На крыльях
Часть 46 из 123 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, – решила я быть честной. – Зачем?
– Чтобы порадовать тебя, – растерянно отвечал парень. – Это плохо?
– Я не хочу тебя обидеть, – осторожно начала я. – Спасибо, что прислал мне подарок. Но все-таки тебе не стоило этого делать. Я элементарно не могу тебе ответить тем же, Кирилл!
– Глупости, – сказал он. – Что плохого в том, что один друг хочет порадовать другого? Это просто сувениры из разных стран, ничего особенного.
– Это не просто сувениры, – возразила я живо. – Одна подвеска от «Тиффани» чего только стоит!
– Что еще я мог подарить тебе из Нью-Йорка? – спросил Кирилл недовольно. – Кружку с надписью: «I love NY»? Ничего особенного, это мой подарок на твой день рождения.
– Он давно прошел, – не могла почему-то оставаться спокойной я. Думала – как такое воспримет Антон?
– Так я ничего и не дарил, – парировал Кирилл. – Успокойся, мне нравится делать друзьям приятное. Когда я в турне, покупаю каждому по сувениру.
Мы некоторое время препирались, и, в конце концов, Кирилл все же убедил меня, что в его презенте нет ничего сверхъестественного. К тому же подарок, как выяснилось, прислал не только мне, но и Нине, помня, как близко мы общаемся. Ей он прислал серьги – маленькие, тоже из серебра, но с аквамаринами. Нинка была жутко довольна, ибо, как оказалось, украшения «Тиффани» безумно ценила, и говорила, что мне даже нечего предъявить Кезону – он же отправил не дорогие вещи, дизайнерскую одежду или золотые украшения, а так, можно сказать, безделушки.
– А он мне даже нравится, – говорила она на следующий день, рассматривая подарок. – Не то, что твой Тропино или этот идиот, – вспомнила она собственного супруга, подарок которого – те самые серьги с агатами – обсмеяла сначала Ирка, а затем мама, не знавшая, что это – презент от Келлы, спросила Нину, зачем она покупает себе такие жуткие вещи.
– Конечно, нравится, – тронула тогда мои губы улыбка, – любимый музыкант прислал презент.
– Не любимый, – огрызнулась Нинка. – Он со своим особенным приветом, ему явно от тебя что-то надо, но хотя бы умеет дарить подарки. Нужное качество для мужчины.
Несмотря на это, дела у подруги, как и у меня, на удивление, шли неплохо.
Грядущая свадьба – можно сказать, третья по счету, апрельская, ее ничуть не пугала – видимо, появился этакий свадебный иммунитет. Однако нервов все равно было затрачено немало – на организацию, ибо Нина хотела, чтобы все прошло на высшем уровне, в соответствии с ее статусом.
Торжество, задуманное ее отцом, неожиданно нашло поддержку в лице Эльзы Власовны, которая была так добра, что решила оплатить часть свадебных расходов – а они были велики, несмотря на незавидное положение Виктора Андреевича, который хоть и не был более должником, благодаря деньгам тетушки, но все еще пытался выбраться из ямы. Однако расчет Нинкиного папы был верен: узнав о том, что он готовит пышную свадьбу дочери, многие решили, что дела его идут не так уж и плохо, и дядя Витя даже заключил одну крайне выгодную для него сделку.
Матвей на время оставил Ниночку в покое, вернее, она вынудила его это сделать. Понимая, что тот может попортить ей кровушку, рассказала о том, что он делает ставки в нелегальных боях без правил, крестному. Тому подобное положение дел не слишком понравилось. В этом плане наследственность у племянника была не очень хорошая: его дед некогда проиграл все, что имел, в карты, и дядя Саша решил отправить племянника от греха подальше, назначив главой филиала своей компании в другом городе.
Подготовка к Нинкиной свадьбе, казалось, затмевала все вокруг: хоть подруга и относилась к происходящему спокойно, но ей хотелось, чтобы все прошло идеально: изысканно и богемно – в безупречном стиле бохо. Для того, чтобы все прошло гладко, подруга наняла специальную команду профессионалов, организовывающих и оформляющих свадьбы от и до.
Подготовка была такой масштабной, что о Ниночкиной свадьбе узнал даже Кезон, находящийся в Нью-Йорке.
Мы привычно разговаривали по скайпу, когда ко мне без предупреждения пришла Нина, вернувшаяся после долгого и бурного обсуждения с фотографом – они решали концепцию фотографий. Она заломилась в комнату, как медведь, и с трагичным видом упала на кровать. Вместо слов приветствия я услышала нецензурные.
– Что случилось? – повернулась я к ней изумленно.
– Все испорчено, – известила меня подруга. – Это конец.
– Что? – не поняла я, и Кирилл на экране компьютера тоже уставился на Нину с веселым любопытством.
– За три недели до свадьбы я узнаю, что лофт, за аренду которого я, между прочим, заплатила, сгорел! – заорала она. – А все из-за этого козла! Синеволосый придурок!
– А Келла-то при чем? – изумилась я. – Он, что ли, его поджег?
– Не может приехать в мае, мне приходится устраивать эту чертову свадьбу в начале апреля! Не на природе, а в лофте! – кричала она, явно имея в виду Келлу. Позднее же свадьбу не хотел проводить дядя Витя. Боялся, что все узнают о том, что его дочь выскочила замуж. Слухи об этом уже и так гуляли по родне.
– В мае у них фест и выступление, он не может приехать, – попыталась я объяснить Нинке в сто первый раз. Рок-фестиваль, проходивший в США, был крайне важным для группы – так мне объяснил Антон. Для него и для всей группы это было почти знаменательное событие.
– Да мне-то что! Я хотела свадьбу на природе, а в итоге – приходится снимать в лофте! – заклинило ее. – Который сгорел! И теперь нужно искать новый! А-а-а, – завопила она на одной ноте, – ненавижу!
– Ты выходишь замуж? – поинтересовался Кирилл.
– Боженька наказал, – кивнула Ниночка и подсела ко мне на стул, нагло отпихнув. Журавль с интересом уставилась в экран, за которым на алом диване сидел Кирилл. За его спиной находилось огромное, почти во всю стену окно, из которого открывался захватывающий вид на небоскребы и утреннее голубое небо чужого города, укрытое на западе лоскутами взмывающих вверх дымных невесомых облаков. У нас уже было совсем темно, и если подойти к окну, можно было увидеть на небе первые, едва затеплившиеся, как огни далеких свечей, звезды. Между мной и Кириллом было много часов и еще больше – километров, однако я понимала все больше и больше, что дружбе это не помеха.
– Неплохо там у тебя, – прищурившись, вгляделась в монитор Нина – заценила обстановку и вид из окна.
– Не жалуюсь, – отозвался Кирилл, закидывая руки на спинку дивана.
– Еще бы, – хмыкнула подруга. – Ты же рок-стар. Не то, что некоторые, – не удержалась она и мне даже стало немного обидно за «На краю».
Кирилл погладила себя по голове, словно бы говоря – да, я такой.
– Кстати, рок-стар, – не отставала Нина. Она пытливо уставилась в экран. – Когда у вас там новый сингл выходит из нового альбома? Расскажи-ка мне все секреты.
Мне тоже стало любопытно – отрывки из этого нового сингла широко рекламировали, а короткий ролик, в котором была показана студийная работа музыкантов, набрал большое количество просмотров.
– Релиз – в следующем месяце, – отозвался Кирилл и сладко потянулся, так, что задралась майка и оголила загорелую кожу. – Но тебе, как моей фанатке, не должно понравиться – моего вокала там минимум, основной – на Гекторе.
Услышав имя фронтмена «Красных Лордов», Нина поморщилась. И даже не стала спорить с тем, что она – фанатка Кезона, который шутки ради в свои фанаты кого только не записывал.
– Ты расстроена? – поинтересовался Кирилл с веселой усмешкой. – Я тоже. Отбирает мой хлеб, зараза.
– Подонок, – с чувством подтвердила Журавль. С Кезоном она общалась по-свойски.
– Глядишь, и совсем из группы выгонят, – закручинился парень.
– А почему так произошло? – спросила я, думая, что, может быть, все дело в разногласиях между музыкантами, но причина оказалась совсем проста.
– Песню написал Геката. Он ее лучше чувствует, – пожал плечами Кирилл. Видно было, что он ни капли не расстроен. – Да и низы у него лучше. Расскажи лучше про свою свадьбу, – обратился к Ниночке Кезон. – Зачем она тебе? А как же свобода, о которой ты мне столько говорила?
В его голосе звучало некоторое ехидство.
– Это все моя огромная любовь, – не стала ничего рассказывать о наследстве Журавль. – Я так люблю Келлу, что просто жить без него не могу, умираю, замуж хочу.
– Келла – знакомое имя, – задумчиво произнес приятель по ту сторону экрана. – Это что-то из Киплинга? Там волка Акелой звали.
Нинка звонко расхохоталась, словно и не злилась несколько минут назад.
– Какой он волк? Так, пес смердящий.
Кезон непонимающе поднял бровь.
– Келла – барабанщик из «На краю», – подсказала я ему.
– Надо же, – удивился парень и рассмеялся. – Как вы удачно встретились. Кате нравится солист, тебе – ударник…
– Это все дичь судьбы, – уверенно заявила музыканту Нина.
Мы разговорились, и подруга даже в шутку позвала Кирилла на свадьбу.
– Приеду, – серьезно сказал он. – Когда?
– Через три недели. Могу приглашение прислать, – хохотнула Журавль. Приглашения тоже были особенными – каллиграфическими, разработанными специально для свадьбы Ниночки и Ефима, как и номера столов, рассадочные карточки, свадебное меню и таблички. Приглашение на свадьбу в конверте нежного кофейного цвета я получила одной из первых.
– Я могу и без приглашений, – отвечал Кирилл.
– Заметано, – согласилась Журавль. – Будешь ВИП-гостем.
Его слова всерьез мы не приняли. Для нас это была шутка и не больше.
А для него – нет.
* * *
Ничего не может длиться вечно. Месяцам спокойствия и затишья подошел конец, и апрель с маем выдались для нас с Ниной яркими и насыщенными – для каждой по-своему. И если в эти месяцы решалась не жизнь, то счастье – точно.
Это случилось за неделю до Ниночкиной свадьбы. Почти спустя год после того, как судьба свела меня с Антоном.
Как и многие невесты, подруга решила устроить себе девичник. И конечно же, ей хотелось, чтобы он получился ярким и веселым, а потому она приложила огромные усилия для его организации, а я по мере возможности помогала ей.
Веселье проходило в арендованном двухэтажном доме за городом, и, надо сказать, он был шикарен – имел не только богатое убранство, но и собственный крытый бассейн, сауну, бильярд и даже помещение для караоке. Были заказаны повар, выездные официанты и даже бармены – для коктейль-бара и смузи-бара, стойки для которых устанавливали прямо в коттедже. Гостей должны было развлекать зрелищные огненное и световое шоу, а также какой-то крутой ведущий, обещавший Нинке, что скучно точно не будет. И это было правдой – скучно не было.
Мы с подругой приехали в арендованный коттедж утром и следили за тем, как представители свадебного агентства, с которым работала Журавль, украшают коттедж и делают последние приготовления. Потом, с помощью визажиста – слава богу, не Алексея, мы, приведя себя в порядок и надев коктейльные платья, пошли встречать гостей – многочисленных Ниночкиных подружек и знакомых, которые все, как одна, Журавль терпеть не могли, за спиной перемывая косточки, а в лицо мило улыбаясь и отвешивая комплименты.
Среди приглашенных встречались и знакомые лица.
Одной из первых приехала Лиза, дочь мэра, на дне рождения которой мы были прошлым летом. Она ничуть не похорошела, только, кажется, еще поправилась, однако все время широко улыбалась, явно счастливая от того, что ее пригласили на это мероприятие. Нам с Ниной она долго и радостно рассказывала о своем невероятном парне, пока, наконец, не переключилась на какую-то другую жертву, которой тоже пришлось слушать истории о личной жизни Лизы.
– Жаба, – мрачно констатировала подруга, незаметно вытирая о нежно-лавандовое облегающее платье руки, за которые только что хватала ее Лиза. – Обзавелась альфонсом, теперь об этом весь мир должен знать.
– Успокойся, – посоветовала ей я.
– Как я могу успокоиться, если кругом ущербные? Как же она меня бесит! – раздражалась подруга, глядя на Лизу, пытающуюся привлечь к себе всеобщее внимание. – Противное зрелище.
– А зачем ты ее пригласила?!
– Папе помочь надо, – ничуть не растерялась Нинка. – Дочь мэра как-никак.
Я только головой покачала и ничего не сказала.
Еще я узнала тех двух девушек – брюнетку и блондинку, которых мы встретили осенью в «Старом парке». Они пришли вдвоем, держась за руки, как маленькие девочки, и громко поздравляли Ниночку с будущим бракосочетанием. В отличие от Лизы выглядели они шикарно, словно большие нарядные куклы, однако было в них что-то странное. Они все время переглядывались, хихикали и даже спросили у Ниночки, не жалеет ли она.
– Чтобы порадовать тебя, – растерянно отвечал парень. – Это плохо?
– Я не хочу тебя обидеть, – осторожно начала я. – Спасибо, что прислал мне подарок. Но все-таки тебе не стоило этого делать. Я элементарно не могу тебе ответить тем же, Кирилл!
– Глупости, – сказал он. – Что плохого в том, что один друг хочет порадовать другого? Это просто сувениры из разных стран, ничего особенного.
– Это не просто сувениры, – возразила я живо. – Одна подвеска от «Тиффани» чего только стоит!
– Что еще я мог подарить тебе из Нью-Йорка? – спросил Кирилл недовольно. – Кружку с надписью: «I love NY»? Ничего особенного, это мой подарок на твой день рождения.
– Он давно прошел, – не могла почему-то оставаться спокойной я. Думала – как такое воспримет Антон?
– Так я ничего и не дарил, – парировал Кирилл. – Успокойся, мне нравится делать друзьям приятное. Когда я в турне, покупаю каждому по сувениру.
Мы некоторое время препирались, и, в конце концов, Кирилл все же убедил меня, что в его презенте нет ничего сверхъестественного. К тому же подарок, как выяснилось, прислал не только мне, но и Нине, помня, как близко мы общаемся. Ей он прислал серьги – маленькие, тоже из серебра, но с аквамаринами. Нинка была жутко довольна, ибо, как оказалось, украшения «Тиффани» безумно ценила, и говорила, что мне даже нечего предъявить Кезону – он же отправил не дорогие вещи, дизайнерскую одежду или золотые украшения, а так, можно сказать, безделушки.
– А он мне даже нравится, – говорила она на следующий день, рассматривая подарок. – Не то, что твой Тропино или этот идиот, – вспомнила она собственного супруга, подарок которого – те самые серьги с агатами – обсмеяла сначала Ирка, а затем мама, не знавшая, что это – презент от Келлы, спросила Нину, зачем она покупает себе такие жуткие вещи.
– Конечно, нравится, – тронула тогда мои губы улыбка, – любимый музыкант прислал презент.
– Не любимый, – огрызнулась Нинка. – Он со своим особенным приветом, ему явно от тебя что-то надо, но хотя бы умеет дарить подарки. Нужное качество для мужчины.
Несмотря на это, дела у подруги, как и у меня, на удивление, шли неплохо.
Грядущая свадьба – можно сказать, третья по счету, апрельская, ее ничуть не пугала – видимо, появился этакий свадебный иммунитет. Однако нервов все равно было затрачено немало – на организацию, ибо Нина хотела, чтобы все прошло на высшем уровне, в соответствии с ее статусом.
Торжество, задуманное ее отцом, неожиданно нашло поддержку в лице Эльзы Власовны, которая была так добра, что решила оплатить часть свадебных расходов – а они были велики, несмотря на незавидное положение Виктора Андреевича, который хоть и не был более должником, благодаря деньгам тетушки, но все еще пытался выбраться из ямы. Однако расчет Нинкиного папы был верен: узнав о том, что он готовит пышную свадьбу дочери, многие решили, что дела его идут не так уж и плохо, и дядя Витя даже заключил одну крайне выгодную для него сделку.
Матвей на время оставил Ниночку в покое, вернее, она вынудила его это сделать. Понимая, что тот может попортить ей кровушку, рассказала о том, что он делает ставки в нелегальных боях без правил, крестному. Тому подобное положение дел не слишком понравилось. В этом плане наследственность у племянника была не очень хорошая: его дед некогда проиграл все, что имел, в карты, и дядя Саша решил отправить племянника от греха подальше, назначив главой филиала своей компании в другом городе.
Подготовка к Нинкиной свадьбе, казалось, затмевала все вокруг: хоть подруга и относилась к происходящему спокойно, но ей хотелось, чтобы все прошло идеально: изысканно и богемно – в безупречном стиле бохо. Для того, чтобы все прошло гладко, подруга наняла специальную команду профессионалов, организовывающих и оформляющих свадьбы от и до.
Подготовка была такой масштабной, что о Ниночкиной свадьбе узнал даже Кезон, находящийся в Нью-Йорке.
Мы привычно разговаривали по скайпу, когда ко мне без предупреждения пришла Нина, вернувшаяся после долгого и бурного обсуждения с фотографом – они решали концепцию фотографий. Она заломилась в комнату, как медведь, и с трагичным видом упала на кровать. Вместо слов приветствия я услышала нецензурные.
– Что случилось? – повернулась я к ней изумленно.
– Все испорчено, – известила меня подруга. – Это конец.
– Что? – не поняла я, и Кирилл на экране компьютера тоже уставился на Нину с веселым любопытством.
– За три недели до свадьбы я узнаю, что лофт, за аренду которого я, между прочим, заплатила, сгорел! – заорала она. – А все из-за этого козла! Синеволосый придурок!
– А Келла-то при чем? – изумилась я. – Он, что ли, его поджег?
– Не может приехать в мае, мне приходится устраивать эту чертову свадьбу в начале апреля! Не на природе, а в лофте! – кричала она, явно имея в виду Келлу. Позднее же свадьбу не хотел проводить дядя Витя. Боялся, что все узнают о том, что его дочь выскочила замуж. Слухи об этом уже и так гуляли по родне.
– В мае у них фест и выступление, он не может приехать, – попыталась я объяснить Нинке в сто первый раз. Рок-фестиваль, проходивший в США, был крайне важным для группы – так мне объяснил Антон. Для него и для всей группы это было почти знаменательное событие.
– Да мне-то что! Я хотела свадьбу на природе, а в итоге – приходится снимать в лофте! – заклинило ее. – Который сгорел! И теперь нужно искать новый! А-а-а, – завопила она на одной ноте, – ненавижу!
– Ты выходишь замуж? – поинтересовался Кирилл.
– Боженька наказал, – кивнула Ниночка и подсела ко мне на стул, нагло отпихнув. Журавль с интересом уставилась в экран, за которым на алом диване сидел Кирилл. За его спиной находилось огромное, почти во всю стену окно, из которого открывался захватывающий вид на небоскребы и утреннее голубое небо чужого города, укрытое на западе лоскутами взмывающих вверх дымных невесомых облаков. У нас уже было совсем темно, и если подойти к окну, можно было увидеть на небе первые, едва затеплившиеся, как огни далеких свечей, звезды. Между мной и Кириллом было много часов и еще больше – километров, однако я понимала все больше и больше, что дружбе это не помеха.
– Неплохо там у тебя, – прищурившись, вгляделась в монитор Нина – заценила обстановку и вид из окна.
– Не жалуюсь, – отозвался Кирилл, закидывая руки на спинку дивана.
– Еще бы, – хмыкнула подруга. – Ты же рок-стар. Не то, что некоторые, – не удержалась она и мне даже стало немного обидно за «На краю».
Кирилл погладила себя по голове, словно бы говоря – да, я такой.
– Кстати, рок-стар, – не отставала Нина. Она пытливо уставилась в экран. – Когда у вас там новый сингл выходит из нового альбома? Расскажи-ка мне все секреты.
Мне тоже стало любопытно – отрывки из этого нового сингла широко рекламировали, а короткий ролик, в котором была показана студийная работа музыкантов, набрал большое количество просмотров.
– Релиз – в следующем месяце, – отозвался Кирилл и сладко потянулся, так, что задралась майка и оголила загорелую кожу. – Но тебе, как моей фанатке, не должно понравиться – моего вокала там минимум, основной – на Гекторе.
Услышав имя фронтмена «Красных Лордов», Нина поморщилась. И даже не стала спорить с тем, что она – фанатка Кезона, который шутки ради в свои фанаты кого только не записывал.
– Ты расстроена? – поинтересовался Кирилл с веселой усмешкой. – Я тоже. Отбирает мой хлеб, зараза.
– Подонок, – с чувством подтвердила Журавль. С Кезоном она общалась по-свойски.
– Глядишь, и совсем из группы выгонят, – закручинился парень.
– А почему так произошло? – спросила я, думая, что, может быть, все дело в разногласиях между музыкантами, но причина оказалась совсем проста.
– Песню написал Геката. Он ее лучше чувствует, – пожал плечами Кирилл. Видно было, что он ни капли не расстроен. – Да и низы у него лучше. Расскажи лучше про свою свадьбу, – обратился к Ниночке Кезон. – Зачем она тебе? А как же свобода, о которой ты мне столько говорила?
В его голосе звучало некоторое ехидство.
– Это все моя огромная любовь, – не стала ничего рассказывать о наследстве Журавль. – Я так люблю Келлу, что просто жить без него не могу, умираю, замуж хочу.
– Келла – знакомое имя, – задумчиво произнес приятель по ту сторону экрана. – Это что-то из Киплинга? Там волка Акелой звали.
Нинка звонко расхохоталась, словно и не злилась несколько минут назад.
– Какой он волк? Так, пес смердящий.
Кезон непонимающе поднял бровь.
– Келла – барабанщик из «На краю», – подсказала я ему.
– Надо же, – удивился парень и рассмеялся. – Как вы удачно встретились. Кате нравится солист, тебе – ударник…
– Это все дичь судьбы, – уверенно заявила музыканту Нина.
Мы разговорились, и подруга даже в шутку позвала Кирилла на свадьбу.
– Приеду, – серьезно сказал он. – Когда?
– Через три недели. Могу приглашение прислать, – хохотнула Журавль. Приглашения тоже были особенными – каллиграфическими, разработанными специально для свадьбы Ниночки и Ефима, как и номера столов, рассадочные карточки, свадебное меню и таблички. Приглашение на свадьбу в конверте нежного кофейного цвета я получила одной из первых.
– Я могу и без приглашений, – отвечал Кирилл.
– Заметано, – согласилась Журавль. – Будешь ВИП-гостем.
Его слова всерьез мы не приняли. Для нас это была шутка и не больше.
А для него – нет.
* * *
Ничего не может длиться вечно. Месяцам спокойствия и затишья подошел конец, и апрель с маем выдались для нас с Ниной яркими и насыщенными – для каждой по-своему. И если в эти месяцы решалась не жизнь, то счастье – точно.
Это случилось за неделю до Ниночкиной свадьбы. Почти спустя год после того, как судьба свела меня с Антоном.
Как и многие невесты, подруга решила устроить себе девичник. И конечно же, ей хотелось, чтобы он получился ярким и веселым, а потому она приложила огромные усилия для его организации, а я по мере возможности помогала ей.
Веселье проходило в арендованном двухэтажном доме за городом, и, надо сказать, он был шикарен – имел не только богатое убранство, но и собственный крытый бассейн, сауну, бильярд и даже помещение для караоке. Были заказаны повар, выездные официанты и даже бармены – для коктейль-бара и смузи-бара, стойки для которых устанавливали прямо в коттедже. Гостей должны было развлекать зрелищные огненное и световое шоу, а также какой-то крутой ведущий, обещавший Нинке, что скучно точно не будет. И это было правдой – скучно не было.
Мы с подругой приехали в арендованный коттедж утром и следили за тем, как представители свадебного агентства, с которым работала Журавль, украшают коттедж и делают последние приготовления. Потом, с помощью визажиста – слава богу, не Алексея, мы, приведя себя в порядок и надев коктейльные платья, пошли встречать гостей – многочисленных Ниночкиных подружек и знакомых, которые все, как одна, Журавль терпеть не могли, за спиной перемывая косточки, а в лицо мило улыбаясь и отвешивая комплименты.
Среди приглашенных встречались и знакомые лица.
Одной из первых приехала Лиза, дочь мэра, на дне рождения которой мы были прошлым летом. Она ничуть не похорошела, только, кажется, еще поправилась, однако все время широко улыбалась, явно счастливая от того, что ее пригласили на это мероприятие. Нам с Ниной она долго и радостно рассказывала о своем невероятном парне, пока, наконец, не переключилась на какую-то другую жертву, которой тоже пришлось слушать истории о личной жизни Лизы.
– Жаба, – мрачно констатировала подруга, незаметно вытирая о нежно-лавандовое облегающее платье руки, за которые только что хватала ее Лиза. – Обзавелась альфонсом, теперь об этом весь мир должен знать.
– Успокойся, – посоветовала ей я.
– Как я могу успокоиться, если кругом ущербные? Как же она меня бесит! – раздражалась подруга, глядя на Лизу, пытающуюся привлечь к себе всеобщее внимание. – Противное зрелище.
– А зачем ты ее пригласила?!
– Папе помочь надо, – ничуть не растерялась Нинка. – Дочь мэра как-никак.
Я только головой покачала и ничего не сказала.
Еще я узнала тех двух девушек – брюнетку и блондинку, которых мы встретили осенью в «Старом парке». Они пришли вдвоем, держась за руки, как маленькие девочки, и громко поздравляли Ниночку с будущим бракосочетанием. В отличие от Лизы выглядели они шикарно, словно большие нарядные куклы, однако было в них что-то странное. Они все время переглядывались, хихикали и даже спросили у Ниночки, не жалеет ли она.