Монстр. Маленький изобретатель
Часть 6 из 27 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мы очень рады вас видеть и благодарим за то, что ответили на наше приглашение, – Санктус поклонился профессору Дома Магии.
Благодаря своему отцу, Кратидасу Морфею, Санктус, отец Лаза, мог смотреть на магов как на равных, но ситуация была необычной. Крупнейшая в стране академия вовсе не была обязана тратить драгоценные кристаллы-оценщики на годовалых детей. Это был скорее визит вежливости в ответ на просьбу Кратидаса. А потому стоило показать гостю их благодарность хотя бы таким образом.
– Не стоит, не стоит, – любезная улыбка растеклась по узкому лицу. – Давайте перейдём к делу. На самом деле, я был сильно заинтригован этим запросом. Приказ поступил от начальства моего начальства и, если честно, мне даже не особо объяснили, в чём, собственно, проблема. Что такого произошло, что вам раньше срока понадобился оценочный камень? Ведь вашей дочери только четыре, до официальной церемонии ещё два года.
– Вы отлично осведомлены, уважаемый. Но дело не в нашей дочери… – супруги неуверенно переглянулись, понимая: то, что они собирались сказать, было полным бредом.
– Тогда что стало причиной моего визита? – любезная улыбка стала вдвое уже.
– Мы бы хотели, чтобы вы проверили нашего… нашего сына.
– Сына? Погодите, это тоже было в отчёте… годовалого ребёнка?! – на вытянутом лице мага отразился гнев, а у виска забилась жила. – На что вы тратите моё время?!
– Подождите, уважаемый, мы бы не позвали вас просто так! – Фелиция Морфей впервые вмешалась в разговор. И было в её голосе что-то такое, что вся раздражённость гостя сразу исчезла.
– Ладно, – помассировав переносицу, волшебник, не дожидаясь приглашения, опустился на широкий диван. – Расскажите мне всё по порядку.
* * *
– И вы верите этой женщине? – в голосе мага всё ещё оставался скепсис, но на лице отражался нескрываемый интерес.
– Она была с этим ребёнком с самого рождения, ей нет особого смысла лгать о подобном. И даже так, мы не могли проигнорировать такую невероятную возможность.
Санктус сидел в кресле напротив гостя, явно сильно нервничая. При всём своём влиянии Кратидас не любил использовать своё положение в личных целях. Всё, что он выторговал у Дома Магии – это просто визит. Ни больше, ни меньше. И если им не удастся убедить мага истратить на Лаза оценочный камень, все усилия старого министра окажутся бесполезны.
– Хорошо, – с силой проведя ладонью по лицу, маг встал с дивана. – Если всё окажется лишь воображением престарелой няни, то у меня будут большие проблемы за напрасную трату ценных ресурсов. Но вы правы, пренебрегать подобным было бы куда большим преступлением. В конце концов, маги – будущее страны. Проведите меня к ребёнку.
– Пойдёмте, уважаемый.
Небольшая процессия из трёх человек поднялась по лестнице и остановилась у дверей детской, раскрашенной в оптимистичный оранжевый цвет. С едва заметным скрипом отворив её, Фелиция пропустила мужчин внутрь. Магу пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку.
Вопреки весёлым цветам и множеству игрушек, накупленных родителями ещё до рождения сына, атмосфера в комнате царила совсем не радужная. Шторы были плотно задёрнуты, не пропуская внутрь ни лучика дневного света, воздух был сух и жарок, пахло лекарствами и болезнью.
С разрешения Санктуса гость наклонился над кроваткой.
– Милостивый свет…
У мага были жена и дочь. Ей скоро исполнялось одиннадцать, но он прекрасно помнил, какой она была милой, пухленькой, розовощёкой малышкой с ясными глазками и огненно-рыжими, в мать, волосами.
Но этот ребёнок… бледный как смерть, настолько тощий, что можно было пересчитать ребра, с совершенно белой, как у древнего старика, головой и красными, налитыми кровью глазами… Вариант с неправильным обращением исчез также быстро, как и появился, супруги явно очень любили сына. Но оставшиеся возможности были не лучше.
– Что с ним? – в тихом голосе мага сквозила искренняя жалость.
– Никто не знает, – Санктус тяжело опустился на детский стульчик. – С самого рождения он был очень слабым, и мы ничего не могли с этим сделать. Не помогли ни лекарства, ни особое питание, даже вмешательство целителя оказалось бесполезным. Мы благодарим небеса уже за то, что он дожил до этого дня. И тем важнее нам ваша сегодняшняя помощь.
– Я… я вам очень сочувствую, правда.
– Спасибо, это для нас важно.
– Ладно, малыш, – замок на небольшом саквояже со щелчком открылся, и в руке мужчины оказался странного вида аппарат. Вытянутая воронка, покрытая сложной вязью узоров, с широкого конца была закрыта большим матово-серым камнем. Другая сторона заканчивалась небольшим утолщением с мягкой накладкой. – Давай проверим тебя.
– Нам выйти? – с некоторой опаской глядя на агрегат, спросил Санктус.
– Нет, не нужно, можете остаться. Итак, приступим.
Мягкий упругий пятачок определителя магии упёрся Лазу в грудь. Пару секунд ничего не происходило, а затем камень, похожий на выпуклую линзу фонаря, засиял мерным серебристым светом. Приятное, мягкое свечение успокаивало и замедляло мысли. Однако, так было только поначалу.
Через минуту свет, раньше сравнимый с обычной восковой свечкой, стал почти втрое ярче, и аппарат впервые мигнул чисто-белой вспышкой. Маг кивнул.
– Минимальный ранг. И судя по всему, это далеко не предел.
Вскоре аппарат уже освещал всю комнату, пусть и тускло. Последовала новая вспышка, и склонившийся над кроваткой мужчина показал широкую улыбку.
– Средний потенциал, и даже не начал показывать признаков замедления. Вы можете гордиться своим сыном, – на лицах супругов отразилась редкая за последний год радость.
Следующий рубеж был достигнул, когда на камень уже было неприятно смотреть, и маг положил на глаза ребёнка ладонь.
– Высокий! Отлично! Я точно не зря на это решился, – рука Санктуса почувствовала крепкие пальцы жены, впившиеся в кожу.
Однако, даже этим дело не ограничилось. Ещё через пять минут в сиянии камня было невозможно рассмотреть очертаний мебели, а глаза приходилось зажмуривать.
– Высший… неужели? – в голосе мага было легко разобрать невероятное удивление.
Но в следующее мгновение свечение резко затухло, словно кто-то набросил на кристалл тяжёлый полог.
* * *
– Поразительно! – мысли в голове Павоса Эраля бежали быстрее курьерских лошадей. Произошедшее было невероятно значимо. Да, может, высшего ранга, ребёнок Морфеев и не достиг, но подобрался к заветному титулу очень близко. В каком-то смысле его даже можно было причислять к высшим, особенно с учётом того, насколько рано проявились способности мальчика.
– Наш сын крайне одарён, это же великолепно! Что тут ещё говорить? – Санктус протянул было к нему руку, но тут же с шипением отдёрнул и уставился на порезанный палец. Маг даже не заметил, как создал вокруг себя область агрессивной энергии.
– Нет-нет-нет, не просто одарён… – Павос немного пришёл в себя, и воздух перестал отсвечивать кромками режущего ветра. – Давайте попробую объяснить вам положение вещей.
– Просим вас, – после такого только идиот бы не понял, что дело, и правда, невероятно важное.
– Хорошо, смотрите, м… – для самого мага такая информация была сама собой разумеющейся. Так что тщательно разжёвывать всё это было почти противно, тем более, с учётом важности момента. Но он должен был удостовериться, что пара перед ним понимала всё до конца. – Начнём с того, что знает почти любой человек. Каждый маг от рождения обладает определенным магическим потенциалом, обуславливаемым силой его души. Чем сильнее она – тем легче тебе будет применять магию. Но у восьмидесяти процентов населения Люпса потенциал, фактически, равен нулю. Это означает, что колдовать таким людям не дано. Вы двое, насколько я знаю, именно такие… Конечно, в этом нет ничего плохого! – поняв, что в пылу сказал довольно обидную вещь, Павос сразу попытался исправиться, хотя получилось довольно неуклюже.
– Всё верно, мы с женой не имеем таланта к волшебству. Но сейчас нас волнует наш сын, так что рассказывайте дальше, пожалуйста, – Морфеев сейчас вообще ничто иное не волновало. И тут маг их прекрасно понимал.
– Да, простите, – смущённо кашлянув, он продолжил. – Так вот. Минимальный потенциал, как у вашей няни означает, что магия будет даваться человеку со скрипом. Даже для небольшого прогресса придётся приложить немало усилий. Из оставшихся двадцати процентов таких людей – девять из десяти.
Дождавшись, пока супруги кивнут, мужчина продолжил.
– Средний потенциал уже считается отличным показателем. Имея его и родство к паре элементов можно поступить почти в любую магическую академию. Из оставшихся, таких – подавляющее большинство. Людей с высоким потенциалом – лишь сотни на всё многомилионное королевство. Максимум тысяча-полторы. Такие маги считаются элитой, где бы не появлялись.
Наконец, на лицах супругов начало проступать понимание. Обычные люди, не имеющие к магии прямого отношения, крайне редко сталкивались с такими материями. Но отец и мать Лаза не были глупы. Они видели произошедшее и не могли не соотнести свечение камня-определителя со словами взволнованного чародея. В принципе, уже сейчас было легко понять масштабы, но Павос собирался закончить свой рассказ.
– Высшим потенциалом в Кристории обладают лишь одиннадцать человек. Они, если не считать тринадцатилетнего паренька, проходящего сейчас сложнейшие курсы подготовки – опора всей Кристории и козыри в любой войне. Ваш сын, к огромному сожалению, не достиг титула высшего. Но дело не только в силе души, – поднявшись с места, Павос подошёл к кроватке. Два красных глаза тут же сфокусировались на нём с цепкостью дикого зверя. Маг непроизвольно вздрогнул. Теперь, зная о силе этого ребёнка, он уже не мог испытывать к нему одну лишь жалость.
Глубоко вздохнув и подавив дрожь в пальцах, он продолжил.
– Каждому профессиональному магу известно, что победа зависит от потенциала далеко не в первую очередь. Куда важнее опыт, мастерство, интуиция, если угодно. Способность мага умело использовать свою энергию намного ценнее большего объёма этой энергии. Признаюсь, поначалу я отнёсся к вашим словам без должного внимания. Не проникся тем, насколько поразителен факт применения заклинания годовалым младенцем. Но теперь я понимаю, что с учётом этого, а также его невероятно высокого потенциала этот мальчик вполне может стать на один уровень с высшими. Стать одним из сильнейших магов континента.
В комнате повисла мёртвая тишина.
– Это… это… – Фелиция Морфей, редчайший случай, не знала, что сказать.
– Как я и сказал, совершенно поразительно, – Павос Эраль кивнул, наконец убедившись, что родители ребёнка в полной мере понимают открывающиеся ему перспективы.
– Вы говорили, что самый юный высший Кристории сейчас где-то тренируется? – неожиданно спросил Санктус. – Ждёт ли это и Лаза?
– Этого я не знаю. Конечно, мне, как магу, также очень хотелось бы, чтобы этот ребёнок использовал свой потенциал на все сто процентов. Но я также понимаю всю сложность подобного из-за… – мужчина замялся, прекрасно понимая, какой щекотливой темы коснулся.
– Его состояния, – закончила Фелиция совершенно холодным безэмоциональным голосом.
– Да. Я не утверждаю, что ваш ребёнок в будущем не сможет добиться невероятных высот, ни в коем случае. Но вы не можете не понимать, что физическое состояние мальчика накладывает большие ограничения на всю его жизнь. И не важно, чем он будет заниматься, с этим придётся считаться.
– Мы понимаем это куда лучше вас, – пожалуй, женщина ответила слишком резко. Но в данный момент Павос просто не имел смелости на это указывать. – Мы не боимся того, что Лаза не возьмут на эти ваши особые курсы, уважаемый. Всё с точностью наоборот. Мы переживаем за него и не хотим подвергать излишнему риску. Особенно после всего, что ему и нам пришлось пережить. – На этом моменте представителю магической ассоциации захотелось провалиться сквозь землю. – Я хочу, чтобы вы передали это своему начальству и всем, кто захочет в будущем затащить Лаза в одно из подобных мест. Пока он не сможет решать сам, хочет ли он того, или нет, я не позволю использовать моего ребёнка в качестве подопытного кролика. Вам всё ясно?
– Да, я понимаю.
На представителя Дома Магии было жалко смотреть. Прибыв в ореоле внушительности и, может, даже пафоса, сейчас он был практически уничтожен короткой речью Фелиции, переживая целый веер самых различных оттенков стыда.
– Тогда, думаю, вам лучше уйти.
* * *
– Мы совершенно точно не хотим, чтобы наш сын становился каким-то оружием правительства. Это даже не подлежит обсуждению, – когда Фелиция Морфей хотела, она с лёгкостью пренебрегала этикетом и жёстко вмешивалась в разговор мужчин. И по выражению лица Санктуса, гость в синей мантии понял, что ни одёргивать супругу, ни спорить с ней тот не собирается.
– Предоставить этому ребёнку образование, достойное его способностей, без частного обучения будет очень сложно.
– Мы это понимаем, – Санктус, похоже, окончательно отдал право голоса жене. – Но мы и не хотели, чтобы Лаз рос один, с пелёнок настроенный только на учёбу. У него должны быть друзья, должны быть интересы помимо магии, должно быть детство, в конце концов!
Голос женщины, эхом отдававшийся в совершенно тихом доме, был твёрд и строг, но знающие её люди могли бы услышать где-то там, в глубине, настоящую мольбу.
Благодаря своему отцу, Кратидасу Морфею, Санктус, отец Лаза, мог смотреть на магов как на равных, но ситуация была необычной. Крупнейшая в стране академия вовсе не была обязана тратить драгоценные кристаллы-оценщики на годовалых детей. Это был скорее визит вежливости в ответ на просьбу Кратидаса. А потому стоило показать гостю их благодарность хотя бы таким образом.
– Не стоит, не стоит, – любезная улыбка растеклась по узкому лицу. – Давайте перейдём к делу. На самом деле, я был сильно заинтригован этим запросом. Приказ поступил от начальства моего начальства и, если честно, мне даже не особо объяснили, в чём, собственно, проблема. Что такого произошло, что вам раньше срока понадобился оценочный камень? Ведь вашей дочери только четыре, до официальной церемонии ещё два года.
– Вы отлично осведомлены, уважаемый. Но дело не в нашей дочери… – супруги неуверенно переглянулись, понимая: то, что они собирались сказать, было полным бредом.
– Тогда что стало причиной моего визита? – любезная улыбка стала вдвое уже.
– Мы бы хотели, чтобы вы проверили нашего… нашего сына.
– Сына? Погодите, это тоже было в отчёте… годовалого ребёнка?! – на вытянутом лице мага отразился гнев, а у виска забилась жила. – На что вы тратите моё время?!
– Подождите, уважаемый, мы бы не позвали вас просто так! – Фелиция Морфей впервые вмешалась в разговор. И было в её голосе что-то такое, что вся раздражённость гостя сразу исчезла.
– Ладно, – помассировав переносицу, волшебник, не дожидаясь приглашения, опустился на широкий диван. – Расскажите мне всё по порядку.
* * *
– И вы верите этой женщине? – в голосе мага всё ещё оставался скепсис, но на лице отражался нескрываемый интерес.
– Она была с этим ребёнком с самого рождения, ей нет особого смысла лгать о подобном. И даже так, мы не могли проигнорировать такую невероятную возможность.
Санктус сидел в кресле напротив гостя, явно сильно нервничая. При всём своём влиянии Кратидас не любил использовать своё положение в личных целях. Всё, что он выторговал у Дома Магии – это просто визит. Ни больше, ни меньше. И если им не удастся убедить мага истратить на Лаза оценочный камень, все усилия старого министра окажутся бесполезны.
– Хорошо, – с силой проведя ладонью по лицу, маг встал с дивана. – Если всё окажется лишь воображением престарелой няни, то у меня будут большие проблемы за напрасную трату ценных ресурсов. Но вы правы, пренебрегать подобным было бы куда большим преступлением. В конце концов, маги – будущее страны. Проведите меня к ребёнку.
– Пойдёмте, уважаемый.
Небольшая процессия из трёх человек поднялась по лестнице и остановилась у дверей детской, раскрашенной в оптимистичный оранжевый цвет. С едва заметным скрипом отворив её, Фелиция пропустила мужчин внутрь. Магу пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку.
Вопреки весёлым цветам и множеству игрушек, накупленных родителями ещё до рождения сына, атмосфера в комнате царила совсем не радужная. Шторы были плотно задёрнуты, не пропуская внутрь ни лучика дневного света, воздух был сух и жарок, пахло лекарствами и болезнью.
С разрешения Санктуса гость наклонился над кроваткой.
– Милостивый свет…
У мага были жена и дочь. Ей скоро исполнялось одиннадцать, но он прекрасно помнил, какой она была милой, пухленькой, розовощёкой малышкой с ясными глазками и огненно-рыжими, в мать, волосами.
Но этот ребёнок… бледный как смерть, настолько тощий, что можно было пересчитать ребра, с совершенно белой, как у древнего старика, головой и красными, налитыми кровью глазами… Вариант с неправильным обращением исчез также быстро, как и появился, супруги явно очень любили сына. Но оставшиеся возможности были не лучше.
– Что с ним? – в тихом голосе мага сквозила искренняя жалость.
– Никто не знает, – Санктус тяжело опустился на детский стульчик. – С самого рождения он был очень слабым, и мы ничего не могли с этим сделать. Не помогли ни лекарства, ни особое питание, даже вмешательство целителя оказалось бесполезным. Мы благодарим небеса уже за то, что он дожил до этого дня. И тем важнее нам ваша сегодняшняя помощь.
– Я… я вам очень сочувствую, правда.
– Спасибо, это для нас важно.
– Ладно, малыш, – замок на небольшом саквояже со щелчком открылся, и в руке мужчины оказался странного вида аппарат. Вытянутая воронка, покрытая сложной вязью узоров, с широкого конца была закрыта большим матово-серым камнем. Другая сторона заканчивалась небольшим утолщением с мягкой накладкой. – Давай проверим тебя.
– Нам выйти? – с некоторой опаской глядя на агрегат, спросил Санктус.
– Нет, не нужно, можете остаться. Итак, приступим.
Мягкий упругий пятачок определителя магии упёрся Лазу в грудь. Пару секунд ничего не происходило, а затем камень, похожий на выпуклую линзу фонаря, засиял мерным серебристым светом. Приятное, мягкое свечение успокаивало и замедляло мысли. Однако, так было только поначалу.
Через минуту свет, раньше сравнимый с обычной восковой свечкой, стал почти втрое ярче, и аппарат впервые мигнул чисто-белой вспышкой. Маг кивнул.
– Минимальный ранг. И судя по всему, это далеко не предел.
Вскоре аппарат уже освещал всю комнату, пусть и тускло. Последовала новая вспышка, и склонившийся над кроваткой мужчина показал широкую улыбку.
– Средний потенциал, и даже не начал показывать признаков замедления. Вы можете гордиться своим сыном, – на лицах супругов отразилась редкая за последний год радость.
Следующий рубеж был достигнул, когда на камень уже было неприятно смотреть, и маг положил на глаза ребёнка ладонь.
– Высокий! Отлично! Я точно не зря на это решился, – рука Санктуса почувствовала крепкие пальцы жены, впившиеся в кожу.
Однако, даже этим дело не ограничилось. Ещё через пять минут в сиянии камня было невозможно рассмотреть очертаний мебели, а глаза приходилось зажмуривать.
– Высший… неужели? – в голосе мага было легко разобрать невероятное удивление.
Но в следующее мгновение свечение резко затухло, словно кто-то набросил на кристалл тяжёлый полог.
* * *
– Поразительно! – мысли в голове Павоса Эраля бежали быстрее курьерских лошадей. Произошедшее было невероятно значимо. Да, может, высшего ранга, ребёнок Морфеев и не достиг, но подобрался к заветному титулу очень близко. В каком-то смысле его даже можно было причислять к высшим, особенно с учётом того, насколько рано проявились способности мальчика.
– Наш сын крайне одарён, это же великолепно! Что тут ещё говорить? – Санктус протянул было к нему руку, но тут же с шипением отдёрнул и уставился на порезанный палец. Маг даже не заметил, как создал вокруг себя область агрессивной энергии.
– Нет-нет-нет, не просто одарён… – Павос немного пришёл в себя, и воздух перестал отсвечивать кромками режущего ветра. – Давайте попробую объяснить вам положение вещей.
– Просим вас, – после такого только идиот бы не понял, что дело, и правда, невероятно важное.
– Хорошо, смотрите, м… – для самого мага такая информация была сама собой разумеющейся. Так что тщательно разжёвывать всё это было почти противно, тем более, с учётом важности момента. Но он должен был удостовериться, что пара перед ним понимала всё до конца. – Начнём с того, что знает почти любой человек. Каждый маг от рождения обладает определенным магическим потенциалом, обуславливаемым силой его души. Чем сильнее она – тем легче тебе будет применять магию. Но у восьмидесяти процентов населения Люпса потенциал, фактически, равен нулю. Это означает, что колдовать таким людям не дано. Вы двое, насколько я знаю, именно такие… Конечно, в этом нет ничего плохого! – поняв, что в пылу сказал довольно обидную вещь, Павос сразу попытался исправиться, хотя получилось довольно неуклюже.
– Всё верно, мы с женой не имеем таланта к волшебству. Но сейчас нас волнует наш сын, так что рассказывайте дальше, пожалуйста, – Морфеев сейчас вообще ничто иное не волновало. И тут маг их прекрасно понимал.
– Да, простите, – смущённо кашлянув, он продолжил. – Так вот. Минимальный потенциал, как у вашей няни означает, что магия будет даваться человеку со скрипом. Даже для небольшого прогресса придётся приложить немало усилий. Из оставшихся двадцати процентов таких людей – девять из десяти.
Дождавшись, пока супруги кивнут, мужчина продолжил.
– Средний потенциал уже считается отличным показателем. Имея его и родство к паре элементов можно поступить почти в любую магическую академию. Из оставшихся, таких – подавляющее большинство. Людей с высоким потенциалом – лишь сотни на всё многомилионное королевство. Максимум тысяча-полторы. Такие маги считаются элитой, где бы не появлялись.
Наконец, на лицах супругов начало проступать понимание. Обычные люди, не имеющие к магии прямого отношения, крайне редко сталкивались с такими материями. Но отец и мать Лаза не были глупы. Они видели произошедшее и не могли не соотнести свечение камня-определителя со словами взволнованного чародея. В принципе, уже сейчас было легко понять масштабы, но Павос собирался закончить свой рассказ.
– Высшим потенциалом в Кристории обладают лишь одиннадцать человек. Они, если не считать тринадцатилетнего паренька, проходящего сейчас сложнейшие курсы подготовки – опора всей Кристории и козыри в любой войне. Ваш сын, к огромному сожалению, не достиг титула высшего. Но дело не только в силе души, – поднявшись с места, Павос подошёл к кроватке. Два красных глаза тут же сфокусировались на нём с цепкостью дикого зверя. Маг непроизвольно вздрогнул. Теперь, зная о силе этого ребёнка, он уже не мог испытывать к нему одну лишь жалость.
Глубоко вздохнув и подавив дрожь в пальцах, он продолжил.
– Каждому профессиональному магу известно, что победа зависит от потенциала далеко не в первую очередь. Куда важнее опыт, мастерство, интуиция, если угодно. Способность мага умело использовать свою энергию намного ценнее большего объёма этой энергии. Признаюсь, поначалу я отнёсся к вашим словам без должного внимания. Не проникся тем, насколько поразителен факт применения заклинания годовалым младенцем. Но теперь я понимаю, что с учётом этого, а также его невероятно высокого потенциала этот мальчик вполне может стать на один уровень с высшими. Стать одним из сильнейших магов континента.
В комнате повисла мёртвая тишина.
– Это… это… – Фелиция Морфей, редчайший случай, не знала, что сказать.
– Как я и сказал, совершенно поразительно, – Павос Эраль кивнул, наконец убедившись, что родители ребёнка в полной мере понимают открывающиеся ему перспективы.
– Вы говорили, что самый юный высший Кристории сейчас где-то тренируется? – неожиданно спросил Санктус. – Ждёт ли это и Лаза?
– Этого я не знаю. Конечно, мне, как магу, также очень хотелось бы, чтобы этот ребёнок использовал свой потенциал на все сто процентов. Но я также понимаю всю сложность подобного из-за… – мужчина замялся, прекрасно понимая, какой щекотливой темы коснулся.
– Его состояния, – закончила Фелиция совершенно холодным безэмоциональным голосом.
– Да. Я не утверждаю, что ваш ребёнок в будущем не сможет добиться невероятных высот, ни в коем случае. Но вы не можете не понимать, что физическое состояние мальчика накладывает большие ограничения на всю его жизнь. И не важно, чем он будет заниматься, с этим придётся считаться.
– Мы понимаем это куда лучше вас, – пожалуй, женщина ответила слишком резко. Но в данный момент Павос просто не имел смелости на это указывать. – Мы не боимся того, что Лаза не возьмут на эти ваши особые курсы, уважаемый. Всё с точностью наоборот. Мы переживаем за него и не хотим подвергать излишнему риску. Особенно после всего, что ему и нам пришлось пережить. – На этом моменте представителю магической ассоциации захотелось провалиться сквозь землю. – Я хочу, чтобы вы передали это своему начальству и всем, кто захочет в будущем затащить Лаза в одно из подобных мест. Пока он не сможет решать сам, хочет ли он того, или нет, я не позволю использовать моего ребёнка в качестве подопытного кролика. Вам всё ясно?
– Да, я понимаю.
На представителя Дома Магии было жалко смотреть. Прибыв в ореоле внушительности и, может, даже пафоса, сейчас он был практически уничтожен короткой речью Фелиции, переживая целый веер самых различных оттенков стыда.
– Тогда, думаю, вам лучше уйти.
* * *
– Мы совершенно точно не хотим, чтобы наш сын становился каким-то оружием правительства. Это даже не подлежит обсуждению, – когда Фелиция Морфей хотела, она с лёгкостью пренебрегала этикетом и жёстко вмешивалась в разговор мужчин. И по выражению лица Санктуса, гость в синей мантии понял, что ни одёргивать супругу, ни спорить с ней тот не собирается.
– Предоставить этому ребёнку образование, достойное его способностей, без частного обучения будет очень сложно.
– Мы это понимаем, – Санктус, похоже, окончательно отдал право голоса жене. – Но мы и не хотели, чтобы Лаз рос один, с пелёнок настроенный только на учёбу. У него должны быть друзья, должны быть интересы помимо магии, должно быть детство, в конце концов!
Голос женщины, эхом отдававшийся в совершенно тихом доме, был твёрд и строг, но знающие её люди могли бы услышать где-то там, в глубине, настоящую мольбу.