На пути к трону

На моем животе красовался порозовевший шрам, который Роман излечил за несколько секунд прикосновением. На голову он просто подул, и преследовавшая меня легкая боль испарилась.

— Не думаю. Но судя по тому, что я вижу на кукле, Удары были смертельными. Кто на тебя напал?

Я промолчала, желая лично разобраться с милым братишкой Аназис. Роман, заметив мою кровожадную улыбочку, от дальнейших расспросов воздержался.

— Ты живешь один? — поинтересовалась, оглядев три пустующие койки.

— Я один ночую не у сельских красоток. Считаю неправильным обещать на них жениться, затаскивать на сеновал, а потом сбегать утром.

— Не думала, что ты такой моралист. Но за это тебя и люблю.

— Я тоже люблю тебя, сестренка. Только уберись отсюда на рассвете, не знаю, как объяснять парням твое присутствие в моей комнате.

В сон клонило неимоверно. Я растянулась на свободной кровати, она была жесткой и неудобной, но я чувствовала, что засну на ней куда крепче, чем на перинах во дворце.

По привычке проснулась с первыми лучами солнца. Около постели лежала спортивная форма, которую каким-то чудом достал Роман. Сам он спал на боку, явив утреннему светилу рыжую волосатую ногу. Я оделась, бережно собрала испорченные вещи и окровавленную куклу и успела покинуть мужское общежитие до того, как начали просыпаться остальные представители сильной половины человечества. Оставив тряпье в конюшне, побежала на тренировку.

Я уже заканчивала растяжку, когда в зал вошли Эльдар и Ниньо. Он улыбался, светя лысиной, она была мрачнее тучи. Увидев меня, магиня вскрикнула, а тренер заржал:

— Я ж говорил, она не померла. У нее любимое развлечение — мертвой прикидываться. Ох, дорогая, ты мне будешь должна… — И хлопнул грозу академии по пятой точке.

Ниньо, оставив его поползновения без внимания, подлетела ко мне.

— Что произошло? Тебя не нашли во дворце. Император объявил о поисках, сказал, ты любила помогать беднякам в трущобах. Стража обнаружила твой окровавленный плащ.

Было неприятно осознать, что за мной, оказывается, следили. И еще неприятнее, что я этого не заметила. С другой стороны, никто не догадывался об истинных причинах моих частых визитов в трущобы, и это хорошо.

— Упала с лошади, потеряла плащ. Вернулась в академию, чтоб Роман меня подлатал, там же и уснула, — врала, не моргнув глазом.

Эльдар ржал, Ниньо покрывалась пятнами от бешенства.

— В следующий раз не падайте, — гаркнула она и вылетела из зала.

Во время завтрака я встретилась почти со всеми своими друзьями. Как оказалось, никто из тех, кто хоть немного знал меня, ни на секунду не поверили в мою кончину. Самар протянул: «Ага, Маримар в трущобах воришки убили, а я повелитель драконов». Укр пожал плечами и спросил, почему не сказала, что ударилась, он бы помог, Алексис буркнула, что я могла бы и в женское общежитие прийти. Даже Снежа намекнула, что я должна больше ей доверять, раз уж мы в будущем напарницы. Я же, как ни странно, полностью Доверяла только Роману. Он меня ни разу не подводил, хотя и казался самой ненадежной личностью в моем окружении.

Мы еще поглощали завтрак, когда Снежа не выдержала:

— Чем таким противным от тебя пахнет в последнее время? — Девушка сморщилась. — Будто ведро сладкой туалетной воды на себя вылила.

Ребята тоже принюхались. Алексис покачала головой:

— Да не пахнет от нее ничем. Фиалками если только. Ты когда мне скажешь название своего шампуня?

— Нет, пахнет, будто смешали мед, розы, специи, сладкие пирожные, все это подержали три дня и обмазали Маримар с головы до ног.

— А я не чувствую, — сказал Укр, сидящий ко мне ближе всех.

— Снежа, а ты, как и Роах, сладкое не очень любишь? — спросила девушку.

— Терпеть не могу. У нас вся семья такая. Хотя Роах иногда ест, у него расход энергии большой, а углеводы лучший способ для ее восполнения. — Снежа передернулась, как при мысли о горькой микстуре.

— У принца очень сладкий парфюм, им вся моя комната пропахла, — призналась я, и расспросы повернули в сторону моей личной жизни.

Я была несказанно рада сменить тему, надеясь, что Снежа не знает о своей способности, как и брат, вынюхивать ведьм. Роах, кажется, не понимал, отчего его так воротит от принца. Или благоразумно молчал. Если Снежа узнает, чем я занимаюсь в свободное время, не уверена, что она удержит язык за зубами. Не хотелось бы закончить свою жизнь на костре.

После занятий брела по коридорам, оттягивая момент возвращения во дворец, и меня внезапно осенила идея. Я побежала в кабинет к графу и, не стучась, влетела в двери.

— Котенок, у меня много работы. — Он с тоской во взоре выглянул из-за кипы бумаг.

— Я хочу вернуться и жить в академии, — заявила с порога. — Меня вчера пытались убить.

— Закрой дверь и расскажи подробно.

Интерес к бумагам испарился, граф пристально смотрел на меня.

— Не буду ничего рассказывать, я не знаю, как глубоко ты связан клятвой с императором.

У меня таились сомнения, уж не Теренис ли все затеял?

— Благоразумно, — заметил Роах. — Я подготовлю еще три комнаты в женском общежитии для тебя и твоих… фрейлин. Ты знаешь, кто стоит за покушением?

— Знаю.


— Сделай вид, что не имеешь понятия. Лучше извести весь змеиный клубок, чем только одну из змей. Но ты права, во дворце пока опасно. Напиши письмо Тавру, скажи, что обстоятельства вынуждают тебя вернуться в академию. Напомни, что он должен быть осторожен. Он поймет. Где он пропадает, ты знаешь?

— Знаю. Но тоже не скажу.

— С каждым днем становишься все умнее. Постарайся собрать доказательства и предъявить Теренису до свадьбы с Аназис. Только так ты сможешь удержать врагов вдали от трона.

Я улыбнулась. Роах догадался. Понял, что за нападением стоит клан Черного ветра.

— Собери свои вещи, но во дворец одна не езди. Возьми с собой двух подруг. Ведите себя как ни в чем не бывало, но уберитесь оттуда так скоро, как будет возможно.

Кивнув, поспешила исполнить его приказ. Хороший такой приказ, возвращающий меня в стены любимой академии. Не сказать, что мне не нравилась роскошь и прекрасная еда во дворце, скорее не нравилась постоянно грозившая опасность.

Снежа была в восторге от возможности посетить дворец, Алексис ее энтузиазма не разделяла.

— Не люблю я весь этот мрамор и позолоту, хоть бы постеснялись деньги налогоплательщиков растрачивать на роскошь.

Я была солидарна с кузиной, но вслух этого не сказала. Мы оказались при дворе в рекордное время, там нас встретила Аназис со своей сворой. Они скользили по паркету из красного дерева, словно десяток разноцветных экзотических птичек, затянутые в корсеты, все с модными нынче высокими прическами, украшенными невянущими цветами. Эти дамы сами полагали себя украшением дворца.

— Вы вчера не вернулись ночевать, — бросила мне Аназис, а ее подружки гаденько захихикали.

Я стряхнула грязь с сапог, ощущая себя серой мышью по сравнению с их великолепием.

— Упала с лошади, повредила колено.

Аназис произнесла явно заготовленную фразу:

— И помчались в академию, чтобы граф коленку поцеловал. Стоило принцу сделать шаг со двора… Хотя чего еще можно ожидать от Танцующей леди.

Дамы засмеялись, полная негодования Алексис сделала шаг вперед, следом за ней Снежа.

— Будь вы мужчиной, я бы вызвала вас на дуэль! — воскликнула моя кузина, и в ее глазах вспыхнул огонь.

— Как вы смеете говорить гадости о моем брате! — Снежа любила Роаха, как бы они ни ругались и ни спорили.

— С каких это пор при дворе привечают клан Ледяного ветра? Вы должны сидеть в своих ледяных замках и есть снежки. Или какое там у вас национальное блюдо? — Экспромт не самая сильная сторона Аназис, на этот раз шутка не удалась, даже фрейлины улыбались как-то натянуто.

Снежа взбесилась:

— Значит, как поколениями проливать за императорский род свою кровь, так мы хороши, а как ступить во дворец — прочь?!

В глазах девушки стояли слезы. Я вдруг увидела в ней девочку, мечтающую о балах и красивых платьях, аристократку, понимающую, что она ничуть не хуже и не менее прекрасна, чем все остальные, но вынужденную оставаться в пределах своей родины только потому, что император счел ее род недостойным.

Внезапная ли симпатия к Снеже, моя ли измотанность заставила меня сделать то, о чем я могла сильно пожалеть впоследствии. Подняв руку, начала вытягивать воду из воздуха вокруг Аназис и ее свиты. Цветы в их волосах завяли, глаза покраснели, кожа на лицах моментально зашелушилась. Дамы закричали, закашлялись, одна из подружек Аназис упала на колени. Я же смотрела на это, испытывая какое-то мрачное удовольствие.

Невеста Терениса взмахнула рукой в попытке создать ветер, но у нее ничего не вышло, воздух не желал подчиняться, без частиц воды он был мертвым. В воздухе всегда есть влага, только мы не замечаем, насколько важна эта его составляющая.

Женщины уже хрипели на полу, а я улыбалась, вытягивая жизнь. Слышала голос Алексис, но не понимала, что она от меня требует, охваченная упоением властью, возможностью сделать с этими напыщенными курицами все что захочу, а ведь сначала думала только испортить им прически.

В чувство меня вернула боль — кузина схватила мою руку, обжигая.

— Остановись уже! Ты их убьешь!

Я прекратила пытку, сердце бешено стучало. Откуда во мне такая жестокость? Или причина в недавнем покушении на меня?

Тяжело дыша, женщины поднялись с колен. Пересохшие губы кровоточили, волосы висели соломой. Я уставилась на свои руки. Что было бы, если бы не вмешалась Алексис? Снежа встревать не собиралась, она смотрела на меня с уважением и… страхом.

— Я не хотела, — прошептала.

Неужели сила пыталась захватить меня, как Ану? И ведь потеряй я контроль, бощник меня остановить не сможет. Сделала несколько глубоких вздохов.

— Я обо всем скажу Теренису! Он тебя казнит, — визжала нам в спину Аназис.

Обернулась, посмотрела на нее так холодно, как мог бы Роах.

— Скажи. А я расскажу ему кое-что о тебе и твоем брате.

Аназис осталась стоять, где стояла, беспомощно ловя ртом воздух. Но теперь не от того, что было нечем дышать. Теперь она боялась.

Я поспешила за вещами и буквально выбросила из шкафа все вариации академической формы и несколько скромных, но красивых платьев.

— Нам нужно поговорить о том, что произошло, — не вытерпела кузина. Есть у нас с ней общая черта — мы обе не выносим несправедливость и тут же о ней заявляем. — Ты могла их убить.

— Я все держала под контролем, — солгала ей. — У них только кожа будет шелушиться, да губы потрескаются на неделю, ни один бальзам не спасет.

— А по мне, даже если б и убила, поделом им, — пробурчала Снежа, методично собиравшая мои книги и украшения.