Мятеж в империи

– Гм, я же недаром интересовался, когда подойдут твои войска. Хочется надеяться, что мятежники не соберутся с силами и столицу сдадут, – почему-то с грустью в голосе сказал генерал, вновь перейдя на «ты». – Боюсь только, что не успеет атаман прибыть. Часть флота поддержала мятеж и ускоренным маршем идет на Москву из Санкт-Петербурга. Часть корабельных орудий сняли, с собой их тащат.

– Численность? – коротко поинтересовался я.

– Порядка пяти тысяч, не все, естественно, моряки, частично примкнули сухопутные части и рабочие заводов Санкт-Петербурга. На вооружении их, как сам понимаешь, есть и пулеметы с пушками. Предполагаю, атаман Ожаровский двигается к нам на одном воинском эшелоне? Он же не все казачье войско в дорогу отправил? Наверняка же вы ему повелели и о безопасности Оренбургской губернии позаботиться.

– Воинских эшелонов два, состоят из большого количества теплушек и грузовых платформ. Рассчитывал, что две тысячи казаков, которым поможет техника и автоматическое оружие, – похлопал по прикладу АК, – с мятежниками играючи справятся.

Есть и еще одна причина – не смогли бы мы быстро отыскать такое количество подготовленных вагонов для переброски солдат, лошадей и техники. Одна теплушка, обустроенная для перевозки, вмещает сорок солдат или восемь лошадей. А сам воинский поезд состоит, как правило, из четырнадцати – девятнадцати вагонов. Мы же приняли решение состав немного увеличить, на скорости и маневренности это не сильно скажется, а на третий эшелон не набиралось теплушек. Теперь же получается, что я дико просчитался, и наших сил может не хватить для подавления мятежа. Впрочем, не следует забывать о вооружении и бронемашинах. Наши пять легких танков способны такой шухер навести в рядах эсеров, что мы можем одержать победу даже там, где не рассчитывали. Да и недаром Александр Суворов говорил, что воюют не числом, а уменьем.

– А еще не стоит забывать, что мы почти Москву сдали, – тяжело вздохнул Еремеев. – По моим подсчетам, численное превосходство эсеров пятикратно. Нас спасает, что у них нет грамотных командиров и организаторов. Тем не менее с подходом к ним подкрепления таковые наверняка появятся.

– Но ведь остались и верные императрице войска. Где они, черт бы их побрал?! – немного эмоционально воскликнул я, пытаясь просчитать наши действия.

– Депеши отправили, часть курьеров вернулась, большинство гарнизонов в губерниях пытается справиться с мятежниками. Честно говоря, с переменным успехом. С границы же снимать части Ольга Николаевна категорически запретила. Говорит, что Альянс только этого и ждет и сразу же нападет.

Я задумался, дела оказались еще хуже, чем предполагал в самых пессимистичных прогнозах. Необходимо отдать должное, эсеры основательно подготовились и деньгами их снабдили сверх всякой меры. Впрочем, на кону стоит целая империя с ее богатыми ресурсами, есть чем рискнуть, а потом вложения окупятся многократно.

– Петр Евграфович, а не паникуете ли вы? – чуть улыбнулся я. – Если Владимир Федорович успеет, то мы сумеем занять такую оборону, что нас и двадцать тысяч мятежников победить не смогут. В скором времени народ поймет, что его обманом в эту бойню втянули, и начнет от краснобантовых убегать. Опять-таки подтянутся верные части и…

– Иван Макарович, на это очень надеюсь, – перебил он меня. – Насколько помню, имеется у вас еще чин охранителя, который обязывает просчитывать пути отступления, чтобы сохранить жизнь того, кого обязан защищать.

– Ваше утверждение верно, – согласился с ним, начиная догадываться, куда же генерал клонит.

– Предлагаю к этому разговору вернуться, когда ситуация немного прояснится, – заявил Еремеев, поняв, что его слова услышаны.

– Хорошо, – задумчиво кивнул я.

– Ну а теперь можно и императрице визит нанести, – довольный собой, потер руки Петр Евграфович и кивнул на дверь кабинета. – Пойдем? Впрочем, тебе бы для начала умыться, как-то негоже перед Ольгой Николаевной в таком виде представать.

На этом же подземном этаже я привел себя более-менее в порядок. Ну, умылся и отряхнул френч да с горем пополам почистил сапоги. Анзор, занимавшийся тем же, еще и подтрунивал, что мы составим конкуренцию нищим на паперти. Императрица от появления таких «красавцев» может в обморок упасть или мелкую монетку пожертвовать.

Спустились еще на один этаж. Еремеев провел нас по длинному коридору, и мы оказались в просторной приемной. При нашем появлении со своего места подскочил поручик и дернулся ладонью к кобуре, но потом выдохнул и извинился:

– Господа, прошу простить, нервы ни к черту! – Он пригладил волосы и уточнил: – Как прикажете доложить?

– Я сам о гостях объявлю, – махнул ему рукой генерал и открыл массивные створки дверей.

Я уже смог оценить, что в таком укрытии императрица ни за что не узнает, что происходит перед резиденцией. Судя по толщине стен, и взрывы ее не побеспокоят, будь даже прямое попадание из пушки по зданию.

– Ваше императорское величество! – заходя в комнату для совещаний, сказал Еремеев. – К нам подоспела подмога во главе с хозя… гм, наместником Урала Чурковым Иваном Макаровичем.

– Добрый день, – появился я из-за спины генерала и, щелкнув каблуками, склонил голову.

В зале совещаний воцарилась тишина, нашего появления тут никто не ждал, и теперь многие гадают, что последует дальше.





Глава 11

Внести сумятицу




Перед императрицей лежит лист бумаги, а сама она держит в руке перьевую ручку и внимательно на меня смотрит. Взгляд усталый, а в глазах, как мне показалось, мелькнула радость, сменившаяся настороженностью. Вот Ольга Николаевна нахмурилась, положила ручку и посмотрела на одного из генералов.

– Господин Барсов, вы меня уверяли, что помощи ждать неоткуда!

– Ваше императорское величество, – промокнул вспотевший лоб штабной генерал от кавалерии, – появление наместника Урала для меня приятная неожиданность.

– Как так? – не выдержал я. – Неужели Лев Федорович Рагозин не сумел ни с кем из вас связаться и сообщить, что спешим на помощь?

– Мне об этом ничего не известно! – сразу стал открещиваться генерал.

– Гм, Александр Сергеевич, но ведь при мне вам принес записку некий доктор от директора Медицинского совета и на словах сказал про помощь из Сибири, – удивленно проговорил какой-то полковник.

– Да? Запамятовал, значит! Закрутился, и из головы вылетело! Сами же видите, что вокруг происходит. – Глаза генерала забегали.

– И поэтому вы всех убеждали, что мне следует подписать отречение в пользу государственной думы, объявив Россию республикой? – вкрадчиво спросила императрица. – Арестовать! В камеру и провести дознание! – Она оглянулась на стоящих позади ее кресла охранителей.

Двое из них сразу же наставили на генерала револьверы, а Ольга Николаевна продолжила:


– Генерал Барсов, точнее, бывший генерал, – она криво усмехнулась, – сдайте оружие.

– Это один из офицеров Генерального штаба, – шепнул мне Еремеев.

Ну, это я уже догадался. Барсов сопротивления не оказал, револьвер на стол выложил и проследовал на выход в сопровождении охранителей императрицы. Не сказал бы, что арестованный и лишенный звания выглядит расстроенным. Нет, он спокоен, вся его нервозность прошла. Мне даже показалось, что генерал рад такому исходу и теперь смотрит на всех победителем, именно так я расшифровал его взгляд, в котором мелькнуло презрение ко всем собравшимся.

– Иван Макарович, мы признательны вам за своевременную помощь, – проговорила императрица, посмотрев на меня.

– Ваше императорское величество, я выполнял свой долг, – ответил ей.

– И каковы ваши дальнейшие планы? – поинтересовалась Ольга Николаевна.

– Планы? – переспросил я.

Честно говоря, не ожидал такого холодного приема. Нет, знал, что императрице обо мне наплели с три короба, но в данный-то момент не до каких-то сплетен, государство стоит на грани, и она должна это понимать.

– Да-да, ваши планы, наместник. Сообщите их, будьте так любезны, – прищурилась императрица, почему-то закипая.

– Подавить мятеж эсеров, попытаться найти тех, кто их профинансировал, вернуться на вверенную мне территорию и укреплять империю, – медленно ответил, стараясь удержаться от резких слов.

Блин! Мы жилы рвали, спешили на помощь, вступали в боестолкновения с мятежниками, понесли потери, а она тут пытается меня на чем-то подловить! Так бы прямо и сказала, в чем подозревает! Вообще, над ситуацией можно истерически хохотать: резиденция в осаде, столица, можно сказать, почти захвачена, реальной власти у императрицы нет. Чего она добивается? Неужели жалеет, что я своим появлением помешал ей отречение подписать?

– Господа, – сделал шаг к столу Еремеев, – предлагаю ознакомиться с новыми сведениями о положении дел. Затем попытаться связаться с верными нам войсками, да и перекусить бы не мешало.

– Заседание следует отложить, – поддержал его Ларионов, который пока не сказал ни слова и даже не соизволил мне кивнуть. – Новые обстоятельства требуют от нас разобраться в сложившейся обстановке. Господа, – он кивнул в сторону двери, – предлагаю прерваться.

– Вениамин Николаевич, вы, как обычно, правы, – согласилась с ротмистром императрица. – Господа, оставьте нас с наместником Урала.

Я посторонился, пропуская офицеров и министров, которые, судя по всему, не понимают, как со мной держаться. Нет, кое-кто приветливо кивал, но большинство поспешило пройти и в мою сторону не взглянуть. На удивление, зал совещаний опустел быстро. Если вначале комната мне показалась не такой и большой, когда тут сидело человек двадцать за столом, то теперь – просто огромное помещение.

– Пойдемте. – Еремеев кивнул Анзору на выход.

Мой советник не стал спорить и ушел. Мы остались впятером: императрица, два ее охранителя, Ларионов и я.

– Вениамин Николаевич, распорядитесь насчет кофе, – попросила Ольга Николаевна, а когда ротмистр направился к выходу, добавила: – Не забудьте подготовить справку о промышленниках, которые встали на сторону революционеров.

– Незамедлительно займусь этим, – ответил Ларионов, чуть сбившись с шага.

Охранителей императрица выставила за дверь, заявив, что меня опасаться не стоит.

– А при желании Иван Макарович нас бы тут всех из своего автомата расстрелял, – усмехнулась Ольга Николаевна, когда один из ее охранителей попытался возразить, что они за ее безопасность отвечают.

Кстати, рожа этого охранничка, наглая и смазливая, чем-то напомнила мне фаворита Квазина. Прямо кулаки зачесались зубы ему пересчитать…

– Присаживайтесь, Иван Макарович, – указала императрица на стул перед своим столом.

Спорить не стал, автомат положил на столешницу и выполнил распоряжение императрицы. Та сидит и голову держит прямо. Изменилась с последней нашей встречи, стала более женственной и в то же время волевой, во взгляде нет озорной искры.

– Рассказывай, – устало попросила Ольга Николаевна, а сама встала и, остановив мою попытку подняться, начала прохаживаться по залу заседаний.

– Да нечего говорить, – пожал я плечами. – Узнал, что происходит в Москве, – сразу рванул на подмогу. Увы, быстрее добраться не смог, расстояния большие.

– И что ты об этом думаешь? – задала она вопрос.

Ответил на него не сразу; подошли две служанки, неся подносы с чашками кофе и булочками. Девушки меня разглядывают с интересом, однако остаются серьезными и сосредоточенными.

– Спасибо, – махнула рукой на застывших служанок императрица, указывая им на дверь.

Те синхронно сделали реверанс и удалились.

– Ты ответишь на мой вопрос? – поинтересовалась Ольга Николаевна, беря в руки чашку кофе.

– Кто-то из врагов хорошо поработал, – спокойно ответил я ей, а потом добавил: – А кто-то из друзей оказался недругом. По своей ли воле или из-за недостатка ума – другой вопрос. Тем не менее ситуация, на мой взгляд, не такая и безысходная.

– Успокаиваешь? – криво усмехнулась императрица и кивнула на лежащий лист бумаги. – Я ведь могу еще подписать отречение – и все успокоится, прекратятся жертвы и…

– И вспыхнет драчка за власть с новой силой, – перебил я ее. – Начнутся лозунги один завлекательного другого, посыплются пустословные обещания, которые никто не подумает выполнять. Драчка за власть разделит общество, простому народу станет тяжко жить. Вот тогда-то и польются реки крови, империя сама себе нанесет сокрушительное поражение, а если в войну вступит Альянс, то, – горько усмехнулся, – все с радостью пойдут на поставленные условия, признавая себя побежденными. Лакомые куски территории от империи оттяпают, да еще обяжут выплачивать контрибуцию.

– Такой вариант событий просчитывался и признан маловероятным, – ответила Ольга Николаевна. – Ладно! – Она легонько хлопнула ладошкой по столу. – Твои предложения?

– Подавить мятеж всеми возможными силами. Допускаю, что, снимая войска с границы, мы начало военных действий со стороны Германии и Австро-Венгрии проморгаем и придется отступать.

– И в итоге все вновь вернется на круги своя, – потерла виски императрица. – Боже, как голова раскалывается!

– Гм, Ольга Николаевна, а когда вы последний раз спали? – неожиданно для самого себя спросил я.