Мой личный принц
Часть 36 из 68 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Прекратите болтать! — прицыкнула на кумушек мисс Дюмарье, кладя ладони мне на плечи, касаясь оголенной кожи. Я вздрогнула, поскольку шелковую накидку поверх платья без рукавов еще не успели приготовить, и госпожа Сорель заметила мое состояние.
— Дорогая, просто помни, что это долг каждой хорошей жены. Надо лишь немного потерпеть, — проговорила наставница чопорным тоном, бросив сочувствующий взгляд на отражение в зеркале. Я побледнела так сильно, что темнота бы не спасла от моего жуткого вида.
Интересно, а душевные страдания из-за брачной ночи с мужем мне кто-нибудь внесет в список благонравных поступков? И хотелось бы понять, отчего госпожа Сорель так печалится за меня.
— Думаю, Далию вполне готова. Оставьте нас, дамы, — ее величество нахмурилась и посмотрела на мисс Дюмарье с легким недовольством, будто та несла несусветную чушь. Стоило наставнице с другими девушками удалиться, королева Элинор осторожно прикрыла двери спальни и повернулась ко мне.
— Я очень рада, что ты стала моей невесткой, — начала она, когда я подходила к кровати, накидывая на себя легкую ткань халата, повязав аккуратно пояс. Широкие рукава скользили по коже каждый раз, стоило мне поправить волосы или поднять руку.
Ее величество подхватила юбки своего бального платья, медленно шагая ко мне. Маленькие оранжевые огоньки отражались в складках темной бархатной ткани. Винный цвет выгодно подчеркивал белизну ее кожи, ровный тон и алые губы. В темных волосах почти не просматривалась седина, а взгляд казался живым, но чуточку печальным. Королева осторожно присела на край кровати подле меня, взяв мои руки в свои, поглаживая кожу подушечками больших пальцев.
— Не стоит бояться, Далия, — улыбнулась Элинор, — страшно только поначалу, однако после мы познаем удивительное удовольствие.
— Немного странный разговор, не находите? — пробормотала я, едва не прикусив себе язык от сказанной глупости.
Ну надо же! Вздумала спорить с самой королевой! Благо она обладала удивительной легкостью нрава, прямо как Эрик. Разумеется, когда не дурил и не накручивал в голове безумные идеи.
— И правда, — рассмеялась ее величество, оглядывая нашу спальню. — Думала поддержать тебя, но кажется тебе самой проще разбираться во всем новом.
Честно говоря, не знала, что на это ответить. Подобные разговоры были для меня в новинку. Не имея матери, я никогда не заводила разговор о браке с дядей. Да и что мог ответить мужчина юной девушки с достаточно строгим воспитанием? Отправить к госпоже Сорель, которая мыслила в любви еще меньше, чем юная дебютантка перед выходом в свет. В школе благородных девиц в подобные темы никогда не посвящали, а брачное ложе считалось чем-то запретным, о чем говорили шепотом, в стороне, подальше от глаз строгих преподавательниц.
— Я уверена, мой сын будет очень хорошим мужем, — услышала я и посмотрела на королеву, непроизвольно сжав ее руки.
— Ваше величество, — выдохнула негромко, желая задать насущный вопрос, но послышались громкие голоса и шум за дверьми.
— Невеста, принимайте жениха! — раздался отвратительный хохот нескольких мужчин, отчего я поежилась. Ужас, темные времена какие-то! Еще бы потребовали засвидетельствовать непорочность невесты и выставить кровавую простыню на всеобщее обозрение.
— Боги, эти мужчины, — процедила Элинор, поднимаясь, — дорогая, не волнуйся. Я сейчас же прикажу им уйти!
Ответить я ничего не успела, поскольку ее величество подошла к дверям, оглянувшись на меня прежде, чем распахнула их и несколько молодых дворян буквально втолкнули в спальню принца Эрика. Королеве пришлось отступить в сторону, дабы сын не врезался в нее, а мне ловко забраться под тяжелое покрывало, прячась от посторонних глаз.
— Вы что себе позволяете?!
— Ваше величество, простите великодушно...
— Немедленно покиньте покои принца! — строгий голос королевы Элинор стал тише, едва она вышла в коридор, прогоняя взрослых мужчин точно уличных ребятишек, жаждущих приключений. Створки закрылись в третий раз, оставляя нас с Эриком наедине. Слышался только треск поленьев в камине, шипение тающего воска и тихий шорох, издаваемый его высочеством, пока он передвигался по спальне, ругаясь под нос.
— Ваше высочество? — я осторожно выглянула из-за столбика кровати, заметив фигуру принца неподалеку от мягкого кресла рядом с камином. Именно на него приземлился мундир, сброшенный его высочеством.
Почему-то от мысли, что Эрик раздевается, мне стало очень страшно. Неужели он все-таки решился на исполнение долга? Боги, я совсем не готова. Хорошая жена должна быть покорна, подчиняться мужу, а у меня одно желание — бежать подальше, можно даже через окно!
— А-а-а, знаете, вы ошиблись! — проговорила я первое, что пришло в голову и застыла, вцепившись судорожно в расшитое покрывало, умоляя принца остановиться.
Он и правда замер. Удивленно повернулся ко мне, оставаясь в одной белой сорочке, брюках, держа в руках бокал вина, заранее приготовленный прислугой. Мне вот тоже стоило выпить для храбрости половину того хрустального графина, что сейчас отбрасывал тени на стены комнаты, стоя посреди маленького столика.
— Правда? — голос его высочества показался мне каким-то странным, словно принц чему-то улыбался.
— Да, — закивала я, обнимая себя за колени. — Попадание в рычаг я определила приближенно, сравнив его площадь с площадью сердцевины рассеивания.
Даже не знаю, зачем ему эта информация, но стало чуточку легче. Теперь я могла дышать спокойно, приведя мысли в порядок и заставив себя сесть ровно, отбрасывая подальше покрывало, которое использовала в качестве защитного барьера. Ветер за окном ударил в ставни, чуть дрогнули огоньки на свечах, и Эрик подошел ближе, садясь рядом со мной на постель. Матрас с тихим скрипом прогнулся под ним, напоминая о неизбежном.
Может, лучше монетки?
— Невероятно, — пробормотал он, бокал с недопитым вином остался на столике, будоража мое сознание. Хотелось вскочить с кровати и броситься к нему, выпив все без остатка.
Я посмотрела ему в глаза, но не увидели ни привычного раздражения, ни ярости, ни ненависти. Скорее, там читались другие чувства. Только откуда они у его высочества? Еще недавно мы даже не могли поговорить нормально, не поругавшись до крика. Пусть на балу случилось некое подобие примирения, однако его слова я прекрасно помнила. И обвинения тоже. Хотя сейчас вспоминать о них не хотелось, потому что Эрик опустил ресницы, скрывая в светло-зеленых омутах легкую тень боли. Она не имела никакого отношения к его физическому состоянию.
— Что произошло? — тихо спросила я, подбираясь ближе к нему, интуитивно ощущая потребность поддержать его. Разгрузить часть ноши с плеч, взятую непроизвольно из желания помочь.
— Мне кажется, я не справлюсь, — вдруг проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно. Словно разговаривал сам с собой, опустив взгляд на свои руки.
— С чем?
Нетрудно догадаться, но я все равно задала этот вопрос. Эрик принялся растирать большим пальцем левую ладонь, периодически надавливая на какую-то точку. Наверное, пытался таким образом успокоиться.
— Брат, королевство, — отозвался принц, наконец повернувшись ко мне. — Не хочу править, не готов ко всему этому. Заговоры, спасение мира — не для меня. Я же не герой.
Я подняла руку и коснулась его щеки. Поначалу робко, затем гораздо смелее, чувствуя легкую щетину, которая не приносила дискомфорта. В какой-то момент мой палец заскользил по коже, стирая маленькую каплю. Поддавшись вперед, немного приподнялась, отчего наши лбы легонько столкнулись, и я прикрыла глаза. Его пальцы переплелись в моими, сцепляя руки в замок.
— Я выбирала принца, Эрик. Своего принца, который станет героем в моих глазах. Так какая разница, кем тебя видят другие? — прошептала ему в губы, впервые проявляя инициативу и отбрасывая подальше собственный страх.
Он тоже боялся, пусть иных вещей. Эрик был способен на эмоции, доступные простым смертным людям. Нет никакой разницы, носишь ты корону или грязные лохмотья. Совсем не такие вещи делают тебя достойным человеком. И поцелуй сейчас непохож на предыдущие, он более нежный, чувственный. В нем почти не было страсти, никакого головокружения, пламени в крови. Скорее что-то более интимное.
— Пообещай мне кое-что, — вдруг проговорил Эрик, отодвигаясь, настойчиво глядя в глаза. Я облизнула губы, пытаясь справиться с внутренним волнением и успокоить бьющееся сердце.
— Уже столько наобещала, что не знаю, когда буду все исполнять, — проворчала я непроизвольно, и он улыбнулся.
Подняв наши руки, принц растопырил пальцы, соединяя свою ладонь с моей и поднося к сердцу. Я будто почувствовала часть его силы, наполняющую меня изнутри, умом понимая
— иллюзия. Дар познания никогда не относился к активным, как и невидимость Эрика. Громкий стук заглушил остальные звуки в комнате.
— Если предашь, то убей клинком правды. Но будешь верна, никогда не беги от меня.
— Когда не услышу, прокричи мое имя. А забуду, прошепчи: «Я здесь, любимая», — закончила я, непроизвольно всхлипнув и рассмеявшись громко. — Опять цитируете стихи мастера, ваше высочество.
— Мне очень стыдно, — промурлыкал он, утыкаясь носом в мою шею. — Нам надо идти,
— прошептал Эрик, обжигая дыханием кожу до мурашек.
Я не знала, что нас ждало впереди. Пока мы собирались, бегая по комнате и тихо споря о значении трилистника на монетах, все происходящее казалось чем-то странным. Никакой брачной ночи не случилось, хотя мы словно стали чуточку ближе. Утро мудрее, но не лучше. Никто не давал гарантии, что магия этого вечера не закончится с первыми лучами солнца.
Глава 45
— Трилистник — главный символ Зеленых островов, — пробормотала я, одергивая легкое дорожное платье, пока Эрик набрасывал мне на плечи тёплый плащ. — И как мы будем пробираться по всему замку до конюшен?
— А зачем вашему мужу, принцесса, такая чудесная сила? — усмехнулся Эрик, отступая на шаг и протягивая мне руку.
— Ваша сила работает во дворце? — вскинула я брови, вкладывая свою ладонь в его. Ничего не изменилось, только комната на секунду засияла, и вспышка ослепила на мгновение. Когда перед глазами перестали плясать цветные круги, я бросила взгляд на большое зеркало напротив нас, чуть не вскрикнув от удивления. Наши отражения пропали!
— По какой-то дурацкой традиции существует вера, что в брачную ночь не должно стоять никаких ограничителей магии, — дернул плечом Эрик, ведя меня за собой на выход из спальни. В коридоре было пусто, где-то в отдалении слышались голоса охраны и звуки бала, который все никак не заканчивался.
— Это почему же?
— Высвобождение магических потоков мужа и жены способствует зачатию ребенка с сильным даром, — пробормотал принц, осторожно подходя к стене. Гвардейцы произвели смену караула, сегодня их во дворце было огромное количество. После прошлого нападения каждого гостя и слугу перепроверили множество раз.
— Какой дурак придумал подобную антинаучную чушь? — возмущено поинтересовалась я и замолчала.
Мимо охраны пришлось пробираться едва ли не ползком. Стоило кому-то застукать нас, не то что скандал — королева лично нас отвела за ручку в спальню и посадила под замок. В этом я была уверена.
— Те же, кто заявлял о перекрестном зачатии и возможности иметь ребенка от двух мужчин, — ответил Эрик, торопливо пересекая коридор, сжимая мои пальцы.
— Так тоже можно?
— В бульварных любовных романах беременеют даже от кружевных платочков.
Дальше наш путь лежал на террасы через один из многочисленных выходов на первом этаже. Главная лестница была пуста, большая часть гостей либо отправилась отдыхать, либо разъехалась по домам, либо еще веселилась. Стоило нам спуститься, как послышались шаги, и мы замерли, прижавшись друг к другу. Если не присматриваться, легкое мерцание в воздухе, очерчивающее наши тела, почти не видно. Оставалось надеяться, что незваный гость будет невнимателен.
— Стой немедленно! Слышишь меня? — я застыла, узнав сестру. Амалия, подхватив юбки, бежала за Ригнак, широким шагом пересекавшую холл. В какой-то момент они остановились, а капитан незаметно кивнула гвардейцам, что стояли вдоль стен, дабы те вышли. Последний охранник аккуратно прикрыл двери и наступила гнетущая тишина, которую нарушали крики гостей дворца вдалеке да шорох платья кузины.
— Прошу прощения, леди Амалия, но у вас нет никакого права приказывать мне, — холодно отозвалась капитан, взглянув на кузину. На секунду Мали опешила и отступила, но, видимо, взяла себя в руки, гордо приподняв подбородок.
— Я ваша будущая королева и всего лишь требую ответа на свой вопрос, — сухо ответила она, и я почувствовала, как Эрик непроизвольно вздрогнул. Его магия дала легкий сбой, на секунду сделав нас видимыми. Затем все вновь пришло в норму, благо никто ничего не заметил.
— Какой, леди Сент-Клер? — устало вздохнула Ригнак, проведя рукой в перчатке по темным волосам. Она развернулась на каблуках, явно собираясь уйти, и добавила, чуть дернув головой. — Хочу напомнить, что я подчиняюсь исключительно его высочеству.
— Вы любите его? — я затаила дыхание, прислушиваясь к разговору. Эрик чуть крепче обнял меня, почти не дыша. Амалия вздернула подбородок и ждала ответа, но Ригнак почему-то молчала.
Неужели, да? У капитана есть чувства к его высочеству?
— Однажды я поверила ему, — усмехнулась Ригнак после недолгой паузы, поворачиваясь к моей сестре, — он поклялся изменить мир.
— А сейчас?
А сейчас я хочу, чтобы принц выжил и исполнил свое обещание. Ради этого я существую.
— Тем не менее вы не ответили, — голос у Мали стал таким жалким. Словно она сама пребывала в смятении и не знала, как поступить.
— Отчего же? Ответила. Я живу ради принца Абеля, но любовь не имеет к этому никакого отношения. Потому что мое сердце давным-давно умерло, — Ригнак учтиво поклонилась, разворачиваясь и шагая к лестнице, оставляя ошарашенную Амалию позади.
Пока сестра стояла, сжимая в пальцах ткань юбки, капитан поравнялась с нами и вдруг застыла, будто что-то почувствовала. Эрик сглотнул, понимая, что стоит мисс Хэйс использовать силу, наше прикрытие будет уничтожено. Вряд ли Ригнак станет докладывать кому-то, но отчего-то не хотелось быть пойманными на месте преступления. Она уже начала поворачиваться в нашу сторону. Я судорожно соображала, как выйти из опасной ситуации без потерь. Об услышанном думать не хотелось, лучше потом все обсудить в спокойной обстановке. Но Амалия будто очнулась, подняла голову и сказала, с трудов выдавливая из себя:
— Дорогая, просто помни, что это долг каждой хорошей жены. Надо лишь немного потерпеть, — проговорила наставница чопорным тоном, бросив сочувствующий взгляд на отражение в зеркале. Я побледнела так сильно, что темнота бы не спасла от моего жуткого вида.
Интересно, а душевные страдания из-за брачной ночи с мужем мне кто-нибудь внесет в список благонравных поступков? И хотелось бы понять, отчего госпожа Сорель так печалится за меня.
— Думаю, Далию вполне готова. Оставьте нас, дамы, — ее величество нахмурилась и посмотрела на мисс Дюмарье с легким недовольством, будто та несла несусветную чушь. Стоило наставнице с другими девушками удалиться, королева Элинор осторожно прикрыла двери спальни и повернулась ко мне.
— Я очень рада, что ты стала моей невесткой, — начала она, когда я подходила к кровати, накидывая на себя легкую ткань халата, повязав аккуратно пояс. Широкие рукава скользили по коже каждый раз, стоило мне поправить волосы или поднять руку.
Ее величество подхватила юбки своего бального платья, медленно шагая ко мне. Маленькие оранжевые огоньки отражались в складках темной бархатной ткани. Винный цвет выгодно подчеркивал белизну ее кожи, ровный тон и алые губы. В темных волосах почти не просматривалась седина, а взгляд казался живым, но чуточку печальным. Королева осторожно присела на край кровати подле меня, взяв мои руки в свои, поглаживая кожу подушечками больших пальцев.
— Не стоит бояться, Далия, — улыбнулась Элинор, — страшно только поначалу, однако после мы познаем удивительное удовольствие.
— Немного странный разговор, не находите? — пробормотала я, едва не прикусив себе язык от сказанной глупости.
Ну надо же! Вздумала спорить с самой королевой! Благо она обладала удивительной легкостью нрава, прямо как Эрик. Разумеется, когда не дурил и не накручивал в голове безумные идеи.
— И правда, — рассмеялась ее величество, оглядывая нашу спальню. — Думала поддержать тебя, но кажется тебе самой проще разбираться во всем новом.
Честно говоря, не знала, что на это ответить. Подобные разговоры были для меня в новинку. Не имея матери, я никогда не заводила разговор о браке с дядей. Да и что мог ответить мужчина юной девушки с достаточно строгим воспитанием? Отправить к госпоже Сорель, которая мыслила в любви еще меньше, чем юная дебютантка перед выходом в свет. В школе благородных девиц в подобные темы никогда не посвящали, а брачное ложе считалось чем-то запретным, о чем говорили шепотом, в стороне, подальше от глаз строгих преподавательниц.
— Я уверена, мой сын будет очень хорошим мужем, — услышала я и посмотрела на королеву, непроизвольно сжав ее руки.
— Ваше величество, — выдохнула негромко, желая задать насущный вопрос, но послышались громкие голоса и шум за дверьми.
— Невеста, принимайте жениха! — раздался отвратительный хохот нескольких мужчин, отчего я поежилась. Ужас, темные времена какие-то! Еще бы потребовали засвидетельствовать непорочность невесты и выставить кровавую простыню на всеобщее обозрение.
— Боги, эти мужчины, — процедила Элинор, поднимаясь, — дорогая, не волнуйся. Я сейчас же прикажу им уйти!
Ответить я ничего не успела, поскольку ее величество подошла к дверям, оглянувшись на меня прежде, чем распахнула их и несколько молодых дворян буквально втолкнули в спальню принца Эрика. Королеве пришлось отступить в сторону, дабы сын не врезался в нее, а мне ловко забраться под тяжелое покрывало, прячась от посторонних глаз.
— Вы что себе позволяете?!
— Ваше величество, простите великодушно...
— Немедленно покиньте покои принца! — строгий голос королевы Элинор стал тише, едва она вышла в коридор, прогоняя взрослых мужчин точно уличных ребятишек, жаждущих приключений. Створки закрылись в третий раз, оставляя нас с Эриком наедине. Слышался только треск поленьев в камине, шипение тающего воска и тихий шорох, издаваемый его высочеством, пока он передвигался по спальне, ругаясь под нос.
— Ваше высочество? — я осторожно выглянула из-за столбика кровати, заметив фигуру принца неподалеку от мягкого кресла рядом с камином. Именно на него приземлился мундир, сброшенный его высочеством.
Почему-то от мысли, что Эрик раздевается, мне стало очень страшно. Неужели он все-таки решился на исполнение долга? Боги, я совсем не готова. Хорошая жена должна быть покорна, подчиняться мужу, а у меня одно желание — бежать подальше, можно даже через окно!
— А-а-а, знаете, вы ошиблись! — проговорила я первое, что пришло в голову и застыла, вцепившись судорожно в расшитое покрывало, умоляя принца остановиться.
Он и правда замер. Удивленно повернулся ко мне, оставаясь в одной белой сорочке, брюках, держа в руках бокал вина, заранее приготовленный прислугой. Мне вот тоже стоило выпить для храбрости половину того хрустального графина, что сейчас отбрасывал тени на стены комнаты, стоя посреди маленького столика.
— Правда? — голос его высочества показался мне каким-то странным, словно принц чему-то улыбался.
— Да, — закивала я, обнимая себя за колени. — Попадание в рычаг я определила приближенно, сравнив его площадь с площадью сердцевины рассеивания.
Даже не знаю, зачем ему эта информация, но стало чуточку легче. Теперь я могла дышать спокойно, приведя мысли в порядок и заставив себя сесть ровно, отбрасывая подальше покрывало, которое использовала в качестве защитного барьера. Ветер за окном ударил в ставни, чуть дрогнули огоньки на свечах, и Эрик подошел ближе, садясь рядом со мной на постель. Матрас с тихим скрипом прогнулся под ним, напоминая о неизбежном.
Может, лучше монетки?
— Невероятно, — пробормотал он, бокал с недопитым вином остался на столике, будоража мое сознание. Хотелось вскочить с кровати и броситься к нему, выпив все без остатка.
Я посмотрела ему в глаза, но не увидели ни привычного раздражения, ни ярости, ни ненависти. Скорее, там читались другие чувства. Только откуда они у его высочества? Еще недавно мы даже не могли поговорить нормально, не поругавшись до крика. Пусть на балу случилось некое подобие примирения, однако его слова я прекрасно помнила. И обвинения тоже. Хотя сейчас вспоминать о них не хотелось, потому что Эрик опустил ресницы, скрывая в светло-зеленых омутах легкую тень боли. Она не имела никакого отношения к его физическому состоянию.
— Что произошло? — тихо спросила я, подбираясь ближе к нему, интуитивно ощущая потребность поддержать его. Разгрузить часть ноши с плеч, взятую непроизвольно из желания помочь.
— Мне кажется, я не справлюсь, — вдруг проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно. Словно разговаривал сам с собой, опустив взгляд на свои руки.
— С чем?
Нетрудно догадаться, но я все равно задала этот вопрос. Эрик принялся растирать большим пальцем левую ладонь, периодически надавливая на какую-то точку. Наверное, пытался таким образом успокоиться.
— Брат, королевство, — отозвался принц, наконец повернувшись ко мне. — Не хочу править, не готов ко всему этому. Заговоры, спасение мира — не для меня. Я же не герой.
Я подняла руку и коснулась его щеки. Поначалу робко, затем гораздо смелее, чувствуя легкую щетину, которая не приносила дискомфорта. В какой-то момент мой палец заскользил по коже, стирая маленькую каплю. Поддавшись вперед, немного приподнялась, отчего наши лбы легонько столкнулись, и я прикрыла глаза. Его пальцы переплелись в моими, сцепляя руки в замок.
— Я выбирала принца, Эрик. Своего принца, который станет героем в моих глазах. Так какая разница, кем тебя видят другие? — прошептала ему в губы, впервые проявляя инициативу и отбрасывая подальше собственный страх.
Он тоже боялся, пусть иных вещей. Эрик был способен на эмоции, доступные простым смертным людям. Нет никакой разницы, носишь ты корону или грязные лохмотья. Совсем не такие вещи делают тебя достойным человеком. И поцелуй сейчас непохож на предыдущие, он более нежный, чувственный. В нем почти не было страсти, никакого головокружения, пламени в крови. Скорее что-то более интимное.
— Пообещай мне кое-что, — вдруг проговорил Эрик, отодвигаясь, настойчиво глядя в глаза. Я облизнула губы, пытаясь справиться с внутренним волнением и успокоить бьющееся сердце.
— Уже столько наобещала, что не знаю, когда буду все исполнять, — проворчала я непроизвольно, и он улыбнулся.
Подняв наши руки, принц растопырил пальцы, соединяя свою ладонь с моей и поднося к сердцу. Я будто почувствовала часть его силы, наполняющую меня изнутри, умом понимая
— иллюзия. Дар познания никогда не относился к активным, как и невидимость Эрика. Громкий стук заглушил остальные звуки в комнате.
— Если предашь, то убей клинком правды. Но будешь верна, никогда не беги от меня.
— Когда не услышу, прокричи мое имя. А забуду, прошепчи: «Я здесь, любимая», — закончила я, непроизвольно всхлипнув и рассмеявшись громко. — Опять цитируете стихи мастера, ваше высочество.
— Мне очень стыдно, — промурлыкал он, утыкаясь носом в мою шею. — Нам надо идти,
— прошептал Эрик, обжигая дыханием кожу до мурашек.
Я не знала, что нас ждало впереди. Пока мы собирались, бегая по комнате и тихо споря о значении трилистника на монетах, все происходящее казалось чем-то странным. Никакой брачной ночи не случилось, хотя мы словно стали чуточку ближе. Утро мудрее, но не лучше. Никто не давал гарантии, что магия этого вечера не закончится с первыми лучами солнца.
Глава 45
— Трилистник — главный символ Зеленых островов, — пробормотала я, одергивая легкое дорожное платье, пока Эрик набрасывал мне на плечи тёплый плащ. — И как мы будем пробираться по всему замку до конюшен?
— А зачем вашему мужу, принцесса, такая чудесная сила? — усмехнулся Эрик, отступая на шаг и протягивая мне руку.
— Ваша сила работает во дворце? — вскинула я брови, вкладывая свою ладонь в его. Ничего не изменилось, только комната на секунду засияла, и вспышка ослепила на мгновение. Когда перед глазами перестали плясать цветные круги, я бросила взгляд на большое зеркало напротив нас, чуть не вскрикнув от удивления. Наши отражения пропали!
— По какой-то дурацкой традиции существует вера, что в брачную ночь не должно стоять никаких ограничителей магии, — дернул плечом Эрик, ведя меня за собой на выход из спальни. В коридоре было пусто, где-то в отдалении слышались голоса охраны и звуки бала, который все никак не заканчивался.
— Это почему же?
— Высвобождение магических потоков мужа и жены способствует зачатию ребенка с сильным даром, — пробормотал принц, осторожно подходя к стене. Гвардейцы произвели смену караула, сегодня их во дворце было огромное количество. После прошлого нападения каждого гостя и слугу перепроверили множество раз.
— Какой дурак придумал подобную антинаучную чушь? — возмущено поинтересовалась я и замолчала.
Мимо охраны пришлось пробираться едва ли не ползком. Стоило кому-то застукать нас, не то что скандал — королева лично нас отвела за ручку в спальню и посадила под замок. В этом я была уверена.
— Те же, кто заявлял о перекрестном зачатии и возможности иметь ребенка от двух мужчин, — ответил Эрик, торопливо пересекая коридор, сжимая мои пальцы.
— Так тоже можно?
— В бульварных любовных романах беременеют даже от кружевных платочков.
Дальше наш путь лежал на террасы через один из многочисленных выходов на первом этаже. Главная лестница была пуста, большая часть гостей либо отправилась отдыхать, либо разъехалась по домам, либо еще веселилась. Стоило нам спуститься, как послышались шаги, и мы замерли, прижавшись друг к другу. Если не присматриваться, легкое мерцание в воздухе, очерчивающее наши тела, почти не видно. Оставалось надеяться, что незваный гость будет невнимателен.
— Стой немедленно! Слышишь меня? — я застыла, узнав сестру. Амалия, подхватив юбки, бежала за Ригнак, широким шагом пересекавшую холл. В какой-то момент они остановились, а капитан незаметно кивнула гвардейцам, что стояли вдоль стен, дабы те вышли. Последний охранник аккуратно прикрыл двери и наступила гнетущая тишина, которую нарушали крики гостей дворца вдалеке да шорох платья кузины.
— Прошу прощения, леди Амалия, но у вас нет никакого права приказывать мне, — холодно отозвалась капитан, взглянув на кузину. На секунду Мали опешила и отступила, но, видимо, взяла себя в руки, гордо приподняв подбородок.
— Я ваша будущая королева и всего лишь требую ответа на свой вопрос, — сухо ответила она, и я почувствовала, как Эрик непроизвольно вздрогнул. Его магия дала легкий сбой, на секунду сделав нас видимыми. Затем все вновь пришло в норму, благо никто ничего не заметил.
— Какой, леди Сент-Клер? — устало вздохнула Ригнак, проведя рукой в перчатке по темным волосам. Она развернулась на каблуках, явно собираясь уйти, и добавила, чуть дернув головой. — Хочу напомнить, что я подчиняюсь исключительно его высочеству.
— Вы любите его? — я затаила дыхание, прислушиваясь к разговору. Эрик чуть крепче обнял меня, почти не дыша. Амалия вздернула подбородок и ждала ответа, но Ригнак почему-то молчала.
Неужели, да? У капитана есть чувства к его высочеству?
— Однажды я поверила ему, — усмехнулась Ригнак после недолгой паузы, поворачиваясь к моей сестре, — он поклялся изменить мир.
— А сейчас?
А сейчас я хочу, чтобы принц выжил и исполнил свое обещание. Ради этого я существую.
— Тем не менее вы не ответили, — голос у Мали стал таким жалким. Словно она сама пребывала в смятении и не знала, как поступить.
— Отчего же? Ответила. Я живу ради принца Абеля, но любовь не имеет к этому никакого отношения. Потому что мое сердце давным-давно умерло, — Ригнак учтиво поклонилась, разворачиваясь и шагая к лестнице, оставляя ошарашенную Амалию позади.
Пока сестра стояла, сжимая в пальцах ткань юбки, капитан поравнялась с нами и вдруг застыла, будто что-то почувствовала. Эрик сглотнул, понимая, что стоит мисс Хэйс использовать силу, наше прикрытие будет уничтожено. Вряд ли Ригнак станет докладывать кому-то, но отчего-то не хотелось быть пойманными на месте преступления. Она уже начала поворачиваться в нашу сторону. Я судорожно соображала, как выйти из опасной ситуации без потерь. Об услышанном думать не хотелось, лучше потом все обсудить в спокойной обстановке. Но Амалия будто очнулась, подняла голову и сказала, с трудов выдавливая из себя: