Мертвая голова

– А раньше ты вообще не хотела умирать, – заметила Гюда, и ее голос снова стал мягким, убаюкивающим. Она воткнула меч в деревянный пол. – Девочка моя, ничего не бойся. Мы еще не проиграли.

– Проиграли, Гюда! Мы проиграли с самого начала, но не хотели признавать этого! – прокричала Хольда и упала на колени.

– Гюда, – раздался слабый голос, – а что эти чужаки хотят от нас?

– Они хотят забрать самое ценное, что у нас есть, Катла, – ответила Гюда, присев рядом с Хольдой.

– Они хотят забрать наши жизни? – спросил мальчик, сидевший рядом с маленькой Катлой.

– Нет, Ингви, они хотят забрать нашу свободу, – сказала Гюда. – А жизнь без свободы – хуже смерти, запомни это.

Тьма упала откуда-то с потолка так быстро, что Флинн не успел удивиться, и вскоре зажглись свечи, озарившие все тот же большой дом.

– Сейчас бы поесть, – пролепетала Катла. – Как хочется пирога с черникой.

– А я бы согласился и на краюху хлеба, – вздохнул Ингви.

– Эй, вы почему не спите? – поинтересовалась Хольда, переодевшаяся в белое платье. Она сидела на полу, поджав под себя ноги.

– Мы кушать хотим, – захныкала Катла.

– А вот если бы вы уснули, то кушать бы вам не хотелось, – сказала Хольда и, вздрогнув от холода, накинула на себя коричневое одеяло.

– Когда я сплю, я вижу еду. И голод от этого только усиливается, – признался Ингви.

– Спите! – полушепотом приказала им Хольда.

Она встала и, обходя спавших на полу стариков и детей, подошла к Гюде, которая стояла у окна.

– Ну? Что там? – тихо спросила Хольда.

– Еще не знаю, сигнала не было, – ответила Гюда, вытянув шею. – Иди спать, Хольда, иначе совсем сил не будет.

– Разбудишь, если будут какие-то вести.

– Да, конечно. Добрых снов, Хольда.

– Мои сны давно перестали быть добрыми, – прошептала Хольда, опустив голову.

И тьма снова упала откуда-то сверху, и снова зажглись свечи, но теперь их слабые огоньки еле освещали дом.

– Эй, просыпайтесь! – Голос Гюды нарушил сонную тишину.

– Что случилось? Почему ты разбудила нас, Гюда? Неужели чужаки разрушили стену и ворвались в деревню? – спросил один из стариков.

– Нет, стена на месте. Просыпайтесь же, просыпайтесь! У меня для вас хорошая весть! Мы победили! Победили! – воскликнула Гюда.

– Как? Неужели? Это правда? Слава богам! Мы дали отпор этим чужакам! Мы защитили себя! – пронесся гомон от одной стены к другой.

– Да, защитили! Война закончилась, все беды остались позади. Давайте же отпразднуем это! Давайте поблагодарим богов за то, что помогли нам. – Гюда взяла со стола поднос, наполненный лепешками, и начала раздавать всем подряд. – Эй, эй, не надо толкаться, хватит всем! – сказала она, когда дети, как голодные воробьи, налетели на поднос.

Обеспокоенная Хольда, кутаясь в одеяло, подошла к Гюде и спросила:

– Может, подождем наших воинов? Они ведь тоже голодны. Почему мы празднуем без них?

– Они бросились вдогонку за отступающими чужаками. Не волнуйся, Хольда, к рассвету наши храбрые воины вернутся домой, – ответила Гюда, улыбнувшись. – На, возьми. Поешь, пожалуйста. Ты почти три дня и крошки в рот не брала. – Она протянула Хольде лепешку.

Та с мрачным видом взяла ее и вернулась на свое место. Флинн пошел за ней и сел рядом, всматриваясь в лицо Хольды. Ему было так непривычно видеть ее без шрама. Интересно, почему она хранит эти воспоминания в своем шкафу? И что же ее так тревожит?

Все вокруг неспешно ели, пили воду с медом, тихо разговаривали и благодарили богов за помощь, а Хольда смотрела на лепешку в своих руках и о чем-то думала.

– Сестрица Хольда, ты не будешь есть? – спросила подошедшая к ней маленькая Катла.

– Нет, мне что-то не хочется, – ответила Хольда, пожав плечами, и Катла большими глазами уставилась на лепешку. – Хочешь? Бери, съешь и мою порцию тоже.

– А можно?

– Для тебя, Катла, мне ничего не жалко, – сказала Хольда и, притянув девочку к себе, поцеловала ее в щеку. – Бери. Только обещай, что поделишься с братом. Он тоже очень голоден.

– Ингви, Ингви, смотри, что у меня есть! – воскликнула Катла и поспешила к брату.

Хольда вяло улыбнулась и, поежившись, прислонила голову к стене. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Флинн опять оказался в объятиях тьмы, но в этот раз ее прогнали не огоньки свечей. У входной двери стояла Гюда и держала в руках пылающий факел. Ее светло-голубые глаза, наполненные грустью, как будто ничего не видели и одновременно видели все. Казалось, что она смотрела туда, куда ни один смертный не может заглянуть.


– Гюда? – позвала ее Хольда, босиком стоявшая посреди дома.

Женщина встрепенулась и кинула на Хольду испуганный взгляд.

– Х… Хольда? Почему ты еще тут?

– В смысле «еще тут»? А где я должна быть?

– Там же, где сейчас все наши. В Гельвалле, – отрешенно ответила Гюда, снова мыслями устремившись куда-то далеко.

– Я тебя не понимаю, – дрогнувшим голосом сказала Хольда и попятилась.

Она с опаской осмотрелась по сторонам, ахнула и прижала ладони ко рту. Одеяло упало к ее ногам. В доме все были мертвы. Все, кроме Хольды и Гюды.

– Что ты наделала?! – прокричала Хольда.

– Я сделала то, что обещала, – прикрыв глаза, прошептала Гюда. – Мы проиграли, Хольда, проиграли. Когда наши смелые воины и прекрасные воительницы собирались на битву, я пообещала им, что если они проиграют, то их дети и родители не попадут в плен. Я поклялась именем Хельведы, что чужаки не получат то, чего желают настолько сильно, что готовы убивать за это. Они никогда не получат нашу свободу.

– Лепешки… Ты отравила их, да? Ответь мне! – потребовала Хольда, и в ее глазах отразилось пламя факела.

– Да, они ушли счастливыми, они думали, что война закончилась. Но она действительно закончилась. Для нас. Но не для них. – Гюда обернулась и посмотрела на дверь. – Они идут за нами, Хольда, я уже вижу их разъяренные лица. Скоро они ворвутся к нам, но найдут лишь пепел. – Она подошла к Хольде, что-то достала из кармана своего платья и вложила в ее руку. – Выпей это скорее, выпей…

– Что это? – дрожащими губами спросила Хольда, глянув на маленькую бутылочку из темно-зеленого стекла.

– Это твоя свобода, моя храбрая девочка, – ответила Гюда и достала из кармана точно такую же бутылочку. Она одной рукой откупорила ее и, не сводя глаз с Хольды, осушила до дна. – Встретимся в Гельвалле, – улыбнувшись, произнесла Гюда и вскоре замертво упала.

Факел коснулся пола, и масло, разлитое по всему дому, вмиг вспыхнуло. Пламя кругом обступило Хольду и начало пожирать все на своем пути: и мертвые тела, и стены, и окна.

– Хельведа, за что?! За что ты нас так наказала? – Крик Хольды потерялся в оглушительном треске огня.

Она дрожащими руками пыталась откупорить зеленую бутылочку, но у нее не получалось. В слезах, стекающих по ее лицу, отражалось неистовое оранжевое пламя. Флинн захотел схватить Хольду и выбежать из этого проклятого дома, но его руки прошли сквозь ее тело. В дом начали ломиться, и послышался возглас:

– Откройте, немедленно откройте!

Пламя уже подобралось к потолку, и Хольда завыла от безысходности. Она опять попыталась открыть бутылочку с ядом, но та выскользнула из ее рук и разбилась. Хольда с раскрытым от ужаса ртом села на пол и положила руки на осколки зеленого стекла.

– НЕТ! НЕТ! НЕТ! Я не хочу сгореть заживо, не хочу!!! Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты! – надрывно прокричала она, глядя на дверь. – Проклинаю вас всех! Проклинаю!!!

Флинн смотрел на все это, и его сердце разрывалось на части. Сзади него в огне уже исчезли стены, но он не чувствовал жара. Он чувствовал только ужас, который сейчас переполнял Хольду. Она, притихнув, лежала в самом центре дома. И когда пламя лизнуло ее босые ступни, она подняла голову и вскрикнула так громко, что у Флинна все задрожало внутри. Хольда вскочила, повернулась и вцепилась в него взглядом, полным страха и боли. И этот взгляд – Флинн был уверен в этом – будет преследовать его целую вечность.

Неведомая сила вышвырнула его из дома, и он взмыл вверх, а после упал на землю. Придя в себя, Флинн увидел, что перед ним стояла Хольда, а рядом с ней мужчина в черной накидке с капюшоном. Они находились на холме, покрытом обугленными ветками и пеплом. Хольда невидящим взглядом смотрела перед собой, а вдали полыхал большой деревянный дом.

– Ты умерла, – холодно сказал ее Танат.

– Умерла? – переспросила Хольда и глянула на свои руки, испачканные сажей. На ее волосах сидели бабочки – те самые мертвоголовки. Они неспешно двигали крыльями, как будто намеревались вспорхнуть, но оставались на месте.

– Да, – ответил Танат. – Сейчас ты забудешь день своей смерти. Но однажды, когда пройдешь последнее испытание в мире мертвых, ты все вспомнишь.

Хольда опустила глаза и увидела поле, заваленное трупами, посреди которого развевался флаг с всевидящим оком. Мужчины, одетые в железные доспехи, ходили с копьями в руках и безжалостно добивали выживших. Она прикрыла веки, и пепел, падавший с неба, смешался с ее слезами – и те стали черными.

– Нет! Я не хочу помнить этот день! Я хочу навсегда забыть его! Я хочу навсегда забыть свою смерть! – прокричала Хольда, запустив пальцы в темно-рыжие волосы. Бабочки вспорхнули и нимбом застыли над ее головой.

Она посмотрела на серое небо, и черные слезы, скатившись по ее щекам, упали на выжженную землю.





23

Тайна, покрытая пеплом




– Ты видел, ты видел?!

Хольда стояла посреди своей комнаты и прожигала Флинна взглядом.

– Ты видел, как я умерла?! – повторила она и, рассекая воздух, приблизилась к нему.

Флинн только сейчас осознал, что воспоминания Хольды наконец-то отпустили его и он вернулся в древний космос.

– Я… не… – Он хотел подобрать нужные слова, но они ускользали от него, как мираж в пустыне.