

— Главное не количество, а качество, — подбодрив ее, я шмыгнула вслед за графом.

На подъездной дорожке, где горели фонари, а прислуга в ливреях открывала двери, граф решил устроить взлетную площадку. Он раскрыл объятия, и я в них прыгнула. Роах на сей раз взлетал медленно, чтобы не заморозить меня в ночном зимнем небе. Я была завернута в теплую шубку из меха белого кролика — не самый подходящий наряд для императрицы, но кроликов-то и так съедят, а убивать соболей и лисиц мне было жалко. Когда Тавр узнал, почему я отказываюсь носить соболей, он долго смеялся и сказал, что я прирожденная ведьма. Вот опять. Один мужчина меня обнимает, а думаю о другом. Может, и была права Аназис, и мы с братьями похожи сильнее, чем я думала.

Прозрачный прохладный воздух приятно трепал распустившиеся волосы. Роах поднялся еще выше над столицей и спросил:

— Готова?

Я кивнула, и он, разжав объятия, позволил мне свободно падать вниз. Я летела спиной к земле, смотрела в ночное небо и думала, как же прекрасна и быстротечна жизнь, когда Роах приостановил падение и словно огромной невидимой рукой потянуть меня вверх.

— Еще, — просила я, — еще!

— Ты первый человек, которому нравится лететь вниз с огромной высоты. Почему, котенок?

На мгновение задумалась. Для кого-то подобное могло показаться совершенной пыткой, лететь вниз и не знать, разобьешься ты или выживешь. Но как ни странно, я полностью доверяла графу в вопросе своей безопасности и получала истинное наслаждение от ощущения свободного падения.

— Когда я лечу вниз, все лишние мысли уходят из головы. Остается только свобода. Будто я полностью становлюсь собой.

Мы уже прилетели на территорию академии. Снег, выпавший на тонкий лед озера, создавал диковинные узоры, деревья причудливо изгибали ветви, сейчас они казались мертвыми, но я знала, скоро их снова покроет нежная зеленая листва. Редкие студенты прогуливались по протоптанным дорожкам. Как и полагается в субботу, почти все слегка навеселе и неумело пытаются это скрыть. Сигурд пробовал запретить пьянство в академии, но ничего не вышло. Когда ректором стал Роах, он снял запрет на алкоголь, аргументируя тем, что студенты как пили, так и продолжат пить. Однако тех, кто совершал бредовые выходки, наказывал по всей строгости.

Граф снова отпустил меня вниз, я падала и смеялась. Он проделал этот фокус еще четырежды, и каждый раз мое сердце сладостно замирало, голова становилась ясной, а звезды, казалось, светили все ярче. Я всегда была такой, ощущение опасности заставляло меня острее чувствовать. Возможно, причиной были слова тренера Лево в первый год моего обучения боевым искусствам. Тогда мне было четырнадцать. Он сломал мне ребро, пытаясь научить защищаться от удара ногой, я упала и заплакала от боли и не могла подняться, полная жалости к себе. Он присел рядом на корточки, изящно, невзирая на свой большой вес, и сказал:

— Ты выбираешь, кем тебе стать. Безопасный путь предполагает, что ты убираешься с ринга, возвращаешься в школу Танцующих леди и становишься красивым дополнением к любому пожелавшему тебя мужчине. А он может оказаться куда толще и безобразнее меня. Опасный путь иной. Ты стираешь ладони до кровавых мозолей, учишься бороться с самыми отпетыми негодяями, забываешь, что такое «не могу», «устала», «больно». Ты строишь свою личность, воспринимаешь каждый удар судьбы как приключение. Это гораздо сложнее, но в конце концов твоя жизнь будет такой, как пожелаешь ты, а не такой, какой ее хотели видеть другие.

Тогда я перестала плакать и встала. Потом научилась спокойно выносить оскорбления, боль. Научилась не прятать голову в песок и любить опасность.

На поляне уже собралась небольшая толпа зевак, заинтересованная, чем занимается ректор академии с будущей императрицей, и граф снова потянул меня вверх.

— Прежде чем мы спустимся, хочу кое-что тебе сказать. — Он поднял мой подбородок, так, чтобы я смотрела ему в глаза. — Я точно видел твои карие радужки на празднике. Видели их и другие. Ты не можешь быть в безопасности, пока играешь с опасной магией ведьм. У клана Черного ветра не получилось убить тебя, и они предпримут иные попытки избавиться от помехи. Будь осторожна и не доверяй принцу. Он выйдет сухим из воды, а тебя она поглотит.

— Тебе тоже доверять нельзя, — взглянула с вызовом, — Тавр хотя бы меня ни разу не обидел.

— Он никого не обидел, только люди вокруг него умирают, — гневно прошипел граф, но затем тон его смягчился. Роах поднес руку к моему лицу, нежно погладил по щеке, кожа его была теплой. — Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится. Я ведь тебя…

С земли послышались пронзительный свист и крики. Зеваки собрались в настоящую толпу, возглавляемую Эльдаром, это он и свистел. Роах вздохнул и медленно опустил меня к ним по воздуху. Ко мне со всех ног ринулись друзья, Укр был бледен как смерть, у Алексис заплаканные глаза.

— Что с тобой делал этот изверг? Я видела, как ты летала то вверх, то вниз, как йо-йо на веревочке.

Пожала плечами, придумывая ответ. Он показался мне гениальным, заодно и репутацию ректору поправлю, а то его бояться как-то перестали. Наклонила голову, чтобы волосы закрыли лицо, и предательская улыбка меня не выдала.

— Домашнее задание по факультативу не сделала. Вот он меня и… наказал.

Даже Эльдар, который не раз придумывал зверские отработки для провинившихся, вздрогнул. Положил мне руку на плечо, принимая сдержанные хихиканья за всхлипы.

— Ты это… держись. А если поговорить захочется, приходи к нам с Ниньо.

Я кивнула и побрела в сторону общежития, попросив, чтобы меня оставили одну. Студенты разошлись, обсуждая новости. Никто не застрахован от гнева ректора, раз уж будущую императрицу подвесили в воздухе и болтали туда-сюда добрых полчаса. Готова поклясться, успеваемость заметно улучшится.

Снег падал крупными хлопьями. Неторопливо размышляла, легко управляя невесомыми снежинками. Как бы я ни огрызалась на графа, его слова запали мне в душу, и стало весьма погано. Я не была уверена, что Тавр сможет меня защитить, Роах и подавно. Клан Черного ветра меня пугал, придворная жизнь не нравилась. Император, который с каждым днем вел себя все более безумно, не нравился вдвойне. «Вот бы он умер…» — мелькнула мысль, но тут же была отброшена в дальний уголок сознания. Не хватало еще об убийстве задумываться.

Выход из ситуации — превосходство: когда ты во много раз сильнее соперников, появляется призрачный шанс выжить. Необходимо овладеть магией воды и желательно магией ведьм. Спрятавшись за женским корпусом в тени вечнозеленых деревьев, чтобы быть подальше от любопытных глаз, сбросила на землю шубку и принялась за упражнения. Может быть, если я буду достаточно сильна, смогу защитить себя и близких. Снежинки отрывались от земли и кружили вокруг меня в безумном танце, складывались в разные узоры, но ни один из них не походил на оружие. Я пыталась создавать непроницаемые стены, мечи, копья, наконец, передо мной зависли десять водяных кинжалов. Я мысленно оттачивала их лезвия и один за другим пускала в могучее дерево впереди. Первые три превратились в лужи, как только коснулись поверхности ствола. Четвертый отколол кусочек коры, будто я его ногтем расковыряла. «Ты не должна думать о них, как о воде. Раз они превратились в кинжалы, ими же должны и остаться», — раздался голос в голове, и сладкая тоска разлилась в душе.

— Чак-чо, — прошептала одними губами, оглядываясь в поисках зверя-покровителя.

Он отделился от тени деревьев, не заставив себя ждать.