Молодые боги
Часть 31 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Без если. Тебе надо выиграть турнир, других вариантов нет. Время до его начала как раз потратим на то, чтобы узнать, в каком ты хранилище, и найти способ выхода оттуда.
Посылка
Все проблемы казались решаемыми, акценты расставленными. Единственное, что беспокоило – местонахождение настоящей Кати. Сердцем мне не хотелось верить, что она знала Игоря, но косвенные признаки подтверждали правоту рассказа Саяна. Однако даже вопрос с Катей можно решить – поспрашивать у мастеров цитадели, знают ли они ее.
В приподнятом настроении я вышел из комнаты, остановившись на пороге общего зала. За столом собрались шестеро членов моей команды – не хватало только Санчеса. В воздухе будто сгустилось напряжение – присутствующие смотрели на меня со сдержанной настороженностью. Один лишь Блейз, подпирающий в углу стену, с трудом сдерживал чувства, будто собравшись чему-то радоваться.
– Всем привет, – поздоровался я, услышав в ответ нестройные, негромкие и, как показалось, осторожные ответы.
– Слышь, как там тебя… посылку забери свою, – едва не подрагивая от предвкушения, произнес Блейз, небрежно показав в сторону входной двери.
Повернувшись, я некоторое время – до того, как он не опустил глаза, – смотрел на Хорька и только после этого заговорил:
– Господин кадет, прошу, придерживайтесь утвержденной этики общения.
– Чего? – вызывающе, но несколько неуверенно поинтересовался Блейз. При этом он пошевелил носом, став еще больше похожим на хорька.
– Простите, я забыл, с кем имею дело. Настоятельно советую – найдите время, посмотрите в интерфейсе – там есть не только энциклопедия, где можно найти рекомендуемые правила поведения в новых мирах, но и очень важный документ. Это, – прервал я вскинувшегося было Блейза, – «Инструкция, определяющая правила устройства внутреннего порядка цитадели Эмеральд», с которой господин мастер настоятельно рекомендовал всем нам ознакомиться. Вы ведь не хотите выглядеть неотесанным быдлом?
Я всегда с трудом запоминаю чужие имена, часто попадая в неловкие ситуации. Зато с остальной информацией проблем никогда не было – по памяти могу воспроизводить достаточно объемные цитаты, пусть даже слышанные вскользь.
Подмигнув Блейзу, повернулся к двери, не особо веря, что посылка мне. Хорек что-то сказал по поводу моих штрафных баллов и вреда для команды, но я уже не обратил внимания, оторопев при виде завязанного веревкой свертка из грубой мешковины, пропитанной подсыхающей бурой жидкостью.
Да, не к добру было столь хорошее настроение.
Подойдя к свертку, медленно-медленно поднял его с пола и принялся неловко развязывать небрежно намотанную веревку. Когда горловина распахнулась, из нее с громким жужжанием, заставив отшатнуться, вылетело сразу несколько крупных мух.
Долгую минуту всматривался в посиневшие, в многочисленных ссадинах головы Рекса, Теи и Веи – сплетенные в один клубок волосами девушек – застывшими в подсохшей корке крови.
– Сука, убью [негодяя]! – невольно вырвалось у меня, когда запахнул горловину мешка.
– Господин кадет, вы выглядите сейчас неотесанным быдлом, – едва не хрюкнул от удовлетворения Блейз.
Когда я обернулся, лишь Филипп и Сакура сохранили невозмутимость – остальные вздрогнули, взглянув в мои горящие глаза. Аккуратно положив мешок у стола и сморгнув, убирая огонь, я двинулся к Блейзу. Он неосознанно попятился, но за его спиной была стена. Хорек сделал несколько дерганых неуверенных движений – так бывает, когда не знаешь, в какую сторону идти. Но решить не успел, потому что я уже был рядом. Схватив Блейза за горло, оторвал его от пола – несколько грубее, чем рассчитывал, ударив спиной о стену.
– Господин кадет, – ровным голосом произнес я, – сейчас расскажу вам историю. Год назад я устроился на работу в дизайнерскую студию. И был в офисе один холеный товарищ, который выбрал меня целью своих насмешек.
Блейз засучил ногами, пытаясь разжать пальцы, стиснувшиеся на его горле.
– Вы меня слушаете?
Перехватив мою руку и подтянувшись на ней, Блейз смог перевести дыхание, глядя широко открытыми глазами куда-то поверх моей головы. Почувствовав на плече чужое прикосновение, я сдержанно отмахнулся, даже не глядя уловив вспышку огня позади себя.
– Так вот, – продолжил я размеренным тоном, – коллега насмехался надо мной несколько недель, стараясь язвить словами. Надо сказать, получалось у него очень метко и умело. Я только-только приехал из деревни и был очень удачной целью не в силах достойно ответить. Чувствуя всеобщее одобрение, коллега начал действовать все более изощренно, не просто продолжая злые шутки, но уже докладывая начальству о моих действительных ошибках, иногда и приукрашивая, а после и вовсе сочиняя. Это продолжалось до того момента, как по счастливой – для меня – случайности как-то раз вечером мы не оказались одни в офисе.
Цепляясь за мою руку, Блейз захрипел. Глаза его начали закатываться, и я счел за лучшее приспустить – так что он, вытянувшись в струнку, еле-еле поймал носками точку опоры.
– Тогда, – ровным голосом продолжил я рассказ, – закрыв дверь на ключ, я просто начал его бить. Не сильно, даже не оставляя следов. Бил долго – он сначала держался, а потом начал скулить и плакать, моля прекратить. Минут через десять я внял его просьбам. И знаете что, господин кадет?
Хорек смотрел мне в глаза, балансируя на носках.
– Не слышу. Я спросил вас, знаете, что произошло дальше?
– Что? – прохрипел Блейз.
– Со следующего дня ни одной шутки в мою сторону от него больше услышано не было, а наше общение всегда проходило с подчеркнутой вежливостью. Видите, как действенно работает ограниченное применение физической силы? Имейте это в виду, пожалуйста.
Опустив Хорька, я развернулся, играя желваками и с трудом сохраняя невозмутимость. И тут же столкнулся с полным злобы взглядом Филиппа – он лежал у противоположной стены, рядом с ним стояли Софья и Майя. Остальные сгрудились возле стола, глядя на меня.
– Что случилось? – удивленно поинтересовался я. И лишь после этого вспомнил ощущение чужой руки на своем плече и то, как отмахнулся, не глядя.
– Случилось… когда? – поинтересовалась Сакура, вопросительно глядя на меня.
– Ну вот, только что, – повел я рукой в сторону Филиппа.
– Филипп-сан пришел тебя успокоить. Взял за плечо, а ты сделал активную защита, – доступно объяснила произошедшее Сакура. Русский ее был очень неплох – характерный азиатский акцент практически отсутствовал, вот только пока склонение слов прихрамывало.
Ошарашенный Филипп – судя по всему, он пролетел через всю комнату, остановившись только от удара спиной в стену – понемногу приходил в себя. Злость из его взгляда не исчезла – полет после моей отмашки явно уязвил его самолюбие. Остальные смотрели без подобной сильной неприязни, но достаточно настороженно.
Мысли мои бешено заметались – ситуацию надо было как-то исправлять – мне ведь еще с этими людьми турнир новичков выигрывать. Отступив на несколько шагов, я поднял руки с раскрытыми ладонями.
– Парни, девушки… Филипп, – изобразил легкий кивок головы в его сторону. – Прошу у всех вас прощения за свою несдержанность – поймите, когда присылают отрезанные головы твоих людей, непросто сохранить самообладание.
Неприкрытая злоба из взгляда Филиппа исчезла, но и никакой приязни там не было. Видимо, пользуясь наибольшим авторитетом, он заранее принял на себя бремя лидерства в нашем небольшом коллективе, и мой бросок пришелся весьма некстати.
– Господа и дамы, – вновь начал я примирительным тоном, – еще раз прошу прощения, был неправ.
– Ты вот прям перед всеми извиняешься? – поинтересовалась Софья. Голос у нее был чарующий – низкий, с сексуальной хрипотцой, – услышав его, я сразу понял неизвестного мне директора промышленной группы. И тут же, уловив мимолетную тень взгляда девушки, воззрился на Хорька, про него-то я и забыл совсем.
– Да, был неправ. Извиняюсь перед всеми, – медленно выговаривая слова, повторил еще раз.
– Что за хенде хох?! – раздался громкий выкрик, одновременно с которым в помещении стало сразу тесно – после того как ввалился Санчес. Юный кадет был свеж и весел, но слегка растерял задор, заметив общую напряженность.
– Эгей, ребят, а что случилось? – недоуменно осмотревшись, поинтересовался Санчес.
– Да вот… знакомимся понемногу, – опустил я руки и шагнул к столу. – Подскажите, кто это принес? – подхватил я мешок с головами.
– Мастер-наставник третьей группы второкурсников, – ответила мне Софья, глядя со странным выражением.
– Я здесь пока не особо ориентируюсь, но мне казалось, что мастера-наставники посылки не носят. Может, подскажете, чего я не знаю? – осторожно спросил я.
– В третьей группе второго курса числится Макленин. Мастер-наставник его группы… не очень авторитетен у своих подопечных, так сказать, – проговорила Майя, не глядя мне в глаза.
– Спасибо за информацию. Еще раз прошу простить за несдержанность, – кивнув всем одновременно, я направился к себе в комнату.
– Что случилось-то? – громким шепотом спросил у оставшихся Санчес. Ответа я уже не слышал, зайдя к себе.
В комнате перед глазами предстала интересная картина. Среди клубов пара нагая Ребекка стояла в ванной под струями горячей воды – над ее головой в воздухе без какой-либо опоры плавала душевая лейка. Откуда бралась вода, тоже было не особенно понятно.
– Забыл что-то? – щелчком пальцев выключив воображаемый кран, повернулась ко мне Ребекка, демонстративно прикрыв ладонями грудь.
– Вопрос есть. Поможешь?
Заметив в моих руках окровавленный сверток, Ребекка жестом заставила материализоваться в воздухе халат и, небрежно набросив его на плечи, не запахнувшись, подошла ко мне. Забрав мешок, она его перевернула – головы, вместо того чтобы упасть на пол, зависли в воздухе.
– Это кто? – ровным голосом поинтересовалась Ребекка.
– Мои рабы, – смотрел я на обезображенные посмертными гримасами лица, чувствуя, как внутри поднимается волна бешенства.
– Давай я не буду стараться читать твои мысли, а ты будешь стараться объяснять мне все более подробно? – ясным взглядом посмотрела на меня Ребекка.
– Юлия… в Империи она, так получилось, стала моей женой. От нее мне случайно досталась вилла в окрестностях Помпеи, и перед тем как отправиться в Транснаполис, я отправил этих рабов туда.
Чародейка мгновенно подобралась, став неуловимо похожа на готовую к атаке кобру – лицо ее приняло хищное выражение, ноздри заиграли, раздуваясь.
– Это не связано с тобой и нашими английскими друзьями, – покачал я головой, – посылку мне передал Макленин. Он знает, что Юлия – моя жена, думаю, смог отследить принадлежность виллы.
Ребекка немного расслабилась, но хищное выражение с ее лица не сошло. Чародейка молчала, ожидая от меня вопросов. Пока я кусал губы, собираясь с мыслями, она складывала головы обратно в мешок, убрав его в дальний угол комнаты.
– Скажи… здесь, когда убивают кого-то, тело иногда сразу высыхает до скелета. А иногда труп может… – замялся я, но быстро нашел нужные слова, – сохранять свежесть довольно долго. С чем это связано?
– Душа. Когда избранный перерождается в точке воскрешения, тело исчезает.
Я вспомнил припортовую таверну и Саяна на полу – получается, после смерти он вышел из тела не сразу?
– А с непи… с местными как?
– У каждого есть камень души, его можно забрать и воскресить убитого. Пока камень души в теле или местный не похоронен, труп сохраняет… свежесть.
– Во дворце Орлова, – вспомнил я паренька-раба, тело которого превратила в прах Ребекка, – был слуга, которого ты испепелила. После него ничего не осталось.
– Я вытянула из него всю энергию, и камень душ уничтожился.
– То есть камень душ моих рабов сейчас…
– Там, где тела твоих рабов. Большая их часть.
Некоторое время Ребекка наблюдала за мной, потом покачала головой.
– Я бы не советовала тебе этого делать.
– Почему?
Посылка
Все проблемы казались решаемыми, акценты расставленными. Единственное, что беспокоило – местонахождение настоящей Кати. Сердцем мне не хотелось верить, что она знала Игоря, но косвенные признаки подтверждали правоту рассказа Саяна. Однако даже вопрос с Катей можно решить – поспрашивать у мастеров цитадели, знают ли они ее.
В приподнятом настроении я вышел из комнаты, остановившись на пороге общего зала. За столом собрались шестеро членов моей команды – не хватало только Санчеса. В воздухе будто сгустилось напряжение – присутствующие смотрели на меня со сдержанной настороженностью. Один лишь Блейз, подпирающий в углу стену, с трудом сдерживал чувства, будто собравшись чему-то радоваться.
– Всем привет, – поздоровался я, услышав в ответ нестройные, негромкие и, как показалось, осторожные ответы.
– Слышь, как там тебя… посылку забери свою, – едва не подрагивая от предвкушения, произнес Блейз, небрежно показав в сторону входной двери.
Повернувшись, я некоторое время – до того, как он не опустил глаза, – смотрел на Хорька и только после этого заговорил:
– Господин кадет, прошу, придерживайтесь утвержденной этики общения.
– Чего? – вызывающе, но несколько неуверенно поинтересовался Блейз. При этом он пошевелил носом, став еще больше похожим на хорька.
– Простите, я забыл, с кем имею дело. Настоятельно советую – найдите время, посмотрите в интерфейсе – там есть не только энциклопедия, где можно найти рекомендуемые правила поведения в новых мирах, но и очень важный документ. Это, – прервал я вскинувшегося было Блейза, – «Инструкция, определяющая правила устройства внутреннего порядка цитадели Эмеральд», с которой господин мастер настоятельно рекомендовал всем нам ознакомиться. Вы ведь не хотите выглядеть неотесанным быдлом?
Я всегда с трудом запоминаю чужие имена, часто попадая в неловкие ситуации. Зато с остальной информацией проблем никогда не было – по памяти могу воспроизводить достаточно объемные цитаты, пусть даже слышанные вскользь.
Подмигнув Блейзу, повернулся к двери, не особо веря, что посылка мне. Хорек что-то сказал по поводу моих штрафных баллов и вреда для команды, но я уже не обратил внимания, оторопев при виде завязанного веревкой свертка из грубой мешковины, пропитанной подсыхающей бурой жидкостью.
Да, не к добру было столь хорошее настроение.
Подойдя к свертку, медленно-медленно поднял его с пола и принялся неловко развязывать небрежно намотанную веревку. Когда горловина распахнулась, из нее с громким жужжанием, заставив отшатнуться, вылетело сразу несколько крупных мух.
Долгую минуту всматривался в посиневшие, в многочисленных ссадинах головы Рекса, Теи и Веи – сплетенные в один клубок волосами девушек – застывшими в подсохшей корке крови.
– Сука, убью [негодяя]! – невольно вырвалось у меня, когда запахнул горловину мешка.
– Господин кадет, вы выглядите сейчас неотесанным быдлом, – едва не хрюкнул от удовлетворения Блейз.
Когда я обернулся, лишь Филипп и Сакура сохранили невозмутимость – остальные вздрогнули, взглянув в мои горящие глаза. Аккуратно положив мешок у стола и сморгнув, убирая огонь, я двинулся к Блейзу. Он неосознанно попятился, но за его спиной была стена. Хорек сделал несколько дерганых неуверенных движений – так бывает, когда не знаешь, в какую сторону идти. Но решить не успел, потому что я уже был рядом. Схватив Блейза за горло, оторвал его от пола – несколько грубее, чем рассчитывал, ударив спиной о стену.
– Господин кадет, – ровным голосом произнес я, – сейчас расскажу вам историю. Год назад я устроился на работу в дизайнерскую студию. И был в офисе один холеный товарищ, который выбрал меня целью своих насмешек.
Блейз засучил ногами, пытаясь разжать пальцы, стиснувшиеся на его горле.
– Вы меня слушаете?
Перехватив мою руку и подтянувшись на ней, Блейз смог перевести дыхание, глядя широко открытыми глазами куда-то поверх моей головы. Почувствовав на плече чужое прикосновение, я сдержанно отмахнулся, даже не глядя уловив вспышку огня позади себя.
– Так вот, – продолжил я размеренным тоном, – коллега насмехался надо мной несколько недель, стараясь язвить словами. Надо сказать, получалось у него очень метко и умело. Я только-только приехал из деревни и был очень удачной целью не в силах достойно ответить. Чувствуя всеобщее одобрение, коллега начал действовать все более изощренно, не просто продолжая злые шутки, но уже докладывая начальству о моих действительных ошибках, иногда и приукрашивая, а после и вовсе сочиняя. Это продолжалось до того момента, как по счастливой – для меня – случайности как-то раз вечером мы не оказались одни в офисе.
Цепляясь за мою руку, Блейз захрипел. Глаза его начали закатываться, и я счел за лучшее приспустить – так что он, вытянувшись в струнку, еле-еле поймал носками точку опоры.
– Тогда, – ровным голосом продолжил я рассказ, – закрыв дверь на ключ, я просто начал его бить. Не сильно, даже не оставляя следов. Бил долго – он сначала держался, а потом начал скулить и плакать, моля прекратить. Минут через десять я внял его просьбам. И знаете что, господин кадет?
Хорек смотрел мне в глаза, балансируя на носках.
– Не слышу. Я спросил вас, знаете, что произошло дальше?
– Что? – прохрипел Блейз.
– Со следующего дня ни одной шутки в мою сторону от него больше услышано не было, а наше общение всегда проходило с подчеркнутой вежливостью. Видите, как действенно работает ограниченное применение физической силы? Имейте это в виду, пожалуйста.
Опустив Хорька, я развернулся, играя желваками и с трудом сохраняя невозмутимость. И тут же столкнулся с полным злобы взглядом Филиппа – он лежал у противоположной стены, рядом с ним стояли Софья и Майя. Остальные сгрудились возле стола, глядя на меня.
– Что случилось? – удивленно поинтересовался я. И лишь после этого вспомнил ощущение чужой руки на своем плече и то, как отмахнулся, не глядя.
– Случилось… когда? – поинтересовалась Сакура, вопросительно глядя на меня.
– Ну вот, только что, – повел я рукой в сторону Филиппа.
– Филипп-сан пришел тебя успокоить. Взял за плечо, а ты сделал активную защита, – доступно объяснила произошедшее Сакура. Русский ее был очень неплох – характерный азиатский акцент практически отсутствовал, вот только пока склонение слов прихрамывало.
Ошарашенный Филипп – судя по всему, он пролетел через всю комнату, остановившись только от удара спиной в стену – понемногу приходил в себя. Злость из его взгляда не исчезла – полет после моей отмашки явно уязвил его самолюбие. Остальные смотрели без подобной сильной неприязни, но достаточно настороженно.
Мысли мои бешено заметались – ситуацию надо было как-то исправлять – мне ведь еще с этими людьми турнир новичков выигрывать. Отступив на несколько шагов, я поднял руки с раскрытыми ладонями.
– Парни, девушки… Филипп, – изобразил легкий кивок головы в его сторону. – Прошу у всех вас прощения за свою несдержанность – поймите, когда присылают отрезанные головы твоих людей, непросто сохранить самообладание.
Неприкрытая злоба из взгляда Филиппа исчезла, но и никакой приязни там не было. Видимо, пользуясь наибольшим авторитетом, он заранее принял на себя бремя лидерства в нашем небольшом коллективе, и мой бросок пришелся весьма некстати.
– Господа и дамы, – вновь начал я примирительным тоном, – еще раз прошу прощения, был неправ.
– Ты вот прям перед всеми извиняешься? – поинтересовалась Софья. Голос у нее был чарующий – низкий, с сексуальной хрипотцой, – услышав его, я сразу понял неизвестного мне директора промышленной группы. И тут же, уловив мимолетную тень взгляда девушки, воззрился на Хорька, про него-то я и забыл совсем.
– Да, был неправ. Извиняюсь перед всеми, – медленно выговаривая слова, повторил еще раз.
– Что за хенде хох?! – раздался громкий выкрик, одновременно с которым в помещении стало сразу тесно – после того как ввалился Санчес. Юный кадет был свеж и весел, но слегка растерял задор, заметив общую напряженность.
– Эгей, ребят, а что случилось? – недоуменно осмотревшись, поинтересовался Санчес.
– Да вот… знакомимся понемногу, – опустил я руки и шагнул к столу. – Подскажите, кто это принес? – подхватил я мешок с головами.
– Мастер-наставник третьей группы второкурсников, – ответила мне Софья, глядя со странным выражением.
– Я здесь пока не особо ориентируюсь, но мне казалось, что мастера-наставники посылки не носят. Может, подскажете, чего я не знаю? – осторожно спросил я.
– В третьей группе второго курса числится Макленин. Мастер-наставник его группы… не очень авторитетен у своих подопечных, так сказать, – проговорила Майя, не глядя мне в глаза.
– Спасибо за информацию. Еще раз прошу простить за несдержанность, – кивнув всем одновременно, я направился к себе в комнату.
– Что случилось-то? – громким шепотом спросил у оставшихся Санчес. Ответа я уже не слышал, зайдя к себе.
В комнате перед глазами предстала интересная картина. Среди клубов пара нагая Ребекка стояла в ванной под струями горячей воды – над ее головой в воздухе без какой-либо опоры плавала душевая лейка. Откуда бралась вода, тоже было не особенно понятно.
– Забыл что-то? – щелчком пальцев выключив воображаемый кран, повернулась ко мне Ребекка, демонстративно прикрыв ладонями грудь.
– Вопрос есть. Поможешь?
Заметив в моих руках окровавленный сверток, Ребекка жестом заставила материализоваться в воздухе халат и, небрежно набросив его на плечи, не запахнувшись, подошла ко мне. Забрав мешок, она его перевернула – головы, вместо того чтобы упасть на пол, зависли в воздухе.
– Это кто? – ровным голосом поинтересовалась Ребекка.
– Мои рабы, – смотрел я на обезображенные посмертными гримасами лица, чувствуя, как внутри поднимается волна бешенства.
– Давай я не буду стараться читать твои мысли, а ты будешь стараться объяснять мне все более подробно? – ясным взглядом посмотрела на меня Ребекка.
– Юлия… в Империи она, так получилось, стала моей женой. От нее мне случайно досталась вилла в окрестностях Помпеи, и перед тем как отправиться в Транснаполис, я отправил этих рабов туда.
Чародейка мгновенно подобралась, став неуловимо похожа на готовую к атаке кобру – лицо ее приняло хищное выражение, ноздри заиграли, раздуваясь.
– Это не связано с тобой и нашими английскими друзьями, – покачал я головой, – посылку мне передал Макленин. Он знает, что Юлия – моя жена, думаю, смог отследить принадлежность виллы.
Ребекка немного расслабилась, но хищное выражение с ее лица не сошло. Чародейка молчала, ожидая от меня вопросов. Пока я кусал губы, собираясь с мыслями, она складывала головы обратно в мешок, убрав его в дальний угол комнаты.
– Скажи… здесь, когда убивают кого-то, тело иногда сразу высыхает до скелета. А иногда труп может… – замялся я, но быстро нашел нужные слова, – сохранять свежесть довольно долго. С чем это связано?
– Душа. Когда избранный перерождается в точке воскрешения, тело исчезает.
Я вспомнил припортовую таверну и Саяна на полу – получается, после смерти он вышел из тела не сразу?
– А с непи… с местными как?
– У каждого есть камень души, его можно забрать и воскресить убитого. Пока камень души в теле или местный не похоронен, труп сохраняет… свежесть.
– Во дворце Орлова, – вспомнил я паренька-раба, тело которого превратила в прах Ребекка, – был слуга, которого ты испепелила. После него ничего не осталось.
– Я вытянула из него всю энергию, и камень душ уничтожился.
– То есть камень душ моих рабов сейчас…
– Там, где тела твоих рабов. Большая их часть.
Некоторое время Ребекка наблюдала за мной, потом покачала головой.
– Я бы не советовала тебе этого делать.
– Почему?