Молодые боги

– Потому что три раба – невелика ценность. И проигнорировав сейчас их убийство, ты можешь продемонстрировать, что не являешься импульсивным человеком, действиями которого легко управлять. Ответить ты всегда можешь.

– Но…

– К тому же у сына Пирогова очень серьезный ресурс в новых мирах. Наверняка на твоей вилле ждет засада.

– Ребекка. Мне кажется, отвечать надо сразу – сейчас. Быстро и очень жестко.

– В нашем положении соваться на твою виллу, не зная, кто нас там ожидает, очень большая глупость. Надеюсь, что ты это понимаешь, – в голосе Ребекки мелькнули прохладные нотки.

Глубоко вздохнув, я в последний раз взвесил все за и против, вспоминая рассказ Ребекки про свое тело в хранилище и ее слова о необходимости моей помощи. Выдохнув, решительно развернулся и направился к сундуку. Достав Карту Хаоса, показал ее Ребекке.

– А если мы будет знать в точности, кто нас там ожидает?

Остановившимся взглядом чародейка смотрела на легендарный артефакт – она была настолько ошарашена, что ее чувственные карминовые губы приоткрылись в изумлении. Впрочем, пришла в себя она быстро, хотя изумление из глаз не пропало.

– Мне уже пора на конную прогулку с мастером по Транснаполису, – протянул я карту чародейке, – проведешь пока рекогносцировку? Место называется «Вилла Сабина».

Когда Ребекка забрала артефакт, я направился к двери. Если чародейка решит забрать у меня Карту Хаоса, она все равно сделает это рано или поздно.

– Ты… – протянула Ребекка, заставив меня обернуться от самой двери. – Ты представляешь вообще, что это?

– Представляю, – сдержанно ответил я.

– И не боишься, что когда вернешься, здесь не будет ни меня, ни карты?

После недолгой паузы Ребекка вдруг улыбнулась уголком рта и задорно подмигнула.

– Один-один, – вернул я улыбку чародейке, прежде чем выйти из комнаты.

Когда через пару секунд зашел обратно, Ребекка разглядывала карту.

– Забыл что-то? – подняла она глаза.

– Да, – кивнул я. – Вспомнил просто твоего друга, с которым ты неплохо провела время на пиру.

– Ты это к чему?

– Последи, пожалуйста, еще где Макленин. Вдруг повезет, и он сегодня вечером будет один где-нибудь в темном и безлюдном переулке.





Мастер-наставник




К назначенному времени едва успел – когда выскочил из комнаты, в общей зале уже никого не было. До выхода из цитадели пришлось поторопиться – когда бежал через качающийся подвесной мост, ожидающий перед строем мастер Олег провожал меня задумчивым взглядом.

Прогулка по Транснаполису началась с похода в Арсенал – одно из зданий на большой земле. Здесь мастер выдал нам коней и оружие – каждому по стандартному ездовому животному и по ножу, точь-в-точь такому, как у всех второкурсников. После была прочитана краткая лекция о том, что недопустимо кадетам появляться на территории цитадели и Транснаполиса без оружия и в неустановленной форме одежды. Мои однокурсники внимали Олегу с интересом, я же мыслями был далеко – раздумывая над событиями последних дней и, что греха таить, опасаясь за Карту Хаоса.

На коне я до этого катался пару раз в жизни и несколько волновался, но животное подо мной оказалось абсолютно послушное и спокойное. Принцип управления был легок: скорость хода и старта регулировалась количеством и интенсивностью ударов пятками в бока животного, прямо как коробка передач на мотоцикле, повороты и торможение – натяжением уздечки. Это был даже не конь, а заключенный в реалистическую оболочку механизм – словно простой в управлении квадроцикл.

Четверть часа было потрачено на то, чтобы все приноровились к ездовым животными. В это время наша группа со стороны была похожа на стажеров-грузчиков, пытающихся управлять электрическими гидравлическими тележками – подобные картины рывковых и дерганых движений новичков я наблюдал на крупном складе, где периодически подрабатывал по ночам.

Не упражнялись Санчес и Сакура – продемонстрировав мастеру Олегу свое умение, они по его просьбе следили за обучением остальных, периодически подсказывая. После, убедившись, что все мы держимся в седлах в достаточной мере для движения по прямой, группа под руководством Олега двинулась по дороге вдоль обрыва Атлантиды.

– Господин мастер-наставник, – обратился между делом к Олегу Санчес. Пока небесный герой излагал свой вопрос, я, не слушая, оторопело задумался над обращением.

Мастер-наставник? Это значит, что группу лузеров тренирует один из главных мастеров цитадели?

А следом пришла мысль о том, что оставшегося у меня времени до турнира не так уж и много. И в условиях его дефицита следует стараться узнать как можно больше, пренебрегая принятыми поведенческими нормами.

– Господин мастер-наставник, – обратился к Олегу уже я, как только Санчес получил ответ на свой вопрос. И продолжил, увидев разрешающий кивок: – Насколько знаю, вы являетесь сенешалем цитадели и правой рукой магистра. Почему вы стали мастером-наставником нашей группы?

Олег ровным голосом принялся объяснять дежурными фразами, явно повторяя цитаты из формального документа – инструкции для мастеров.

– Господин мастер-наставник, я имел в виду нечто другое, – не успокоился я, когда он закончил. – От людей, мнению которых склонен доверять, я слышал, что шестая группа является отстойником для неудачников. Спрашиваю именно из-за этого, соотнося вашу должность, авторитет и наше предназначение.

Мастер замедлил ход своего коня – огромной зверюги с серо-стальной шкурой и красными глазами, заметно отличавшейся от наших стандартных животин. Остановка повлекла за собой столкновение кадетов, сдержанные возгласы и дорожные разборки. Блейз и вовсе не справился с управлением, улетев на форсаже метров двести в сторону – хорошо, противоположную краю обрыва.

– Вас неправильно информировали, господин кадет, – холодно произнес Олег. – Уверен, ваша группа станет лучшей в Эмеральде – и в самое ближайшее время.


Вдали Блейз нарезал рваные круги по склону холма, пытаясь обуздать лошадь, остальная группа, в том числе и я, окружили мастера, внимательно на него глядя.

– Но, господин мастер-наставник, ведь состав группы, прямо скажем… не первая очередь отбора, – привел я пример, слышанный недавно в военкомате.

– Мне безразличен порядок отбора, господин кадет. Я принял наставничество над вашей группой, и вы станете лучшей командой не только Эмеральда, но и, надеюсь, всей Академии.

– Господин мастер-наставник, а если кто-то не сможет выдержать заданный уровень? – не унимался я, вспоминая слова Юлии о своих однокурсниках.

– Тот, кто не сможет, покинет нашу группу и цитадель, – все тем же ровным голосом произнес Олег.

– Господин мастер-наставник, но… у нас в группе ведь есть те, кто физически не может вернуться в мир первого отражения.

Олег поочередно оглядел всех. Убедившись в том, что внимание слушателей приковано к нему, бросил короткий взгляд на Блейза вдали – только-только обуздавшего скакуна – и вновь повернулся ко мне.

– Как-то в кадровом управлении спецподразделения за столом сидели два офицера – опытный старый и неопытный молодой. У старого был чистый стол, у молодого – заваленный личными делами. Ближе к вечеру опытный предложил молодому помощь, принятую с благодарностью. Взяв часть личных дел себе, он тут же разделил их на две равные части, одну из них сразу отправив в мусорное ведро. «Но мы ведь даже не посмотрели документы этих кандидатов!» – изумился молодой офицер. «Нам в спецназе неудачники не нужны», – ответил на это старый.

Мастер-наставник сделал небольшую паузу и вновь осмотрел всех присутствующих.

– Надеюсь вы меня поняли, господин кадет, – произнес он, глядя мне в глаза – хотя слова его явно предназначались всей группе.





家紋




Парящая в небе Атлантида представляла собой огромное плато. Его территория – в форме ровного круга – была поделена на шесть равнозначных секторов, словно праздничный торт. В центре находилась шестиугольная Башня Ордена хранителей, к ней от каждой цитадели вели идеально ровные стрелы дорог. Кроме них в Атлантиде был еще один тракт – тот самый, по которому мы сейчас двигались. Окружной, он шел вдоль всего обрыва, у цитаделей слегка изгибаясь, но не приближаясь к стенам крепостей и замков.

Обучение в Академии заключалось не только в получении знаний, тренировке тела и духа, но и в постоянной проверке уровня подготовки. Помимо арен и ипподромов на территории секторов, подконтрольных цитаделям, находились участки, выход на которые считался откровенно небезопасным. Это были заселенные опасными тварями и монстрами леса, холмы, болота и даже небольшая горная гряда в японском секторе. Именно на этих полигонах оттачивали свое мастерство кадеты, тренируясь на опасных пустошах своих цитаделей, экзамены же сдавая в чужих секторах, что гарантировало непредвзятость судей.

Наша сегодняшняя прогулка, как оказалось, была не просто ознакомительной – она являлась своеобразным началом занятий. После обучения основам верховой езды мы познакомились с первичными навыками картографии. В ходе лекции о закрытых секторах Олег показал и рассказал нам, как вызывать перед взором карту, жестом настроив интерфейс – так что каждый сейчас, продолжая двигаться вперед, держал перед глазами изображение Атлантиды, разбираясь с масштабом, расцветкой, уровнем прозрачности и множеством других параметров отображения.

Двинувшись вправо от собственной цитадели, мы за несколько часов – с периодическими остановками – миновали еще две: грозную и темную громаду Обсидиана, пропитанную тевтонским духом крепость, увенчанную прусскими белыми флагами с черными крестами, и замок Диамант – несмотря на свои немалые размеры казавшийся легким и воздушным. Над острыми шпилями французской цитадели трепетали штандарты Орлеанского дома, увенчанные золотыми лилиями.

За все время движения вдоль берегов Атлантиды мы не встретили никого – ни в одной из европейских цитаделей не было заметно ни малейшего движения. Зато у следующей – японской – людей было удивительно много. У защитных построек первого, нижнего уровня крепости, характерным архитектурным стилем указывающей на принадлежность к Стране восходящего солнца, занимались многочисленные кадеты – числом не менее двух сотен. Работоспособность японцев – общеизвестный факт, но подобные массовые занятия в выходной день стали для нас неожиданностью.

Двигаясь по дороге мимо цитадели, мы с неподдельным интересом рассматривали кадетов, занимающихся физической подготовкой, осваивающих первичные навыки обращения с оружием. И – чуть дальше – проводящих спарринги группы опытных второкурсников.

Еще до того, как миновали цитадель, от одной из таких групп, оседлав материализовавшихся перед ними коней, отделились и направились к нам два всадника. Пристроившись параллельно, они принялись сопровождать нас, будто конвой. Двигались оба по невысокой траве, держась на пятиметровом удалении от мощеной дороги.

Оба всадника были очень молоды, но при этом крупны, широкоплечи – совершенно не похожи на тех низкорослых азиатов, что жили в моей общаге. Они были удивительно схожи между собой комплекцией, чертами лица, даже манерой держаться – и, весьма вероятно, были братьями. Отличались всадники лишь цветом волос – у одного из них, старшего, пряди были иссиня-черные, второй – юный – щеголял светло-зеленой беспорядочной копной. Оба смотрели вокруг с надменным достоинством, даже с вызовом. На униформе у них красовались гербовые щиты с эмблемой – стилизованным изображением растительного орнамента. Оно показалось мне знакомым, но где видел подобное, сразу вспомнить не смог.

Мастер Олег сопровождающих не удостоил и взглядом, в то же время я чувствовал, что все его внимание направлено на них. Заметив растерянные переглядывания среди группы, сам удивился было подобному эскорту, но тут наткнулся взглядом на Сакуру. И сразу понял, из-за кого у нас сейчас такое сопровождение. Девушка держалась в седле удивительно прямо, и во всей ее позе чувствовалось сдержанное напряжение.

Всадники меж тем начали переговариваться между собой на японском – как мне показалось, неоправданно громко. Демонстративно не глядя на нас, они вели беседу, бросаясь резкими и агрессивными, будто лающими, фразами, перемежаемыми краткими взрывами злобного, дробного смеха.

Машинально глянув на Сакуру, я чуть придержал коня – молодая японка едва-едва вздрагивала от слов соотечественников, будто от ударов плетью. Лицо ее было бесстрастно, но без единой кровинки – застыв как маска. Насмешливые ремарки, несомненно, причиняли молодой японке душевную, почти физическую боль. И, судя по ее реакции, жалили в самое сердце.

– Санчес! – сдерживая злость, довольно громко произнес я, несмотря на то, что юный герой был совсем рядом.

– Ты что-то хотел?! – мгновенно просек и включился в игру юный хулиган.

– Как ты думаешь, о чем эти ниндзя разговаривают? – еще громче произнес я.

– Вот эти, которые рядом с нами? – Санчес практически кричал.

– Да! Вот эти, ниндзя! – выделяя каждое слово, бросил я в ответ.

Осталось только пальцем тыкать, но уже не было необходимости – японцы подобрались и, забыв о Сакуре, смотрели только на меня. Старший – брюнет – двинул коня вперед и, глядя мне в глаза, возмущенно заговорил. Опять же, на японском, так что мне оставалось только развести руками и спросить, знает ли он английский.

– Джесси-сан, это большое оскорбление – называть потомок самурай бандитом и вором, – произнесла Сакура взволнованно. Теперь ее напряжение было заметно более отчетливо.

«А то я не знаю!»

Олег в это время бросил на меня короткий взгляд – особых эмоций в нем я не прочитал, но почувствовал, что мастер-наставник вовсе не расстроен моей выходкой.

– Как они поняли, что я называю их… ниндзями?! – притворно удивился я, изумленно распахнув глаза. И тут же перевел взгляд на небесного героя: – Санчес, как думаешь, эти варвары понимают английский язык? – спросил я его по-английски.

Санчес ответить не успел – двинув ко мне коня, но не выходя на дорогу, брюнет оказался совсем рядом. Глядя мне в глаза, всадник разразился длинной тирадой – говоря при этом резко, с презрением.

– Джесси-сан, он вызывает тебя на дуэль, – уже заметно подрагивающим голосом произнесла Сакура. Второй японец тоже принялся говорить мне что-то – и каждое его слово звучало, словно плевок.