Метро 2033. Цена свободы
Часть 48 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Там кто-то есть, – Тайка подняла руку, указывая в сторону леса. – Я чувствую. Оно смотрит.
Михей увидел, как она дрожит. И вдруг ощущение опасности передалось и ему, парня охватил страх.
– Женька, полетели отсюда. Валить надо!
– Да ты чего? – развел руками пилот. – Ночь на дворе, сам посмотри. Куда мы полетим? Расшибемся о первую сопку. До утра будем ждать, Мишань, иначе никак.
Михей осмотрелся. Сумерки наползали стремительно, преображая мир, поглощая окрестности. После слов Тайки стало не по себе. В лес идти совсем не хотелось. Видимо, им придется ночевать в самолете.
– В моей ласточке спать будем, – словно прочитал его мысли Мороз. – Надеюсь, не замерзнем.
– Мне кажется, я какое-то строение видел, когда садились, – подал голос Леха. – После ваших рассказов не очень хочется под открытым небом куковать.
– Ну, пойдем посмотрим, что ли, – предложил Евгений. – Может, поудобнее там. А то в «Цикаде» больно-то и не поспишь. Оружие хватайте скорее, а то скоро совсем стемнеет.
Метров через триста – там, где дорога ныряла в лес – и правда нашли полуразрушенное кирпичное строение. Из старых досок развели костер, и вскоре весело затанцевало пламя, отбрасывая на стены корявые тени. Приволокли и положили поваленную ель, загородив ею вход. Вот только дальняя стена здания обвалилась, крыша просела, и через брешь в их укрытие заглядывало ночное небо. Михей опасливо посматривал в темноту – кто знает, что таится в ней. Рассказы девушки поселили в нем неуверенность и страх.
– Дров-то вроде должно хватить, – сказал Мороз, оглядывая кучу старых досок в углу. – Что-то не хочется мне в лес идти.
Здесь словно и не было никакой живности. Она будто чувствовала угрозу, исходящую от этого места. В ночи не раздавалось ни единого звука. Лес стоял притихший и угрюмый. Но после слов девушки Михей точно знал – в чаще таится нечто опасное и страшное.
– Не разбредаемся, – строго наказал парень друзьям. – Нам бы только ночь продержаться.
Может, зря он послушался девчонку? Накрутила его, наговорила всякой ерунды. И теперь Михею тоже казалось, что из густеющей темноты на них смотрит Нечто. Страх подкрался еще ближе – щекотнул, пробежался легкой дрожью по телу. В любом шорохе, в каждом треске сучка парню чудилась угроза. Здесь, в фонящих землях, можно было ожидать любой пакости.
«Вот и прилетели домой», – корил себя Михей, понимая, что рано обрадовался. Мелькнула мысль, что виноват Мороз – сбился с пути, завез их черт знает куда, в какие-то дебри. Но парень тут же погнал ее прочь. Да и при чем тут Женька – если бы не он, вообще бы могли из Бадар не выбраться. Торчали бы там до скончания веков.
Медленно ползли минуты. Спать никто не отваживался – не давало нервное напряжение. Мороз заикнулся было про ужин, но его не поддержали. У Михея словно отбило даже чувство голода. Он вспоминал вечернее видение сгоревшей деревни, и на душе было неспокойно.
Кто же мог так дурачить его и главное – зачем? Кому это нужно? И почему привиделось только ему? Неужели и правда вырвавшиеся из-под контроля способности Тайки так играют с ними? Ночь казалась Мишке черной тушей неведомого зверя, навалившейся на мир и задавившей его. Раньше, до похищения, он так не боялся темноты. Бесстрашно бродил в одиночку на глухариные тока по весне, чтобы добыть мяса, ходил удить налимов в Бирюсе прохладными апрельскими ночами. Но сейчас все изменилось. Каждый шорох в темноте, любое дуновение ветра заставляли вздрагивать и прислушиваться. Это там, в родной деревне, ночь казалась мирной и доброй. А здесь он ее боялся.
– Никак успокоиться не могу, весь на взводе, – ругнулся Мороз. – Чуть ли не секунды считаю. Как бы до утра дотянуть.
– Вот и у меня то же, – кивнул Леха. – Место, что ли, такое.
И снова томительно тянулись минуты. Иногда пламя угасало, но Евгений тут же бросался его подкармливать. Тогда костер разгорался, и друзья чувствовали себя чуточку уверенней. Михей даже провалился ненадолго в дрему, но вдруг его разбудил злобный голос Женьки.
– Сырые, блин, – летчик в сердцах пнул груду досок. – Чего же с вечера не проверили-то?
Мишка проморгался и заметил, что в их убежище стало значительно темнее. Посреди тлеющих досок, словно подранок, немощно трепыхалось пламя. Мороз отчаянно пытался раздуть его, но ничего не помогало. Сухие верхние доски из груды сожгли, а нижние оказались влажными.
– И чего делать будем? – спросил Эстет.
– Чего-чего, – передразнил его Женька. – За дровами валить надо. В лес.
– С дуба рухнули, что ли? – поднялся Михей, глядя на товарищей. – Какой еще лес?
– Есть предложения получше? – спросил Мороз.
Парень покачал головой и вдруг понял, что им действительно придется тащиться в темноту за дровами. Попробовали обламывать сухие ветви ели у входа, но их хватало ненадолго. Пламя в считаные минуты пожирало хворост и снова принималось гаснуть. Наконец, Женька махнул рукой и горестно сказал:
– Пошли.
Решили идти вчетвером. Леха с Михеем прихватили автоматы, Тайка предусмотрительно вытащила охотничий нож. Отодвинули ель от входа, осторожно шагнули в ночь. Тут же на них обрушилась густая темнота. Шли едва ли не на ощупь, держась друг за друга. Мороз предусмотрительно выудил из костра тлеющую головешку и сейчас пытался подсвечивать ею дорогу. Но, как назло, в темноте они не могли найти ни одного поваленного дерева. Мишка поднял несколько сучьев с земли – и все.
– Погоди, вон там вроде что-то валяется, – сказал Евгений и шагнул в темноту, Леха – за ним. Мишка обернулся – позади в их убежище подрагивало пламя, такое теплое и родное. Хотелось скорее вернуться к спасительному огню и больше до утра не ходить в пугающую ночь. И какого лешего они поперлись в лес?
Внезапно и резко заболела голова, и Михей покачнулся. Падая, он попытался ухватиться за девушку и понял, что увлекает ее за собой. Они вместе рухнули на ковер из хвои, и парень почувствовал, как неведомая сила просто разламывает ему голову на части. Мишка застонал, не понимая, что происходит. В ночи, вспарывая тишину, затрещала автоматная очередь, и кто-то грузный шарахнулся в темноте. Парень ощутил на лице чьи-то холодные пальцы. Таська?
– Мишка, вставай, – тормошила его девушка. – Что случилось?
Парень тряхнул головой, ничего не понимая. Боль медленно отступала.
– Не знаю, будто оглушили, – сказал он. – В кого стреляли?
– В того, про кого я тебе говорила, – дрожащим голосом ответила Тайка. – Он здесь.
– А Леха с Женькой где? – спросил Михей и, не дожидаясь ответа, крикнул в ночь, подзывая товарищей:
– Леха! Мороз!
Тишина в ответ.
И вот тут парню стало по-настоящему страшно. Ледяной ужас будто сгреб его когтистой лапой, сжал со всей силы горло. Он попытался разглядеть что-нибудь в кромешном мраке. Темно, хоть глаз коли.
И друзья не отвечают.
– Куда они делись? – голос Михея дрогнул.
– Я не знаю, – испуганно ответила девушка.
Мишка крикнул снова. Темнота глотала звуки, и никто не отвечал на его зов. Парень оглянулся – еле заметно мерцал меж деревьев отблеск от костра в убежище. «Вернуться, нужно вернуться», – мелькнула здравая мысль. Друзья непременно придут к костру. Но вся его сущность словно противилась и кричала: «Иди, спасай их. Они в опасности».
– Пойдем скорее обратно, – попросила Тайка. – Я боюсь. Я чувствую, Оно где-то рядом. Оно играет с нами.
Через минуту Мишка с девушкой добрались до входа в строение. Протиснулись внутрь, парень резво наломал еловых сучьев и подбросил в огонь. Пламя жадно накинулось на ветки, стало светлее. И тут он увидел, что с Тайкой творится неладное.
Девушка качалась словно пьяная. Взгляд ее был безумен. Сдавив виски, она встала на колени, прижавшись головой к кирпичной стене. Потом ее стала колотить крупная дрожь.
– Тась, что с тобой? – всполошился Мишка и бросился к ней. Он вдруг увидел, что у девушки закатились глаза и она мягко повалилась у костра. По ее телу пошла судорога. Парень сгреб ее и попытался удержать, но неведомая сила будто выгибала худое тело. Мышцы сделались твердыми как камень. Михею казалось, что Тайка вот-вот вырвется, он крепко сжал ее. Наконец тело девушки обмякло и сделалось будто ватным. Парень опустил ее на землю и вдруг краем глаза увидел шевеление у входа.
Одно короткое движение – и автомат лег в руки Михея. Но парень тут же перевел дух – у входа в их убежище стоял Эстет.
– Леха, где тебя черти носили? – выдохнул Михей. В ответ тот только покачал головой. Он где-то потерял автомат и передвигался странно, по-особенному. Мишка даже не успел понять, что именно не так – товарищ в мгновение ока очутился возле него. Парень успел заметить длинную руку, протянувшуюся к нему. Когтистая лапа сомкнулась на горле Михея, и тот захрипел, судорожно глотая воздух.
Эстет на глазах преображался. Михей вдруг понял – перед ним не товарищ, а то самое Нечто из леса, про которое говорила девушка. Высотой под два метра, лохматые лапы и морда – будто из самого кошмарного сна. Тварь что-то прорычала по-своему и швырнула парня на груду старых досок. Удар чуть не вышиб из Михея душу. Мир крутанулся перед глазами, и вот уже чудовище повернулось в сторону девушки.
Тайка как-то успела прийти в себя и теперь поднималась на ноги, сжимая в ладонях охотничий нож. Тварь рассмеялась – или Мишке только почудилось, что странный, гортанный звук похож на смех. Противник не нападал – казалось, что он неведомой внутренней силой пытается подавить то необъяснимое, что жило внутри девушки. Не успев встать, она согнулась под невидимой атакой монстра и опустилась на колени.
Время будто застыло. Помутневшим взором Михей видел страшную картину – дрожащие отблески пламени в полумраке убежища, жуткая тварь, нависшая над Таськой, и поверженная девушка. Он вдруг понял, что Нечто наконец нашло себе противника, но и он оказался жалким и слабым. Оставалось только немного помучить его перед смертью.
Тайка тихо стонала. Мишка словно чувствовал ее боль – она еще пыталась сопротивляться, но у нее не хватало сил. И вдруг краем глаза парень заметил шевеление у входа. Тварь тоже ненадолго отвлеклась, повернула голову. Там, возле темного провала выхода, замер ошарашенный Эстет с автоматом в руках.
И короткой заминки хватило для решающего броска. В следующее мгновение Тайка распрямилась и полоснула мутанта ножом по ноге. Противник взвыл и мощным ударом отбросил девушку к стене. И в ту же секунду хлестнула автоматная очередь.
Эстет постарался от души. Пули ударили в тело монстра, тот заревел и повалился навзничь. Он еще какое-то время скреб когтями землю, но потом в последний раз дернулся и затих. Все было кончено.
* * *
Морок спадал. Сквозь пелену, застившую глаза, Михей видел, как Леха выронил автомат и опустился на колени. Его колотила крупная дрожь. Мишка тем временем с трудом поднялся на ноги и увидел девушку, лежащую в алой луже. На животе ее расползалось кровавое пятно. Парень судорожно огляделся. Очертания жуткого монстра, сраженного автоматной очередью, медленно таяли в темноте. Уходила и нестерпимая головная боль. Михей стоял ошарашенный, будто его только что оглушили тяжелым ударом. Он еще не осознал, что произошло, но в голове уже вызревала догадка.
– Это… все… я, – тихо прошептала Таська, разжимая руку с ножом. – Я не хотела. Правда.
И тут парень все понял. Те способности Тайки, которые медленно убивали ее, подняли из глубин их душ все страхи, которые жили там. Не было никакой сожженной деревни вечером, не было и страшного лесного монстра. Все это оказалось неправдой, мороком, ночным кошмаром. Правдой было лишь тайное желание девушки умереть, избавив друзей от той страшной опасности, которой была она сама. И это желание она исполнила сама в последнем приступе ее страшного недуга.
– Тась, – тихо прошептал Михей. – Как же так? Зачем?
Тайка была еще жива. И вот сейчас выплеснулась вся жалость и нежность Михея, что копилась в душе все время. Он гладил ее по волосам, по холодному лбу. Он даже не замечал, что по его щекам катятся редкие слезы. Он вытирал их, но через несколько секунд щеки вновь становились влажными. Мишка даже забыл, что такое – плакать. Но сейчас все, копившееся в душе многие месяцы, искало выхода.
– Не умирай, Тась. Пожалуйста. Мы же почти добрались.
– Поздно, Миш, – еле слышно прошептала она. Слова уже давались ей с трудом. Из уголка рта к тонкой шее тянулась алая струйка крови. – Спасибо тебе. Спасибо за все.
Он стащил с нее респиратор. Тайка еще пыталась что-то сказать, но сил уже не оставалось. Она только беззвучно открывала рот. Глаза ее глядели помимо Михея – вверх, в ночное небо, исполосованное ветвями сосен. Тайка – такая близкая и такая далекая – уходила. И уже никакие силы не могли удержать ее. Она так и умерла с открытыми глазами. Холодное тело осталось лежать на недружелюбной земле, а взгляд рвался ввысь – туда, где, наверное, нет смерти и одна только жизнь бесконечная, без тревог и боли.
Михей ничего не соображал. Он просто качал безжизненное тело девушки, словно пытался убаюкать ее. Накатила жуткая усталость и безразличие. И парень вдруг понял, что ему все равно, что случится с ними. Выживут ли они или погибнут – какая разница? Разве что-то изменится на земле, лишившейся двадцать лет назад целой цивилизации, если еще два человечка умрут сегодня ночью?
– Где Мороз? – тихо спросил он.
– Не знаю, – ответил Эстет. – Пропал. Даже не знаю, жив ли. Ну и ночка.
В Мишкиной душе медленно догорали остатки надежд. И последняя теперь тоже сгинула в темноте вместе с пилотом. Где сейчас их товарищ? Неужели тоже…
– Эх, Женька-Женька, – покачал головой Леха. – Немного не долетели. Ну надо же. Ну как же так?
* * *
Они решили остаться тут до утра. Товарищи натаскали дров и развели два костра: один у входа, а второй в центре их убежища. Мишка аккуратно положил тело девушки в углу, накрыл его спальником. Черты лица ее словно разгладились, и сейчас Тайка глядела спокойно и будто даже с укором.
Михей увидел, как она дрожит. И вдруг ощущение опасности передалось и ему, парня охватил страх.
– Женька, полетели отсюда. Валить надо!
– Да ты чего? – развел руками пилот. – Ночь на дворе, сам посмотри. Куда мы полетим? Расшибемся о первую сопку. До утра будем ждать, Мишань, иначе никак.
Михей осмотрелся. Сумерки наползали стремительно, преображая мир, поглощая окрестности. После слов Тайки стало не по себе. В лес идти совсем не хотелось. Видимо, им придется ночевать в самолете.
– В моей ласточке спать будем, – словно прочитал его мысли Мороз. – Надеюсь, не замерзнем.
– Мне кажется, я какое-то строение видел, когда садились, – подал голос Леха. – После ваших рассказов не очень хочется под открытым небом куковать.
– Ну, пойдем посмотрим, что ли, – предложил Евгений. – Может, поудобнее там. А то в «Цикаде» больно-то и не поспишь. Оружие хватайте скорее, а то скоро совсем стемнеет.
Метров через триста – там, где дорога ныряла в лес – и правда нашли полуразрушенное кирпичное строение. Из старых досок развели костер, и вскоре весело затанцевало пламя, отбрасывая на стены корявые тени. Приволокли и положили поваленную ель, загородив ею вход. Вот только дальняя стена здания обвалилась, крыша просела, и через брешь в их укрытие заглядывало ночное небо. Михей опасливо посматривал в темноту – кто знает, что таится в ней. Рассказы девушки поселили в нем неуверенность и страх.
– Дров-то вроде должно хватить, – сказал Мороз, оглядывая кучу старых досок в углу. – Что-то не хочется мне в лес идти.
Здесь словно и не было никакой живности. Она будто чувствовала угрозу, исходящую от этого места. В ночи не раздавалось ни единого звука. Лес стоял притихший и угрюмый. Но после слов девушки Михей точно знал – в чаще таится нечто опасное и страшное.
– Не разбредаемся, – строго наказал парень друзьям. – Нам бы только ночь продержаться.
Может, зря он послушался девчонку? Накрутила его, наговорила всякой ерунды. И теперь Михею тоже казалось, что из густеющей темноты на них смотрит Нечто. Страх подкрался еще ближе – щекотнул, пробежался легкой дрожью по телу. В любом шорохе, в каждом треске сучка парню чудилась угроза. Здесь, в фонящих землях, можно было ожидать любой пакости.
«Вот и прилетели домой», – корил себя Михей, понимая, что рано обрадовался. Мелькнула мысль, что виноват Мороз – сбился с пути, завез их черт знает куда, в какие-то дебри. Но парень тут же погнал ее прочь. Да и при чем тут Женька – если бы не он, вообще бы могли из Бадар не выбраться. Торчали бы там до скончания веков.
Медленно ползли минуты. Спать никто не отваживался – не давало нервное напряжение. Мороз заикнулся было про ужин, но его не поддержали. У Михея словно отбило даже чувство голода. Он вспоминал вечернее видение сгоревшей деревни, и на душе было неспокойно.
Кто же мог так дурачить его и главное – зачем? Кому это нужно? И почему привиделось только ему? Неужели и правда вырвавшиеся из-под контроля способности Тайки так играют с ними? Ночь казалась Мишке черной тушей неведомого зверя, навалившейся на мир и задавившей его. Раньше, до похищения, он так не боялся темноты. Бесстрашно бродил в одиночку на глухариные тока по весне, чтобы добыть мяса, ходил удить налимов в Бирюсе прохладными апрельскими ночами. Но сейчас все изменилось. Каждый шорох в темноте, любое дуновение ветра заставляли вздрагивать и прислушиваться. Это там, в родной деревне, ночь казалась мирной и доброй. А здесь он ее боялся.
– Никак успокоиться не могу, весь на взводе, – ругнулся Мороз. – Чуть ли не секунды считаю. Как бы до утра дотянуть.
– Вот и у меня то же, – кивнул Леха. – Место, что ли, такое.
И снова томительно тянулись минуты. Иногда пламя угасало, но Евгений тут же бросался его подкармливать. Тогда костер разгорался, и друзья чувствовали себя чуточку уверенней. Михей даже провалился ненадолго в дрему, но вдруг его разбудил злобный голос Женьки.
– Сырые, блин, – летчик в сердцах пнул груду досок. – Чего же с вечера не проверили-то?
Мишка проморгался и заметил, что в их убежище стало значительно темнее. Посреди тлеющих досок, словно подранок, немощно трепыхалось пламя. Мороз отчаянно пытался раздуть его, но ничего не помогало. Сухие верхние доски из груды сожгли, а нижние оказались влажными.
– И чего делать будем? – спросил Эстет.
– Чего-чего, – передразнил его Женька. – За дровами валить надо. В лес.
– С дуба рухнули, что ли? – поднялся Михей, глядя на товарищей. – Какой еще лес?
– Есть предложения получше? – спросил Мороз.
Парень покачал головой и вдруг понял, что им действительно придется тащиться в темноту за дровами. Попробовали обламывать сухие ветви ели у входа, но их хватало ненадолго. Пламя в считаные минуты пожирало хворост и снова принималось гаснуть. Наконец, Женька махнул рукой и горестно сказал:
– Пошли.
Решили идти вчетвером. Леха с Михеем прихватили автоматы, Тайка предусмотрительно вытащила охотничий нож. Отодвинули ель от входа, осторожно шагнули в ночь. Тут же на них обрушилась густая темнота. Шли едва ли не на ощупь, держась друг за друга. Мороз предусмотрительно выудил из костра тлеющую головешку и сейчас пытался подсвечивать ею дорогу. Но, как назло, в темноте они не могли найти ни одного поваленного дерева. Мишка поднял несколько сучьев с земли – и все.
– Погоди, вон там вроде что-то валяется, – сказал Евгений и шагнул в темноту, Леха – за ним. Мишка обернулся – позади в их убежище подрагивало пламя, такое теплое и родное. Хотелось скорее вернуться к спасительному огню и больше до утра не ходить в пугающую ночь. И какого лешего они поперлись в лес?
Внезапно и резко заболела голова, и Михей покачнулся. Падая, он попытался ухватиться за девушку и понял, что увлекает ее за собой. Они вместе рухнули на ковер из хвои, и парень почувствовал, как неведомая сила просто разламывает ему голову на части. Мишка застонал, не понимая, что происходит. В ночи, вспарывая тишину, затрещала автоматная очередь, и кто-то грузный шарахнулся в темноте. Парень ощутил на лице чьи-то холодные пальцы. Таська?
– Мишка, вставай, – тормошила его девушка. – Что случилось?
Парень тряхнул головой, ничего не понимая. Боль медленно отступала.
– Не знаю, будто оглушили, – сказал он. – В кого стреляли?
– В того, про кого я тебе говорила, – дрожащим голосом ответила Тайка. – Он здесь.
– А Леха с Женькой где? – спросил Михей и, не дожидаясь ответа, крикнул в ночь, подзывая товарищей:
– Леха! Мороз!
Тишина в ответ.
И вот тут парню стало по-настоящему страшно. Ледяной ужас будто сгреб его когтистой лапой, сжал со всей силы горло. Он попытался разглядеть что-нибудь в кромешном мраке. Темно, хоть глаз коли.
И друзья не отвечают.
– Куда они делись? – голос Михея дрогнул.
– Я не знаю, – испуганно ответила девушка.
Мишка крикнул снова. Темнота глотала звуки, и никто не отвечал на его зов. Парень оглянулся – еле заметно мерцал меж деревьев отблеск от костра в убежище. «Вернуться, нужно вернуться», – мелькнула здравая мысль. Друзья непременно придут к костру. Но вся его сущность словно противилась и кричала: «Иди, спасай их. Они в опасности».
– Пойдем скорее обратно, – попросила Тайка. – Я боюсь. Я чувствую, Оно где-то рядом. Оно играет с нами.
Через минуту Мишка с девушкой добрались до входа в строение. Протиснулись внутрь, парень резво наломал еловых сучьев и подбросил в огонь. Пламя жадно накинулось на ветки, стало светлее. И тут он увидел, что с Тайкой творится неладное.
Девушка качалась словно пьяная. Взгляд ее был безумен. Сдавив виски, она встала на колени, прижавшись головой к кирпичной стене. Потом ее стала колотить крупная дрожь.
– Тась, что с тобой? – всполошился Мишка и бросился к ней. Он вдруг увидел, что у девушки закатились глаза и она мягко повалилась у костра. По ее телу пошла судорога. Парень сгреб ее и попытался удержать, но неведомая сила будто выгибала худое тело. Мышцы сделались твердыми как камень. Михею казалось, что Тайка вот-вот вырвется, он крепко сжал ее. Наконец тело девушки обмякло и сделалось будто ватным. Парень опустил ее на землю и вдруг краем глаза увидел шевеление у входа.
Одно короткое движение – и автомат лег в руки Михея. Но парень тут же перевел дух – у входа в их убежище стоял Эстет.
– Леха, где тебя черти носили? – выдохнул Михей. В ответ тот только покачал головой. Он где-то потерял автомат и передвигался странно, по-особенному. Мишка даже не успел понять, что именно не так – товарищ в мгновение ока очутился возле него. Парень успел заметить длинную руку, протянувшуюся к нему. Когтистая лапа сомкнулась на горле Михея, и тот захрипел, судорожно глотая воздух.
Эстет на глазах преображался. Михей вдруг понял – перед ним не товарищ, а то самое Нечто из леса, про которое говорила девушка. Высотой под два метра, лохматые лапы и морда – будто из самого кошмарного сна. Тварь что-то прорычала по-своему и швырнула парня на груду старых досок. Удар чуть не вышиб из Михея душу. Мир крутанулся перед глазами, и вот уже чудовище повернулось в сторону девушки.
Тайка как-то успела прийти в себя и теперь поднималась на ноги, сжимая в ладонях охотничий нож. Тварь рассмеялась – или Мишке только почудилось, что странный, гортанный звук похож на смех. Противник не нападал – казалось, что он неведомой внутренней силой пытается подавить то необъяснимое, что жило внутри девушки. Не успев встать, она согнулась под невидимой атакой монстра и опустилась на колени.
Время будто застыло. Помутневшим взором Михей видел страшную картину – дрожащие отблески пламени в полумраке убежища, жуткая тварь, нависшая над Таськой, и поверженная девушка. Он вдруг понял, что Нечто наконец нашло себе противника, но и он оказался жалким и слабым. Оставалось только немного помучить его перед смертью.
Тайка тихо стонала. Мишка словно чувствовал ее боль – она еще пыталась сопротивляться, но у нее не хватало сил. И вдруг краем глаза парень заметил шевеление у входа. Тварь тоже ненадолго отвлеклась, повернула голову. Там, возле темного провала выхода, замер ошарашенный Эстет с автоматом в руках.
И короткой заминки хватило для решающего броска. В следующее мгновение Тайка распрямилась и полоснула мутанта ножом по ноге. Противник взвыл и мощным ударом отбросил девушку к стене. И в ту же секунду хлестнула автоматная очередь.
Эстет постарался от души. Пули ударили в тело монстра, тот заревел и повалился навзничь. Он еще какое-то время скреб когтями землю, но потом в последний раз дернулся и затих. Все было кончено.
* * *
Морок спадал. Сквозь пелену, застившую глаза, Михей видел, как Леха выронил автомат и опустился на колени. Его колотила крупная дрожь. Мишка тем временем с трудом поднялся на ноги и увидел девушку, лежащую в алой луже. На животе ее расползалось кровавое пятно. Парень судорожно огляделся. Очертания жуткого монстра, сраженного автоматной очередью, медленно таяли в темноте. Уходила и нестерпимая головная боль. Михей стоял ошарашенный, будто его только что оглушили тяжелым ударом. Он еще не осознал, что произошло, но в голове уже вызревала догадка.
– Это… все… я, – тихо прошептала Таська, разжимая руку с ножом. – Я не хотела. Правда.
И тут парень все понял. Те способности Тайки, которые медленно убивали ее, подняли из глубин их душ все страхи, которые жили там. Не было никакой сожженной деревни вечером, не было и страшного лесного монстра. Все это оказалось неправдой, мороком, ночным кошмаром. Правдой было лишь тайное желание девушки умереть, избавив друзей от той страшной опасности, которой была она сама. И это желание она исполнила сама в последнем приступе ее страшного недуга.
– Тась, – тихо прошептал Михей. – Как же так? Зачем?
Тайка была еще жива. И вот сейчас выплеснулась вся жалость и нежность Михея, что копилась в душе все время. Он гладил ее по волосам, по холодному лбу. Он даже не замечал, что по его щекам катятся редкие слезы. Он вытирал их, но через несколько секунд щеки вновь становились влажными. Мишка даже забыл, что такое – плакать. Но сейчас все, копившееся в душе многие месяцы, искало выхода.
– Не умирай, Тась. Пожалуйста. Мы же почти добрались.
– Поздно, Миш, – еле слышно прошептала она. Слова уже давались ей с трудом. Из уголка рта к тонкой шее тянулась алая струйка крови. – Спасибо тебе. Спасибо за все.
Он стащил с нее респиратор. Тайка еще пыталась что-то сказать, но сил уже не оставалось. Она только беззвучно открывала рот. Глаза ее глядели помимо Михея – вверх, в ночное небо, исполосованное ветвями сосен. Тайка – такая близкая и такая далекая – уходила. И уже никакие силы не могли удержать ее. Она так и умерла с открытыми глазами. Холодное тело осталось лежать на недружелюбной земле, а взгляд рвался ввысь – туда, где, наверное, нет смерти и одна только жизнь бесконечная, без тревог и боли.
Михей ничего не соображал. Он просто качал безжизненное тело девушки, словно пытался убаюкать ее. Накатила жуткая усталость и безразличие. И парень вдруг понял, что ему все равно, что случится с ними. Выживут ли они или погибнут – какая разница? Разве что-то изменится на земле, лишившейся двадцать лет назад целой цивилизации, если еще два человечка умрут сегодня ночью?
– Где Мороз? – тихо спросил он.
– Не знаю, – ответил Эстет. – Пропал. Даже не знаю, жив ли. Ну и ночка.
В Мишкиной душе медленно догорали остатки надежд. И последняя теперь тоже сгинула в темноте вместе с пилотом. Где сейчас их товарищ? Неужели тоже…
– Эх, Женька-Женька, – покачал головой Леха. – Немного не долетели. Ну надо же. Ну как же так?
* * *
Они решили остаться тут до утра. Товарищи натаскали дров и развели два костра: один у входа, а второй в центре их убежища. Мишка аккуратно положил тело девушки в углу, накрыл его спальником. Черты лица ее словно разгладились, и сейчас Тайка глядела спокойно и будто даже с укором.