Медвежья пасть. Адвокатские истории

— Что вы имеете в виду под словом «банкир»?

— Я один из трех учредителей одного довольно известного в Москве банка.

— Откуда вы узнали обо мне?

Алексей всегда задавал этот вопрос своим новым клиентам. Прежде чем взяться за новое дело, он тщательно его обдумывал, поэтому ему было важно, кем были его новые клиенты.

— Мне вас порекомендовал мой заместитель. Вы консультировали его однажды по вопросам обеспечения безопасности нашего банка.

— Хорошо. Я вас внимательно слушаю.

Пока банкир рассказывал о своем деле, Алексей внимательно его рассматривал. Несмотря на нелепый наряд, речь его была правильная и юридически грамотная. Он производил впечатление интеллигентного человека: высокий лоб, умные глаза, цепкий взгляд, выступающие скулы и красиво очерченный рот. Чувствовалось, что он разгневан и возбужден, хотя всячески пытался это скрыть.

— Я женат, у нас трое маленьких детей, и в данный момент жена находится в глубокой депрессии.

— Простите, но чем я могу помочь?! Я адвокат, а не психиатр.

— Дело в том, что ее обвинили в преступлении, которое она не совершала, и я хочу, чтобы именно вы разобрались в этом деле.

Он назвал сумму гонорара — довольно внушительную, — обещал оплатить все возможные представительские расходы и немного взволнованно, но без агрессии продолжил свой рассказ.

— Примерно неделю назад мою супругу Татьяну вызвали к следователю, где предъявили протокол о дорожно-транспортном происшествии, которое она совершила. Ей сказали, что имеются свидетельские показания, видеозапись момента совершения происшествия. Дело якобы было передано в суд, где вынесено решение о лишении ее водительских прав и присуждена к выплате сумма в возмещение ущерба в 10 тысяч долларов.

— Что конкретно ей инкриминируется?

— Якобы она совершила наезд на автомобиль «Плимут» во дворе дома и скрылась с места преступления.

— И что, вы не согласны с суммой?

— Нет, вы не поняли, моя жена не совершала этого преступления.

— Интересная ситуация. А может, ваша жена говорит неправду? «Плимут» — это очень дорогая машина, и вдруг она на самом деле врезалась в нее, испугалась, а теперь отнекивается.

— Вы знаете, у меня была такая мысль, но я все обдумал и сомневаюсь, что Татьяна меня обманывает. Как вы, наверное, понимаете, мы — обеспеченная семья и вполне можем выплатить эту сумму. И жена хорошо знает об этом. К тому же она серьезно больна, а эта ситуация привела к тому, что у нее депрессивное состояние, постоянные истерики, слезы, и все это отражается на детях. Обстановка в доме становится невыносимой. Я хочу докопаться до истины.

После этих слов Алексей решил взяться за это дело. Если бы банкир начал бить себя в грудь, кричать, что «моя жена всегда говорит правду», он, скорее всего, отказался бы. Истеричная жена, озлобленный сумасбродный муж — таких историй он знал тысячи, и это было ему не интересно.

— Хорошо, я займусь этим делом.

После этого они еще полчаса поговорили, банкир рассказал все, что знал и начал собираться.

— Только мне нужно увидеться с вашей женой. Хотите, приезжайте вместе или пусть она одна подъедет. Это займет не более 10 минут.

— Хорошо. Жена завтра к вам заедет.

На следующее утро в кабинет Алексея вошла высокая миловидная блондинка с пышным бюстом и грустными глазами. Одета она было довольно просто — в светлый льняной костюм и босоножки на платформе. Никаких бриллиантов и дорогих украшений. Она была красива, но некоторая нервозность читалась на ее лице. Видимо, она действительно была больна, и эта странная история не способствовала улучшению самочувствия. Алексей попытался успокоить посетительницу, но, видя всю безуспешность своих попыток, решил побыстрее закончить встречу.

— Татьяна, у меня к вам единственный вопрос. Только у меня одно условие: никаких клятв. Я в них давно не верю. Мне нужен честный ответ, потому что от этого зависит весь ход дела. Я на вашей стороне и помогу вам в любом случае, только от вашего ответа зависит, каким способом я буду это делать. Итак, только один вопрос: было или не было ДТП с вашим участием? Она посмотрела мне в глаза, на минуту задумалась и ответила:

— Не было.

— Вы уверены?

— Да.

— Тогда это все, что я хотел узнать.

— Все? — немного разочарованно спросила блондинка.

— Да. До свидания. Мы будем на связи.

Она ушла, а Алексей стал собирать факты в единую картину. Есть заявление потерпевшей о том, что джип жены банкира совершил наезд на «плимут» бежевого цвета во дворе дома, где проживает потерпевшая. В том же доме находится частная детская поликлиника, куда Татьяна каждую неделю возит своих детей. Есть свидетельские показания охранника этой поликлиники, который видел момент наезда и как джип скрылся с места преступления. Есть пленка с записью аварии и показания экспертизы, по результатам которой сумма ущерба определена в 10 тысяч долларов. И есть царапины на джипе неизвестного происхождения.

Выло ясно, что кто-то лжет. Надо только разобраться, кто именно. Во всем этом деле есть малюсенькая неувязочка: виновница преступления в глаза не видела никакого «плимута» и не присутствовала при проведении экспертизы.

— Вот за это мы и зацепимся, — адвокат сразу почувствовал, откуда дует ветер, взял своего помощника и поехал к следователю.

В ГИБДД этим делом занимался майор Прокопенко. Он сидел за столом в своем кабинете, спиной к двери. Из-под его серой милицейской рубашки вылезала толстая-толстая шея, на которой как-то нелепо смотрелась маленькая лысая голова. Когда адвокат вошел, представился и сказал, по какому делу он решил побеспокоить майора, шея неожиданно стала увеличиваться в размерах, краснеть, и когда она стала кроваво-красного цвета, майор повернулся. Кровь постепенно приливала к лицу, заплывшие жиром глаза так и норовили выскочить из орбит. Капитан, сидевший за соседним столом, услышав фамилию потерпевшей, побледнел и пулей вылетел из кабинета, чтобы только не присутствовать при разговоре.

— Не понимаю, зачем вы пришли, — сказал майор, пытаясь изобразить равнодушие в голосе. По этому делу все ясно и понятно. Суд вынес решение, дело прекращено.

— Так-то оно так, но у меня как у адвоката есть одна просьба: я хочу увидеть машину, пострадавшую в аварии. Попросите пострадавшую приехать на вашу автостоянку, и мы посмотрим.


— Машину? Ах, вам нужна машина????

Адвокату, почти каждую неделю присутствующему на допросах в Бутырке, давно уже не приходилось слышать такой отборной брани.

Через 5 минут шея начала постепенно розоветь, из чего Алексей сделал вывод, что майор выдохся, и продолжил вкрадчивым голосом:

— Я пришел не выяснять отношения. Я знаю, что ни той ни другой машине еще не разрешен ремонт, а значит, на машинах есть вмятины, которые я хочу посмотреть.

— Зачем? Выла проведена экспертиза, есть заключение. К тому же есть и запись преступления.

— Вы напрашиваетесь на вторую просьбу. Покажите мне, пожалуйста, эту запись. И на этом я буду настаивать вплоть до прокурора. Согласитесь, человек, выплачивающий 10 тысяч долларов и лишенный прав на несколько лет, имеет право посмотреть, за что он платит?!

Повеяло легким матерком. Алексей встал и ушел. Он и не рассчитывал добиться своего сразу, но уже продумал план своих действий и не сомневался в благополучном исходе дела.

Раз в два дня настойчивый адвокат приезжал к майору и, хоть около кабинета всегда стояла толпа народу, его всегда пропускали без очереди.

«Адвокат идет», — эти слова эхом перекатывались с этажа на этаж, пока Алексей Ходорковский шел по коридорам, опережали его на поворотах и замирали по стойке смирно у самого кабинета. С каким уважением и завистью смотрели на него мужики, ожидавших своей очереди к красношеему вершителю судеб.

Каждый раз майор под разными предлогами увиливал от вызова потерпевшей дамы с «плимутом»: то она не смогла доехать, то не завелась машина, то она уехала из страны. В четвертый раз, когда адвокат уже начал чувствовать себя в его кабинете как дома, майор упавшим голосом проговорил:

— Она приедет сегодня, к двум часам. Ждите, — и всем своим видом показал, что аудиенция закончена.

К двум часам на площадке перед отделением ГИБДД стояли банкир с женой и тремя детьми и владелица бежевого «плимута», действительно изрядно покореженного.

— Алексей Львович, — как нашкодивший подросток переминался с ноги на ногу банкир, — я вам еще не все рассказал. Я встречался с этой дамочкой, в смысле с потерпевшей. И встречу вряд ли можно назвать приятной.

Оказывается, после первого посещения женой ГИБДД банкир в тот же день договорился о встрече с потерпевшей, чтобы самолично все выяснить.

Они встретились в маленьком ресторанчике на Краснопресненской набережной. Галина выглядела очень внушительно: солидная дама, возраст — слегка за сорок, с копной черных волос, в шикарном брючном костюме, увешанная бриллиантами и с пафосным телефоном Vertue в руках. Она была так убедительна и невозмутима, что банкир засомневался в правдивости своей жены. Поначалу он был абсолютно уверен, что авария была сплошным надувательством. Жена очень аккуратно водит машину. Но в последнее время она стала очень раздражительна, и, черт возьми, может, авария все-таки была.

— Вы не волнуйтесь, — вкрадчивым голосом убаюкивала его Галя, — такое бывает, засмотрелась по сторонам и не успела вовремя среагировать.

— Что значит засмотрелась? У нее в машине трое маленьких детей. Куда надо смотреть, как не на дорогу!

Банкир сжимал и разжимал кулаки от злости. Попытался взять себя в руки и успокоиться. В своем банке он, не дрогнув, подписывал миллионные контракты; от росчерка его пера зависела судьба десятков его служащих, а тут не мог разобраться с двумя глупыми бабами.

«Что со мной такое происходит, я становлюсь размазней?!» — подумал Александр и в ту же секунду понял, что эта расфуфыренная дамочка его просто разводит. Ну и дал себе волю — объяснил ей свою позицию в таких эпитетах, которые в телепередачах заменяют выразительными: пи-пи-пи… Потом убежал из ресторана и в качестве мести блокировал на стоянке ее автомобиль — это был не «плимут», а роскошный «мерседес», — и ушел. Галина сочла это хулиганством и, не растерявшись, пошла в ГУВД на Петровку, где подала на него официальное заявление, в котором указала, что он из хулиганских побуждений обругал ее матом и нарушил свободу передвижения, и попросила привлечь его к уголовной ответственности за хулиганство. Банкира стали таскать на Петровку, угрожали арестом, делая из него злодея-рецидивиста. Вопрос о возбуждении уголовного дела еще не решился, материалы находились в производстве.

— Надеюсь, больше сюрпризов не будет? — Ходорковский был сильно недоволен тем, что его красиво выстроенный план мирового соглашения сторон рассыпается как карточный домик.

Надо срочно менять сценарий. Именно это и нравилось Алексею в его работе: нужно все время быть начеку, всегда в боевой стойке, просчитывать движения соперника на два шага вперед. Что касается нынешнего своего соперника, то чутье ему подсказывало, что развязка уже близка.

Итак, у входа на площадку стоял майор Прокопенко и с интересом разглядывал присутствующих. Банкир и его семья расположились в одном углу площадки, Галина — в другом, а между ними параллельно друг другу стояли две машины: хорошо побитый «плимут» и слегка поцарапанный джип. Между машинами туда-сюда ходил помощник адвоката и следил за тем, чтобы ни одна из сторон не вступала в дискуссию, которая неминуемо переросла бы в скандал. Все было тихо и спокойно.

Банкир в черном костюме обсуждал со своей женой дачные дела, пострадавшая вертела в руках телефон, лениво поглядывая на часы, майор молча ухмылялся.

Но все изменилось, как только адвокат достал из портфеля рулетку, блокнот, фотоаппарат и подошел к «плимуту». Он собирался измерить, на какой высоте находятся вмятины на пострадавшем автомобиле, и сравнить с повреждениями на джипе. Но не успел Алексей приблизиться к машине, как подбежала потерпевшая, уперлась кулаками и локтями в плечо и начала поливать слезами его белоснежную рубашку: «Я вас умоляю, не надо сажать меня в тюрьму».

Как только майор увидел слезы, ему все стало ясно. Шея его стала цвета спелого граната, он повернулся и медленно поплелся в кабинет. Если женщина заплакала, значит, дело проиграно: она сейчас во всем признается и делу конец. Да и понимать тут было нечего: разница между высотой бампера джипа и высотой вмятин на «плимуте» составляла 15 см. Тут не надо быть сильно одаренным, чтобы понять, что это — развод чистой воды.

Намочив рубашку, Галина рассказала, как попала в аварию, но, увидев на стоянке возле дома слегка поцарапанный джип, решила разыграть спектакль. Надо отдать должное ее актерскому дару, у нее это получилось, и, скорее всего, она бы получила свои деньги, если бы банкир не нанял адвоката. Но ей не повезло.

Тут же все было переиграно. Жене банкира вернули права, решение отменили, дело прекратили. Счастливая Татьяна обнимала своего мужа, тот жал руку Алексею и пел дифирамбы его уму и сообразительности. Оно оставалось еще одно дельце.

— Я готов не ходатайствовать о привлечении вас к уголовной ответственности за мошенничество, — обратился Алексей к хозяйке «плимута», — и вообще никаких разборок не устраивать, но у меня к вам одна просьба.

— Какая? — спросила Галина, вытирая слезки.

— Заберите свое заявление с Петровки о хулиганстве, которое вы написали на моего клиента.

— Но он же хам и негодяй!

— По-моему, сейчас не те время и место бросаться подобными обвинениями.

— Я хочу спросить у вас как у адвоката: что будет, если я этого не сделаю?

— Дело, конечно, ваше. Мошенничество — от двух до пяти, — ответил Алексей и отвернулся.

— Хорошо, хорошо, я заберу, — крикнула вдогонку Галина и пошла к своей машине.

Заявление, кстати, она забрала в тот же день. Алексей решил напоследок зайти к майору. Теперь майор Прокопенко встречал его как родного, называл по имени-отчеству и лез целоваться.

— Знаете, у меня к вам один вопрос и надеюсь последний.

— Ну конечно, Алексей Львович, для вас — все что угодно, — со всем радушием отвечал майор, и в подтверждение его слов шея побледнела и немного сдулась.