Мистер Джиттерс

– Тебе надо сделать такую же стрижку, как у нее, – замечает она.

Мэри Энн права. Я должна выглядеть идеально. Достаю ножницы.



Мы с Мэри Энн провели большую часть ночи в лесу, отыскивая деревья, которые были в «Ночной птице». Я произносила реплики Пташки и повторяла ее движения. Потом мы вернулись домой, и я рухнула в кровать. Мне так хотелось спать, что я даже не переживала из-за Мэри Энн, которая молча наблюдала за мной в темноте. Сейчас все это кажется сюрреалистичным, словно полузабытый сон. И вообще, о чем я думала, когда шла за ней в лес?

Когда я проснулась, Мэри Энн уже не было. Поэтому сейчас я выхожу из дома одна, чтобы отметить в своем списке еще одно знаковое место из фильма: закусочную Easy Diner. Теперь на мне правильное платье: бледно-желтое с рюшами и вышитыми бутонами роз. На Мейн-стрит я замечаю Картера, идущего мне навстречу.

О господи!

Весь город видел, как я бросила тарелку и убежала. И еще неизвестно, сколько человек видело, как меня выворачивало наизнанку за воротами парка. И Картер точно был среди них.

Я торопливо забегаю в Easy Diner и замираю, пораженная тем, насколько здесь сохранилась аутентичная атмосфера «Ночной птицы». Нержавеющая сталь и красная кожа. Потолок слегка закруглен, как в старых поездах. За спиной старика у стойки такое же древнее радио, как у бабушки, похожее на готический собор. Вдоль одной из стен располагаются столики, отделенные перегородками. Над третьим от двери висит черно-белый кадр из фильма, где Пташка сидит за этим же столиком, пьет молочный коктейль и искоса поглядывает на молодого человека сбоку от нее. (К концу фильма этот парень превращается в одного из психов с факелом и, конечно же, участвует в убийстве.) На Пташке то самое платье, что сейчас на мне.

В кафе полно народу. По радио играет веселый джаз, но слишком тихо, чтобы узнать мелодию. Я стою в дверях и пытаюсь угадать песню, но тут кто-то вваливается в дайнер прямо за мной.

– Значит, это все-таки ты спряталась тут от меня, – с широкой улыбкой говорит Картер. – Думал, у меня уже глюки. Честное слово, ты как будто вышла прямо из «Ночной птицы». Красивая стрижка.

– Я не пряталась, – отвечаю я. – Не увидела тебя.

Я беру на стойке меню и делаю вид, будто сосредоточенно изучаю его, несмотря на табличку «Только наличные» над кассой. Картер садится на барный стул рядом со мной и ждет, пока я отложу меню.

– Можно угостить тебя кофе? – спрашивает он. – Или еще чем-нибудь?

– Что тебе нужно, Картер? – вяло спрашиваю я.

Может, это и не он так ужасно смонтировал фильм, но он оставил меня одну.

Как Нолан.

Как Лорелея.

– На самом деле сразу несколько вещей. – Он старается не улыбаться. – Во-первых, хотел убедиться, что ты в порядке, после того как пропала в музее и убежала с парада. Во-вторых, извиниться от имени всех, кто был на пикнике: мы просто не подумали, насколько это дико – есть торт в виде твоей мамы у тебя на глазах. И наконец, в-третьих, я хотел бы газировки. А ты?

– Я…

А чего я хочу, в самом деле? Хочу, чтобы позвонил Нолан и потребовал немедленно вернуться домой. Хочу, чтобы меня перестали мучить ночные кошмары с чудовищами. И еще я хочу узнать, почему Лорелея бросила меня и бесследно исчезла.

– Твое предложение все еще в силе? Поможешь мне найти информацию о маме? И я никуда не пропадала в музее. Это ты пропал.

– Нет, это ты исчезла. И я пошел тебя искать. И да, конечно, я помогу, – говорит Картер.

Хотя он и старается казаться сердитым, я вижу, что он расслабился. Возможно, он ожидал, что я снова начну истерить, как во время пикника.

– Твоя мама дружила с Лорелеей, когда они были в нашем возрасте, – говорю я.

– Да, я знаю.

– Я видела их общую фотографию. Где они сидят на надгробном камне.

Судя по лицу Картера, он не понимает, о чем я. Неужели он ни разу не видел фотографию, которую я стащила из кабинета его отца? Или он просто не обращал внимания на девушку рядом с его мамой?

– Мне показалось странным, что они на кладбище: Кора говорила, вы не хороните людей в пределах города. Потом я, правда, вспомнила сцену из «Ночной птицы», где Пташку приносят в жертву на могильном камне. Значит, на фото, скорее всего, провал с руинами церкви. Жутко интересно увидеть это место вживую.

– Во время съемок там была куча строительных лесов и кранов, чтобы доставать и опускать оборудование и все остальное, – осторожно замечает Картер.

– Но ты же вроде говорил, туда можно попасть другим путем? – не унимаюсь я.

Картер начинает нервно ерзать на стуле:

– Там сейчас закрыто.

– Но ты знаешь, как пройти туда через пещеры, не так ли? – спрашиваю я, вспоминая наброски из его комнаты.

Он явно рисовал церковь не по кадрам из фильма.

– Или ты хочешь сказать, что никогда не был внутри? Боишься разбудить Мистера Джиттерса? – шутливо добавляю я.

Картер заминается буквально на несколько секунд, но эта пауза говорит о многом.

– Туда нельзя ходить. Но я спрошу у мамы, может, она знает что-нибудь интересное о твоей матери, – говорит он, вставая со стула. – Плюс мы можем снова покопаться в музейных архивах, если ты не против.

– Конечно, – сухо отвечаю я.


Картер хмурится:

– И все-таки куда ты пропала в тот день в музее? Вроде была на месте, а в следующую секунду уже исчезла. Я подумал, может, ты узнала что-то плохое о маме… или я тебя чем-то расстроил?

Кинозал, перекроенный фильм, Мэри Энн. Я могла бы рассказать, что она вновь стала приходить ко мне. Но может быть, проблема вовсе не в этом городе? А во мне?

Твоя мама была помешана на Мистере Джиттерсе…

Мне нравится, что Картер видит во мне просто Лолу, а не дочь известного кинорежиссера. Что он ставит меня на место, если я веду себя нагло и грубо, и искренне улыбается, если я говорю что-то оптимальное.

– Совсем забыла: я обещала бабушке зайти за продуктами, – говорю я, и Картер кивает, как будто это что-то само собой разумеющееся.

В первую секунду мне даже становится немного обидно, что он не раскусил обман, но мои эмоции не имеют значения, ведь Картер по-прежнему чужой человек.

– Не волнуйся за меня.





Глава семнадцатая




Ночь. Я стою посреди какого-то холодного замкнутого пространства. Босыми ногами я ощущаю твердую почву. Где-то рядом капает вода.

Кап-кап.

Очень холодно. На мне лишь тонкая хлопковая ночнушка Лорелеи. Сердце колотится как сумасшедшее, практически заглушая мерный звон капель. Что я здесь делаю? Я ходила во сне? В голове туман, и я не могу вспомнить, как попала сюда. Но рядом со мной в темноте есть что-то еще. Не Мэри Энн. Что-то… нехорошее. Я чувствую. Оно пришло за мной. Я делаю шаг назад, и рыхлая хрупкая почва хрустит под босой ногой. Еще один шаг – и хруст становится еще громче.

Хрум-хрум-хрум-хрум-ХРУМ.

Звук нарастает – или пространство вокруг меня сокращается, и постепенно я начинаю различать в темноте очертания безгубого рта со стучащими зубами.

Мистер Джиттерс.

Его холодные пальцы касаются моей щеки. Медленно скользят по коже, вниз по плечу и наконец добираются до раны на запястье. Тонкий палец очерчивает круг – один, другой, третий, а потом резко проникает в глубь раны.

Я вырываюсь, но падаю на камни. Сверху на меня сыплется земля. Я отталкиваюсь, пытаясь снова подняться на ноги, но вместо гравия рука нащупывает что-то твердое и гладкое. И это вовсе не камень. Это кости. Целая воронка посреди пещеры, наполненная черепами и костями. Я слышу приближающиеся шаги. Наконец я вижу его и понимаю, что это вовсе не Мистер Джиттерс. Это Нолан. Он идет в мою сторону, но не замечает меня. Я открываю рот, чтобы позвать его, но начинаю задыхаться и… выплевывать зубы. Не свои зубы. Они переполняют мой рот, забивают глотку…

Я просыпаюсь. Ноги запутались в простынях; сильно знобит. Но когда мне наконец удается сфокусировать взгляд, я узнаю комнату, освещенную слабым лунным светом.

Спальня Лорелеи.

– Он идет, – шепчет Мэри Энн рядом со мной. – Нам нужно пойти к Костяному дереву.

– Что?

Я не могу пошевелиться. Вспоминаю об этом корявом мертвом дереве и белом жучке, которого нашла между корней.

– Нам нужно уходить прямо сейчас. Мистер Джиттерс идет. Я видела его, – шипит Мэри Энн. – Он смотрит в замочную скважину, когда тебя нет, и все жучки начинают одновременно издавать этот невыносимый звук. Я слышала их, пока ты спала.

Возможно, я и сейчас во сне. Когда я была маленькой, я иногда ходила во сне, пока Мэри Энн рассказывала мне о разных приключениях. Мы выбирались из комнаты и гуляли, но потом Нолан начал запирать меня из страха, что однажды я уйду насовсем.

– Нам нужно пойти к Костяному дереву, – нетерпеливо повторяет она.

Я отмечаю, что Мэри Энн больше не шепелявит, как раньше.

– Мистера Джиттерса не существует, – говорю я.

Эти слова звучат так заученно, будто я произносила их тысячи раз. На мгновение я представляю, как на верхнем слое обоев вновь проступают маленькие человечки, но на самом деле это всего лишь орнамент с жуками. Всего лишь обман зрения.

– Он попробовал тебя на вкус, и теперь он точно придет. Тебе нужно повесить свои волосы на Костяное дерево.

– Волосы?

В лунном свете я замечаю в руках Мэри Энн пучок волос, которые я отрезала, чтобы больше походить на Пташку. Я думала, что выбросила их в урну.

– А еще у меня выпал зуб, – добавляет она.

Теперь я понимаю, почему она так странно звучит. Мэри Энн протягивает мне маленький белый кубик – передний зуб, который выбил ей Ларри.

«Тебя нет», – думаю я.