Мертвая голова

Признаться, Флинну было интересно до зуда в груди, но он не хотел совать нос куда не следует, поэтому попытался отвлечься на что-нибудь другое. То, что находилось внутри шкафа, будто прочитало его мысли и решило проявить настойчивость: звук стал громким и беспрерывным.

– Я лучше снаружи подожду, – сказал Флинн Одноглазой Гейше и направился к выходу, но на полпути остановился.

По комнате пробежался отвратительный скрип, а затем последовал глухой стук: дверцы шкафа распахнулись и что-то упало.

Все внутри Флинна кричало ему: «Не оборачивайся, иди туда, куда шел!», но на фоне этого крика он уловил едва слышный голос: «Взгляни, взгляни, интересно же…» Это шептало любопытство. В будущем Флинн непременно захочет выбить этому любопытству все зубы, но сейчас он почему-то поддался на его уговоры и повернулся.

Возле раскрытого настежь шкафа лежала шкатулка. Светло-серая краска почти стерлась, а кое-где виднелись маленькие выжженные точки, будто однажды шкатулка оказалась рядом с огромным костром, который иногда плевался в нее искрами.

Флинн подошел к шкафу и опустился на колени. Он уже потянулся к крышке шкатулки, чтобы открыть ее, как внезапно вспомнил старую сказку. Однажды девушка по имени Индора, ведомая любопытством, заглянула в ларец, который ей строго-настрого запретили открывать, и сразу же умерла, укушенная огромным ядовитым пауком, который там сидел. Эта сказка учила детей, что не надо лезть туда, куда не просят. Взяв себя в руки, Флинн решил не открывать этот «ларец Индоры», а поставить его на место и запереть шкаф, чтобы не навлечь беду на свою голову. Но как только он взял шкатулку в руки, она каким-то чудесным образом сама по себе раскрылась. Внутри лежал венок, сплетенный из, казалось бы, только что сорванных белых незабудок.

– Ну и зачем ты меня позвал? – спросил Флинн у венка.

Вместо ответа на одном из белых цветков появилось нечто темное. Потом то же самое появилось и на другом цветке. Флинн присмотрелся – это был пепел. Черный пепел. И вдруг из-под венка начали вырываться оранжевые искры. Они взмыли вверх и попали ему прямо в глаза, отчего он вскрикнул и зажмурился, уронив шкатулку на пол.





22

Черные слезы




У Флинна навернулись слезы, и комната Хольды превратилась в смазанный рисунок. Он поднялся с колен. Вдруг непонятно откуда подул ветер. Неужели это тот самый межзвездный сквозняк, о котором говорил Граф Л? Послышался детский смех, и Флинн почувствовал, как кто-то пробежал мимо. Потерев глаза, он наконец-то избавился от слез и понял, что стоит посреди леса. Высокие сосны колючими ветками тянулись к солнцу, ноги утопали в рыхлой красно-бурой земле, пахло гниющей древесиной и хвоей. Где-то далеко пели птицы: их звонкие голоса эхом блуждали между голыми стволами сосен.

– Эй, Ингви, подожди меня! – воскликнула светловолосая девочка лет шести, одетая в просторную белую рубаху до пят.

Она, пыхтя и розовея, бежала по тропинке, держа в руке корзину, на дне которой перекатывались ягоды черники. Впереди несся мальчишка – на пару лет старше девочки.

– Катла, если я буду тебя ждать, то всю чернику съедят медведи! И тогда не видать нам пирога как своих ушей, – прокричал он в ответ.

– Ну Ингви! – захныкала девочка. – Не убегай так далеко, я боюсь потеряться!

– Тогда не отставай!

– У меня ноги болят!

– Тогда зачем ты увязалась за мной? Сидела бы дома! – рассердился мальчик, но все же остановился.

– Я хотела тебе помочь, – наконец-то догнав его и переведя дыхание, ответила девочка.

– И это все, что ты собрала за целое утро? – заглянув в ее корзину, недовольно спросил мальчик.

– Ну, я делала так, как учила Гюда: одну – в корзину, две – в живот. – Девочка заулыбалась, показав синие зубы.

– Ага, понятно, – пробурчал мальчик и пересыпал в корзину девочки половину ягод из своей. – Вот! А то мама опять будет ругаться, что ты бездельничала, а не помогала мне. И смотри – не съешь все! – строго добавил он, увидев, как девочка испачканными пальцами полезла в корзину.

– И кто у нас тут по лесу бродит? М? Не боитесь, что тролли вас найдут и унесут в свою пещеру? – донесся знакомый голос.

Флинн обернулся на него. Из глубины леса к тропе шла девушка в зеленом платье с белой вышивкой. Ее темно-рыжие волосы украшал венок из незабудок, а на ее худом, бледном лице светилась улыбка. За плечами у нее был мешок, из которого торчали пучки трав.

– Сестрица Хольда! – радостно пропищала девочка и, оставив корзину с черникой на тропинке, бросилась обнимать девушку.

– Катла, ты меня сейчас испачкаешь, – засмеялась Хольда, взяв ладошки девочки. – Ну ты только глянь, какие у тебя синие пальцы!

– Да, и еще неделю такими будут, – гордо заявила девочка. – Красиво, правда ведь? – Она растопырила пальцы.

– Ты с ними похожа на богиню смерти, – сказал мальчик, сдвинув брови.

– Да, я и есть великая Хельведа, и я пришла за тобой, Ингви! – замогильным голосом протянула девочка, направив руки в его сторону.

– Ой, напугала, – фыркнул тот.

– Ладно, хватит вам пререкаться, – примирительным тоном произнесла Хольда. – Будьте осторожны. И обязательно вернитесь в деревню до заката! Поняли?

– Поняли, поняли, – бросил мальчик и двинулся дальше по тропинке.

– Пока, сестрица Хольда, – помахала рукой девочка и подняла свою корзинку с земли. – Что передать троллям, если мы их встретим?

– Что если они тронут вас, то к ним придет грозная Хольда и сварит из них суп! – засмеялась девушка и пошла в другую сторону.


Флинн увязался за ней. Она шла по тропинке и напевала какую-то красивую мелодию, а он чувствовал себя призраком, преследующим человека, чтобы напугать его до полусмерти. Хольда вдруг замолчала и повернула голову, уставившись на Флинна испуганным взглядом. Неужели увидела его? Нет, точно нет: она смотрела сквозь него.

– О великая Хельведа, пожалуйста, сделай так, чтобы мне это только показалось, – прошептала Хольда.

Она вдруг помчалась назад и свернула с тропы. Флинн не отставал, он бежал за ней, не понимая, что же ее так напугало. Ее – Хольду, девушку, которая, как ему раньше казалось, родилась без чувства страха. Она как вкопанная остановилась рядом с кустом, а потом, присев на корточки, раздвинула ветки и увидела бабочку: большую, с коричнево‐желтыми крыльями и белым рисунком на груди, отчетливо напоминавшим человеческий череп. Это была мертвая голова.

– О боги, помогите нам! Это дурной, очень дурной знак, – запричитала Хольда, сорвалась с места и побежала.

Внезапно окружающий мир начал растекаться, и Флинн почувствовал, как нечто тянет его в неизвестность. Картинка в мгновение ока сменилась, и он едва устоял на месте. Теперь Флинн находился не в лесу, а в деревянном, скромно обставленном доме.

– Гюда, Гюда! Я видела дурное предзнаменование! – крикнула Хольда, распахнув входную дверь.

– Какое же? – спокойно спросила женщина.

Она сидела на длинной лавке и пряла, держа в руках веретено. Ее волосы были полностью седыми, но вот лицо все еще казалось молодым: ни морщин, ни пигментных пятен, ни усталости в светло-голубых глазах.

– Я видела посланницу Хельведы! – с волнением ответила Хольда.

Бросив мешок с травами у входа, она подлетела к женщине и села возле ее ног.

– Какую из? У Хельведы много посланниц, – не отрываясь от работы, сказала Гюда.

– Я видела мертвоголовку! – Хольда прикрыла рот рукой, и в ее карих глазах отразился ужас.

– А ты помнишь, Хольда, что именно предвещает мертвоголовка, появившаяся в наших краях? – спросила Гюда с прежним спокойствием.

– Помню! Еще как помню! – воскликнула Хольда. – А ты, кажется, забыла, раз даже глазом не моргнула! Война будет!

– Конечно, будет, – кивнула Гюда, и ее большие круглые серьги зазвенели.

– Тогда почему ты такая спокойная? – разозлилась Хольда.

– Если Хельведа решила забрать нас, то мы ничего не сможем сделать, моя милая девочка. – Гюда отложила веретено и с материнской нежностью погладила Хольду по волосам.

– Я не хочу умирать, – сказала Хольда, едва сдерживая слезы, и уткнулась лицом в ноги Гюды.

– Золотце мое, знаешь, что страшнее самой смерти? – Гюда заулыбалась.

– Что? – глухо спросила Хольда.

– Каждый день ждать ее, бояться, что она вот-вот настигнет тебя. Так что не думай о смерти. Мы ведь не знаем, когда именно война постучится в наши ворота. Вдруг Хельведа предупредила нас заранее, чтобы мы успели подготовиться к ней? Ты не думала об этом? Для богов время течет иначе. Что для нас год – для них лишь краткий миг, – успокаивала Гюда, продолжая гладить Хольду по волосам.

Время остановилось, и стены быстро закрутились вокруг Флинна. Теперь он находился на крыльце дома, а впереди, вглядываясь в даль, стояли Хольда и Гюда. Он подошел ближе и внимательно посмотрел на девушку. В ее глазах была тревога.

– Ты говорила, что время для богов течет иначе и война может еще не скоро постучаться в наши ворота. – В голосе Хольды послышались знакомые стальные нотки. – Но вот, смотри! – Она резким движением указала вперед. – Эти чужаки уже здесь!

– Но мы все же успели возвести стену, – сказала Гюда, поправив серую шерстяную накидку, в которую была закутана.

– Дерево не выстоит против их оружия! – Хольда стиснула зубы. – Ты видела, как их доспехи блестят на солнце? Видела, какие острые у них мечи? У них есть всадники и лучники! Гюда, наши мужчины и часа не продержатся – все погибнут!

– С нашей стороны будут воевать не только мужчины, но и женщины.

– И что это изменит? Разве то, что земля пропитается кровью не только наших мужчин, но и наших женщин!

– Это покажет то, что мы готовы сражаться до последнего вздоха. – Гюда гордо расправила плечи. – Боги увидят, что мы остались верны им, не приняли веру чужаков, и всех нас примет в свои объятия Хельведа и отведет в Гельваллу. Там мы встретимся со всеми, кого когда-то потеряли здесь. Ты, Хольда, встретишь своих родителей, а я – своего сына и мужа.

– Я не понимаю тебя, Гюда, не понимаю!

Рассердившись, Хольда развернулась и зашла в дом. Гюда же осталась на крыльце и с безмятежным лицом посмотрела на небо.

Все вокруг опять завертелось в водовороте красок и остановилось. Флинн оказался в большом деревянном доме, внутри которого сидели дети и старики.

– Гюда, пропусти! – прокричала Хольда.

На ней были кожаные доспехи, а в руках она сжимала тяжелый меч, который вряд ли бы смогла занести над головой.

– Хольда, не сходи с ума, я не пущу тебя на поле боя, ты не умеешь сражаться, ты сразу же погибнешь, – сказала Гюда, заслонившая собой входную дверь.

– Лучше погибнуть со всеми в бою, чем ждать здесь! – тяжело дыша, воскликнула Хольда. – Эти чужаки уже месяц держат нас в осаде, Гюда, месяц! И за этот месяц никто не пришел нам на помощь! Все остальные деревни либо сожжены, либо подчинились чужакам и приняли их веру. Нам никто, кроме нас самих, не поможет! Никто! Остались только мы, поэтому дай мне выйти, дай мне сразиться за наших богов!

– Прекрати немедленно, глупая девчонка! – вдруг прорычала Гюда и силой отняла у Хольды меч. – Поверь, Хельведа всех нас заберет в свой час. Не торопи свою смерть.

– Я не хочу медленно умирать от голода, Гюда, не хочу, лучше умереть быстро! – завыла Хольда.