Мятеж в империи

– Иван, о каком сне можно сейчас говорить? – удивилась та.

– Тут есть где-нибудь диван? – встал я и прошел к дверям, ведущим в какое-то другое помещение.

– Иван! Не наглей и не уходи от разговора! – послышался мне в спину гневный возглас императрицы.

– Обязательно, – отмахнулся я, рассматривая скромную комнату с письменным столом, на котором кипа бумаг, карта на стене и небольшой диван с валяющимся скомканным пледом.

На полу простенький ковер, зато есть камин и дрова. Хм, где-то же еще должна находиться ванная комната, не поверю, чтобы императрица не могла с комфортом нужду справить и умыться. Впрочем, тут ее кабинет, а не спальня. И тем не менее меня спартанские условия поразили.

– Вы тут работаете, ваше величество? – поинтересовался я.

– Иногда, – недовольно проговорила Ольга Николаевна.

– Так давайте тут и переговорим, – без спроса вошел я в кабинет и направился к камину. – Сейчас разожгу, помещение нагреется, а потом и обсудим волнующие вас вопросы.

– Ну ты наглец, – усмехнулась Ольга Николаевна. – Знаешь, сейчас мне напомнил того парня, с которым я столкнулась в школе охранителей.

– Вы на диван присаживайтесь, – не стал отвечать я ей.

На императрице строгое платье, без рюшек и украшений, хотя волосы уложены и переплетены ниткой жемчуга, в ушах блестят серьги, на пальцах несколько перстней. Интересно, а где она оружие прячет? Оглянулся, осматривая стоящую в дверях императрицу, у которой глаза гневом сверкают.

– Уже почти разжег, – улыбнулся ей и достал из кармана зажигалку. – Не будете возражать, если закурю?

– Хам, – махнула рукой Ольга Николаевна, прошла к дивану и, сев на него, сказала: – Кури, не возражаю. В любом случае от разговора тебе не уйти.

– Отвертеться и не думал, – хмыкнул я, следя, как огонь в камине разгорается.

Начинать разговор не хочу, вижу, что Ольга Николаевна на взводе. Ей бы отдохнуть да на ситуацию трезво посмотреть. Впрочем, у меня самого информации мало, слова Еремеева о подходе подкреплений к мятежникам не выходят из головы. Если Ожаровский не успеет, то наши две бронемашины и автоматчики расклад в столице мало изменят. Как ни крути, а численность солдат имеет большое значение.

– Так каковы твои планы? Сколько ты с собой людей привел? – спросила в очередной раз императрица и не удержалась от зевка.

– Расскажу тебе при условии, если ляжешь и пледом укроешься, – встал я и кинул в камин недокуренную папиросу. – Кстати, семья-то твоя где? Мать с отцом, братья с сестрами? Надеюсь, они в безопасности?

– В Италии гостят – отец там на яхте путешествует.

– Молодец Николай Александрович, – буркнул я. – Мне кажется, у вас головные боли, и если дальше хотя бы без пары минут отдыха в час будете работать, то в обморок упадете.

– Я нормально себя чувствую!

– Дозвольте измерить ваш пульс? Если помните, то чин доктора у меня есть, – протянул ей руку. – Ольга Николаевна, просто пульс посчитаю, – просительно уточнил и улыбнулся.

Подумав, императрица мне руку протянула. Какое-то время делал вид, что пульс пытаюсь нащупать и не могу.

– Гм, голубушка, прилягте и расслабьтесь, этак вы себя до сердечного приступа доведете, – подражая Портейгу, проговорил я.

Ладонь императрицы напряглась, на секунду показалось, что Ольга Николаевна вспылит и выскажет все, что обо мне думает. Но нет, почему-то решила подчиниться, свернулась калачиком на диване и положила голову на мягкий массивный валик.

– Медленно считаем до ста и глаза не открываем… – вкрадчиво произнес я, поглаживая пальчики императрицы.

Устала она, сильно устала, да так, что не смогла спорить и подчинилась. Досчитала до сорока, а потом засопела, сон ее сморил. Осторожно укрыл ее пледом, подложил в камин дров и вышел в переговорную. Сделал глоток остывшего кофе (отвратительного на вкус) и выглянул в коридор.

– Петр Евграфович, – шепнул Еремееву, который о чем-то тихо переговаривался с Анзором, – можем переговорить?

Ко мне дернулись охранители императрицы, я им взмахом руки указал, чтобы оставались на месте.

– Вы уже с Ольгой Николаевной закончили переговоры? – удивился Петр Евграфович.

– Еще и не начинали, – хмыкнул я. – Ее императорское величество изволили заснуть.

Еремеев нахмурился и вошел в переговорный зал; осмотрелся и вопросительно на меня глянул.

– В кабинете, – указал я рукой, а сам подошел и, хоть это совершенно неправильно, стал рассматривать лежащий документ, который императрица так и не подписала. – Гм, им бы я камин быстрее растопил, – хмыкнул, вчитываясь в текст отречения от престола в пользу государственной думы и Генерального штаба армии. – Какой идиот это составлял? – задался вопросом, не понимая, как депутаты и военные могут управлять империей.

– И правда спит, – подошел ко мне генерал, взял в руки документ, словно ядовитую змею, а потом сразу же его отшвырнул, бросив лишь мимолетный взгляд на текст. – Ничего, Ларионов у Барсова всю нужную информацию добудет.

– Толку-то, – отмахнулся я. – Нет, когда-нибудь она пригодится, но в данный момент уже поздно виновных искать.

– Не узнаю тебя, ты ли это? – удивленно посмотрел на меня генерал. – Насколько помню, ты же все время ратовал, что предателей надобно в кутузку, а потом на каторгу!

– И каким образом это в данный момент сделать? Боюсь, что даже суды не работают, не говоря уже про тюрьмы, из которых выпустили всех заключенных, не разбираясь в их деяниях.

Генерал погрустнел и ничего не ответил. А что тут скажешь, если так оно и есть! Сейчас следует заботиться о сохранении империи. Как ни крути, а просчитывать варианты необходимо, когда дело пойдет по худшему из возможных сценариев.


– Какие действия предусмотрены, если будет понимание, что резиденцию не удержать? – спросил я Еремеева. – Насколько знаю, это именно в вашей компетенции, Петр Евграфович, так как отвечаете за безопасность императрицы.

– Планы-то есть, – хмыкнул тот, – да разве же она, – кивнул в сторону кабинета, – согласится?! Заикнулся я, чтобы из столицы эвакуироваться в Крым, где нет мятежных настроений, войска верны, а укрепления надежны. И в ответ услышал очень много о себе нелестного, да еще в таких выражениях, кои молодой женщине, и тем более императрице, непозволительно употреблять.

– Ой, а то на вас брань могла подействовать, – хмыкнул я. – Давайте-ка, делитесь планами, чтобы я понимал, как действовать.

– Иван Макарович, а с Ольгой Николаевной вы отношения выяснили? – нахмурился генерал. – Насколько знаю, недопонимание между вами серьезное. К тому же не уверен, что на благо делу это пойдет.

Устало сел я за стол, пожал плечами и медленно, раздельно произнес:

– За власть никогда не держался и ее не желал. Да и кто я такой? Деревенский паренек, волею случая и счастливых обстоятельств чего-то добившийся в жизни. Не поверите, всеми силами пытался увернуться от ответственности, да не получилось. Кстати, кто-то пару лет назад мечтал об отставке и прожигании остатка жизни в уютном домике, стреляя по бутылкам и попивая винцо.

– Гм, так ведь поставили в такое положение, когда отказаться не мог. А благодетель-то, в кавычках разумеется, сейчас передо мной сидит, – пробурчал Еремеев и поморщился, дотронувшись до перевязанной головы.

Не стал ему ничего отвечать, в какой-то степени Еремеев прав, правда, на него имелись виды, и не думаю, что просто так бы забыли.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – потер я щеку. – Так что насчет тактического отступления?

– Подземные ходы имеются, – подтвердил мои догадки генерал, – выводят на окраины столицы. При необходимости можно уйти, но придется уговорить императрицу.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – вздохнул я.

– Иван Макарович, лучше заранее все обговорить, – не согласился со мной генерал. – В запале боя, когда каждая секунда на счету, – не до выяснения отношений. Если Ольга Николаевна заупрямится, то ее же хрен переубедишь.

– Иван Макарович, на два слова, – появился в дверях мой советник.

– Проходи, – махнул ему рукой, а потом добавил: – От Петра Евграфовича у меня секретов нет.

Ну, лукавлю, не собираюсь я своему бывшему учителю все рассказывать и душу изливать. Планы мои многим известны, а вот про те или иные тайные замыслы никто, кроме меня, и не догадывается. Даже отец Даниил ничего с этим не смог поделать, а он-то умеет тихой сапой в мозг пробраться и попытаться исповедовать да грехи отпустить. Ха, да я сам кому хочешь отпущу, пулей или кулаком припечатаю – и скажу, что так и было.

– Иван, чего мы теряем время? – озадачил меня вопросом Анзор.

– Ты о чем? Поясни, – посмотрел я на своего советника.

– Почта, телеграф, банки и Чернов, – перечислил мой советник. – Про вокзалы не говорю, у нас сил мало, а основные и одни из главных зданий, осуществляющих управление и связь, мы же можем отбить!

– А эсера Чернова – прибить? – усмехнулся я.

– Или захватить, чтобы потом судить, – пожал плечами Анзор.

Заманчивое предложение и, главное, выполнимое! Правда, резиденцию придется оставить без нашей защиты.

– Господа! Не стоит бросаться в бой, не просчитав все возможные последствия, – поморщившись, сказал Еремеев.

Ну, с этим утверждением не поспоришь. Однако чем дольше размышляю над предложением своего советника, тем больше оно мне нравится. Конечно, банки освобождать не вижу смысла. Да и телеграф с почтой нам не так сильно нужны. Нет, они обязательны в структуре власти, однако с ними можно не спешить. Хотя нет, связь – телеграф и телефонная станция – необходима. Насчет верхушки мятежников… их ведь еще отыскать следует.

– Анзор, собирай бойцов, первая цель – телефонная станция, потом телеграф, – принял я решение и посмотрел на Еремеева. – Петр Евграфович, сколько сможете выделить людей для обороны этих объектов после того, как мы их захватим?

– Нисколько, – мрачно ответил тот. – Иван Макарович, у меня каждый человек на счету! Не забывайте, что к эсерам скоро подойдет подкрепление, которое может прямо с марша устроить штурм резиденции.

Да, генерал опять прав, силы нельзя распылять, но, сидя в укрытии, боя не выиграть. Вряд ли мятежники выставили большую охрану у интересующих нас объектов. Конечно, мы их отобьем, но что дальше? Уйдем, а следом за нами придут мятежники, и вновь телефонная и телеграфная связь перейдет под контроль эсеров? С другой стороны, мы внесем сумятицу в ряды мятежников, которые не слишком-то сильны в военном деле. Впрочем, с последним утверждением не стоит торопиться, не сомневаюсь, найдутся среди эсеров и кадровые офицеры, которые из убеждений настроены на свержение действующей власти.

– И тем не менее мы попытаемся, – встал я. – Передайте императрице, когда она проснется, что через несколько часов вернемся, – сказал Еремееву и кивнул Анзору на выход. Подхватил со стола свой автомат, кивнул генералу и поспешил вслед за советником.

Бронемашины на полном ходу понеслись по улицам столицы, время от времени звучали короткие автоматные выстрелы с брони по мятежникам.

Московская телефонная станция располагается чуть ли не в самом центре столицы, на Кузнецком Мосту, в доме, принадлежащем купцу первой гильдии, который и основал ее. Пятиэтажное здание, с огромными окнами-витринами, отлично для таких задач подошло. Внутрь попадает большое количество света, барышням-телефонисткам работать удобно и комфортно. А вот оборонять такое здание, на мой взгляд, практически невозможно.

Бронемашины подкатили к входу и замерли. Наши автоматчики уже перестреляли стоящую у входа охрану, которая толком и не смогла сопротивление оказать. Внутри здания мятежников не сразу отыскали, хотя там находились пятеро эсеров, пытавшихся следить за телефонистками.

– Связь с резиденцией императрицы восстановить! – приказал я старшему мастеру-ремонтнику телефонного узла, а потом посмотрел на одну из барышень-телефонисток. – Соедините меня с Екатеринбургом, хочу пообщаться с генералом Гастевым из генерального штаба армии Сибири.

– Ваше высокопревосходительство, – шумно сглотнул телефонный мастер, – связь с резиденцией, – он показал перерезанный пук проводов, – налажу за час.

– Чего так долго? – поразился я.

– Так ить пока кажный проводок зачистишь и спаяешь… – начал тот, но я его перебил:

– Хрен ли там зачищать?! – подошел и, ногтями подцепив защитную оплетку провода, стянул, оголив с сантиметр жилы. – У второго так же делаешь, а потом скручиваешь. На все про все десять минут даю!

– А как мне вас с резиденцией соединить? – прозвучал вопрос от барышни-телефонистки.

– У вас же где-то есть телефонный аппарат? – вопросом на вопрос ответил я ей.

– У управляющего, – указала та рукой в сторону кабинета, где отдувается и потеет от страха невысокий, с пивным животиком господин, которого Анзор допрашивает.