Мудрец и король

* * *


Как любой волшебник, прошедший обучение в клане королевских ищеек, Хас-Сеттен видел руины древних укреплений, почерневшие от боевой магии. Согласно высочайшему распоряжению участок крепостной стены и развалины сторожевой башни оставили на территории замка в назидание потомкам.

— Вот что ждет всякого, кто упивается своим могуществом, вместо того, чтобы преданно служить короне! — говорил наставник юным послушникам, указывая за ограждение. — Не дайте объединиться врагам его величества. Слушайте каждый шорох, угадывайте их следующий шаг и отыскивайте их, где бы они ни прятались.

— А что, если это будет маг высшей ступени… — робко спросил кто-то из ребят, осексяпод суровым взглядом учителя и закончил шепотом. — Если враг все-таки окажется сильнее?

— Значит, ты был ленив на тренировках, небрежен в учебе, и тебе предстоит умереть вместе с ним в волчьей яме… Умереть за своего короля — это великая честь! Вы, случайно, не опаздываете на следующий урок, светлые господа? — поинтересовался наставник и усмехнулся, глядя вслед послушникам, помчавшимся на занятия во весь дух.

Ищейки не имели собственных тюрем, но совсем обойтись без камер предварительного заключения они все же не могли. Возводя первый филиал, они заложили в сердцевине пятиугольника пять глубоких каменных колодцев, которые назвали волчьими ямами. Их стены покрывал защитной вязью сам древний патриарх, который передал секрет своему приемнику. Тот воспользовался знаниями при строительстве пятигранника на Второй Провинции и так же из уст в уста передал секрет следующему. И так дальше, пока не были открыты все Земли отрицательной параллели.

В последнем усилии сыщик, не справлявшийся с добычей, переносил в волчью яму своего врага. Охотник и жертва оказывались надежно запертыми в каменном мешке и, зачастую смертельная схватка, заставляя содрогаться древние стены, продолжалась там до победного конца. Останавливал ее верховный сыщик Провинции или тот из высших магов, кто первым прибывал на место, получив тревожного вестника. Как правило, припоздавшие руководители находили на дне волчьей ямы два трупа. Или изможденного заговорщика и труп ищейки.

Во все времена и при любых правителях маги королевских кланов предпочитали не умирать понапрасну, и на самом деле волчьи ямы использовались редко. Они служили скорее средством устрашения. Считалось, что вырваться оттуда не под силу никому, кроме патриарха королевских ищеек.

Демайтер не ставил цель проверять, так ли это на самом деле. А вот для Хас-Сеттена вся мизансцена выглядела пугающе правдиво: сыщик второй ступени сцепился с противником который оказался намного выше рангом, и по собственной воле угодил вместе с ним в смертельную западню.

Сверху в холодный мрак колодца лился жидкий свет.

Хассет поднял голову и настороженно прислушался к неясным призракам чужих голосов, которые постепенно приближались.

— … точно, что я врать буду!

— Брешешь!

— Да чтоб я сдох! Пентаграмма так и горит…

— Туманные небеса! И впрямь сработала.

— Я же сказал! Как во времена Сагаила Предупредительного.

— Иди ты! Тогда, говорят, кровь хлестала через верхние края колодцев. Ты верховного вызвал?

— А как же! Первым делом. Может, заглянем, пока не явился?

— Не. Мало ли кто там.

Демайтер многозначительно хмыкнул и улыбнулся во мрак. Хас-Сеттен, державший нож у его горла, чуть ослабил хватку и прикусил губу. Два дурака-смотрителя откровенно позорили самый грозный клан королевства перед лицом чужого патриарха.

Зато верховный сыщик восьмой Провинции не ударил в грязь лицом — как и предписывал тайный формуляр, он незамедлительно явился к месту происшествия. Что он почувствовал, отважно заглянув в волчью яму, и какие вестники полетели сквозь миры, пока скрипели тяжелые вороты секретных механизмов, оставалось только гадать.

Каменная плита в самом низу сдвинулась, открывая узкий лаз, в который можно было протиснуться по одному, и с тяжким ударом встала на место за спиной Хас-Сеттена. Темная щель коридора вывела пленников в пятиугольный зал. В небольшом помещении с низким потолком их встретило кольцо оцепления, в котором сыщики чередовались с боевыми магами. Вся гибельная магия волчьих ям концентрировалась в пентаграмме, начертанной на полу и заключенной в круг, отсюда она растекалась ко дну каждого из колодцев и заполняла их доверху, вплетаясь в руны и охранные символы.

Демайтера вытолкнули в центр пентаграммы и поставили на колени. Удавки, со свистом рассекая спертый воздух, опутали стражника с ног до головы. Одна из тех жгучих петель, что стягивали ему запястья выстрелила вверх, свободным концом зацепилась за вбитый в потолок крюк и натянулась, выламывая руки. Горячая боль прошлась по спине и глухо ударила в ребра. Потоки чужеродной магии заструились вокруг, толкаясь тяжелыми лапами, в подушечках которых таились острые когти. Выдержать все это и забыть, чем владеешь, не помогали ни уроки выживания, ни годы службы и скитаний. Мир сузился до верхнего луча пентаграммы горящей под ногами, и Демайтер зажмурился, чувствуя как расширяются зрачки и бухает в груди сердце.

Советник Бессат-Эс-Кассель явился первым.

Сквозь шум в ушах Демайтер слушал его короткое приветствие и жалел, что не родился князем нежити. Он вкушал бы главу Тайного Надзора маленькими кровавыми кусочками, предварительно слив кровь из сонной артерии в инкрустированный рубинами кувшин, к которому по очереди прикладывались бы лучшие шлюхи Темного мира. Впрочем, сейчас, когда багровая пелена застилала стражнику глаза, а сдерживаемая магия жгла кожу, он и так готов был съесть первого, кто подойдет слишком близко.

Бессат-Эс-Кассель почуял неладное. Он бросил на Хассета недоверчивый взгляд и нехотя обронил:

— Я знал, что не ошибся в тебе, Хас-Сеттен.

Сыщика, угодившего в капкан вместе с богатой добычей тоже выставили на всеобщее обозрение. Хассет стоял за пределами магического круга, всего в нескольких шагах от жертвы. Бессатель обошел коленопреклоненного стражника и массивным жезлом советника, ткнул его в подбородок, вынудив поднять голову и взглянуть на мучителя из-под спутанных волос.

— Какая встреча, Диам-Ай-Тер, — Бессатель пристально посмотрел в затуманенные черныеглаза. — В прошлый раз я лично сопроводил тебя в Карамант, а ты сбежал оттуда, чтобы угодить в волчью яму! Здесь что-то не так, согласен?

Глава Тайного Надзора говорил слишком медленно, чтобы принять его нерешительность за самоуверенность. «Как этот мальчишка на него вышел?! Это может быть двойник. Это может быть мертвяк. Или морок», — так и сквозило в каждом слове.

— Я… — Демайтер чуть не сказал «разорву тебя», — буду говорить только с вашим патриархом.

— У его светлости Фатель-Эль-Ривана хватает других дел. Забирайте его!

Сердце забилось где-то у самого горла — там, где еще недавно Демайтер чувствовал холодную сталь. В прошлый раз ему хватило ума и выдержки не сопротивляться аресту, чтобы не добавлять к обвинительному заключению смерть королевских ищеек и высших стражников. Тогда он еще надеялся, что Элисантер его выгородит. Элисантер и пальцем ради него не пошевелил. Так стоит ли надеяться, что это сделает чужой патриарх? Сдаваться Бессателю второй раз — это совсем не то, ради чего он сюда пришел!

— Оставь мне пленника и займись заговорщиками, Бессатель. Последнее время их развелось слишком много! Мне кажется, вопрос за пределами твоей компетенции, — властно произнес кто-то рядом с Демайтером.

Энергетический вихрь всколыхнул пентаграмму. Фалерван поставил ногу на один из лучей, и в пятиугольном зале повисла гробовая тишина. Бессатель, что-то прошипев, отскочил назад как ошпаренный. Для клановых артефактов, да еще таких древних, существовал только один хозяин.

— Именем короля Аканора и во благо королевства, я вынужден задержать тебя, Диам-Ай-Тер, — объявил Фалерван так, чтобы слышали и сыщики восьмой Провинции, и люди Бессателя. Развязывать смертельно опасного заключенного он не спешил, но в его голосе сквозило неприкрытое любопытство.


— Кто доставил его сюда?

— Я, ваша светлость.

Хас-Сеттен низко склонился перед повелителем.

В руках Бессателя, слишком поздно догадавшегося о преступном сговоре ищейки и стражника, удавка в бешенстве свилась в тугой жгут, а жезл брызнул искрами.

— Вторая ступень? — хмыкнул Фалерван себе под нос. — Ты идешь со мной!

И реальность выплеснулась за грань, в тусклую комнату с единственным окном, за которым царила непроглядная душная ночь. Демайтер, которого вымотало недавнее противостояние, не успел отследить какой гранью Великой пирамиды провел их Фалерван. Хассет и подавно. Ну а владелец этого жилища с выцветшими гобеленами, потертым сукном письменного стола и облупившейся позолотой на ручках кресел ни за что бы не поверил, что сдал комнаты на втором этаже патриарху королевского клана.

Его светлость Фаттель-Эль-Риван был далеко не так немощен и стар, как это хотел представить Бессатель. И далеко не так глуп, чтобы демонстрировать задержанных своей подгнившей верхушке в клановом замке на Королевской Земле. В дешевых меблированных комнатах пленников встречали только два личных телохранителя патриарха. Не удостоив вниманием молодого сыщика, они встали по обе стороны от Демайтера. Удавка, стягивавшая стражнику руки за спиной, немного ослабла, тугие путы змеями заскользили по телу, словно не находя себе места.

— Освободите и поднимите его. Коленопреклоненных высших магов я на своем веку видел достаточно, — задумчиво произнес Фалерван. — Этому я не прочь посмотреть в глаза.

Удавки скользнули на пол. Демайтера рывком поставили на ноги. У него ныли онемевшие запястья, в поясницу словно вбили клин, под кожей горели места соединений ребер с теми страшными механическими вставками, которые как уверяли иномирцы, со временем прорастут и полностью заместятся живой тканью.

Инициативу в разговоре он сдал без боя.

— И чем это тебе так приглянулась наша волчья яма, Диам-Ай-Тер? — усмехнулся патриарх королевских ищеек. — Надеюсь, ты ломал эту комедию не для того, чтобы покушаться на мою жизнь?

— Я хотел… поговорить с глазу на глаз… ваша светлость.

Повинуясь знаку Фалервана, телохранители церемонно поклонились и вышли.

— Говори, — добродушно предложил Фалерван.

Хассет, на которого никто не обращал внимания, исподтишка взглянул на повелителя. В клане ходили слухи, что Фалерван водит дружбу с палачами Караманта и время от времени отдыхает от забот в пыточных камерах королевской тюрьмы, наблюдая за их работой. Как теперь понимал Хас-Сеттен, большей частью эти слухи распускал Бессатель, чтобы представить конкурента выжившим из ума старцем, которому везде мерещатся заговоры и зверские убийства. Но, видимо, дыма без огня не бывает. Что-то такое еле уловимое, доступное лишь наметанному глазу сыщика, проскочило во взгляде Фалервана, когда тот смотрел на плененного стражника. Его временная слабость доставляла старику тщательно скрываемое удовольствие.

— Или давай лучше я… Не возражаешь, если я начну? Почему этот мальчик таскается за тобой, Демайтер, где твой плащ, зачем ты пришел ко мне и как ты умудрился сбежать из Караманта? Как видишь, вопросов у меня накопилось немало! И ты, конечно, догадываешься, как прозвучит первый из них: что это был за поединок, в котором тебя так отделали, что ты встать передо мной не можешь без посторонней помощи? Я знаю только одного противника, который на это способен, но может быть нашелся еще кто-то… Развеешь мои сомнения?

— Ты крайне проницателен, Фатель-Эль-Риван, но часть вопросов я оставлю без внимания.

Ответ Демайтера, которому было не до этикета, прозвучал скорее вызывающе, чем уважительно. Фалерван, который немного уступал в росте собеседнику, окинул его взглядом с ног до головы и выдержал паузу.

— Право патриарха, ваша светлость, — усмехнулся он, заложил руки за спину, покрутил большими пальцами и медленно повторил. — Право патриарха не отвечать равному на вопрос… М-да. Интересный поворот. Эй! Как там тебя… Выйди-ка за дверь, — через плечо бросил он Хассету и снова обратился к стражнику. — Расторопный малый?

— Даже чересчур, — подтвердил тот и с небольшими поправками изложил ту версию событий, которую услышал от Ильи на Сагивусе.

Беседовать с главным сыщиком Соединенного Королевства оказалось ничуть не легче, чем стоять на коленях перед Бессателем, давясь собственной магией.

— Мало того, что ты поубивал всех своих врагов и половину моих, ты осмелился явиться к патриарху королевских ищеек и лгать мне в лицо! — воскликнул Фалерван в итоге.

— Их погубил не я, а дрейф осколков, — упрямо повторил Демайтер. — Лучше вернемся к тем нашим врагам, которые еще живы. Я готов свидетельствовать на Коллегии королевских кланов против Бессат-Эс-Касселя при условии, что патриарх Фатель-Эль-Риван лично снимет с меня обвинения в государственной измене.

Чтобы избежать нечаянной путаницы в трактовках он высказался предельно конкретно и отчетливо произнес оба имени.

— Если ты действительно возглавишь клан королевских стражников, для мудрецов это станет не самым желанным сюрпризом, — задумчиво произнес Фалерван, уклонившись от прямого ответа. — И не только для них. Союз с тобой — это крайне рискованный ход.

— Да, ваша светлость.

В глубоком молчании Фалерван прошелся по комнате, посмотрел в щель портьеры на унылый колодец двора, где самозабвенно орали помоечные коты, обернулся, скрестил руки на груди и заговорил, не сводя глаз с собеседника. И по мере того как он говорил, голос становился тверже.

— Я дам тебе три дня. Если в эти три дня ты не вступишь в должность, охота возобновится. Мне все равно, хватит тебе этого времени или нет. Точно так же мне все равно, что тебе помешает: реликвии клана, высшие стражники или наместник Салих-Зет-Тор, который узнав, что ты еще не оправился от ран, вызовет тебя, как только ты переступишь порог кланового замка, и прикончит.

— Трех дней достаточно.

— Может быть, ты не знал, но в истории Соединенного королевства действительно был случай, когда патриарх чужого клана погиб в волчьей яме ищеек, — многозначительно произнес Фалерван.

— В той истории Соединенного королевства, которую мне преподавали, ничего об этом не сказано, — не слишком учтиво возразил Демайтер. — У нас остался последний нерешенный вопрос, ваша светлость.

— Какой?

— Сыщик, который привел меня сюда.

— Он в клане, и он останется!

— Нет. Его жизнь принадлежит мне. Он уйдет.

— Какие пустяки. Это не запрещает его повелителю говорить с ним.

— Я распоряжаюсь его жизнью по своему усмотрению: Хас-Сеттен уйдет со мной! Сейчас и без допроса. Или мы будем созывать коллегию королевских кланов из-за такой мелочи?