Монстр. Маленький изобретатель

– Ну что же, в таком случае так и будет.

– То есть как? – похоже, даже Фелиция не ожидала такой быстрой капитуляции собеседника.

– Я сейчас объясню, – поднял руки Павос. – Прежде всего, я должен сказать, что юные дарования вроде Лазариса очень редко когда игнорируются правительством. И будь всё иначе, даже влияния вашего отца не хватило бы, чтобы избавить мальчика от столь нежеланной вами участи. Но с учётом его физического состояния всё значительно меняется. Прошу простить мне мою прямоту, но, насколько я смог выяснить, до сих пор довольно велика вероятность его внезапной смерти.

– Да, это так, – чуть дрожащим голосом подтвердила Фелиция.

– Как бы цинично это не звучало, но это может стать для вас спасением. Во-первых, Кристории нет смысла тратить столько ресурсов на того, кто, возможно, погибнет через пару лет. – Маг аж вспотел, настолько ему было неприятно говорить все эти вещи. Но сказать было необходимо. – Во-вторых, на его обучение наверняка придётся потратить куда больше средств, чем на подготовку здорового ребёнка. А в-третьих, ваш отец достаточно влиятелен, чтобы, в случае принятия решения в обход вас, устроить небольшой ураган в правительстве. Про той же причине я говорю вам всё это сейчас, я просто не имею права скрывать от сына и невестки министра такую информацию. Как я и говорил, при иных обстоятельствах его власти бы не хватило, чтобы уберечь Лазариса. Но с учётом всего вышесказанного, Кристории просто невыгодно настаивать на частном обучении мальчика против вашей воли. В результате было решено, что, если вы будете настаивать на запрете частного обучения, правительство полностью проигнорирует дар Лазариса.

– То есть к нему не будет проявлено никакого излишнего интереса? Никем?

– По сути, да. Естественно, за мальчиком будут наблюдать, надеюсь, вы понимаете, что это неизбежно. Но пока вы не решите изменить своё решение, для всего мира он останется совершенно обычным, пусть и очень одарённым ребёнком. Официально его потенциал будет определён в соответствии с правилами, по достижении шестилетнего возраста. Информация же о проведённых мной измерениях и факте применения магии годовалым ребёнком не будет известна никому кроме тех, кто её уже знает. Вы, я, ваш отец, мой непосредственный начальник, человек, определённо заслуживающий доверия, а ещё…

– Кто?

– Кто… король Кристории, конечно. Также я, как и те, от чьего имени я говорю, настоятельно рекомендуем вам провести с няней, обнаружившей дар мальчика, разъяснительную беседу. Скажите ей, что она ошиблась, можете сослаться на меня. – Мы понимаем… – кивнул Санктус, всё ещё прибывающий в шоке от сказанного.

– Хорошо, – на щеке высокого гостя уже образовалось красное пятно от постоянных волнений. – Ладно, я продолжу. Лазарис будет ходить в обычную школу, потом поступит в академию, я надеюсь заведёт друзей. Если он сам захочет стать на путь магии, я надеюсь, вы не станете ему препятствовать?

– Конечно, нет, – Санктус всё-таки вставил своё слово. – Мы только не хотим, чтобы его подвергали излишней опасности.

– Ну, тогда на этом всё. Позвольте откланяться и ещё раз прошу прощения за то, что мне пришлось сказать.





* * *


Трое, тихо обсуждающие в гостиной детали этой задумки, не могли даже представить, что в то же самое время виновник происходящего думал ровно о том же.

Конечно, этого разговора Лаз не слышал и не мог слышать, но вот процесс измерения потенциала, естественно, не прошёл мимо него. В конце концов, огромная воронка, направленная тебе прямо в грудь – вещь достаточно заметная. И суть дальнейших объяснений он понял, пусть и не полностью.

Он – маг, причём потенциально очень сильный маг. Кто-то, кто сможет встать в один ряд с сильнейшими людьми континента. Кого благодарить за такое? Богиню или слепой случай? Почему-то во второе верилось слабо. А вот то, что пославшая его в этот мир всесильная баба кроме семьи аристократов обеспечила ему недюжинный талант к магии, казалось даже закономерным. Правда, если говорить откровенно, Лаз предпочёл бы нормально работающее тело, а не магию. Но, похоже, всего и сразу не бывает.

А что бывает? В прошлой жизни он магическими талантами вроде как не отличался. По крайней мере даже в тридцать бить людей потоками воздуха не умел. Так что же изменилось? Во-первых, что-то, и правда, могла нахимичить сама богиня. Но почему-то ему эта версия казалась маловероятной. Слишком уж велико было пренебрежение в глазах той женщины.

Вторая же причина выглядела куда проще, а потому – вероятней. Лаз не знал, был ли на этой планете свой Оккам, но принцип его должен был работать в любом мире. Дело просто было в том, что его душа была старше. Как взрослый человек весит больше новорождённого, так и душа тридцатилетнего должна была быть больше души младенца. Банально из-за прожитых лет.

А из этого рождался неутешительный вывод: вопреки мнению его матери, отца и того мага, Лаз не был гением или избранным. Он просто получил фору. Да, фору очень большую, но никто не мог сказать, что будет дальше. У всех свои таланты, и с учётом всего вышесказанного могло легко оказаться, что в магии у него не окажется таланта. Всё-таки тут вступала в силу некоторая закостенелость взрослого разума, построенного в определённых условиях и определёнными способами, не подходящими для мира меча и магии.

И тогда, даже приложи он уйму усилий, в итоге его всё равно обгонят, рано или поздно. Решай всё в мире тяжесть твоей дубины – и человечество состояло бы сейчас из сборища перекачанных горилл. Также и здесь, как и говорил тот маг, нужно было не только иметь много магии, но и уметь её применять.

Потому зазнаваться было ещё слишком рано. Строить радужные замки Лаз не думал. Да, магия – вещь, безусловно, крайне занимательная. А в качестве мечты и некоего способа убить время, лёжа в кроватке без возможности даже поднять голову – вообще незаменимая. Но когда это превращается в потенциальное дело всей жизни, и от тебя ещё будут ждать поистине великих свершений, всё сразу переходит в разряд чистой прагматики. Возможно ли это? Сможет ли он это? Нужно ли ему это?

Он прекрасно знал, что разговоры типа: «Нет никакого «не смогу»!» – бред. Паралитик не заберётся на Эверест, а глухонемой не споёт арии, и никакие самовнушения не помогут. Трезво оценивать свои силы – залог успеха. Другой вопрос, что нельзя недооценивать собственные лимиты. Тот факт, что Лаз был до сих пор жив, показывал, что этим грехом он не страдает.

А потому сейчас было жизненно важно решить для себя: действительно ли магия – та вещь, которой он был готов посвятить всю жизнь. Потому что с учётом всего, сойти с этого пути уже вряд ли будет невозможно.

К счастью, дать ответ на этот вопрос ему было невероятно просто.





Глава 4




– Вот, внук, мы и на месте.

– Д-д-да, д-дед-душка, с-сс-спасибо. Тут и…интер-ррр-ресно, – его голос был похож на звук заедающего граммофона, но это в любом случае было лучше, чем ничего. А главное, теперь Лаз мог спросить у других людей что угодно, и это было невероятно приятно.

Благодаря этой возможности и состоялась сегодняшняя поездка, от которой четырёхлетний мальчик ждал очень и очень многого. Началось всё пару недель назад. С того, что он, наконец, добрался в списке своих вопросов до очередного пункта.

Первый дед Лаза, папа его отца, был министром при дворе короля. Однако, это не означало, что другие члены семьи не были влиятельными людьми. Один из дядей мальчика тоже служил в правительстве и сейчас активно пробивался наверх по карьерной лестнице, чем очень радовал Кратидаса Морфея. Прабабка просто была богата на грани неприличного, получив по завещанию от мужа огромные земли на побережье Пустого океана. А второй дедушка Лазариса, отец его мамы, в молодости дослужился до довольно высокого военного чина и теперь являлся одним из самых важных людей в гвардии столицы.

Именно он стал объектом интереса ребёнка. Вернее, не он сам, а странного вида механизм, заменявший старику левую руку. Даже на Земле технологии протезирования не успели достичь таких высот. Мужчина пользовался искусственной конечностью с полной непринуждённостью, словно настоящим живым органом. Семён Лебедев, всё ещё живущий где-то в закоулках памяти, как профессиональный инженер, не мог не восхититься такой тонкой работой.

Этот интерес и стал причиной первого выезда Лаза в город. Мама долго сопротивлялась идее деда, раз за разом повторяя слова о слабом здоровье, риске травм и «этих твоих железяках». Они, по её мнению, только и ждали удобного случая, чтобы упасть сверху на сына. В общем, вполне нормальные материнские опасения, тем более, с учётом состояния Лаза. Однако, аргументы отставного военного, строгие и непоколебимые, как войска на марше, за четыре дня сумели-таки победить инстинктивные страхи. За что мальчик был невероятно благодарен.


Раньше, если он куда-то и выбирался, то только в гости к соседям, где неизменно вызывал волны охов и ахов. В городе, понятно, вряд ли что-то изменится в этом плане, но он по крайней мере будет знать, что страдает не напрасно.

Поездка была не слишком длинной: поместье Морфеев находилось в получасе быстрой езды от стен города. Так что даже идиллический и от того невероятно скучный пейзаж бесконечных полей не успел ему наскучить. Плюс, четвёртая в его жизни поездка в настоящей карете добавляла путешествию определенного шарма и очарования. Когда же вдалеке показались стены Апрада – столицы и по совместительству крупнейшего города на тысячи километров вокруг, последние следы вялости сдуло лихим ветром цивилизации.

Четыре года, проведённые в прослушивании чужих рассказов и чтении редких не детских книг, случайно оказывающихся под рукой, не прошли для Лаза даром. В свою первую дальнюю поездку он отправлялся, имея некоторое представление об окружающем мире. Так, он успел вычитать в отрывке газеты, которую его отец как-то оставил в комнате, что Кристория – его новая родина, имела почти семнадцать миллионов населения и занимала площадь в пять с половиной миллионов квадратных текбайз, что бы это ни значило. Также он знал, что кроме Апрада в стране было ещё два города, по местным стандартам подходящих под местное определение мегаполиса, и что больше половины длины границы занимало побережье бескрайнего Пустого океана.

Однако, такие статистические данные Лаз собирал просто потому, что узнать что-то по-настоящему интересное в четыре года было почти невозможно. О его истинной страсти, магии, детям до шести лет вообще старались не рассказывать.

Кстати, его старшая сестра, Лани, прошла свою церемонию в прошлом году и получила результат «потенциал чуть больше высокого», что являлось невероятным показателем. Праздновали тогда всей семьёй, ведь сильный маг в семье – настоящее благословение. А довольно скоро нанятый мастер магии обрадовал родителей ещё одной замечательной новостью, поведав о невероятном упорстве ученицы. И Лаз знал, в чём дело. С какого-то момента его сестра стала очень серьёзной и собранной и во многом начала проявлять себя скорее, как вторая мама, нежели как сестра. А причина была проста: она по-настоящему поняла, в каком положении он находился. И это было бы даже забавно, если бы не было так грустно. Ведь это он пообещал защищать её от всего на свете, а в результате именно Лани теперь трудилась ради него.

Таким странным способом брат и сестра толкали друг друга вперёд. Лаз, глядя на её усилия, не мог допустить даже мысли о том, чтобы расслабиться и забросить своё рваное самообразование, и читал всё, что только попадалось на глаза: от тех же газет до маркировок на упаковках с продуктами и разных отчётов, которые его дед часто разбирал, сидя у кроватки внука.

Большая часть этих сведений всё ещё была бесполезна, но цепкий мозг ребёнка умудрялся выхватывать из общей кучи мусора крупицы полезных сведений. Из газет – последние новости и редкие статьи из рубрики «бытовая магия», с мешков картошки – названия регионов страны и городов, а из официальных бумаг – сведения о разных родах и их влиянии.

Однако, конечно, ничто из этого не могло сравниться с настоящей поездкой в город.

Апрад заслуживал титула столицы. Занимающий высокий левый берег одноименной реки, он простирался сколько хватало взора. Лаз помнил миллионники его прошлой жизни, но почему-то именно этот казался самым величественным. Может, с непривычки, может, из-за того, что смотрел на мир глазами маленького ребёнка, а может, из-за особенной атмосферы, витающей везде в этом огромном полусредневековом городе.

«Полу-», потому что этот мир лишь отчасти походил на то, каким описывается в учебниках истории век эдак шестнадцатый или семнадцатый. Высокая и низкая аристократия, а также почти бесправные крестьяне и рабочие, отсутствие у людей понятия о том, что такое конвейер, и ещё довольно устойчивая уверенность в том, что именно Солнце вращается вокруг планеты, а не наоборот.

Однако кое в чём Кристория и весь Люпс, так назывался континент, на котором находилось королевство, давно обогнали даже век девятнадцатый. На почти идеально чистых улицах пахло только камнем, деревьями и теми товарами, что продавались в местных лавках. Канализация и водопровод были устроены просто великолепно. Тут и там виднелись механизмы, которые выполняли самые разные функции: от зажигания фонарей до вызова кареты скорой помощи, а на тротуарах можно было заметить людей с металлическими руками, ногами, пальцами и это не вызывало ни удивления, ни ажиотажа.

А причиной того, что этот мир мог похвастаться технологиями, опережающими своё время на века, была всё та же великая и вездесущая магия. Снова и снова, везде и всюду Лаз натыкался на это понятие. Оно словно издевалось над ним, не способным пока даже приблизиться ко всем этим тайнам.

Однако, сегодня всё должно было измениться. Сегодняшнее путешествие для всех вокруг выглядело как простая поездка маленького мальчика на работу к своему деду. Очень мило и ни капельки не странно. Вот только Лаз подготовил настоящую пьесу для своей семьи на ближайшие пару недель. И этот визит лишь открывал первый акт.





* * *


Далеко-далеко на юго-востоке от Апрада, фактически, на другом краю мира, стоял другой город. Расположенный на самой границе земли и воды он, тем не менее, не собирался поддаваться стихии и подстраиваться под природные границы суши. Его высокие стены выходили на километры за береговую линию, о непоколебимые волноломы разбивались все ветра и бури, а величественные башни вырастали прямо из морского дна. Назывался он Талитейм, что переводилось с языка древних как «тысяча радуг». Лишь ночью пропадали над ним семицветные мосты и любой человек, посетивший Талитейм хотя бы раз в жизни, навсегда оставит эти фантастические виды в своей памяти.

Но страна, чьей столицей был этот чудесный город, не могла похвастаться миролюбием и сдержанностью. Последние две сотни лет Танильский каганат, крупнейшая держава континента, вёл непрекращающиеся войны со всеми соседями, планомерно увеличивая свои и без того огромные территории. Целью каждого правителя, наследуемой от предшественника, было полное и безоговорочное мировое господство. И ради этой цели ничто не казалось слишком большой жертвой.

В эту самую секунду по коридорам громады дворца, принадлежавшего, как и вся империя, великому кагану, живому богу среди людей, бежал маленький человечек.

Тяжёлые двери тронного зала содрогнулись от удара. За ним последовал ещё один, и ещё, и ещё. На седьмом ударе человечек, едва переводя дыхание, отпустил массивное кольцо и стал ждать разрешения на аудиенцию. Таково было непреложное правило этого места: любой человек был обязан в начале обозначить важность своего визита, а затем каган решал, стоит ли тратить драгоценное время на того или иного просителя. И семь ударов обозначали максимальную важность.

Через тридцать секунд створки, сдвинуть которые было бы не под силу и десяти мужчинам, отворились сами собой. Человечек прошмыгнул внутрь.

– Мой Каган! – его лоб с силой ударился о мрамор пола.

– Говори, в чём дело, – голос мужчины был глубоким и сильным, а в пустоте огромного помещения звучал и вовсе подобно грому. Человечек задрожал, но головы не поднял. Ему не положено было смотреть на апостола бога.

– Мой Каган, ваша дочь сегодня должна была проходить проверку на магический потенциал.

– Айниталия? Верно. И каков же её результат, что ты таким галопом нёсся сюда? Неужели выше семи? – система Каганата отличалась от Кристорской и делилась на десять ступеней, где десятая ступень соответствовала высшему рангу. – Это была бы, и правда, чудесная и долгожданная новость.

– Вы правы, выше…

– Восьмая? Отлично! Я точно устрою огромное празднование в её честь!

– Нет, сир… ещё выше.

– Неужели десятая?! Чтобы в одном человеке императорская кровь объединилась с такой невероятной магией… такого не было за всё время существование Каганата! Эта новость определённо стоит семи ударов.

– Нет, мой Каган, результат вашей дочери не десять… – по спине маленького человечка катился ледяной пот.

– Да говори ты уже! – только невероятным усилием воли человечек сдержал свой мочевой пузырь от опустошения.

– Д… девятнадцать, мой Каган.





Глава 5




Торус Рамуд, бывший армейский офицер, после отставки не сдал позиций и в каком-то смысле стал даже более значимым человеком. А именно, второй дедушка Лазариса был главным тренером гвардейского полка Апрада – лучшего воинского подразделения страны. Именно от него зависело, смогут ли эти воины должным образом исполнить свой долг. Потому как служба в центре страны вовсе не означала, что твоя работа будет состоять в стройном шаге на параде и разгоне пьяных дебоширов. Напротив, король Кристории придерживался мнения, что гвардия должна показывать пример всей остальной армии. Так что часть подопечных Торуса постоянно находилась вдалеке от Апрада, выполняя сложные миссии по устранению бандитских группировок и уничтожению лежбищ особо опасных зверей.