На волнах оригами

– Это ты виновата, – вдруг заявила моя милая подружка, недовольно постукивая длинными красными – в тон платью – ногтями.

– Я-то здесь при чем?! – возмутилась я. – Это было только твое решение!

– Ты должна была меня отговорить! – ничуть не смутилась Журавль, у которой всегда виноваты были все, кроме нее.

– Ты видела, чтобы на войне солдаты останавливали танк словом? – откинулась я на спинку плетеного кресла и скрестила руки на груди.

Подруга картинно закатила глаза, явно так давая понять, что думает обо всем этом.

– И я не видела, – вкрадчиво продолжала я. – Никто не видел, Ниночка. Как бы я смогла остановить тебя? Но я рада, раз ты поняла, что любовь никакими приворотами не заполучишь.

– О, нет, Катя, – заявила Нинка скорее из упрямства. – Я поняла совсем другое. Нужно искать компетентных специалистов! Которых в нашем городишке и нет. А эта Альбина – гребаная шарлатанка, чтоб ее перекосило. Кстати, помнишь, я рассказывала, как крестный обмолвился, что госпожа ведьма состоит в какой-то организации?

Я согласно кивнула, отправляя в рот новый кусочек пирожного. Нам в это время принесли кофе – мне по-венски, а Нинке – с коньяком. Рядом с подругой поставили и два первых заказанных ею блюда. Народу в кафе становилось все больше, что, правда, не портило уютной доброжелательной атмосферы, царившей в заведении.

– Крестный рассказал тебе, что именно это за организация?

– В том-то и дело, что нет! – совсем не по-женски стукнула кулаком по столу подруга. – Сначала вообще молчал. А когда я его доставать стала, сказал просто не влезать в это дело! И велел забыть об этом и мне, и Лесковой!

И она яростно принялась разрезать кусочек мяса в поданном салате.

Я хихикнула, вспомнив, как Нинка наплела крестному о том, что к Альбине обращалась Алина.

В последние месяцы ненависть подруги к Лесковой возросла настолько, что та желала переломить ее через колено, как палочку. И виною всему были совершенно дичайшие слухи среди тусовки так называемой местной золотой молодежи, которые пошли с того вечера драки в туалете клуба. Кто-то что-то не так понял и понеслось…

Когда Ниночка впервые услышала эти самые слухи, суть которых заключалась в том, что она испытывала некие весьма специфические чувства к давней врагине, а та – к ней, то была вне себя от ярости. Она так орала, что я испугалась – вдруг треснут стекла в окне? Или сама Журавль треснет от ярости. Однако дело ограничилось лишь треснувшим экраном телефона, который подруга в порыве злости случайно уронила на пол.

Разозленная и алчущая крови Журавль попыталась найти первоисточник сих слухов, дабы явно что-то сделать с его языком, и хотя я говорила мрачно, что клубок слухов и сплетен размотать невозможно, она все равно вышла на какого-то парня, однажды ею опрокинутого со свиданием. Мстить Нинка умела со вкусом. Она не стала прокалывать колеса его машины или просить крепких ребят надавать ему по ребрам в темном переулке. Подруга действовала более изощренно. С помощью очередного дурачка, которому заморочила голову, она сделала какие-то компрометирующие фотографии парня и отправила прямиком его отцу, человеку серьезному, занимающему высокую должность в администрации губернатора. Через неделю парня, распустившего, по мнению Нинки, слухи о ней и о Лесном Чудовище, в городе не было – строгий родитель отправил его учиться за границу. Слухи с тех пор поутихли, но полностью не исчезли, что Нину дичайше бесило.

– Как странно… Кстати, а ты сейчас видишь Лескову на этих ваших тусовках? – поинтересовалась я между делом.

– Изредка появляется. Встречалась с ней на хэппи бездее одного чела. – Подруга скривилась, как будто ей в тарелку вместо изысканного салата положили живого тарантула. – Похудела. Напялила на себя коктейльное платье из последней летней коллекции Альбер, – назвала она знаменитый французский дом моды, который сама очень ценила, но, увы, заполучить вещички из этой самой последней коллекции у нее не получилось. – Трясла своими костями, распространяла миазмы и зловония. Когда она уже уберется в свой Лондон обратно? Ненавижу конкурентов! – гаркнула Журавль, забывшись. Ноздри ее трепетали от гнева.

– Успокойся, – положила я ладонь на ее руку, пытаясь успокоить.

– Я спокойна, Катенька, – повела подруга носом. – Ненавиж-ж-жу ее.

– Можно подумать, я от Лесковой в восторге, – вздохнула я, вспомнив эпизод с фотографиями. Нинка, узнав тогда об этом, заявила, что поговорит с Лесковой, но я попросила ее этого не делать. Если кто и должен разбираться с ней, так это я. – Что она придумает, чтобы помешать нам? Когда поймет, что ее больше не любят? – конечно, имела в виду я Антона, и Нинка понимала это. – Но хватит о ней говорить. Мне противно.

Проходящие мимо нашего столика две девушки вдруг обернулись на нас. Я со вздохом убрала руку, а они странно посмотрели на меня.

– Ниночка, ты тут! – весело сказала одна из них, высокая и загорелая блондинка. Судя по всему – в фирменной одежде и с крохотной лакированной сумочкой, больше похожей на кошелек.

– Вот так встреча, Леночка, Дашенька, рада вас видеть! – тотчас стала милой Журавль, которая в двух девушках узнала своих знакомых. Подозреваю, из этой самой тусовки золотой молодежи.

Вставая с места, Нина жестом истинного фокусника передвинула блюдо с жарким в мою сторону, будто бы его заказала не она, а я. И девушки обнялись – весьма картинно и даже нелепо, почти не касаясь друг друга, но при этом весело щебеча, как разукрашенные канарейки.

– Ой, ты тут с подругой? – спросила вторая, невысокая и крепко сбитая брюнетка с впечатляющим бюстом, обтянутым футболкой с блестящим принтом, которая, кажется, была на размер меньше, чем нужно.

– Да, решили заглянуть, расслабиться, – отозвалась Ниночка, пряча куда-то весь свой гнев и превращаясь в светскую леди. – Это заведение нам рекомендовали как тихое уютное местечко.

– О да. Не лакшери, конечно, ни разу, но тут отменный кофе и неплохое вегетарианское меню. Ты ведь знаешь, я категорический противник поедания живых организмов, – сказала блондинка, скользнув по столу и неодобрительно глянув на «мое» блюдо с мясом, запеченным с сыром и картофелем. После она перевела весьма красноречивый взгляд на меня, явно давая понять, какого она обо мне мнения.

Я улыбнулась ей в ответ и, не зная зачем – наверное, назло, взяла нож с вилкой и, отрезав кусочек аппетитно пахнущего мяса, положила его в рот. Лицо блондинки вытянулось. Нинка хмыкнула, ничего не сказав, но, кажется, ситуация казалась ей презабавной.

– Тут обалденные смузи! – продолжала вторая девушка писклявым манерным голосом. – И макаруны!

– И «Наполеон» вкусный, – решила вступить в беседу и я, но на меня опять странно взглянули, как на доисторического ящера, и я предпочла молчать, веселясь про себя.

Пару минут девушки болтали, а после распрощались – все тем же нелепым способом, добавив еще и поцелуй в воздух около щечки. Смотрелось это комично.

Наконец блондинка и брюнетка покинули «Старый парк», бросив на меня еще один странный взгляд напоследок.

– Гниды, – обласкала их Нинка, усевшись в свое кресло и превращаясь в саму себя.

– Любишь ты их, – распробовала я мясо, которое не собиралась возвращать Нинке. Та вернулась к салату.

– А что мне их любить, этих куриц, – проворчала подруга, вооружаясь столовыми приборами. – Живая иллюстрация на тему: «Тупая и еще тупее: побег из курятника». А знаешь, Катька, ты как что вычудишь, – вдруг искренне улыбнулась она мне. – Это было потешно. Вот ты вроде бы такая милая, спокойная, ну просто няшечка, но кровь Радовых дает о себе знать.

– Как ты это поняла? – рассмеялась я.

– У тебя в голове есть особый винтик. Как открутится – начинаешь творить веселье, – пояснила с полным ртом Нинка. – Чего только твой цыганский номер в зоопарке стоит. Жизнь в вашей семье нормальным не сделает, – покрутила она сразу двумя пальцами у виска.


– Ну, спасибо, – в шутку надулась я.

– Пофалуфта, – прошамкала мне в ответ Ниночка. – Я теперь тоже макаруны хочу.





* * *


Те, кого Журавль ласково назвала Леночкой и Дашенькой, а позже нарекла гнидами, громко и настойчиво цокая каблуками, вышли из кафе «Старый парк» и направились к припаркованной неподалеку типично женской маленькой машинке ярко-оранжевого цвета.

– Кошмар, – откинула со лба прядь длинных белых волос девушка-вегетарианка. – Что за подружка у Журавль? Ты видела, да, видела? Сидела и ела мясо! Мя-со! Отвратительно!

– Видела, – отвечала брюнетка. Мясо и она есть любила – особенно шашлыки, но предпочитала об этом не распространяться. – И мейка на ней никакого не было. Она странная… Предпочесть макарунам какой-то «Наполеон». Лен, а ты слышала их разговор до того, как мы подошли? – поспешно перевела она тему и причем на волнующую. – Это же бомба!

– О Лесковой? Слышала, конечно, не глухая, – отвечала раздраженно блондинка, отключая сигнализацию в автомобиле. – Даша, получается, слухи про Лескову и Журавль – это правда? – спросила она почти с восторгом. – О, май гад!

Девушки совсем не так все поняли, а что не поняли – дофантазировали.

– Наверное, – первой уселась в машину брюнетка. – Получается, Лескова и Журавль были вместе, потом расстались…

Тут она захихикала, прижав кончики пальцев к ярко накрашенным губам.

– Журавль нашла эту девчонку, – продолжила Лена. Восторг в ее голосе только усиливался. – Но Лескова не хочет отпускать ее? Да уж, Лескова – та еще стерва. Я тут на днях слышала, раньше Лескова долго встречалась с одним крутым боем. А после кинула ради… Знаешь кого?!

– Ради кого? – подалась от любопытства ближе к блондинке ее подруга. – Ради Журавля?!

– Да нет же! Ради его брата-близнеца! – торжественно выдала Лена. – А потом стала встречаться с его братом и Журавлем!

– Обалдеть! Всегда знала, что Лескова – та еще змея. Кстати, помнишь, у нее тоже брат был? – вдруг вспомнилось Даше.

– Помню, но не в моем вкусе – худой и длинноволосый, – поморщилась, как от лимона, светловолосая Лена. – Фу.

– А мне нравился, – мечтательно улыбнулась Даша. – Он такой хорошенький и гала-а-антный, – протянула она, вспоминая родственника Лесковой, которого видела пару раз несколько лет назад. Хоть они с Алиной и были похожи, но отличались, как небо и земля. – Куда только пропал?

– Сестренка со свету сжила, – хихикнула Лена. – Все соки выпила.

– С ним встречалась подружка Алины. Давно еще, – вспомнила брюнетка дела минувших дней. – Дочка Ивановых.

– Каких Ивановых? – не сразу поняла ее подруга.

– У которых сеть ювелирных магазинов и бутики меховые, каких еще, – закатила глаза Лена.

– А, Ольга! Я видела ее пару месяцев назад! – оживилась брюнетка. – В Ницце. С ребенком. Мы перебросились парой слов.

– Что за ребенок? Нагуляла? – пожирала подружку глазами любопытная Лена, забыв включить зажигание.

– Откуда мне знать? Иванова села в машину – куда-то торопилась, но кто в ней был, понятия не имею. Может, и мужик.

– А вдруг брат Лесковой? Женились и свалили подальше?

– Жаль, если так, – вздохнула Даша, которой родственник Алины все-таки нравился.

Хоть у нее и было много молодых людей, но Арин запомнился ей тем, что однажды около клуба вступился за нее перед неприятными парнями, посадил к себе на машину и подвез домой.

– Знаешь, что я подумала? – вдруг задумчиво сказала блондинка, закусив пухлую губу. – Журавль и Лескова, как ни крути, знают толк в моде… И они далеко не тупые… А если это станет новой фишкой?! – вдруг возопила она на весь салон.

– Что именно? – вытаращилась на нее Даша.

Лена вновь закатила умело накрашенные глаза.

– Ну как ты не понимаешь, дурочка! Отношения!

– Какие?! – едва не подпрыгнула от громкого голоса подруги Даша.

– О май гад, что ты за идиотка! Чисто женские отношения! Между двумя девочками! Розовые, как твои новые туфли!

– Что-о-о?!

– Лескова и Журавль просто так ничего не делают. Эти две стервы всегда знают, что в тренде, всегда в хэдлайнерах. Думаешь, они просто так друг на друга запали? Ха, конечно! Все отлично знают, что у них с ориентацией все полный порядок. Да они просто в курсе всех тенденций! Знают, какие роли играть. Но ничего, – пообещала блондинка и подмигнула подруге, – теперь и мы с тобой прошаренные! Знаем, что делать.

Темноволосая Даша в ответ только хихикнула – какой дурак откажется быть в тренде?