Метаморфозы Катрин

— Семнадцать, госпожа, семнадцать лет верой и правдой! — продолжительные всхлипывания… — Я ведь посудомойкой начинала, потом овощи чистила и всегда — верой и правдой…



Я смотрела на нее и не понимала. По местным меркам, для нищей крестьянки или даже горожанки, начать с посудомойки и дослужится до главного повара замка — это как начать работать дворником и закончить… ну, не совладельцем "Газпрома", конечно, но генеральным директором конторы ЖКХ. Вполне сравнимо.



Посудомойки не получали денег. Работали за еду и одежду. Чистильщицы — тоже. Две помощницы главной поварихи получали по пол салема в месяц. Повариха — два. Больше, чем фрейлины.



— Сколько лет ты была главной поварихой?



— Три года, ваша светлость. Как война закончилась — так прежняя на покой ушла, к сыну переехала в город. Старая уже была совсем.



— За три года твоя зарплата полностью, если ничего не тратить, всего 72 салема. Откуда остальные деньги?



Бирта кинулась на колени и завопила:



— Ваша светлость, простите, простите Бога ради, бес попутал, не иначе…



Глупо, наверное, но мне было жаль эту немолодую уже женщину. В тринадцать четырнадцать лет начать мыть посуду, перетерпеть все тычки и затрещины, добраться до максимального верха… И что тут ее ждало? Ежедневный тяжелый труд… Хотя умом я понимала, что тварь она еще та… И дело даже не в воровстве, а в том, что и девчонку выпороли за ее грехи, могли и покалечить. И ведь Бирта знала, что девушку выпорют и ославят воровкой. И в другие дома города ей дверь не постеснялась закрыть… Ну не знаю я, что с ней делать…



— В камеру отведите.



Пусть посидит до приезда графини. Там и буду решать.



— Капитан, проследите, что бы она не слишком мерзла. И кормили ее два раза в день досыта.



Не нужен мне истощенный труп на совести.



В город мы выехали уже после обеда. Мэр был предупрежден и ждал меня. Из Трех предложенных мне лавочек приглянулась одна. Посветлее, чем остальные, два застекленных окна за рештками, есть второй этаж. Камин поганый, конечно. Но я его переделаю. На втором этаже можно поселить семью. Там две небольшие комнатки. В каждой по маленькому окну со слюдой. Третья, совсем крошечная под самой крышей. Если настелить потолок — выйдет нормальная спальня. А то, что потолок будет метра два всего — не слишком важно. Так что нужно искать семейную пару и селить здесь. А главное новшество, которое я хочу тут ввести — фиксированные цены. Но мне нужна молодая приятная женщина для торговли. Или — симпатичный парень.



Еще успела заехать к стеклодуву и заказать три набора банок. В пароварке лента шибори стоит всего час, но ее нельзя снимать с банки до полного высыхания ткани. А плотно сбитые гармошки сохнут очень долго. Так что часть времени котел не используется. А мне нужно сделать максимально большой запас. Скоро привезут всевозможную мишуру и работа начнется всерьез.



До лаборатории я сегодня так и не добралась. Где взять время на всё?!





Глава 44




Скоблили кухню. Чистили и драили всё, до чего дотягиваются руки. Пару раз я лично ходила на кухню. Первый раз запретила горничным и кухонным лазать в щелок руками. Трещины и слезающая кожа это не то, с чем можно мириться. Перчаток резиновых здесь нет. Кожаных старых смогли купить на местном рынке только 2 пары. Их я оставила для чистки каминов. Зола, если в ней часто копаться, руки разъедает моментально. А каминов в замке был не один десяток. А кухонным работникам велела перед тем, как лезть в щелок, обильно смазывать руки смальцем. И смальца не жалеть! Тогда, при погружении в щелок, пленка жира начнет омыливаться. Кожа не пострадает. Зато полы отдраили на совесть. Оказалось, что они не земляные, а из больших каменных плит. Пропал затхлый запах прогорклого жира. Второй раз я показала гвайре Раде, как уберечь от ржавчины вычищенные сковородки. Надраить до блеска, вытереть насухо и смазать льняным маслом. Прокалить на огне минут тридцать, дать остыть и повторить процедуру. Получится подобие тефлоновой пленки. И ржаветь больше не будет, и масла нужно минимум.




Со столов соскоблили ножами столько старых слоёв жира и грязи, что я удивляюсь, как еще все обитатели замка не померли от дизентерии! Даже двери отчистили от вековых отложений.



Несколько раз выезжала с гвайром Бладом по селам и деревням. Везде одно и то же. Решила, что от моих метаний толку не будет. Дальше пусть он сам объезжает, а мне на стол — списки. Где самые нищие семьи. Кому и сколько семян нужно. Поименно всех калек воевавших — отдельный список.



До приезда графини еще раз побывала в городе. Докупила ткани и войлока. Заказала в кузнечной мастерской особую двухярусную стойку. Привезли только через три дня. Выбрала самую дорогую мастерскую с глиняными изделиями. Долго объясняла мастеру, что именно мне нужно. Наконец договорились и в цене сошлись. Тем более, что я обещала и после заказы у него размещать. Заказала я палетки с крышками. По четыре медяка за штуку. Мне важно было, что бы они одного размера получились.



И засела в лаборатории.



Итак, на данный момент у меня есть каолиновая глина. Все перебрала лично руками, она достаточно чистая оказалась. Все комки размяты, высушены и просеяны.



Диатомит, или — кизельгур. Я была счастлива обнаружить его в Грижской косметической лавке. Предлагали его как средство для отбеливания зубов. Я то собиралась найти его сама, довольно распространенная горная порода в виде песка. Как раз в приморских районах и находят, потому что он то ли из панцирей микроорганизмов состоит, то ли из ископаемых водорослей. Ну, не суть. Главное, что его везде навалом. Раз уж можно купить готовый — то оно и к лучшему. А летом уже у себя на землях буду искать. Его еще как скраб отлично использовать можно. Соду я купила вместе с красителями в мастерской, серу привезла с собой, выпросив у алхимика королевского. Вот оно, золото! А не этот его философский камень. А кусок кокса мне бесплатно подарил кузнец, когда я ездила обговорить стойку и заказ на дверки для плиты. Ингредиенты то у меня есть. Все промытое, истолченное в ступках и просеянное.



А вот пропорций я не помню. В десять одинаковых глиняных горшков я высыпала тщательно просеянные ингредиенты в разных пропорциях. Очень тщательно перемешала. так то, по правилам, еще брикетировать нужно. Но как? Да и брикеты делают для фабричного использования. Меряла все стаканчиками одинаковыми. Ну, не весы, конечно. Но и выбора у меня нет. Получилось у меня пять разных вариантов. В каждые два горшка — одинаковые порции. Горшки все пометила цифрами. Прямо угольком написала. И замазала крышки так, что бы прокалить без доступа воздуха. Выставила на две полки металлической стойки в камине и развела огонь. Эх, где моя домашняя лаборатория! И мои термометры и печи! Ладно, лишь бы сработало! Я и так целый лист бумаги забрала под записи. Писать старалась мелко, хотя гусиным пером это не слишком получалось. Нужно заказать себе, что ли, у ювелира, хоть простое перо. И кисти! Мне срочно нужны кисточки разных размеров. Вот надо озадачить гвайра Блада. Пусть найдет пару-тройку калек по селам, у кого руки целы. И им заработок. А мне для модниц в наборы вкладывать нужно. Да-да! Понимаю, что планы наполеоновские! Но если выйдет с красителем — заработаю я на все графство. Синька, та самая, которой бабушка белье подсинивала после стирки, она ведь хоть куда! Хоть художникам, хоть в косметику. А цвет яркий и сочный у нее. И нужно ее в голубые тени совсем каплю. Я даже сама смогу изготовлять ее в нужных количествах.



Еще из школьного курса помню — температура горения дров — от пятисот до восьмисот градусов. Ну, тут я не пожалела, дрова взяла дубовые для камина. Мне нужны эти восемьсот градусов. И я честно подкидывала дрова почти весь день, прикрывая отверстие камина тяжеленной чугунной крышкой от самого большого кухонного котла. Весь камин она, конечно, не закрывала и нагревалась зверски, но сверху я могла вкладывать очередное полено.



Остынет, что бы можно было открыть горшок — только к утру. Так что я не стала сидеть ночь и пялится на горшки. Закрыла лабораторию и ушла спать.



Утром, разбив один из горшочков верхнего ряда, с порядковым номером четыре, я нашла ярко-зеленый пигмент. Есть! Есть!



Это промежуточная стадия — зелёный ультрамарин. Теперь нужно прокалить еще раз, уже на воздухе. Да и температура нужна всего четыреста пятьдесят. Тогда удалятся излишки серы и пигмент станет ярко-синим. Ну, а горшочек с зеленым я тоже смогу использовать в качестве красителя. Конечно, нужно спекшуюся массу будет размолоть, промыть, но главное у меня уже получилось!



И запись на листе — состав этого горшочка.



Каолин — десять частей, сода — десять частей, сера — шесть частей, уголь — одна часть.



Состав тех теней, которые мы покупаем в магазине не так и сложен. Краситель, у меня есть уже два. Будут и еще разные. Блестки. Я не зря купила в дороге осколков слюды. Основа — у меня есть тальк. Глицерин — он усилит цвет. И спирт, чтобы красиво выложить и… Вот тут я не подумала. Придется завтра навестить ювелира. И заказать печатку. Пусть новую палетку будет видно. Мне, так и так, придется прессовать массу, так пусть будет рисунок. Можно, конечно, обычной монеткой это сделать. Но лучше — что-то вроде брендового знака. Что бы такое придумать то?





Глава 45




Спала я отвратительно, просыпалась несколько раз — болели плечи и руки. Сил у меня слишком мало. Обычных физических сил. Это ведь не так легко — без конца тереть и толочь в ступках составляющие для теней. Надо что-то решать с этим. Да и времени на тяжелую физическую работу уходит слишком много.



— Фица, пригласи гвайра Бланда ко мне.

— Присаживайтесь, гвайр. Скажите, от общего населения наших деревень и сёл, освобожденных от налогов сколько?