Мертвая земля
Часть 44 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Думаю, без мечей вам будет безопаснее, – усмехнулся Барак.
– Но мы не можем бросить их здесь! – с жаром возразил Барнабас. – Мечи – это наша собственность. И кстати, они стоят немалых денег.
– Клянусь, мы сразу сунем мечи в ножны и уйдем, – заверил Джеральд. – Вам нечего опасаться.
Не дожидаясь ответа, близнецы одновременно наклонились, подняли лежавшие на земле мечи и принялись неспешно засовывать их в ножны.
Мы утратили бдительность, и это было ошибкой. Синхронно, точно по команде, братья выхватили мечи из ножен и набросились на нас. Джеральд, яростно пыхтя, скрестил клинок с Бараком. Тот отразил несколько ударов, однако левая его рука была далеко не так сильна, как когда-то правая; вскоре Джеральду удалось выбить у него меч. Джеральд изо всех сил лягнул противника ногой в живот, и Барак упал. Тогда Джеральд повернулся к Тоби; Барнабас в это время сражался с Николасом. И Николас, и Тоби неплохо владели мечами, однако братья оказались свирепыми бойцами. Джеральду удалось пронзить правую руку своего противника. Тоби пошатнулся, выронил меч и зажал рану здоровой рукой; кровь текла у него между пальцами. Джеральд, с искаженным от злобы лицом, набросился на меня. До ушей моих долетал лязг клинков Барнабаса и Николаса, продолжавших бой; Николас успешно отражал атаки своего противника.
Я не сомневался в том, что Джеральд Болейн не откажет себе в удовольствии проткнуть меня насквозь; но вместо этого он оттеснил меня к стене одного из домов и, касаясь острием меча моего живота, свободной рукой сжал мне горло. Парень оказался чертовски силен. Я и пальцем не мог пошевелить, а сердце мое, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Джеральд неотрывно смотрел мне в лицо; глаза его, полыхавшие яростью, едва не вылезали из орбит.
– Ты, старый горбатый урод! – прошипел он. – Неужели ты думаешь, будто мы с Барни убили свою мать? У тебя была когда-нибудь мать, ублюдок, или ты вылупился из поганого яйца? Мы любили свою маму, слышишь, ты! И мы с радостью полюбуемся, как нашего папашу вздернут на виселицу за то, что он с ней сотворил! А тебя я прикончу в наказание за твои паскудные мысли! – Он зашелся жутким безумным смехом. – Сейчас ты почувствуешь, как мой меч проткнет твои вонючие кишки! – Он чуть плотнее прижал острие к моему животу. – Все твое дерьмо вывалится наружу! Ты заслуживаешь мучительной смерти, поганая крыса! И ты будешь умирать медленно, извиваясь от боли!
Лицо Джеральда расплылось в кошмарной улыбке, обнажившей ровные белоснежные зубы. Он слегка пошевелил мечом, готовясь к смертельному удару.
Я закрыл глаза. Кто бы мог подумать, что я, человек, вышедший невредимым из стольких опасных ситуаций, приму смерть от руки восемнадцатилетнего сопляка.
Однако в следующее мгновение Джеральд рухнул на землю как подкошенный. Пальцы его разжались, выпустив меч. В свете фонаря я с изумлением смотрел на его недвижно распростертое тело. Над поверженным Джеральдом, тяжело дыша, стоял Николас; он был без рубашки, поджарая мускулистая фигура белела в темноте. Меч он держал за клинок, обернутый рубашкой. Я недоуменно уставился на него, потом перевел взгляд на Барнабаса, лежавшего на земле и зажимавшего рукой рану на плече. Над ним возвышался Тоби.
– Что… что произошло? – наконец выдавил я из себя.
Николас с усилием перевел дух:
– Мне удалось ранить Барнабаса. Оглянулся и вижу, что Джеральд вот-вот отправит вас на тот свет. Если бы я проткнул мерзавца мечом, он мог бы успеть в последний миг вонзить лезвие в вас. Тогда я обмотал клинок рубашкой и треснул его по башке. – Овертон хрипло рассмеялся. – Надеюсь, я его не прикончил, иначе неприятностей не оберешься. Сейчас посмотрим, жив ли он.
Во многих окнах, выходивших во двор, мелькали любопытные лица, в некоторых зажглись лампы. Лязганье клинков разбудило всех жильцов, но, как и предполагал Тоби, они не собирались вмешиваться в разборку.
Я горячо сжал руку Николаса:
– Благодарю тебя, дружище! Если бы не ты, мне бы пришел конец!
– Я слышал, что тут нес Джеральд. По-моему, он чокнутый, – заметил Николас, указывая на лежавшее на земле тело.
Юный Болейн застонал и пошевелился. Из раны на голове сочилась кровь. Медленно, с трудом, он поднялся на четвереньки, а потом встал на ноги. Николас держал наготове меч. Однако Джеральд явно был не в состоянии возобновить бой. Бросив на нас исполненный ненависти взгляд, он заковылял к бочке с водой.
Тоби стоял, привалившись к стене; из раны на его руке по-прежнему текла кровь.
– Тебе надо поскорее наложить жгут, приятель, – заявил Барак, подойдя к нему. – Николас, помоги ему.
Затем Джек указал острием меча на Барнабаса:
– Эй, ты, хватит разлеживаться. Забирай своего братца, и убирайтесь отсюда оба. Что касается ваших мечей, мы утопим их в реке. Завтра сможете прийти на берег и нырнуть за ними.
Барнабас, чья рана тоже кровоточила, подошел к брату и неожиданно мягким жестом обнял его за плечи.
– Богом клянусь, нам обоим нужно чаще упражняться! – процедил он, оглянувшись на нас. – А то сегодня мы опозорились. Не смогли справиться с компанией уродов – старым горбуном, жирным калекой, долговязым придурком и неотесанным мужланом, который даже не имеет права носить меч. Но ничего, мы еще себя покажем. Будет и на нашей улице праздник!
– Мы еще встретимся! – Глаза Джеральда сверкнули сквозь текущие по лицу струйки крови такой злобой, что я невольно вздрогнул.
Джеральд застонал и схватился за голову. Барнабас метнул в нас исполненный угрозы взгляд и смачно сплюнул. Оба молодчика, оставляя за собой кровавые следы, поплелись к арке.
Николас подошел к Тоби, лицо которого казалось мертвенно-бледным в обрамлении черной бороды и волос. Оторвав рукав от рубашки Тоби, Николас принялся накладывать жгут.
– Кость не задета, – пробормотал Локвуд. – Рану надо зашить, и она скоро заживет. Господи, ну и ловкими же оказались эти прохвосты, – добавил он, повернувшись ко мне. – Надо признать, они обладают изрядной сноровкой в обращении с мечом. Как и положено молодым джентльменам.
Я положил руку ему на плечо:
– Вам тоже не занимать сноровки и ловкости, старина.
Одна из дверей заскрипела, и на пороге появился человек, державший в руках лампу.
– Идемте отсюда, – скомандовал Барак. – Лучше нам здесь не задерживаться. – Он наклонился и поднял мечи близнецов. – Ник, ради бога, надень наконец рубашку.
– Я знаю, каким путем идти, чтобы избежать встречи с констеблями, – сообщил Тоби.
– Когда мы вернемся на постоялый двор, нам придется вызвать для вас лекаря. И сообщить ему, что на нас напали. Богом клянусь, мы уже стали местными знаменитостями, – добавил я с горькой усмешкой. – А это вряд ли можно считать достижением для людей, которым поручена тайная миссия.
Глава 25
Как я и предполагал, наше появление произвело в «Девичьей голове» изрядный переполох. Пришлось сообщить мастеру Теобальду, что на нас напали грабители. Судя по подозрительному взгляду трактирщика, он не слишком нам поверил, но, так или иначе, безотлагательно вызвал лекаря. Медик, невозмутимый пожилой человек, оказался весьма сведущим в своем деле; он смазал рану Тоби лавандовым маслом и зашил ее столь же искусно, как это сделал бы мой старый друг Гай.
После ухода доктора мы вчетвером направились в мою комнату, дабы оправиться после пережитого приключения и поразмыслить над новыми фактами, которые нам удалось добыть.
– Если братья Болейн говорят правду, множество людей знало, что у них имеется ключ от конюшни, – заметил я. – И когда Джеральд оставил свою куртку на скамье, любой из них мог вытащить ключ у него из кармана, при помощи восковой свечи сделать слепок и положить ключ обратно.
– Вы полагаете, слова этих молодых подонков можно принимать на веру? – угрюмо осведомился Тоби.
– Мы можем проверить, лгут они или нет. Они назвали имена нескольких свидетелей. И среди них, кстати, Чаури, управляющий Болейна.
– Значит, по вашему мнению, близнецы не имеют отношения к убийству? – уточнил Николас.
– У меня возникли серьезные сомнения в их виновности. Хотя, конечно, не стоит полностью сбрасывать эту парочку со счетов. Еще одна любопытная деталь состоит в том, что они водят дружбу со служащими лорда Саутвелла, который не прочь заполучить имение их отца.
– Их приятели – такие же подонки, как и они сами, – заметил Тоби. – Прошлой весной Джон Аткинсон похитил на Маусхолдском холме юную девушку и пытался силой принудить ее вступить с ним в брак. В этом грязном деле ему помогали Саутвелл и его приспешники.
– Нельзя забывать, что ключ могли взять дед близнецов, их бабка, а также всякий, живущий в их доме, – добавил я, устало откидываясь на спинку кресла. – Любой из них мог в ту ночь сделать слепок, а на следующий день заказать Снокстоубу копию.
– Но зачем – вот в чем вопрос? Для того, чтобы угодить Саутвеллу или Вайтерингтону, которым выгодно отправить Болейна на виселицу? Или существует какой-то иной мотив?
– Если таковой и существует, мне он неизвестен, – покачал я головой. – Но еще в Лондоне Копулдейк и Уильям Сесил предупреждали меня, что Саутвелла беспокоить нельзя: он обладает слишком большой политической властью да вдобавок связан с леди Марией. К тому же мы совершенно не располагаем фактами, подтверждающими его причастность к этому делу. Множество подозрений – и ни одного факта. – Я повернулся к Бараку. – Тебе известно, кто послезавтра будет в составе присяжных?
– Завтра, вы хотите сказать, – поправил он, кивнув в сторону окна. Небо начинало светлеть; близился ранний летний рассвет, и на деревьях, росших в церковном дворе, громко чирикали птицы. – Уже наступила среда. Присяжные, по обыкновению, набраны из числа местных йоменов, сельских дворян и наиболее уважаемых горожан. Как вам известно, здешнее дворянство терпеть не может Болейна. – Барак вскинул бровь. – На сей раз среди присяжных много деревенских жителей. Полагаю, на завтрашнем заседании их тоже будет больше всего.
– Пожалуй, нам всем стоит немного поспать, – устало предложил я. – Тоби, вы можете прилечь в комнате Николаса. А ты, Джек, устраивайся со мной. Зачем тебе сейчас тащиться в «Голубого кабана»?
– Я не прочь прогуляться и немного освежить голову, – возразил Барак. – К тому же через несколько часов я должен приступить к работе.
– Как хочешь. Так или иначе, у нас осталась одна-единственная зацепка, связанная с братом Грейс Боун. Хотя, конечно, это скорее соломинка, за которую хватается утопающий, – вздохнул я. – После того как мы встретимся с этим человеком, я должен буду навестить Джона Болейна в тюрьме и обсудить с ним, как ему следует держаться на суде. Да, Джек, будь добр, подготовь повестки для Дэниела Чаури и Саймона Скамблера.
– Вы же сами говорили, что из Скамблера вряд ли выйдет толковый свидетель, – напомнил Тоби. – И что интересного может сообщить суду Чаури?
– Сейчас мы в таком положении, что не можем пренебрегать любой возможностью склонить суд в пользу Болейна. Надеюсь, рассказ Скамблера сумеет убедить присяжных, что ключ от конюшни действительно был похищен. Что касается Чаури, то он, по крайней мере, подтвердит, что Болейн был хорошим хозяином.
– Любопытно, чем ему так полюбилась таверна, расположенная довольно далеко от Бриквелла? – задумчиво произнес Николас. – Полюбилась до такой степени, что он частенько приходил туда в одиночестве.
– Возможно, за кружкой пива он мечтал о прекрасной Изабелле, – предположил Барак.
– Скажи, ты сможешь получить повестки накануне суда? – спросил я.
– Думаю, да, хотя, конечно, судейские чиновники будут несколько удивлены, – ответил он.
– Ну что ж, давайте наконец отдохнем! – сказал я, с усилием поднимаясь. – Пойдем, я немного провожу тебя, – обратился я к Бараку.
Мне хотелось кое о чем перемолвиться с ним наедине.
Мы спустились по широкой деревянной лестнице. На постоялом дворе все спали, за исключением ночного сторожа, сидевшего на стуле у дверей и встретившего нас любопытным взглядом.
– Завтра о нас пойдут пересуды, – усмехнулся Джек.
Мы вышли в пустынный холл. Шаги наши гулко раздавались по каменным плитам.
– Сегодня я понял, что больше не гожусь для доброй драки, – печально вздохнул Барак. – Похоже, я превращаюсь в бесполезную развалину.
Я положил руку ему на плечо:
– Неправда. Спору нет, этой ночью ты немного преувеличил свои бойцовские качества. Но помощь, которую ты оказываешь нам в расследовании, поистине бесценна. Сведения о судьях, судебные ордера, а главное – твои идеи! В общем, без тебя мы бы совсем пропали. У меня никогда не было более толкового помощника, и ты даже не представляешь себе, Джек, как часто мне тебя не хватает, – добавил я дрогнувшим голосом.
Несколько мгновений Барак хранил молчание.
– Когда мы с вами работали в Палате прошений, я чувствовал: мы заняты самым что ни на есть полезным делом – помогаем беднякам добиться справедливости, защищаем их от произвола бесчестных землевладельцев и прочих обидчиков. Прежде, когда мы служили лорду Кромвелю, я верил в него почти как в Бога. Может, он и не заслуживал подобной веры, но что было, то было. Однако теперь… – Барак устало покачал головой, – теперь, когда я занимаюсь сбором показаний для лондонских солиситоров, работа не приносит мне никакого удовлетворения. Все это напоминают драку крыс в мешке. Что касается этих чертовых выездных сессий, то я все больше убеждаюсь, что главная задача нашей судебной системы – помогать богатым. Три дня посвящены гражданским делам, и все эти три дня богатеи брызжут друг на друга слюной. А на уголовные дела остается один день, и в этот день судьи спешат отправить побольше людей на виселицу. Честно вам скажу: мне все это порядком осточертело.
– Понимаю. Но работа есть работа. И тебе нужно содержать Тамазин и детей.
– Конечно, я рад, что у меня есть дети. Но Тамми… В последнее время она взяла моду мною командовать… и, похоже, считает, что я должен слушаться ее, как мальчишка. – Барак взглянул мне прямо в глаза. – Признаюсь, я не слишком по ней скучаю и совсем не рвусь домой.
– У каждой супружеской пары бывают сложные периоды, – рассудительно изрек я. – Так или иначе, Тамазин любит тебя, и уверен, ты, несмотря ни на что, тоже по-прежнему любишь ее. Не сомневаюсь, ваша семейная жизнь еще наладится. – (В ответ Барак лишь горько усмехнулся и опустил голову.) – Джек… – продолжил я. – Мне нужен твой совет. Только прошу, никому об этом ни слова.
– Буду нем как рыба.
Я поведал ему о разговоре между Эдвардом Брауном, Воувеллом и человеком по фамилии Майлс; разговор этот мне довелось случайно подслушать в «Голубом кабане».
– Но мы не можем бросить их здесь! – с жаром возразил Барнабас. – Мечи – это наша собственность. И кстати, они стоят немалых денег.
– Клянусь, мы сразу сунем мечи в ножны и уйдем, – заверил Джеральд. – Вам нечего опасаться.
Не дожидаясь ответа, близнецы одновременно наклонились, подняли лежавшие на земле мечи и принялись неспешно засовывать их в ножны.
Мы утратили бдительность, и это было ошибкой. Синхронно, точно по команде, братья выхватили мечи из ножен и набросились на нас. Джеральд, яростно пыхтя, скрестил клинок с Бараком. Тот отразил несколько ударов, однако левая его рука была далеко не так сильна, как когда-то правая; вскоре Джеральду удалось выбить у него меч. Джеральд изо всех сил лягнул противника ногой в живот, и Барак упал. Тогда Джеральд повернулся к Тоби; Барнабас в это время сражался с Николасом. И Николас, и Тоби неплохо владели мечами, однако братья оказались свирепыми бойцами. Джеральду удалось пронзить правую руку своего противника. Тоби пошатнулся, выронил меч и зажал рану здоровой рукой; кровь текла у него между пальцами. Джеральд, с искаженным от злобы лицом, набросился на меня. До ушей моих долетал лязг клинков Барнабаса и Николаса, продолжавших бой; Николас успешно отражал атаки своего противника.
Я не сомневался в том, что Джеральд Болейн не откажет себе в удовольствии проткнуть меня насквозь; но вместо этого он оттеснил меня к стене одного из домов и, касаясь острием меча моего живота, свободной рукой сжал мне горло. Парень оказался чертовски силен. Я и пальцем не мог пошевелить, а сердце мое, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Джеральд неотрывно смотрел мне в лицо; глаза его, полыхавшие яростью, едва не вылезали из орбит.
– Ты, старый горбатый урод! – прошипел он. – Неужели ты думаешь, будто мы с Барни убили свою мать? У тебя была когда-нибудь мать, ублюдок, или ты вылупился из поганого яйца? Мы любили свою маму, слышишь, ты! И мы с радостью полюбуемся, как нашего папашу вздернут на виселицу за то, что он с ней сотворил! А тебя я прикончу в наказание за твои паскудные мысли! – Он зашелся жутким безумным смехом. – Сейчас ты почувствуешь, как мой меч проткнет твои вонючие кишки! – Он чуть плотнее прижал острие к моему животу. – Все твое дерьмо вывалится наружу! Ты заслуживаешь мучительной смерти, поганая крыса! И ты будешь умирать медленно, извиваясь от боли!
Лицо Джеральда расплылось в кошмарной улыбке, обнажившей ровные белоснежные зубы. Он слегка пошевелил мечом, готовясь к смертельному удару.
Я закрыл глаза. Кто бы мог подумать, что я, человек, вышедший невредимым из стольких опасных ситуаций, приму смерть от руки восемнадцатилетнего сопляка.
Однако в следующее мгновение Джеральд рухнул на землю как подкошенный. Пальцы его разжались, выпустив меч. В свете фонаря я с изумлением смотрел на его недвижно распростертое тело. Над поверженным Джеральдом, тяжело дыша, стоял Николас; он был без рубашки, поджарая мускулистая фигура белела в темноте. Меч он держал за клинок, обернутый рубашкой. Я недоуменно уставился на него, потом перевел взгляд на Барнабаса, лежавшего на земле и зажимавшего рукой рану на плече. Над ним возвышался Тоби.
– Что… что произошло? – наконец выдавил я из себя.
Николас с усилием перевел дух:
– Мне удалось ранить Барнабаса. Оглянулся и вижу, что Джеральд вот-вот отправит вас на тот свет. Если бы я проткнул мерзавца мечом, он мог бы успеть в последний миг вонзить лезвие в вас. Тогда я обмотал клинок рубашкой и треснул его по башке. – Овертон хрипло рассмеялся. – Надеюсь, я его не прикончил, иначе неприятностей не оберешься. Сейчас посмотрим, жив ли он.
Во многих окнах, выходивших во двор, мелькали любопытные лица, в некоторых зажглись лампы. Лязганье клинков разбудило всех жильцов, но, как и предполагал Тоби, они не собирались вмешиваться в разборку.
Я горячо сжал руку Николаса:
– Благодарю тебя, дружище! Если бы не ты, мне бы пришел конец!
– Я слышал, что тут нес Джеральд. По-моему, он чокнутый, – заметил Николас, указывая на лежавшее на земле тело.
Юный Болейн застонал и пошевелился. Из раны на голове сочилась кровь. Медленно, с трудом, он поднялся на четвереньки, а потом встал на ноги. Николас держал наготове меч. Однако Джеральд явно был не в состоянии возобновить бой. Бросив на нас исполненный ненависти взгляд, он заковылял к бочке с водой.
Тоби стоял, привалившись к стене; из раны на его руке по-прежнему текла кровь.
– Тебе надо поскорее наложить жгут, приятель, – заявил Барак, подойдя к нему. – Николас, помоги ему.
Затем Джек указал острием меча на Барнабаса:
– Эй, ты, хватит разлеживаться. Забирай своего братца, и убирайтесь отсюда оба. Что касается ваших мечей, мы утопим их в реке. Завтра сможете прийти на берег и нырнуть за ними.
Барнабас, чья рана тоже кровоточила, подошел к брату и неожиданно мягким жестом обнял его за плечи.
– Богом клянусь, нам обоим нужно чаще упражняться! – процедил он, оглянувшись на нас. – А то сегодня мы опозорились. Не смогли справиться с компанией уродов – старым горбуном, жирным калекой, долговязым придурком и неотесанным мужланом, который даже не имеет права носить меч. Но ничего, мы еще себя покажем. Будет и на нашей улице праздник!
– Мы еще встретимся! – Глаза Джеральда сверкнули сквозь текущие по лицу струйки крови такой злобой, что я невольно вздрогнул.
Джеральд застонал и схватился за голову. Барнабас метнул в нас исполненный угрозы взгляд и смачно сплюнул. Оба молодчика, оставляя за собой кровавые следы, поплелись к арке.
Николас подошел к Тоби, лицо которого казалось мертвенно-бледным в обрамлении черной бороды и волос. Оторвав рукав от рубашки Тоби, Николас принялся накладывать жгут.
– Кость не задета, – пробормотал Локвуд. – Рану надо зашить, и она скоро заживет. Господи, ну и ловкими же оказались эти прохвосты, – добавил он, повернувшись ко мне. – Надо признать, они обладают изрядной сноровкой в обращении с мечом. Как и положено молодым джентльменам.
Я положил руку ему на плечо:
– Вам тоже не занимать сноровки и ловкости, старина.
Одна из дверей заскрипела, и на пороге появился человек, державший в руках лампу.
– Идемте отсюда, – скомандовал Барак. – Лучше нам здесь не задерживаться. – Он наклонился и поднял мечи близнецов. – Ник, ради бога, надень наконец рубашку.
– Я знаю, каким путем идти, чтобы избежать встречи с констеблями, – сообщил Тоби.
– Когда мы вернемся на постоялый двор, нам придется вызвать для вас лекаря. И сообщить ему, что на нас напали. Богом клянусь, мы уже стали местными знаменитостями, – добавил я с горькой усмешкой. – А это вряд ли можно считать достижением для людей, которым поручена тайная миссия.
Глава 25
Как я и предполагал, наше появление произвело в «Девичьей голове» изрядный переполох. Пришлось сообщить мастеру Теобальду, что на нас напали грабители. Судя по подозрительному взгляду трактирщика, он не слишком нам поверил, но, так или иначе, безотлагательно вызвал лекаря. Медик, невозмутимый пожилой человек, оказался весьма сведущим в своем деле; он смазал рану Тоби лавандовым маслом и зашил ее столь же искусно, как это сделал бы мой старый друг Гай.
После ухода доктора мы вчетвером направились в мою комнату, дабы оправиться после пережитого приключения и поразмыслить над новыми фактами, которые нам удалось добыть.
– Если братья Болейн говорят правду, множество людей знало, что у них имеется ключ от конюшни, – заметил я. – И когда Джеральд оставил свою куртку на скамье, любой из них мог вытащить ключ у него из кармана, при помощи восковой свечи сделать слепок и положить ключ обратно.
– Вы полагаете, слова этих молодых подонков можно принимать на веру? – угрюмо осведомился Тоби.
– Мы можем проверить, лгут они или нет. Они назвали имена нескольких свидетелей. И среди них, кстати, Чаури, управляющий Болейна.
– Значит, по вашему мнению, близнецы не имеют отношения к убийству? – уточнил Николас.
– У меня возникли серьезные сомнения в их виновности. Хотя, конечно, не стоит полностью сбрасывать эту парочку со счетов. Еще одна любопытная деталь состоит в том, что они водят дружбу со служащими лорда Саутвелла, который не прочь заполучить имение их отца.
– Их приятели – такие же подонки, как и они сами, – заметил Тоби. – Прошлой весной Джон Аткинсон похитил на Маусхолдском холме юную девушку и пытался силой принудить ее вступить с ним в брак. В этом грязном деле ему помогали Саутвелл и его приспешники.
– Нельзя забывать, что ключ могли взять дед близнецов, их бабка, а также всякий, живущий в их доме, – добавил я, устало откидываясь на спинку кресла. – Любой из них мог в ту ночь сделать слепок, а на следующий день заказать Снокстоубу копию.
– Но зачем – вот в чем вопрос? Для того, чтобы угодить Саутвеллу или Вайтерингтону, которым выгодно отправить Болейна на виселицу? Или существует какой-то иной мотив?
– Если таковой и существует, мне он неизвестен, – покачал я головой. – Но еще в Лондоне Копулдейк и Уильям Сесил предупреждали меня, что Саутвелла беспокоить нельзя: он обладает слишком большой политической властью да вдобавок связан с леди Марией. К тому же мы совершенно не располагаем фактами, подтверждающими его причастность к этому делу. Множество подозрений – и ни одного факта. – Я повернулся к Бараку. – Тебе известно, кто послезавтра будет в составе присяжных?
– Завтра, вы хотите сказать, – поправил он, кивнув в сторону окна. Небо начинало светлеть; близился ранний летний рассвет, и на деревьях, росших в церковном дворе, громко чирикали птицы. – Уже наступила среда. Присяжные, по обыкновению, набраны из числа местных йоменов, сельских дворян и наиболее уважаемых горожан. Как вам известно, здешнее дворянство терпеть не может Болейна. – Барак вскинул бровь. – На сей раз среди присяжных много деревенских жителей. Полагаю, на завтрашнем заседании их тоже будет больше всего.
– Пожалуй, нам всем стоит немного поспать, – устало предложил я. – Тоби, вы можете прилечь в комнате Николаса. А ты, Джек, устраивайся со мной. Зачем тебе сейчас тащиться в «Голубого кабана»?
– Я не прочь прогуляться и немного освежить голову, – возразил Барак. – К тому же через несколько часов я должен приступить к работе.
– Как хочешь. Так или иначе, у нас осталась одна-единственная зацепка, связанная с братом Грейс Боун. Хотя, конечно, это скорее соломинка, за которую хватается утопающий, – вздохнул я. – После того как мы встретимся с этим человеком, я должен буду навестить Джона Болейна в тюрьме и обсудить с ним, как ему следует держаться на суде. Да, Джек, будь добр, подготовь повестки для Дэниела Чаури и Саймона Скамблера.
– Вы же сами говорили, что из Скамблера вряд ли выйдет толковый свидетель, – напомнил Тоби. – И что интересного может сообщить суду Чаури?
– Сейчас мы в таком положении, что не можем пренебрегать любой возможностью склонить суд в пользу Болейна. Надеюсь, рассказ Скамблера сумеет убедить присяжных, что ключ от конюшни действительно был похищен. Что касается Чаури, то он, по крайней мере, подтвердит, что Болейн был хорошим хозяином.
– Любопытно, чем ему так полюбилась таверна, расположенная довольно далеко от Бриквелла? – задумчиво произнес Николас. – Полюбилась до такой степени, что он частенько приходил туда в одиночестве.
– Возможно, за кружкой пива он мечтал о прекрасной Изабелле, – предположил Барак.
– Скажи, ты сможешь получить повестки накануне суда? – спросил я.
– Думаю, да, хотя, конечно, судейские чиновники будут несколько удивлены, – ответил он.
– Ну что ж, давайте наконец отдохнем! – сказал я, с усилием поднимаясь. – Пойдем, я немного провожу тебя, – обратился я к Бараку.
Мне хотелось кое о чем перемолвиться с ним наедине.
Мы спустились по широкой деревянной лестнице. На постоялом дворе все спали, за исключением ночного сторожа, сидевшего на стуле у дверей и встретившего нас любопытным взглядом.
– Завтра о нас пойдут пересуды, – усмехнулся Джек.
Мы вышли в пустынный холл. Шаги наши гулко раздавались по каменным плитам.
– Сегодня я понял, что больше не гожусь для доброй драки, – печально вздохнул Барак. – Похоже, я превращаюсь в бесполезную развалину.
Я положил руку ему на плечо:
– Неправда. Спору нет, этой ночью ты немного преувеличил свои бойцовские качества. Но помощь, которую ты оказываешь нам в расследовании, поистине бесценна. Сведения о судьях, судебные ордера, а главное – твои идеи! В общем, без тебя мы бы совсем пропали. У меня никогда не было более толкового помощника, и ты даже не представляешь себе, Джек, как часто мне тебя не хватает, – добавил я дрогнувшим голосом.
Несколько мгновений Барак хранил молчание.
– Когда мы с вами работали в Палате прошений, я чувствовал: мы заняты самым что ни на есть полезным делом – помогаем беднякам добиться справедливости, защищаем их от произвола бесчестных землевладельцев и прочих обидчиков. Прежде, когда мы служили лорду Кромвелю, я верил в него почти как в Бога. Может, он и не заслуживал подобной веры, но что было, то было. Однако теперь… – Барак устало покачал головой, – теперь, когда я занимаюсь сбором показаний для лондонских солиситоров, работа не приносит мне никакого удовлетворения. Все это напоминают драку крыс в мешке. Что касается этих чертовых выездных сессий, то я все больше убеждаюсь, что главная задача нашей судебной системы – помогать богатым. Три дня посвящены гражданским делам, и все эти три дня богатеи брызжут друг на друга слюной. А на уголовные дела остается один день, и в этот день судьи спешат отправить побольше людей на виселицу. Честно вам скажу: мне все это порядком осточертело.
– Понимаю. Но работа есть работа. И тебе нужно содержать Тамазин и детей.
– Конечно, я рад, что у меня есть дети. Но Тамми… В последнее время она взяла моду мною командовать… и, похоже, считает, что я должен слушаться ее, как мальчишка. – Барак взглянул мне прямо в глаза. – Признаюсь, я не слишком по ней скучаю и совсем не рвусь домой.
– У каждой супружеской пары бывают сложные периоды, – рассудительно изрек я. – Так или иначе, Тамазин любит тебя, и уверен, ты, несмотря ни на что, тоже по-прежнему любишь ее. Не сомневаюсь, ваша семейная жизнь еще наладится. – (В ответ Барак лишь горько усмехнулся и опустил голову.) – Джек… – продолжил я. – Мне нужен твой совет. Только прошу, никому об этом ни слова.
– Буду нем как рыба.
Я поведал ему о разговоре между Эдвардом Брауном, Воувеллом и человеком по фамилии Майлс; разговор этот мне довелось случайно подслушать в «Голубом кабане».