Мы умели верить

Чарли хмыкнул.

– Сильнее.

С Чарли было легче говорить, когда они оба смотрели на елочку, а не друг на друга. Йель глубоко вдохнул и сказал:

– Я хочу тебя заверить. Я уже говорил это, и не стоит повторять, но я знаю, что это почему-то всегда волновало тебя. И ты должен знать, что мы с Джулианом никогда не касались друг друга, – Чарли отшатнулся и дико уставился на него. – Извини, я думал, может… Я боялся, ты мог думать об этом.

Чарли встал, отбросив одеяло, словно по нему ползали сонмища пауков.

– Я, блядь, с тебя охуеваю!

– Окей, не нужно было этого касаться. Вернись. Иди сюда. Иди сюда.

Чарли вернулся и расплакался, уткнувшись ему в грудь, а потом заснул.





2015




Арно просил Фиону не звонить ему до десяти утра, поэтому она позвонила в 10:01. Он не ответил, и она позвонила снова, а потом убивала время, принимая душ. Он ответил в 10:26.

– Вы немного отдохнули? – спросил он.

– Говорите же, – сказала она.

– У меня фотографии, если хотите взглянуть.

– Это были они.

– Да, да.

– А там была… у них был… они были одни?

– Двое взрослых. Слушайте, я могу описывать это бесконечно, или вы можете увидеть сами.

Они договорились встретиться в полдень, в кафе на Сен-Жермен под названием «Суши-хаус» – это не очень вязалось с представлением Фионы о Париже, зато она смогла легко произнести это, вызывая такси. Когда же они уселись за столик, она заставила себя просмотреть меню, удерживаясь от того, чтобы кинуться к Арно и залезть в его сумку. Еда была ей знакома: саке нигори, икура, мисо.

Арно сказал, что ждал в своей машине до одиннадцати, когда наконец Курт и Клэр прошли мимо него, держась за руки.

Арно достал свой телефон.

– Вы готовы? – сказал он.

Сперва она не поняла. Она ожидала, что он достанет стопку глянцевых фотографий 8×10. Но фотографии были в телефоне; ну разумеется.

На первой был один Курт, крупным планом.

– Это он, – сказала она.

Она ожидала, что ее переполнит гнев при виде его лица, но она ощутила лишь нервную дрожь узнавания, как при встрече старого друга, кем он, в общем-то, и был. Всякий раз, как Фиона видела его, она невольно вспоминала, каким он был подростком – смышленым, нервозным, чеканившим факты о немецких подлодках и шпионских планах.

Арно продолжал держать в руке телефон, и Фиона сказала:

– Окей, я готова. Дальше.

Но на следующем фото Курт был с высокой женщиной с густыми черными волосами. Они держались за руки, и женщина несла пластиковый пакет из магазина. Это была не Клэр.

Фиона выхватила телефон и промотала несколько фотографий. Они были сняты одна за другой, и две фигуры двигались по тротуару как живые.

– Нет, – сказала она. – Блядь, – она ощутила беспричинную злость на Арно. – Нет.

Она почувствовала себя словно в ловушке, ей стало нечем дышать в этой кабинке с желтым светом и тихой музыкой.

– Это не она?

– Разве есть хоть что-то общее?

– Она могла перекрасить волосы.


– Что? И нос переделать? И росту заодно прибавить?

– Окей, – сказал он, – успокойтесь. Это хорошо, да? Это значит, она больше не с ним.

Фиона шлепнула телефон Арно об стол рядом с соевым соусом и схватила свою сумочку.

– Куда вы идете? Закажите поесть, окей? Выходит, нам нужно предпринять новые шаги. Нужно составить план. Вот. Выпейте воды.

Она приложила стакан ко лбу, но пить не стала, а когда к ним подошла официантка, Арно сделал заказ за Фиону.

– Дайте еще раз глянуть, – сказала она.

Арно разблокировал телефон и передал ей.

Волосы Курта были собраны в узел, лицо выбрито. В его облике оставалось что-то сектантское. А вот насчет женщины трудно что-то было сказать. Ее длинные волосы разделял пробор посередине. Из-за уличного освещения Фиона не могла понять, был ли на ней макияж. На женщине было пальто, но ноги остались за кадром. Фиона снова рассмотрела каждое фото, словно там скрывались какие-то подсказки.

– Эта группа, – сказал Арно, – практикует… как это по-вашему – polygamy?

Он произнес это на французский манер.

– Да. То есть да, слово правильное. Но нет, они не практикуют. Слава богу.

Была ли она действительно рада? Это означало, что Клэр не жила в той квартире. Что она вообще могла быть не в Париже. Но погодите – а как же видео? Видео было снято в Париже, и Курт в Париже. Значит, и Клэр как минимум когда-то была в Париже.

– Если Клэр ушла от него, – сказала она, – она наверно покинула Францию. Она… как это все вообще происходит при иммиграции? Нельзя ведь просто оставаться где угодно, да? Если у тебя нет гражданства.

Арно пожал плечами.

– Многие остаются нелегально.

А что, если в тот самый день, когда Фиона прилетела сюда, Клэр пришла к ней домой, в Чикаго? Что, если она стучала в дверь, потом ушла, снова вернулась и решила, что Фиона переехала? Что, если она расспрашивала в магазине, и ей сказали, что Фиона уехала за границу? Надо позвонить соседям. Стоило оставить для Клэр записку, заметную записку на входной двери. Но нет, это полная чушь. С чего бы Клэр решила вернуться домой прямо сейчас? Фиона не чувствовала ничего подобного месяц назад; только это видео взбудоражило ее. Она давно не получала вестей от Клэр, и все это время оставалась в Чикаго, хотя часто не бывала дома целыми днями, а иногда и ночами, когда оставалась у любовников, и один раз переночевала в отеле, после свадьбы. И мир от этого не рухнул – не больше, чем всегда.

Принесли еду, и Арно жестикулировал уже палочками.

– Я могу – за небольшую доплату – могу получить доступ в квартиру. Может, найду новую информацию.

– Типа с помощью отмычки?

Перед ней лежал ролл с авокадо, и она ощутила такой голод, что засунула его в рот руками.

Арно хохотнул.

– Нет, типа подкуплю домовладельца.

– А почему не обратиться прямо к Курту?

– Потому что, если он откажется нам помогать, мы проиграем. Но если сперва мы сами посмотрим, тогда будем знать больше, а к нему обратиться успеем. Такой район – я уверен, нас пустят за деньги. Не кошерный, вы понимаете? Поэтому дополнительная сумма. Я не пытаюсь обобрать вас, но за такое дело небольшая доплата. Всего сотня евро.

– Я понимаю.

– Плюс стоимость взятки. Итого, сто пятьдесят.

– Можно мне с вами? – Арно раздраженно засунул в рот ролл с тунцом. – Простите, я понимаю, понимаю, но вы даже не знаете, чего искать. Если я сама увижу, я пойму, была ли там Клэр – я узнаю ее вещи. А вы – нет.

Арно медленно выдохнул. Словно выпустил невидимый дым из трубки, которой, казалось, ему очень не хватало, ну или хотя бы сигареты. Как и невидимого плаща. Сегодня на нем была ярко-желтая футболка с треугольным вырезом и джинсы.

– Возможно, у меня будет всего десять минут, чтобы войти и выйти.

– А домовладелец не станет сговорчивей, если с вами приду я? Если мы объясним, что пропала моя дочь.

– Нет, – сказал он. – Но давайте сделаем так – хорошо, если я смогу проникнуть, я вас пущу. С домовладельцем вы не пересечетесь, но вы сможете попасть в квартиру. Окей?

Она пообещала, что будет готова сняться с места по его звонку и прилететь через весь город. Но без спешки, без спешки. Сперва Арно нужно выяснить расписание Курта, найти домовладельца, и т. д. и т. п. Это займет пару дней.





1986




Галерея оказалась вся в распоряжении Йеля. Билл Линдси и секретарь болели; завскладом и бухгалтер работали на полставки. Йель отстучал на машинке какую-то новую инструкцию, съел за рабочим столом клеклый сэндвич с индейкой и продолжил работу. Запланировал деловые ужины, изучил гранты и приступил к вопросу с Шарпами. Он снова позвонил адвокату Норы и прослушал сообщение о том, что офис закрыт на праздники. И это седьмого января! Он приготовился говорить, но пронзительный сигнал, после которого оставляют сообщение, так и не прекратился. Йель написал Норе и адвокату, сообщив, что приедет к ним на следующей неделе, если они не возражают. И с головой погрузился в переделку рекламного буклета галереи.