Мятеж в империи

– К Терешкину, потом в управу, – ответил я и сел в свою машину на заднее сиденье.

Подпоручик поздоровался и завел машину. Кто-то предусмотрительно оставил свежую прессу на сиденье, наверняка мой советник по безопасности. Хм, интересно, а чем он сейчас занят?

– Павел Арсеньевич, а давно господина Анзора не видели? – спросил у водителя.

– С час назад приезжали, – ответил тот, выруливая на центральную улицу.

– Что в городе говорят и какие сплетни среди офицеров курсируют? – раскрывая газету, поинтересовался я.

– Ой, Иван Макарович, зачем сразу «сплетни»? – усмехнулся подпоручик. – Честно говоря, большинство озадачены и строят различные предположения. После же публикаций в газете, думаю, всем сразу все станет понятно, ну, тем, кто думать умеют.

Бегло просмотрел статью, которую сам же и согласовал. Да, слово в слово, как и договаривались, за исключением небольших правок, чисто в отношении стилистики. Рассказано все подробно, про покушения на меня и императрицу, как пытаются свалить расстрел революционеров на имперскую стражу. Вопрос на всем протяжении статьи прослеживается один – кому это выгодно? Конечно, дается ответ, что ни наместник Урала, ни тем более сама Ольга Николаевна за этими событиями стоять не могут, ибо слишком уж невыгодно с политической и экономической точки зрения. Для чего нам ссориться? Затеять войну друг против друга? Нет, никто в здравом уме на это не пойдет. А вот насчет верхушки революционеров делается еще один вывод, который, честно говоря, я пропустил. Предполагается, что, возможно, расчищается кому-то дорога в лидеры движения. А вот внешний враг копит силы, спит и видит, что мы все друг дружке глотки перегрызем.

Ну, нормальная статья получилась, а завтрашняя дополнится еще и новыми данными о задержании группы, которая теракты готовила. Главное, подать правильно, тогда, вполне возможно, из операции врага можно и выгоду для себя поиметь.

– Война скоро будет? – то ли вопросительно, то ли утверждающе произнес мой водитель.

– Мы ее раньше ждали, всеми силами оттягиваем, – ответил я.

– Эх, нам бы еще годик – и тогда сам черт не страшен! – заявил подпоручик.

– С чего это такой вывод? – удивился я и стал хлопать себя по карманам в поисках папирос.

– Так наши бронемашины врага сразу в бегство обратят! Если бы их сотня была!

– Братец, ты думаешь, что враг на тебя с доисторическим копьем и мечом пойдет? Нельзя недооценивать противника, он сейчас тоже оружие совершенствует и каверзы готовит, – недовольно ответил я.

Подпоручик промолчал, к этому моменту мы уже въехали на территорию завода, где собираются бронемашины, и Терешкин должен показать наработки по самолетам.

Прошел я мимо зачехленных брезентом легких танков, которые завод еще не передал войскам. Увы, всего пять машин собрано, правда, в войсках полтора десятка обкатали, но это капля в море. С автоматами дело обстояло намного проще. Чтобы собрать одну машину, требуются большие вложения, и не только в те же двигатели, простой возникает в основном из-за нехватки каких-либо мелких деталей.

– Иван Макарович! Наконец-то! – заспешил мне навстречу мой конструктор.

– Здравствуй, Василий Андреевич, прости, обещал утром, да… – Пожимая парню руку, я чуть улыбнулся и после паузы добавил: – Проспал!

– Не верю! – рассмеялся тот. – Ваше высокопревосходительство, на себя наговаривать – нехорошо!

– Вот те крест! – перекрестился я и вспомнил отца Даниила, к которому обещал зайти еще на прошлой неделе.

– Небось всю ночь на ногах провели? – догадливо спросил Василий.

– Показывай уже, что наработал, – не стал я развивать тему.

Хм, показал… Хорошо хоть макет, а не опытный образец. Правда, по уверению моего конструктора, если установить двигатель на деревянный каркас, обшитый фанерой, то можно это чудище в воздух поднять, расчеты, мол, показывают, что точно взлетит. Дело в том, что мой схематичный чертеж размеров не имел. Рисовал я наспех, думая, что все понятно, да и пропорции можно вывести. Нет, Василий увеличил габариты в несколько раз! В ангаре, занимая чуть ли не все пространство, стоит огромный и неповоротливый монстр (на мой взгляд). В длину метров двадцать пять, размах крыльев, естественно, чуть больше.

– И где же вы лес такой длины нашли? – пробормотал я, видя, что незакрытая часть каркаса сделана из очень длинного бруса.

– Так в лесу! – рассмеялся мой конструктор. – Что скажете?

– Хрень это! – коротко припечатал я, но потом поправился: – Габариты в несколько раз уменьшить, как и все остальное.

– Так маленький получится, – озадачился Терешкин. – А вот такой если в воздухе покажется, то враг от страха в штаны наложит.

– И бочку с топливом на привязи за собой таскать! Двигателей с десяток потребуется, чтобы этого монстра в воздух поднять. А как пилоту им управлять, да еще огонь по противнику вести? Нам нужен легкий самолет, охотник на воздушные суда противника. Понимаешь?

– Да, простите, – потупился Василий, а потом крикнул рабочим, что в сторонке стояли: – Братцы! Ломай эту хрень!

– Подожди, не спеши его под топор пускать, – задумчиво проговорил я и потер щеку. Мелькнула у меня одна мысль, но сейчас на ее реализацию времени нет…

– Иван! Иван Макарович, ваше высокопревосходительство! – вбежал в ангар Анзор. – Срочные сведения! Необходимо переговорить немедля!





Глава 4

Дурные вести




Если мой советник выглядит встревоженно, то новости явно из разряда хреновых. Сделал знак Василию, чтобы оставался на месте, а сам направился навстречу своему другу.


– Что случилось? – спрашиваю, пожимая ладонь Анзору.

– В Москве захватили телеграф, телефонные станции, вокзалы, перекрыты дороги на подступах к столице. В самом городе возводятся баррикады, а часть имперских войск перешла под красные знамена, – ошарашил меня советник.

– Революция, черт бы ее побрал! – Прикрыл глаза и медленно считал про себя, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. – Императрица?

– Блокирована в резиденции, – мгновенно ответил Анзор. – Министры и прочая придворная шелупонь разбежались. Кто-то забился в норы, другие рванули из столицы, но есть и те, кто перешел на сторону бунтовщиков.

– Это не бунт, – покачал я головой. – Сколько в распоряжении Ольги Николаевны войск? Смогут продержаться до подмоги?

– Этого не знаю, – покачал головой Анзор.

– Что на границе? Боестолкновения не начались?

– Пока тихо, – криво усмехнулся советник, – ты же сам говорил, что сначала попытаются в России всех друг с другом лбами столкнуть. Как видишь, им это удается. Иван, какие распоряжения последуют?

– Василий! – обернувшись в сторону ожидающего меня конструктора, крикнул я и взмахом руки подозвал того к себе. Когда он подошел, задал вопрос: – Какова максимальная скорость бронемашин?

– Последние на испытаниях показали максимальную скорость порядка сорока пяти километров в час, – ответил главный конструктор и сразу уточнил: – Таких машин у нас тринадцать, экипажи не полностью сформированы, боекомплекты есть.

– До столицы, если устроить марш-бросок, за какое время дойдут? – прищурился я.

– Гм, – задумчиво пригладил волосы Василий, – дня за три, если в дороге ничего не случится. На такие дальние расстояния, без остановок, мы технику не испытывали, гарантировать, что не откажет ходовая, – не могу. Да и пополнять запас топлива где-то нужно.

– А запас хода? – скептически спросил Анзор.

– Если по дороге, то километров триста, но можно навесить дополнительные баки, тогда увеличим дальность вдвое, – мгновенно ответил конструктор, словно такой вопрос ожидал.

– Мало, – пнул я ногой камушек. – Черт! Где-то потребуется топливом заправляться, а это время, и вряд ли мы отыщем столько горючки.

– А что случилось-то? – поинтересовался Терешкин.

– В столице бунт, – не стал я скрывать то, о чем вскоре станут кричать на каждом углу разносчики газет. – Следует перекинуть туда войска и помочь императрице.

– Так погрузим на платформы – и поездом, – как само собой разумеющееся, предложил конструктор.

– Василий Андреевич дело говорит, – поддержал его Анзор. – Пусть до самой столицы и не доедем, но горючку сэкономим, а потом вдоль путей можем устроить перегон, заправляясь в паровозных депо.

– Поехали в штаб нашей армии, надеюсь, генерал Гастев на месте! – принял я решение, но в последний момент посмотрел на своего главного конструктора. – Так, слушай внимательно! Тринадцать бронемашин следует готовить к походу, максимально увеличить боекомплект, не забыть про запчасти, которые чаще всего выходят из строя, – дал указания, а сам скорым шагом направился к автомобилям.

Своего водителя попросил пересесть на заднее сиденье, сейчас важна быстрота, нельзя терять ни минуты. Анзор сел рядом со мной, и мы рванули в штаб нашей армии. По дороге уточнил, есть хоть с кем-то в столице связь. Советник меня обрадовал, что до своих осведомителей он может дозвониться, а вот с резиденцией или тем же Генеральным штабом соединять барышни-телефонистки отказываются, ссылаясь на распоряжения господ эсеров и лично на товарища Чернова.

– Это кто такой? – поинтересовался я.

Мой советник вытащил из кармана обрывок газетного листа, на котором что-то от руки записано, и зачитал:

– Виктор Михайлович Чернов, тридцать четыре года, один из руководителей партии социалистов-революционеров, выходец из зажиточной семьи и старинного дворянского рода, уроженец Саратовской губернии.

– Откуда сведения? – поинтересовался я.

– А из революционной газеты, – хмыкнул Анзор. – Мне зачитали по телефону, сейчас в Москве чуть ли не все улицы усеяны «Революционной Россией»!

– Прямо-таки и усеяны? – недоверчиво переспросил я.

– Говорят, что кое-где даже пачками лежат, – мрачно подтвердил мой советник.

Это плохо. Ларионов проморгал – допустил, чтобы газету где-то массово напечатали и доставили такой огромный тираж в столицу. Из этого можно сделать определенные выводы, и они, как ни прискорбно, печальны. Кто-то в Генеральном штабе и ведомстве ротмистра целенаправленно закрывал глаза на подготовку переворота. Да что там закрывали! Сами помогали и готовились! Предателей вокруг Ольги навалом, чудо, что покушения на нее не завершились успешно. Впрочем, следует отдать должное охранителям, те свою работу выполняют, но их не так много, и противостоять многочисленным боевикам эсеров они не смогут. Да и, честно говоря, у охранителей совершенно другие задачи.

В штабе уже собрались офицеры, слухи распространяются как пожар. К сожалению, ходят и сплетни о количестве жертв с той и другой стороны. Якобы резиденцию уже несколько раз пытались брать штурмом, а в данный момент идут переговоры по отречению от власти императрицы. Эти разговоры мы с Анзором услышали, еще не войдя в зал совещаний. Конечно, такой поворот событий в столице вполне возможен, чего не хотелось бы.

– Здравствуйте, господа офицеры! – вошел я в зал и направился к сидящему во главе стола Гастеву.

Шум немного стих, шепотки остаются, но выкрики прекратились. Обменялся приветствием с Иваном Матвеевичем, повесил шинель на спинку стула и посмотрел на собравшихся. Лица встревоженные, чувствуется, что за будущее империи переживают, и это хорошо. Собрался я с мыслями и начал с того, чего не планировал:

– Господа, как понимаю, о бунте все наслышаны. Конечно, враги России пытаются назвать происходящее революцией, однако я с этим готов поспорить после того, как мы отстоим Отчизну с помощью своего оружия, господа. У меня ко всем вам есть один из главных вопросов и заключается он именно в отношении к происходящему. Если кто-то считает, что в империи назрели радикальные перемены и власть должна перейти к социалистам, то прошу, – указал на дверь, – представить рапорт. Его незамедлительно рассмотрим, выдадим полный расчет; сдадите оружие и офицерскую книжку, а потом можете отправляться на все четыре стороны!

Возмущенные возгласы проигнорировал, прошелся по комнате, а потом стал тихо говорить:

– Господа, Россия на пороге гражданской войны, этого от вас скрывать не собираюсь. Сумеем ли остановить братоубийство? Постараемся сделать все, что от нас зависит. Придется идти под пули своих же соотечественников и проливать русскую кровь. Не остановить бунт другими путями, никакие мирные переговоры, как и уступки со стороны императрицы и высших чинов империи, не помогут.

– Капитан Маликов, – поднялся один из офицеров. – Иван Макарович, разрешите уточнить?

– Спрашивайте, – кивнул я.