Мятеж в империи

Соловьев явно расстроился, что я его предложение не принял, и даже не стал скрывать своего разочарования. И почему не понимает, что не только его губерния в опасности, но и вся империя?

– До эшелона мы на машине доедем? – спросил Анзора, который доложил, что казаки атамана уже в городе.

– Не обещаю, но попытаться можем, – ответил мой советник и сказал зевающему подпоручику: – Павел Арсеньевич, чего спим, заводите и поехали.

Метров семьсот до состава не доехали – увязли на проселочной дороге, да так, что вытащить машину не представляется возможным. С виду лужа казалась легкопреодолимой, мы в нее заехали и с каждым метром продвижения колеса все больше начали пробуксовывать в глине. Позади двигалась вторая машина с охраной, отрезая путь к «отступлению». Спохватились мы только тогда, когда после поворота увидели, что дорога превратилась и вовсе в непроходимое месиво.

– Тормози! – приказал я.

Подпоручик приказ-то выполнил, а вот сдать назад уже не смог. Второй наш автомобиль также увяз в глине. Мы вышли и побрели к эшелону. Вызволить легковые машины из плена способны только бронемашины или лошади.

Атаман Ожаровский и полковник Муштавели встретили нас на подходе к разбитой бронемашине. Даже отсюда хорошо видно то, что от нее осталось, после попадания снаряда и срабатывания боезапаса. Н-да, искореженный металл, рваные гусеницы, гнутый ствол от пушки – с трудом можно опознать технику, на которую возлагал столько надежд.

– Ваше высокопревосходительство! Разрешите доложить! – подошел ко мне полковник.

– Позже, Георгий Романович, – пожал я ему руку, а потом обменялся рукопожатием с Ожаровским, – сам все вижу.

Стоящие в отдалении две бронемашины получили серьезные повреждения, и их не восстановить в походных условиях, придется отправлять в Екатеринбург, что не так-то просто. Радует, что легкий танк, который «спрыгнул» с платформы, уже сумели вызволить из ловушки.

– Движок так и не починили? – кивнул в сторону платформы и стоящей на ней бронемашины, в двигательном отсеке которой суетится экипаж, обменивающийся крепкими выражениями.

– К сожалению, – вздохнул полковник. – Иван Макарович, понимаю, что подвел, а…

– Георгий Романович, перестаньте, – махнул я рукой, – никто не мог знать, что эсеры захватили город и устроили вам такой «теплый» прием. Это нам еще повезло, что артиллерист оказался верен присяге и корректировал выстрелы так, чтобы снаряды мимо ложились.

– Мы двигаемся на столицу? – уточнил Ожаровский, погрозив казаку кулаком за то, что тот начал с кем-то из солдат полковника задираться.

– Да, – кивнул я, – времени мало, а нас, боюсь, попытаются задержать, и придется забыть про передвижение по железной дороге.

– Если грамотно подготовятся, то потери окажутся намного серьезнее, – согласился полковник, кивнув на разбитую бронемашину.

– Нужно восстановить подорванные пути и отправить поврежденную технику, раненых и погибших в Екатеринбург, – кивнул я в сторону разбросанных железнодорожных рельсов и поломанных шпал.

– Это не так просто, – осторожно заметил Муштавели.

– Железнодорожные рабочие прибудут из города, – пожал я плечами. – Необходимо решить, сколько людей выделим на сопровождение и охрану эшелона. Следует наметить маршрут движения до столицы и понять, за какое примерно время можем дойти до нее.

– Дней десять, – прикинув, ответил атаман.

– Если на бронемашинах, то двое суток, при наличии топлива и если не будет поломок, – заявил полковник.

– Господа, предлагаю поискать другие варианты, – поморщился я, осознавая, что без казачьего войска нам будет сложно навести в столице порядок.

Мы прошли в штаб полковника, точнее, в развернутую палатку, где с еще несколькими офицерами стали решать, как в такой ситуации поступить. Что ни говори, а более четырехсот километров – расстояние большое. Конные его не смогут безостановочно преодолеть на максимальной скорости. Да и бронемашины вряд ли пройдут двести километров за сутки.

– Кроме как перегрузиться в какой-то эшелон – нет другого выхода, – после получаса разговоров сделал заключение атаман.

– Согласен с вами, Владимир Федорович, – мрачно ответил я. – Следует узнать, можем ли мы ваш эшелон провести по каким-нибудь другим железнодорожным путям из данного места, или в Нижнем искать вагоны и паровоз. Бронемашины должны пройти по маршруту движения эшелона и обеспечить его безопасность.

– Иван, на пару слов, – кивнул Анзор на выход из штабной палатки.

Мы с ним вышли, закурили, и я спросил:

– Что не так?

– Дай я возьму десяток солдат с автоматами, хорошо бы еще одну или две бронемашины, и рвану без остановки в столицу. Поверь, там с такими силами мы сможем удерживать резиденцию императрицы до подхода основных сил. Кстати, кое-какие свои связи подниму и выскажу недовольство, что ничего не делается для подавления мятежа, – предложил мой советник.

Обдумываю его слова и если кое-что изменить, то план мне нравится. Представляю, какие стенания начнутся, когда объявлю о своем решении. Анзор упустил малюсенькую деталь. Не смогу находиться в тылу, когда он, да и Ольга Николаевна в опасности. Честно говоря, пытаюсь изо всех сил как можно быстрее попасть в столицу. Понимаю, одному, без солдат, оружия и техники – с эсерами не справиться. Сейчас же происходит вынужденная потеря времени, по щелчку пальцев не исправить положение. Потеря бронемашин сильно спутала карты. От Нижнего Новгорода мы могли бы пройти маршем, как ни крути, а тринадцать легких танков с солдатами на броне, вооруженными автоматами, – большая мощь. Теперь же приходится дробить силы. И, что самое печальное, теряем много времени. За сколько починят пути или отыщутся вагоны с паровозом? Сутки? Надеюсь, что меньше, но, может, и дольше, если учесть погрузку.

– Пожалуй, – медленно говорю другу, – твое предложение приму.

– Это правильное решение! – улыбнулся Анзор.

– Кое-что мы перекроим, – продолжил я, не обращая на слова советника внимания. – На ходу девять бронемашин. Одну придется оставить полковнику для охраны выведенной из строя техники и сопровождения в Екатеринбург. Пяток машин пустим впереди эшелона, дабы, если возникнут препятствия или угроза на пути следования, их устранять. Остаются три танка, вот на них и отправимся.

– Э-э-э, ты хотел сказать – я отправлюсь, – поправил меня Анзор, по лицу которого пробежала тень.

– Не-а, – широко улыбнулся я. – Лично поеду впереди, а вот насчет тебя… – задумчиво посмотрел на него, затянулся и, бросив окурок, втоптал его каблуком сапога в землю. – Лучше всего тебе остаться бы в Нижнем Новгороде и координировать действия.

– Тогда подам в отставку, – мрачно произнес Анзор. – Считай, это мой ультиматум: или поеду впереди, или ухожу! Вернусь в Екатеринбург, возьму свою женщину и ее сестру – и в горы, на самую вершину, чтобы никто не достал! Построю дом, и будем там жить и не вспоминать ни о чем!

– Ладно-ладно, не кипятись, – махнул я рукой, останавливая друга, накручивающего самого себя. – Слушай, а давай ты с Ожаровским отправишься? Атаман у нас вспыльчивый, прямо как ты. – Увидев, что у Анзора сейчас пар из ушей от негодования пойдет, примирительно сказал: – Ладно, если так настаиваешь, то будешь у меня водителем. Согласен?


– Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, негоже нам в одной машине находиться, – чуть подумав, ответил Анзор.

Ха, похоже, советник прекрасно понимает, что отговаривать меня не имеет смысла. Нет, он попытку такую предпринял, вместе с атаманом и полковником. Естественно, я их доводы слушать не стал, приказал – и они не посмели спорить. Через час мы направились в город, где предстоит распределить бронемашины, отобрать людей, которые отправятся с нами. Наши автомобили с грехом пополам из грязюки вытащили. Моя охрана в полном составе выразила желание путешествовать на броне до столицы. Как заявил подпрапорщик, мой водитель: «С ветерком прокатимся!»

Отговаривать господ офицеров не стал, приятно, что они не отказались. Экипажи бронемашин также изъявили желание участвовать в операции. Впрочем, если действовать с умом, то нам мало что угрожает в дороге. Пушки? Да, опасность прямого попадания есть, вот только где найти таких артиллеристов, чтобы в движущуюся мишень сумели попасть? Конечно, в империи они есть, и их немало, но чтобы встали на сторону эсеров, оказались в нужном времени и месте, да еще с пушками… считаю, что вероятность этого мала.

Кстати, Анзор решение переменил, заявив, что везти меня ему больше нравится. Да и привыкли мы друг другу доверять: если прикажу тормозить или резко свернуть, то он выполнит и лишь потом спросит. Отобрали мы три машины, они оказались из последней серии, не обкатанные как следует, однако экипаж каких-то недостатков не обнаружил. Все работает исправно, и нет намека на отказ техники.

– Грузим бочки с топливом, и в путь! – приказал я.

Да, горючку решили брать с собой, а не уповать на случай и искать ее в каких-нибудь небольших городках. Понимаю, что риск увеличивается. Если начнут по нам стрелять и пробьют емкости, то и до возгорания недалеко. Приходится рисковать, некуда деваться.

– По машинам! – скомандовал я и первым полез в узкий люк.

Высокую скорость бронемашины долго не смогли поддерживать. Да, они могут разогнаться до сорока километров в час, а то и больше, но, блин, невозможно экипажу столько времени продержаться в такой тряске. Где-то после часа пути и когда набил десяток шишек, приказал Анзору сбавить ход. Конечно, до столицы из-за этого доберемся позже, но деваться некуда. Я даже сравнил тряску на жестком стуле в бронемашине с ездой верхом в седле первое время. Очень похожие ощущения! Опять-таки места мало, шумно, понимаю теперь, почему советник мне предложил воспользоваться ушными затычками.

– Иван Макарович, бери, иначе к вечеру оглохнешь, – протянул мне он ватные цилиндрики под названием беруши.

Интересно, а мой главный конструктор сколько времени в бронемашине находился, когда ту испытывали? Или смотрел со стороны? За несколько часов у меня возникла пара десятков идей, как оптимизировать пространство и сделать его чуть удобнее для экипажа. А ведь мы еще даже не в бою – на марше! Сложно представить, что внутри произойдет после десятка выстрелов из пушки. Ох, боюсь, тут температура повысится и мы окажемся как на сковороде. Да, профессия танкиста нелегка, только сейчас это понял, хотя в моем мире давно уже все изменилось и технологии там другие используются, но, думаю, на длительных переходах экипаж продолжает страдать.

Василий Андреевич не может еще довести до ума поворотный механизм башни. Он согласился, что если бронемашину собирать по частям, то получится быстрее и ремонтопригодность повысится. А вот узел стыковки башни с основным корпусом никак не может проработать. Теперь и вовсе это усовершенствование откладывается, более сложную задачу я перед ним поставил. Самолеты же нам необходимы, иначе враг с воздуха бронемашины бомбами закидает. Про минометы ему не говорил, там задача не такая сложная, быстро управится. Блин! Маху дал, следовало с них начинать, сейчас бы уже на вооружение воинских частей поставили.

– Привал! – объявил я, а потом знаками приказал остановиться Анзору.

Н-да, взаимодействие экипажа во время движения и боя у нас плохо отработано. Стоп, назад, влево, вправо, полный газ и стрельба из того или иного оружия – это все условные знаки. Необходимо оснащать машины радиоаппаратурой, хотя бы для общения экипажа. С другой стороны, при небольшой скорости передвижения мы друг друга вполне сносно слышим, если затычки из ушей вынуть.

– Господа офицеры, задача у нас одна – дойти до Москвы и помочь в обороне резиденции императрицы, – объявил я, когда собрал командиров двух бронемашин. – В продвижении к цели желательно выбрать единый маршрут.

– Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, разрешите вопрос? – обратился ко мне капитан Женгов.

– Спрашивайте, Семен Андреевич, – разрешил я.

– Как нам поступать, если, не дай бог, поймем, что одна из бронемашин отстала и сломана? – спросил капитан.

– Отставших не ждем, – пожал я плечами. – Темп у нас, к сожалению, не тот, на который я рассчитывал. Этак мы сутки в пути проведем. Тем не менее необходимо следить за окружающей обстановкой и установить определенные сигналы связи между машинами. Нам в этом поспособствуют люди на броне. Если возникнет заминка у кого-то, то условным стуком сообщить экипажу.

– Будем надеяться, что поломок, тьфу три раза, – поплевал на землю капитан, – не случится. Как действовать на улицах Москвы? Думаю, по улицам мы не пройдем походным маршем, наверняка выстроены баррикады. Нам их таранить или сначала из пушек расстреливать?

– По обстоятельствам, – пожал я плечами. – Если есть опасность застрять, то стреляйте.

– Понял! – кивнул капитан.

– Перед входом в столицу нам бы остановку сделать, – проговорил поручик Мальцев. – Залить горючее в баки и избавиться от бочек, которые могут загореться, если по ним начнут стрелять.

– Согласен, – принял я предложение Мальцева. – Через каждые четыре часа делаем короткий привал, а потом продолжаем движение.

– Иван Макарович, – вмешался Анзор, – ночью мы двигаться не сможем, есть риск угодить в какую-нибудь яму и погубить машину.

К сожалению, фар на бронемашинах нет, это еще один недостаток.

– И тем не менее нам необходимо продолжать движение, – вздохнул я. – На привалах пусть солдаты наделают факелов, а ночью пойдут впереди, осматривая дорогу.

– Скорость окажется совсем никакая, – осторожно заметил Анзор. – Может, нам следует отдохнуть от дневного перехода? На следующий день наверстаем, а так только измотаемся.

Понимая, что он прав, скрепя сердце согласился. Отдых будет необходим, да и пройти за ночь мы сможем всего-то пару десятков километров, что световым днем легко наверстаем со свежими силами. И вновь дорога, опять тряска. Радует одно – техника, по дереву постучу, не подводит. Нам улыбнулась удача, небо к ночи расчистилось от облаков, полная луна сносно освещает дорогу, и мы почти до полуночи двигались, правда сбросив скорость. Примерно шесть часов простояли, дожидаясь утра и рассвета. Нами никто не заинтересовался; верховых наблюдали, но отнести их к мятежникам или войскам императрицы не смогли. Не препятствуют на пути – и ладно, а разбираться, для чего это конный отряд пару часов пытался скакать параллельным курсом, – нет времени.

– Иван Макарович! – прочитал я по губам обернувшегося ко мне Анзора, который вытащил беруши из ушей.

– Что? – спросил я, повторив его жест и освобождая уши от затычек.

– Впереди город Владимир, – доложил мой советник. – Мы через него пойдем или обогнем?

Топлива у нас достаточно, поэтому принял решение не терять времени и пройти мимо города. Однако на перекрестке дороги нас поджидали наваленные поперек бревна, огневые точки и десятка три суетящихся солдат, которых сложно отнести к одной из противоборствующих сторон.

– Нас поджидают? – хмыкнул Анзор, замедляя движение бронемашины.

– Стоп! – скомандовал я и вылез из танка, знаками показав экипажам двух машин, чтобы встали справа и слева от нас.

От баррикад с поднятым белым флагом переговорщика в нашу сторону направились двое верховых. Это оказались два офицера, без бантов на груди, что порадовало.

– Кто такие? – останавливаясь и с интересом рассматривая машины, спросил подполковник.

– Сами мы неместные, – усмехнулся я. – Вы-то чьих будете?

– А мы сами по себе, – вернул мне усмешку подполковник. – Заместитель начальника гарнизона города Владимира Степнов Игорь Анатольевич, – соизволил он представиться.