На волнах оригами

Да как он посмел! При ней! Второй раз целовать этот пылесборник в наряде дешевой куртизанки!

Ножик захотелось достать с утроенным желанием, и лишь силой воли Ниночка заставила себя успокоиться.

– Парни очень хотят с тобой познакомиться, милая. Я им столько о тебе рассказывал, – продолжал тем временем Матвей с легкой душой, не подозревая, что творится с Келлой. – Они не верят, что существуют такие девушки, как ты. Идеальные.

Журавль кокетливо рассмеялась и в шутку ударила Матвея по руке.

– Что ты им про меня рассказал, милый. Я ведь совсем обычная…

«Обычная, ага, щас, – с ненавистью и отвращением подумал Келла. – Стерва ты конкретная».

Никто из девушек не унижал его так, как это сделала она.

Лифт в это время как-то странно закашлял и замер.

Синеволосый музыкант вдруг даже подумал мимолетом – а вдруг лифт, как и в тот раз, когда он тащил Королеву на руках, застрянет. Он даже почти надеялся на это, не совсем, впрочем, осознавая. Однако лифт не собирался устраивать такую подлянку, и створки его распахнулись.

Все четверо оказались на полутемной площадке с четырьмя дверьми. Однако тут они были не одни. На ступенях стояли двое парней: один – прижавшись спиной к стене, второй – напротив, уперев кулак в ту же самую стену и не давая возможности уйти.

Парни смотрели друг на друга немигающими взглядами, полными глубокой антипатии.

– Не надо. Не здесь, – тихо говорил тот, что стоял около стены. Одет он был по-деловому: в черный костюм с рубашкой, но без галстука. Однако, увидев новых действующих лиц, замолчал.

Тот, кто удерживал его – светловолосый парень в весьма неформальной одежде, услышав звуки лифта и шагов, повернулся. Красивое лицо его с опасно сверкающими глазами – во всем виноваты были янтарные линзы, не выражало ничего, кроме высокомерного презрения. По крайней мере, так показалось Матвею, которого подобные неформалы забавляли. Он считал их кем-то вроде клоунов.

Веста замерла, и на лице ее промелькнула улыбка, однако девушка промолчала.

Изумленная Нинка немедленно узнала в этих двоих Кея, которого мечтала разорвать собственными руками, и Валерия, своего давнего, липкого, как мед, поклонника. Эти двое смотрелись так комично, более всего напоминая нетрадиционную парочку, решившую устроить разборки. Еще чуть-чуть, и глядишь, один поцелует другого.

Кей, правда, нехотя убрал руку, и Валерий, прозванный Нинкой бабой-ягой, спустился на пару ступеней вниз.

– Да здесь подъездная любовь, – не сдержалась Журавль все-таки и захохотала.

– Что тут происходит? Что за мудак? – обратился к Кею удивленный Келла, готовый, если надо, вступиться за друга и набить морду кому угодно. Вообще-то он готов был увидеть тут Катю, а не левого фраерка в костюмчике.

– За мудака ответишь, – живо отреагировал Валерий и весьма красноречиво обозвал барабанщика.

– Ты! Это же ты, убогий! – с некоторым запозданием вдруг признал Келла в нем давнего недруга, как-то ударившего его в висок бутылкой. А ведь все из-за этой чертовой Демоницы! Которая стоит и смеется! Она опять над ним смеется!

Кровь в нем немедленно вскипела, в голову ударил адреналин, по венам заструилась агрессия, которая требовала немедленного выхода. Вот на ком можно отыграться! Ниночку хочется придушить, но не будет же он трогать девушку. А вот очередного ее поклонника – запросто!

– Какая встреча, крошка, – хищно улыбнулся злопамятный Келла. – Папочка тебя сейчас поучит хорошим манерам.

– Иди к черту, синий, – смело отвечал Валерий. – Я тебя так отделаю, что вставать не сможешь месяц. И жрать будешь через капельницу.

– Такое чувство, что это какие-то слишком мужские разборки, – полушутливым тоном произнес Матвей. – Двое не поделили одного.

– А ты молчи в тряпку, – огрызнулся Валерий, день которого совершенно не задался. Он был ужасно зол.

– Знаете, у вас ширинка расстегнута, – обратился к нему Матвей. – Не подумайте ничего дурного, но тут девушки. Ниночка, нам в какую квартиру?

Вопрос Матвея она проигнорировала – живое воображение подсунуло ей дивную картину в голубых тонах: соперничающих из-за бабы-яги Кея и Келлу. И Нина рассмеялась еще громче и обиднее.

Валерий тотчас отвернулся, дабы исправить свою оплошность, а Кей закатил глаза.

Происходящее стало напоминать ему цирк.

Он только что попрощался с Катей. Только не без труда отпустил ее обратно в квартиру, как дверь квартиры по соседству тихонько распахнулась, и из нее выскользнул Валерий

Он, в свою очередь, наскоро попрощался с Настей, к которой, собственно, и приходил в гости. А потом, в самый неподходящий момент, домой вернулась Настина бабушка – Семеновна. Валерий ей вроде как даже нравился, но Настя не была уверена, что бабушка по достоинству оценит их совместное времяпрепровождение, и спрятала своего незадачливого парня от ее цепкого взора. Весь вечер и полночи просидел Валерий в комнате Насти, ожидая, когда же уснет страдающая бессонницей Семеновна, дабы тайно покинуть квартиру. А когда все-таки дождался, оказался на лестничной клетке, то судьба столкнула его с Кеем собственной персоной.

Тот моментально признал в Валерии того самого человека, который прятал от него Катю и который угостил бутылкой по голове его друга. Слово за слово, и парни зацепились друг за друга. Кей находился под некоторым влиянием алкогольных напитков, Валерий был зол из-за того, что вынужден был прятаться от бабки.

– Надеюсь, что больше не увижу тебя около моей девушки, – серьезно сказал ему Антон. После часа объятий и поцелуев он находился в весьма неопределенном состоянии, которое требовало эмоционального выхода. Набить кому-нибудь морду было неплохим вариантом.

– Надеюсь, я тебя самого больше никогда не увижу, рок, мать его, стар, – огрызнулся Валерий, готовый, если надо, дать отпор.

Зря он, что ли, ходил в качалку и специально занимался с тренером по единоборству, дабы стать Ниночкиным идеалом?

Антон нехорошо улыбнулся. И Валерий, уже готовый дать ему в бубен, вдруг понял, что если сейчас они начнут тут свои разборки, чутко реагирующая на посторонние звуки Семеновна проснется и прильнет к двери. Быть замеченным Настиной бабкой ему совершенно не хотелось, а потому он попытался уговорить беловолосого психа остановиться. Тот прижал его к стене. Валерий вновь попытался объяснить, что здесь и сейчас разборок устраивать не нужно. А потом не вовремя приехали Ниночка с двумя мордоворотами и незнакомая девица в пошлом облачении – такие бабе-яге никогда не нравились.

– Давайте не будем устраивать здесь сцен, – с опаской глянул Валерий на дверь Настиной квартиры. Расстегнутая ширинка если и смутила его, то только из-за Ниночки, которая заливалась громким звонким смехом. Ее присутствие вообще его смущало.


– Я тебя на скотобойню отведу, – пообещал ему Келла весело. – Ну что, Кеич, надерем ему задницу вместе?

Вместо ответа тот лишь загадочно улыбнулся.

– Можно, мы с моей девушкой в квартиру пройдем, а вы делайте, что хотите? – спросил Матвей, которого забавляла ситуация.

– Заткнись, – не выдержал синеволосый, бросив на противного мажора агрессивный взгляд. Честно говоря, ему бы он вмазал с куда большим удовольствием, чем бабе-яге. – И проваливай.

Нинка, услышав это, перестала смеяться, едва не взрываясь от злости.

– Пойдем, милый, – царственно цапнула она Матвея под руку. – Нас это не касается – мужские треугольники, – уточнила она.

– Да, мы с тобой под радужными флагами не ходим, – усмехнулся тот и поцеловал белокурую девушку в щеку.

На него тотчас пристально уставились три весьма недобрых молодых человека, позабыв о распрях между собой. Каждый из них счел сей намек за оскорбление. Кажется, назревал новый по своим масштабам конфликт.

– Ну-ка, повтори, – медленно двинулся на Матвея Келла, у которого от ярости перед глазами замерцали алые полосы.

Однако на этом противостояние их и закончилось.

– Пошли вон, наркоманы! – раздался, наконец, голос Семеновны из-за дверей. – А то милицию вызову!

Валерий, не будь дураком, тотчас отступил к лестнице – видеться с бабушкой Насти для него было очень опасно.

– Сейчас – полиция, – тотчас отреагировал Келла. Дверь одной из квартир приоткрылась, и в подъезд высунула нос Семеновна.

– Так-так-так, – оглядела она присутствующих, аки злейших врагов. Особенного взгляда удостоилась Веста в своем откровенном наряде – при виде нее добрая бабушка просто сплюнула под ноги. – Знакомые морды, – заприметила она и Антона, которого знала, как парня Катьки Радовой. – Буяните, значит?

– Мы в гости пришли, – лучезарно улыбнулась ей Нинка и демонстративно потянулась к звонку в квартиру подруги.

– Вижу я, какие гости. Непотребством занимаетесь? – осведомилась Семеновна. – Щас живо вас в отделение-то доставят, – помахала она трубкой телефона, явно собираясь позвонить, куда следует.

– Бабушка, закрой дверь, – появилась из глубины квартиры и Настя. Она осторожно выглянула из-за ее плеча, удостоверилась, что Валерия среди орущих в подъезде нет, нехорошо глянула на Нинку, которую терпеть не могла, игриво помахала Антону и захлопнула дверь.

Антон в это время молча нажал на кнопку вызова лифта, и тот моментально распахнулся. Он точно знал – если сейчас встретится с Катриной, отпустить во второй раз он ее не сможет.

– Пошли, – хмуро бросил он Келле. Тот, одарив Матвея еще одним весьма недобрым взглядом, тоже зашел в лифт. Веста поспешила следом.

Последнее, что видел злой Келла перед тем, как створки захлопнулись – поцелуй Демоницы и ее хлыща. Она стояла к нему спиной, и барабанщик мог видеть чужие мужские руки на ее талии.

Они упоенно целовались.

Келла до боли стиснул зубы, и когда Веста попыталась прильнуть к нему, отодвинул ее в сторону.

– Не сейчас, – проговорил Келла, вмиг словно протрезвев и став жестче, злее, чем был на вечеринке. Внутренний огонь его вдруг потух, оставив золу.

– Я тебя обидела? – жалобно спросила девушка. Кей понимающе посмотрел на синеволосого друга и хмыкнул, но вновь промолчал. Выглядел он усталым – очередная бессонная ночь давала о себе знать. Ну а все мысли его были о Кате, и о таких мыслях ей не следовало знать.

– Нет, – односложно отвечал синеволосый музыкант. Веста соблазнительно улыбнулась, и ладони ее скользнули по его груди и рельефному животу вниз, к самому ремню. Действовала она очень настойчиво. Кей, видя это, только усмехнулся.

– Я же тебя попросил, – сказал Келла, убирая ее руки. Повторять дважды он не особо любил.

Веста словно и не услышала: глядя ему прямо в глаза, она продолжала свою игру.

– Ты не слышала меня? – запустил пальцы ей в волосы довольно грубым движением барабанщик.

– Слышала, но… Я тебе больше не нравлюсь? – закусила Веста губу, не совсем понимая, почему ее спутник так изменился. Только что был горяч, а теперь…

– Нравишься, малышка, – холодно улыбнулся молодой человек, больно накручивая прядь ее волос на палец. – Ты хочешь прямо здесь? – вдруг жестко спросил он. Его злость никуда не делась.

– Что? – растерялась Веста. – Но тут он, – взглядом указала она на Кея.

– Ничего страшного, – зловеще произнес Келла, окидывая взглядом ее аппетитную фигуру с ног до головы.

– Я закрою глаза, – с готовностью подтвердил солист НК.

Палец Келлы застыл над кнопкой «стоп».

– Ну как? – с любопытством спросил он, беззастенчиво задирая ей и без того короткую юбку. Девушка отвела взгляд, но отказом не отвечала, впрочем, как и согласием.

За нее ответил распахнувшийся с традиционным сиплым кашлем лифт. Келла убрал руку и, широко улыбаясь, сказал:

– Дамы вперед.

Веста как-то странно улыбнулась, но все же вышла и первой оказалась на улице, на которой уже светало.