Медвежья пасть. Адвокатские истории
Часть 14 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
* * *
НПО «Факел» встретило нас колонной автобусов, выстроившихся вдоль забора. Детишек увозили в пионерлагерь. Пересменок.
— Здорово, — подумал Марк, разглядывая озабоченные лица молодых, красивых мамочек, — мне бы своего двоечника засунуть в такой лагерь на пару смен. Надо Матвеева попросить.
Рядом с плакатом первого пионерского отряда стоял холеный мужик лет пятидесяти в красном пионерском галстуке.
— Ребяток провожаю на вторую смену. Вы Сорин? Марк Аркадьевич? По номерам узнал, «Волга» из нашего гаража. Рад, очень рад.
Директор пригласил Марка в микроавтобус и устроил занятную экскурсию по огромной территории предприятия. Минут через 20 автобус притормозил у крохотного деревянного строения.
— Для народа, исключительно для трудового народа выстроили. Как там у Высоцкого: «Сажу, копоть смыл под душем, съел холодного язя…» Вот такая у нас банька. Я слышал, вы Высоцким увлекаетесь, так у нас и песенки его есть, включим, обязательно включим, и массажик…
— Борис Александрович, может, спутали меня с кем, я не ревизор, я адвокат по щекотливым вопросам…
— Да ничего мы не спутали, Марк Аркадьевич, друзья Матвеева — наши друзья. Да и дело хорошее делаете, нужное и ах какое полезное! Так что без вас никуда. Проходите, гостем будете.
После прекрасной парной и качественного массажа в четыре женских руки в предбанник привели субтильного мужчину, завернутого в белую простыню.
— Это наш начальник АХО, Колосник Илья Сергеевич. Прошу любить и жаловать. Мы вас оставим, вы уж беседуйте, беседуйте на здоровье.
Неказистый Илья Сергеевич налил себе кружку кваса и обратился к адвокату неожиданно громким и низким голосом:
— Может мне на пару недель слинять куда, Марк Аркадьевич? Рассосется все, притихнет, я и вернусь?
— Илья Сергеевич, вы свидетель. Надо собраться и сходить на допрос. Бегать можно, но смысла в этом нет. Такие дела тянутся долго. Да и куда убежишь? Я бы не прятался. А вот ваши ответы на допросе нужно скорректировать.
Коррекция заняла часа два, за которые были выпиты два бочонка с квасом, бутылка водки и съедена бадейка салата.
* * *
НПО «Комета» располагалось в зеленой зоне Подмосковья. Обошлось без пропускной волокиты. Перед Марком распахнулись транспортные ворота, и машина плавно подъехала к главному конструкторскому корпусу. Встречала его делегация из плотных, основательно помятых жизнью мужиков, на пиджаках которых сверкали государственные знаки отличия. Все разошлись по уютным и бесшумным лифтам и поднялись на 22-й административный этаж. Кабинет утопал в ковровых дорожках и плюшевых креслах. По центру стоял овальный стол красного дерева размером с небольшое островное государство. Дополняли антураж бутылки с «Пепси», хрустальные бокалы и телефон спецсвязи с золотым гербом СССР. Бархатное знамя в углу завершало демонстрацию мощи и величия хозяина кабинета.
Слово взял маленький, полный человек с красным лицом и орденом на груди:
— Товарищ адвокат! Мы рады вас приветствовать в нашем большом и дружном коллективе. Могу с полной ответственностью заявить, что наш начальник АХО не может сегодня присутствовать в этом кабинете. Его нет, а на нет и суда нет! Мы его заслали… извините, послали отдыхать. В ближайшее время он будет находиться в городе Анапа в нашем заводском санатории. Потом круиз по Черному морю, скорей всего, с заходом в Болгарию. Так что ни для вас, ни для нас он будет, строго говоря, недоступен. Надеемся на понимание. Сотрудники должны отдыхать, а хорошие сотрудники должны отдыхать хорошо…
Марк уже понял, что речь держит генеральный директор, и с третьей попытки вставил слово:
— Товарищи, вашего хорошего сотрудника могут вызвать на допрос, что делать-то будем?
— Марк Аркадьевич, а вот решение этого вопроса и будет вашей наисложнейшей и почетной задачей. Мы вас ценим и будем всячески поддерживать. Нам бы очень не хотелось, чтобы наш начальник подразделения попал в криминальные разборки. Краснознаменный коллектив… ни к чему нам это! Мы не будем мешкать и готовы оказать любую моральную… и не только моральную помощь. Но объединение пачкать не дадим!
— Отпуск — слабый аргумент, товарищи. Может, он немного болен?
— Видите, вы уже работаете и работаете продуктивно. Конечно, конечно, начальник АХО болен и болен серьезно. Все необходимые справки и выписки из больницы Анапы будут предоставлены вам, Марк Аркадьевич, в ближайшие три дня. А вы, Виктор Иванович, — генеральный переключился на одного из своих заместителей, — срочно вызовите ко мне главных врачей шестой и тридцать второй медсанчастей.
Виктор Иванович, седовласый старец, привстал из-за стола и активно замотал головой в знак согласия с оратором.
— И еще один, последний вопрос, товарищи, я не буду навязчивым. Наверняка будут запросы следствия на ваше предприятие. Я как адвокат могу рассчитывать на разумный письменный ответ?
— Все ответы с вами будут согласованы, Марк Аркадьевич. Виктор Иванович с этой минуты будет крайне внимателен к вашим просьбам и рекомендациям.
На этом высокая аудиенция была закончена.
* * *
«Сколько веревочке не виться, а конец будет». Эту народную мудрость Марк знал. И один конец завязал, чтоб не лохматился. Но их было два, и об этом пословица умалчивала… Выл поставщик, и от его позиции многое зависело.
В узкую арку на Маросейке автомобиль проехал с трудом. Трест «Союз Артель» размещался в старинном особняке с белыми колоннами и потертыми мраморными ступенями. Директор конторы стоял между колоннами с распростертыми объятьями.
«Бывалый таежник или старатель, этакий мужик у костра, приодетый в цивильную форму», — гадал Сорин.
— Марк Аркадьевич, с добром к нашему шалашу или с плохой вестью? Вы уж нас, сиволапых, не стращайте, а то в лес убежим, — пробасил радушный хозяин. Лицо его озарила обаятельная улыбка, которая так редко наблюдалась у клиентов Марка.
— С добром, Иван Степанович, с добром.
— Тогда проходите, гостем будете, — Иван машинально нажал фиксатор ножного протеза и расселся в потрепанном кресле. — Скромно живем, как видите, не шикуем…
— Иван Степанович, сразу к теме, если вы не против. Работаю в настоящее время по хозяйственному делу, возбужденному по хищению веников. Дело необычное и на наше счастье сложное. Товар копеечный, разобраться в хитросплетениях поставок и списаний сложно. Но суммы в итоге получаются крупные. Поэтому наняли адвоката. Закупка и поставка ваша…
— Марк Аркадьевич, мне уже все рассказали и попугали, и постращали… Только не пойму никак, мы ведь и золотишко моем, понятно, интересуются. Заготовки пушнины ведем, тоже понятно, но… веники! Уж извините меня темного, отсюда я удара не ждал, никак не ждал…
— Все не так страшно, Иван Степанович. При правильной тактике зашиты дело может развалиться. Уж больно все запутанно.
— Марк, я так понимаю, нету никаких веников! Выли и нет. Истрепались, отработали свое, так сказать, и исчезли. Поставки шли по накладным как положено, так и было, а потом… Что потом? Суп с котом. Веник, он и есть веник, на помойке его место. Послужил трудовому народу — и на заслуженный отдых.
— Позиция хорошая, Иван Степанович. Вы не юридический ли заканчивали? А что, заготовители, водители и экспедиторы придерживаются вашей позиции?
— Инструктаж проведен, Марк Аркадьевич, кто ж себе враг? Все как под копирку скажут.
— Иван Степанович, нескромный вопрос. Вы не из таежников? Много в вас свободы и свежего воздуха… москвичи другие…
— Из старателей я. Потом немного подучился, немного женился, вот и назначили в трест. Дело хлопотное, Союз целый, — Иван Степанович встал, защелкнул протез и принялся расхваливать старинный русский особняк XIX века.
* * *
Семена Борисовича подержали два месяца в следственном изоляторе и выпустили на волю в объятия адвоката. Он на радостях три дня пил и названивал Марку каждый вечер.
Расследование тянулось долго и нудно. Исписали гору бумаги, катались по всему Союзу. Таких прекрасных экскурсий у следователей и адвоката никогда не было: Поволжье, Сибирь — красота… Ревизоры и эксперты повесили носы и окончательно запутались в поставках и списаниях расходных материалов. Недостач на предприятиях не было, заявок о кражах и недопоставках не поступало. Мудрая фраза Ивана Степановича оказалась пророческой: «Выли веники и нету… исчезли».
Все фигуранты, в том числе и Матвеев, с позиции защиты вели себя идеально, много не трепались и ничего конкретного не говорили. Следственной бригаде это долгоиграющее дело тоже порядком надоело. Веники всех запутали. Дело прекратили. Матвеев на радостях устроил прием в гостинице «Берлин», и Марк был удостоен чести танцевать с его женой.
* * *
Уже много лет спустя, на юбилее, в уютном ресторане Марк совершенно случайно встретил Семена Липко. Он раздобрел, но глаз горел по-прежнему.
— Марк Аркадьевич, так рад…
— Взаимно.
— Марк, хочу вам поведать свою маленькую тайну, так сказать, этюд несостоявшегося криминалиста, — начал подвыпивший Семен. — Денег и безделушек у меня тогда не нашли, вы это знаете. А где все было, не догадываетесь?
— Зарыли на даче, например. Или в стену замуровали.
— Ну что вы, все зарытое и спрятанное находят очень быстро. Помните мою кухню? Куда бригаду скорой вызывали? Карниз над окошком? Подзабыли, конечно, давно это было. Докладываю: палка из латуни была, а вот кольца болтались из чистого золота. Никто даже и не глянул в их сторону. Вот так.
Бежевый «плимут»
Возможно, вы считаете себя законопослушным гражданином так как платите налоги, регулярно вносите квартплату, переходите улицу только на зеленый свет и паркуете машину только в специально отведенных местах?! Возможно, и Татьяна так думала, пока не получила повестку к следователю.
* * *
Однажды утром к адвокатской конторе Алексея Ходорковского подъехал шестисотый мерседес. Из него вышел молодой человек лет 30 престранного вида: в черной мятой футболке, рваных на коленках джинсах и в кожаных шлепках без задника. Красные глаза, взъерошенные волосы и нетвердая походка дополняли образ не вполне вменяемого человека, поэтому охранник несколько секунд стоял в нерешительности, когда это странный тип подошел к дверям офиса и сказал, что ему нужна консультация адвоката. Его провели в кабинет Алексея Ходорковского.
— Доброе утро, меня зовут Александр Иванович. Я — банкир.
НПО «Факел» встретило нас колонной автобусов, выстроившихся вдоль забора. Детишек увозили в пионерлагерь. Пересменок.
— Здорово, — подумал Марк, разглядывая озабоченные лица молодых, красивых мамочек, — мне бы своего двоечника засунуть в такой лагерь на пару смен. Надо Матвеева попросить.
Рядом с плакатом первого пионерского отряда стоял холеный мужик лет пятидесяти в красном пионерском галстуке.
— Ребяток провожаю на вторую смену. Вы Сорин? Марк Аркадьевич? По номерам узнал, «Волга» из нашего гаража. Рад, очень рад.
Директор пригласил Марка в микроавтобус и устроил занятную экскурсию по огромной территории предприятия. Минут через 20 автобус притормозил у крохотного деревянного строения.
— Для народа, исключительно для трудового народа выстроили. Как там у Высоцкого: «Сажу, копоть смыл под душем, съел холодного язя…» Вот такая у нас банька. Я слышал, вы Высоцким увлекаетесь, так у нас и песенки его есть, включим, обязательно включим, и массажик…
— Борис Александрович, может, спутали меня с кем, я не ревизор, я адвокат по щекотливым вопросам…
— Да ничего мы не спутали, Марк Аркадьевич, друзья Матвеева — наши друзья. Да и дело хорошее делаете, нужное и ах какое полезное! Так что без вас никуда. Проходите, гостем будете.
После прекрасной парной и качественного массажа в четыре женских руки в предбанник привели субтильного мужчину, завернутого в белую простыню.
— Это наш начальник АХО, Колосник Илья Сергеевич. Прошу любить и жаловать. Мы вас оставим, вы уж беседуйте, беседуйте на здоровье.
Неказистый Илья Сергеевич налил себе кружку кваса и обратился к адвокату неожиданно громким и низким голосом:
— Может мне на пару недель слинять куда, Марк Аркадьевич? Рассосется все, притихнет, я и вернусь?
— Илья Сергеевич, вы свидетель. Надо собраться и сходить на допрос. Бегать можно, но смысла в этом нет. Такие дела тянутся долго. Да и куда убежишь? Я бы не прятался. А вот ваши ответы на допросе нужно скорректировать.
Коррекция заняла часа два, за которые были выпиты два бочонка с квасом, бутылка водки и съедена бадейка салата.
* * *
НПО «Комета» располагалось в зеленой зоне Подмосковья. Обошлось без пропускной волокиты. Перед Марком распахнулись транспортные ворота, и машина плавно подъехала к главному конструкторскому корпусу. Встречала его делегация из плотных, основательно помятых жизнью мужиков, на пиджаках которых сверкали государственные знаки отличия. Все разошлись по уютным и бесшумным лифтам и поднялись на 22-й административный этаж. Кабинет утопал в ковровых дорожках и плюшевых креслах. По центру стоял овальный стол красного дерева размером с небольшое островное государство. Дополняли антураж бутылки с «Пепси», хрустальные бокалы и телефон спецсвязи с золотым гербом СССР. Бархатное знамя в углу завершало демонстрацию мощи и величия хозяина кабинета.
Слово взял маленький, полный человек с красным лицом и орденом на груди:
— Товарищ адвокат! Мы рады вас приветствовать в нашем большом и дружном коллективе. Могу с полной ответственностью заявить, что наш начальник АХО не может сегодня присутствовать в этом кабинете. Его нет, а на нет и суда нет! Мы его заслали… извините, послали отдыхать. В ближайшее время он будет находиться в городе Анапа в нашем заводском санатории. Потом круиз по Черному морю, скорей всего, с заходом в Болгарию. Так что ни для вас, ни для нас он будет, строго говоря, недоступен. Надеемся на понимание. Сотрудники должны отдыхать, а хорошие сотрудники должны отдыхать хорошо…
Марк уже понял, что речь держит генеральный директор, и с третьей попытки вставил слово:
— Товарищи, вашего хорошего сотрудника могут вызвать на допрос, что делать-то будем?
— Марк Аркадьевич, а вот решение этого вопроса и будет вашей наисложнейшей и почетной задачей. Мы вас ценим и будем всячески поддерживать. Нам бы очень не хотелось, чтобы наш начальник подразделения попал в криминальные разборки. Краснознаменный коллектив… ни к чему нам это! Мы не будем мешкать и готовы оказать любую моральную… и не только моральную помощь. Но объединение пачкать не дадим!
— Отпуск — слабый аргумент, товарищи. Может, он немного болен?
— Видите, вы уже работаете и работаете продуктивно. Конечно, конечно, начальник АХО болен и болен серьезно. Все необходимые справки и выписки из больницы Анапы будут предоставлены вам, Марк Аркадьевич, в ближайшие три дня. А вы, Виктор Иванович, — генеральный переключился на одного из своих заместителей, — срочно вызовите ко мне главных врачей шестой и тридцать второй медсанчастей.
Виктор Иванович, седовласый старец, привстал из-за стола и активно замотал головой в знак согласия с оратором.
— И еще один, последний вопрос, товарищи, я не буду навязчивым. Наверняка будут запросы следствия на ваше предприятие. Я как адвокат могу рассчитывать на разумный письменный ответ?
— Все ответы с вами будут согласованы, Марк Аркадьевич. Виктор Иванович с этой минуты будет крайне внимателен к вашим просьбам и рекомендациям.
На этом высокая аудиенция была закончена.
* * *
«Сколько веревочке не виться, а конец будет». Эту народную мудрость Марк знал. И один конец завязал, чтоб не лохматился. Но их было два, и об этом пословица умалчивала… Выл поставщик, и от его позиции многое зависело.
В узкую арку на Маросейке автомобиль проехал с трудом. Трест «Союз Артель» размещался в старинном особняке с белыми колоннами и потертыми мраморными ступенями. Директор конторы стоял между колоннами с распростертыми объятьями.
«Бывалый таежник или старатель, этакий мужик у костра, приодетый в цивильную форму», — гадал Сорин.
— Марк Аркадьевич, с добром к нашему шалашу или с плохой вестью? Вы уж нас, сиволапых, не стращайте, а то в лес убежим, — пробасил радушный хозяин. Лицо его озарила обаятельная улыбка, которая так редко наблюдалась у клиентов Марка.
— С добром, Иван Степанович, с добром.
— Тогда проходите, гостем будете, — Иван машинально нажал фиксатор ножного протеза и расселся в потрепанном кресле. — Скромно живем, как видите, не шикуем…
— Иван Степанович, сразу к теме, если вы не против. Работаю в настоящее время по хозяйственному делу, возбужденному по хищению веников. Дело необычное и на наше счастье сложное. Товар копеечный, разобраться в хитросплетениях поставок и списаний сложно. Но суммы в итоге получаются крупные. Поэтому наняли адвоката. Закупка и поставка ваша…
— Марк Аркадьевич, мне уже все рассказали и попугали, и постращали… Только не пойму никак, мы ведь и золотишко моем, понятно, интересуются. Заготовки пушнины ведем, тоже понятно, но… веники! Уж извините меня темного, отсюда я удара не ждал, никак не ждал…
— Все не так страшно, Иван Степанович. При правильной тактике зашиты дело может развалиться. Уж больно все запутанно.
— Марк, я так понимаю, нету никаких веников! Выли и нет. Истрепались, отработали свое, так сказать, и исчезли. Поставки шли по накладным как положено, так и было, а потом… Что потом? Суп с котом. Веник, он и есть веник, на помойке его место. Послужил трудовому народу — и на заслуженный отдых.
— Позиция хорошая, Иван Степанович. Вы не юридический ли заканчивали? А что, заготовители, водители и экспедиторы придерживаются вашей позиции?
— Инструктаж проведен, Марк Аркадьевич, кто ж себе враг? Все как под копирку скажут.
— Иван Степанович, нескромный вопрос. Вы не из таежников? Много в вас свободы и свежего воздуха… москвичи другие…
— Из старателей я. Потом немного подучился, немного женился, вот и назначили в трест. Дело хлопотное, Союз целый, — Иван Степанович встал, защелкнул протез и принялся расхваливать старинный русский особняк XIX века.
* * *
Семена Борисовича подержали два месяца в следственном изоляторе и выпустили на волю в объятия адвоката. Он на радостях три дня пил и названивал Марку каждый вечер.
Расследование тянулось долго и нудно. Исписали гору бумаги, катались по всему Союзу. Таких прекрасных экскурсий у следователей и адвоката никогда не было: Поволжье, Сибирь — красота… Ревизоры и эксперты повесили носы и окончательно запутались в поставках и списаниях расходных материалов. Недостач на предприятиях не было, заявок о кражах и недопоставках не поступало. Мудрая фраза Ивана Степановича оказалась пророческой: «Выли веники и нету… исчезли».
Все фигуранты, в том числе и Матвеев, с позиции защиты вели себя идеально, много не трепались и ничего конкретного не говорили. Следственной бригаде это долгоиграющее дело тоже порядком надоело. Веники всех запутали. Дело прекратили. Матвеев на радостях устроил прием в гостинице «Берлин», и Марк был удостоен чести танцевать с его женой.
* * *
Уже много лет спустя, на юбилее, в уютном ресторане Марк совершенно случайно встретил Семена Липко. Он раздобрел, но глаз горел по-прежнему.
— Марк Аркадьевич, так рад…
— Взаимно.
— Марк, хочу вам поведать свою маленькую тайну, так сказать, этюд несостоявшегося криминалиста, — начал подвыпивший Семен. — Денег и безделушек у меня тогда не нашли, вы это знаете. А где все было, не догадываетесь?
— Зарыли на даче, например. Или в стену замуровали.
— Ну что вы, все зарытое и спрятанное находят очень быстро. Помните мою кухню? Куда бригаду скорой вызывали? Карниз над окошком? Подзабыли, конечно, давно это было. Докладываю: палка из латуни была, а вот кольца болтались из чистого золота. Никто даже и не глянул в их сторону. Вот так.
Бежевый «плимут»
Возможно, вы считаете себя законопослушным гражданином так как платите налоги, регулярно вносите квартплату, переходите улицу только на зеленый свет и паркуете машину только в специально отведенных местах?! Возможно, и Татьяна так думала, пока не получила повестку к следователю.
* * *
Однажды утром к адвокатской конторе Алексея Ходорковского подъехал шестисотый мерседес. Из него вышел молодой человек лет 30 престранного вида: в черной мятой футболке, рваных на коленках джинсах и в кожаных шлепках без задника. Красные глаза, взъерошенные волосы и нетвердая походка дополняли образ не вполне вменяемого человека, поэтому охранник несколько секунд стоял в нерешительности, когда это странный тип подошел к дверям офиса и сказал, что ему нужна консультация адвоката. Его провели в кабинет Алексея Ходорковского.
— Доброе утро, меня зовут Александр Иванович. Я — банкир.