Муза, где же кружка?
Часть 21 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Бар сделался одной из местных достопримечательностей. Здесь пили сазерак (смесь коньяка с абсентом, которую считают старейшим американским коктейлем) такие знаменитости, как Марк Твен, Уильям Теккерей, Уолт Уитмен, Оскар Уайльд.
Портрет Дориана в зеленых тонах
Оскар Уайльд занимает одно из центральных мест в мифологии абсента – благодаря нескольким весьма запоминающимся высказываниям об этом напитке. Впрочем, ни одно из них не удалось отыскать в его текстах: все известно лишь со слов других. Так что вполне возможно, что он этого и не говорил.
Уайльд бежал во Францию в 1897 г., освободившись из тюрьмы, куда попал за «непристойное поведение». Знаменитый автор романа «Портрет Дориана Грея» (1890) и пьесы «Как важно быть серьезным» (1895) отнюдь не славился безудержным пьянством. Вероятно, он познакомился с абсентом именно в стране, приютившей его.
По словам британской писательницы Ады Леверсон, Уайльд считал, что абсент любопытным образом меняет взгляд на мир: «После первого бокала вы видите вещи такими, какими они, по-вашему, должны быть. После второго – такими, какими они не являются. И наконец – такими, какие они есть. А это ужаснее всего на свете».
Среди многих легенд, связанных с именем Эдгара По, есть и миф о том, что он пил очень много абсента. Возможно, это вполне согласуется с образом неуравновешенного поэта, однако нет никаких фактов, позволяющих с уверенностью предположить, что он вообще знал о существовании этого напитка.
Дьявол в бутылке
К концу XIX в. популярности абсента уже вовсю сопутствовало нарастание несколько истеричного противодействия этому напитку как социальному злу: самые разные проявления насильственного, диковатого, странного или необычного поведения приписывались психотропным свойствам, которыми он якобы обладал. Многие считали, что содержащийся в абсенте токсин туйон оказывает губительное воздействие на центральную нервную систему.
В 1869 г. Pall Mall Gazette так предупреждала любителей абсента о пагубных последствиях:
«Через некоторое время органы пищеварения решительно расстраиваются… Затем появляется мучительная тревожность, сопровождаемая головокружениями и звоном в ушах, а по мере того, как день склоняется к вечеру, начинаются зрительные и слуховые галлюцинации… Работа мозга делается все более ленивой, что указывает на приближение идиотизма… Все кончается полной потерей рассудка, общим параличом и смертью».
Не исключено, что потребление туйона в составе абсента усугубило психоз Ван Гога, став в 1888 г. одной из причин печально известного эпизода с отрезанием собственного уха. Хотя мы едва ли когда-нибудь узнаем правду, позже этот инцидент активно использовали в кампании против абсента.
В книге английской писательницы Марии Корелли «Полынь. Парижская драма» (1890) повествуется о молодом парижанине, подававшем большие надежды, но ставшем жертвой коварного абсента. Роман живописует сцены разврата, пьянства, убийства, суицида, пагубной зависимости, что соответствовало тогдашним франкофобским настроениям и одновременно подпитывало интерес британской публики к декадансу fin-de-siècle[47].
В 1905 г. швейцарский фермер Жан Ланфрэ, напившись вина, коньяка и абсента, застрелил жену. Европейское движение борцов за трезвость, уцепившись за это «абсентовое убийство», как его окрестили в прессе, принялось демонизировать напиток, заявляя, что он угрожает не только здоровью, но и нравственности. В обществе поднялась паника. Посыпались петиции с требованиями запретить абсент. Бельгия приняла такой закон в 1905 г., Швейцария и Нидерланды – в 1910-м, США – в 1912-м. Власти Франции попытались поднять акциз, надеясь снизить спрос (за один только 1907 г. продажа абсента принесла казне 60 млн франков в виде налогов), но в конце концов все-таки поддались общему поветрию и в 1915 г. тоже запретили напиток.
В 1922 г. компания Pernod, крупный производитель абсента, заменив полынь анисом, создала знаменитый пастис – напиток, популярный и поныне.
Хемингуэй и абсент
После введения запрета абсент можно было добыть в Париже нелегально, но Эрнест Хемингуэй, скорее всего, познакомился с ним, работая журналистом в Испании, одной из немногих европейских стран, кого не коснулось антиполынное поветрие.
«Зеленая фея» появляется на страницах «Фиесты»: отчаянно влюбленный Джейк Барнс пьет абсент, чтобы притупить страдания, вызванные тем, что леди Брет закрутила роман с тореадором.
Хемингуэй будет с удовольствием пить абсент, работая военным корреспондентом во время гражданской войны в Испании. На основе этих впечатлений возник знаменитый роман «По ком звонит колокол» (1940), куда тоже просочился полынный напиток. Роберт Джордан, главный герой, наливает себе абсента из фляги, стремясь хоть немного отвлечься от войны: «…Одна такая кружка заменяла собой все вечерние газеты, все вечера в парижских кафе, все каштаны, которые, наверно, уже сейчас цветут… заменяла все то, что он любил когда-то и мало-помалу забыл, все то, что возвращалось к нему, когда он потягивал это мутноватое, горькое, леденящее язык, согревающее мозг, согревающее желудок, изменяющее взгляды на жизнь колдовское зелье»[48].
В 1935 г. появился сборник рецептов коктейлей от знаменитых писателей «Алая рюмка, или Похмелье после полудня». Хемингуэй представлен там коктейлем «Смерть после полудня» (так называется его книга об испанской корриде): «Налить один джиггер[49] абсента в бокал для шампанского. Добавлять ледяное шампанское, пока жидкость не приобретет нужную опалесцирующую молочность. Медленно выпить три – пять таких бокалов».
А в конце дается редакторское примечание: «После шести порций такого коктейля в вашей голове восходит солнце» (намек на второе название «Фиесты»).
Воскрешение «зеленой феи»
Постепенно отношение общества к абсенту изменилось, что привело к смягчению и даже отмене запрещавших его законов. В 1988 г. Евросоюз вернул напиток в правовое поле, при условии, что концентрация туйона не будет превышать 10 мг/кг. Современное воскрешение абсента по-настоящему началось в 1990-е гг., когда британский импортер BBH Spirits, осознав, что Великобритания, собственно, никогда формально не запрещала этот напиток, принялся ввозить из Чехии Hill’s. Этот «абсент богемного стиля» мало походил на классический, однако проторил путь маркам, более строго следовавшим традиционным рецептам.
В 2005 г. власти Швейцарии, родины абсента, объявили, что в стране теперь снова можно вполне законно производить и продавать этот напиток. В 2007 г., под натиском производителей и распространителей, США стали последней из крупных западных держав, отменивших пресловутый запрет, и теперь там производится множество сортов абсента.
Хотя дни высшего расцвета славы абсента как загадочной богемной музы давно миновали, сегодня он переживает скромное возрождение – и в качестве живой легенды, и в качестве диковинки, которой балуются современные хипстеры.
Глава 7. Текила и мескаль
Текила, скорпионий мед, суровая роса пустошей, дух ацтеков, кактусовые сливки; текила, маслянистая и жаркая, словно растворенное солнце; текила, жидкая геометрия страсти; Текила, бог-стервятник, совокупляющийся в воздухе с воспаряющими душами девственниц; текила, огнеопасный светляк в благовоспитанном доме; О текила, бешеная вода колдовства, какие проказы, какое смятение порождают твои лукавые, бунтарские капли!
Том Роббинс. Натюрморт с дятлом (1980)
Несмотря на достаточно богатую историю, на несколько столетий уходящую в доколумбовы времена, мескаль и самый его известный вариант текила вплоть до Первой мировой войны оставались почти неведомы за пределами Мексики.
Поэтому их история как творческой смазки для писателей США и Европы тоже будет более скромной, чем у остальных разновидностей спиртного, описанных в этой книге. Сегодня мескаль и текила – почитаемые символы мексиканского национального характера.
Нектар из центральной Америки
Еще примерно в 1000 г. до н. э. ацтеки, майя и другие цивилизации древней Мезоамерики научились получать из забродившего сока агавы пульке – это предшественник мескаля и текилы. Согласно древнему мифу, сей священный напиток подарил людям ацтекский бог Кецалькоатль – для поднятия настроения, как мы выразились бы сегодня.
На протяжении более чем 2000 лет коренное население Ацтекской империи наслаждалось этим напитком, но прибывшие сюда в 1521 г. Эрнан Кортес с компанией все испортили. В промежутках между изнасилованиями и грабежами испанские конкистадоры ухитрились выкроить время и на то, чтобы распробовать местное питье.
Портрет Дориана в зеленых тонах
Оскар Уайльд занимает одно из центральных мест в мифологии абсента – благодаря нескольким весьма запоминающимся высказываниям об этом напитке. Впрочем, ни одно из них не удалось отыскать в его текстах: все известно лишь со слов других. Так что вполне возможно, что он этого и не говорил.
Уайльд бежал во Францию в 1897 г., освободившись из тюрьмы, куда попал за «непристойное поведение». Знаменитый автор романа «Портрет Дориана Грея» (1890) и пьесы «Как важно быть серьезным» (1895) отнюдь не славился безудержным пьянством. Вероятно, он познакомился с абсентом именно в стране, приютившей его.
По словам британской писательницы Ады Леверсон, Уайльд считал, что абсент любопытным образом меняет взгляд на мир: «После первого бокала вы видите вещи такими, какими они, по-вашему, должны быть. После второго – такими, какими они не являются. И наконец – такими, какие они есть. А это ужаснее всего на свете».
Среди многих легенд, связанных с именем Эдгара По, есть и миф о том, что он пил очень много абсента. Возможно, это вполне согласуется с образом неуравновешенного поэта, однако нет никаких фактов, позволяющих с уверенностью предположить, что он вообще знал о существовании этого напитка.
Дьявол в бутылке
К концу XIX в. популярности абсента уже вовсю сопутствовало нарастание несколько истеричного противодействия этому напитку как социальному злу: самые разные проявления насильственного, диковатого, странного или необычного поведения приписывались психотропным свойствам, которыми он якобы обладал. Многие считали, что содержащийся в абсенте токсин туйон оказывает губительное воздействие на центральную нервную систему.
В 1869 г. Pall Mall Gazette так предупреждала любителей абсента о пагубных последствиях:
«Через некоторое время органы пищеварения решительно расстраиваются… Затем появляется мучительная тревожность, сопровождаемая головокружениями и звоном в ушах, а по мере того, как день склоняется к вечеру, начинаются зрительные и слуховые галлюцинации… Работа мозга делается все более ленивой, что указывает на приближение идиотизма… Все кончается полной потерей рассудка, общим параличом и смертью».
Не исключено, что потребление туйона в составе абсента усугубило психоз Ван Гога, став в 1888 г. одной из причин печально известного эпизода с отрезанием собственного уха. Хотя мы едва ли когда-нибудь узнаем правду, позже этот инцидент активно использовали в кампании против абсента.
В книге английской писательницы Марии Корелли «Полынь. Парижская драма» (1890) повествуется о молодом парижанине, подававшем большие надежды, но ставшем жертвой коварного абсента. Роман живописует сцены разврата, пьянства, убийства, суицида, пагубной зависимости, что соответствовало тогдашним франкофобским настроениям и одновременно подпитывало интерес британской публики к декадансу fin-de-siècle[47].
В 1905 г. швейцарский фермер Жан Ланфрэ, напившись вина, коньяка и абсента, застрелил жену. Европейское движение борцов за трезвость, уцепившись за это «абсентовое убийство», как его окрестили в прессе, принялось демонизировать напиток, заявляя, что он угрожает не только здоровью, но и нравственности. В обществе поднялась паника. Посыпались петиции с требованиями запретить абсент. Бельгия приняла такой закон в 1905 г., Швейцария и Нидерланды – в 1910-м, США – в 1912-м. Власти Франции попытались поднять акциз, надеясь снизить спрос (за один только 1907 г. продажа абсента принесла казне 60 млн франков в виде налогов), но в конце концов все-таки поддались общему поветрию и в 1915 г. тоже запретили напиток.
В 1922 г. компания Pernod, крупный производитель абсента, заменив полынь анисом, создала знаменитый пастис – напиток, популярный и поныне.
Хемингуэй и абсент
После введения запрета абсент можно было добыть в Париже нелегально, но Эрнест Хемингуэй, скорее всего, познакомился с ним, работая журналистом в Испании, одной из немногих европейских стран, кого не коснулось антиполынное поветрие.
«Зеленая фея» появляется на страницах «Фиесты»: отчаянно влюбленный Джейк Барнс пьет абсент, чтобы притупить страдания, вызванные тем, что леди Брет закрутила роман с тореадором.
Хемингуэй будет с удовольствием пить абсент, работая военным корреспондентом во время гражданской войны в Испании. На основе этих впечатлений возник знаменитый роман «По ком звонит колокол» (1940), куда тоже просочился полынный напиток. Роберт Джордан, главный герой, наливает себе абсента из фляги, стремясь хоть немного отвлечься от войны: «…Одна такая кружка заменяла собой все вечерние газеты, все вечера в парижских кафе, все каштаны, которые, наверно, уже сейчас цветут… заменяла все то, что он любил когда-то и мало-помалу забыл, все то, что возвращалось к нему, когда он потягивал это мутноватое, горькое, леденящее язык, согревающее мозг, согревающее желудок, изменяющее взгляды на жизнь колдовское зелье»[48].
В 1935 г. появился сборник рецептов коктейлей от знаменитых писателей «Алая рюмка, или Похмелье после полудня». Хемингуэй представлен там коктейлем «Смерть после полудня» (так называется его книга об испанской корриде): «Налить один джиггер[49] абсента в бокал для шампанского. Добавлять ледяное шампанское, пока жидкость не приобретет нужную опалесцирующую молочность. Медленно выпить три – пять таких бокалов».
А в конце дается редакторское примечание: «После шести порций такого коктейля в вашей голове восходит солнце» (намек на второе название «Фиесты»).
Воскрешение «зеленой феи»
Постепенно отношение общества к абсенту изменилось, что привело к смягчению и даже отмене запрещавших его законов. В 1988 г. Евросоюз вернул напиток в правовое поле, при условии, что концентрация туйона не будет превышать 10 мг/кг. Современное воскрешение абсента по-настоящему началось в 1990-е гг., когда британский импортер BBH Spirits, осознав, что Великобритания, собственно, никогда формально не запрещала этот напиток, принялся ввозить из Чехии Hill’s. Этот «абсент богемного стиля» мало походил на классический, однако проторил путь маркам, более строго следовавшим традиционным рецептам.
В 2005 г. власти Швейцарии, родины абсента, объявили, что в стране теперь снова можно вполне законно производить и продавать этот напиток. В 2007 г., под натиском производителей и распространителей, США стали последней из крупных западных держав, отменивших пресловутый запрет, и теперь там производится множество сортов абсента.
Хотя дни высшего расцвета славы абсента как загадочной богемной музы давно миновали, сегодня он переживает скромное возрождение – и в качестве живой легенды, и в качестве диковинки, которой балуются современные хипстеры.
Глава 7. Текила и мескаль
Текила, скорпионий мед, суровая роса пустошей, дух ацтеков, кактусовые сливки; текила, маслянистая и жаркая, словно растворенное солнце; текила, жидкая геометрия страсти; Текила, бог-стервятник, совокупляющийся в воздухе с воспаряющими душами девственниц; текила, огнеопасный светляк в благовоспитанном доме; О текила, бешеная вода колдовства, какие проказы, какое смятение порождают твои лукавые, бунтарские капли!
Том Роббинс. Натюрморт с дятлом (1980)
Несмотря на достаточно богатую историю, на несколько столетий уходящую в доколумбовы времена, мескаль и самый его известный вариант текила вплоть до Первой мировой войны оставались почти неведомы за пределами Мексики.
Поэтому их история как творческой смазки для писателей США и Европы тоже будет более скромной, чем у остальных разновидностей спиртного, описанных в этой книге. Сегодня мескаль и текила – почитаемые символы мексиканского национального характера.
Нектар из центральной Америки
Еще примерно в 1000 г. до н. э. ацтеки, майя и другие цивилизации древней Мезоамерики научились получать из забродившего сока агавы пульке – это предшественник мескаля и текилы. Согласно древнему мифу, сей священный напиток подарил людям ацтекский бог Кецалькоатль – для поднятия настроения, как мы выразились бы сегодня.
На протяжении более чем 2000 лет коренное население Ацтекской империи наслаждалось этим напитком, но прибывшие сюда в 1521 г. Эрнан Кортес с компанией все испортили. В промежутках между изнасилованиями и грабежами испанские конкистадоры ухитрились выкроить время и на то, чтобы распробовать местное питье.