Маленькое кафе в конце пирса

– Иди без меня. Я собираюсь поговорить с девочкой. Пришла пора ей узнать правду.

Энджи покачала головой.

– Молли и Артуру не понравится твое вмешательство.

– Кто-то должен это сделать. – Хильда снова села, Джо выдвинула стул напротив. – Я помню тебя совсем маленькой, – начала Хильда.

– Мне нравилось в магазине игрушек. Я все время туда заходила. – Джо нахмурилась. – Но мама никогда меня туда не водила. Это всегда делали бабушка и дед. Не знаю, возможно, мама считала игрушки напрасной тратой денег.

Хильда никак не отреагировала на реплику Джо.

– Твоя мама связалась с плохой компанией и плохим парнем.

– Я все это знаю. Мне не раз говорили, что мой отец был пустым местом.

– Если бы только это.

– Так расскажите мне.

– Думаю, мне потребуется очень крепкий черный кофе. – Хильда сцепила руки на коленях, ей не сиделось на месте. Джо поняла, что необходимо сварить ей кофе, если она хочет услышать ответы.

Пока кофемашина фыркала и журчала, наливая темную жидкость в кружку, Джо наблюдала за Хильдой. Ей явно не хотелось быть тем человеком, который скажет Джо правду, рискуя навлечь на себя гнев Молли и Артура. Она была доброй женщиной, и Джо хотелось, чтобы она все вспомнила. От ее швейцарского акцента, приятного и мелодичного в отличие от говора местных жителей, почему-то становилось уютно. В детстве Джо собирала карманные деньги, чтобы пойти в магазин игрушек. И ее мама не могла считать все игрушки пустой тратой денег, потому что ей нравилось приходить домой с работы в миниатюрное кафе Джо, где та кормила ее мороженым из мороженицы «Мистер Фрости».

Джо принесла Хильде кофе, та взяла кружку, подула на жидкость.

– Твой отец Алан был красивый дьявол, – заговорила Хильда. Она явно начала с хорошего. – Он был очень внимателен к Саше. И думаю, нам всем хотелось, чтобы мы в нем ошибались. Вскоре стало понятно, что она буквально поклоняется ему, настолько она была готова ему услужить. – Хильда сделала глоток горячего кофе, температура которого почти не снизилась, ведь молоко в него не добавили. – У него была татуировка на руке ближе к плечу, и твоя мама тоже сделала себе татуировку.

– Крошечный дельфин на левой икре, – вспомнила Джо.

– Молли и Артур были в ярости, но они ничего не говорили. Казалось, что они ходят по тонкому льду. Каждый раз, когда твоя мама делала что-то, выходящее за рамки общепринятого, они боялись, что она сбежит. Твой отец умел манипулировать людьми, и это их совершенно не устраивало. Однажды я слышала, как они спорили в кафе, но твоя мама не хотела слышать о нем ничего плохого. Саша обвинила твоих деда и бабушку в том, что они жаждут идеала. И то, что они прожили свою жизнь определенным образом, не означало, что все остальные живут неправильно.

– Очень похоже на маму. Так как же отношения моей мамы с неподходящим, по мнению ее родителей, мужчиной привели к вражде, которая воздвигла между ними стену?

Когда вошел посетитель, у Хильды явно отлегло от сердца. Но Джо быстро обслужила его, тем более что мужчина хотел только два чая навынос и определенно не собирался задерживаться. Вернувшись к Хильде, она попросила ее продолжать.

– Твоя мама возвращалась домой очень поздно. Вся молодежь так делала, но с ней все было по-другому. Во-первых, твоя мама была беременна тобой. И во-вторых, у твоего отца было много друзей старше, чем Саша. Я не думаю, что твоя мама употребляла наркотики, но я знаю, что некоторые молодые люди из ее компании этим увлекались. Возможно, даже твой отец.

– Мама всегда говорила мне, что он был плохим парнем, – сказала Джо.

Две молодые мамы, достаточно отважные, чтобы вывезти на прогулку своих малышей, вошли в кафе. Они оставили коляски возле входной двери, и Джо заверила их, что им незачем беспокоиться из-за того, что с них стекают капли дождя, образуя лужу на полу.

– У меня в шкафу достаточно старых полотенец, – сказала она им, провожая к столику, максимально удаленному от столика Хильды. Джо приняла у них заказ. Ей не терпелось вернуться к прерванному разговору.

Джо посмотрела на мам, болтавших за чашкой горячего шоколада и шоколадными брауни. Они решили не обращать внимания на калории в такую жуткую погоду, накрывшую пирс. Джо снова подсела к Хильде.

– Я хочу знать, насколько плохим был мой отец, – сказала она. – Я слишком долго не могла выяснить правду.

Хильда заговорила негромко.

– Многие в нашем городе подозревали, что это Алан стоит за серией краж и актов вандализма. Однажды взломали кафе-мороженое и унесли всю выручку. На магазине сладостей появились граффити. Ругательства, которые на следующее утро увидели дети. В школу тоже проникли, правда, ничего не взяли, потому что появился сторож и спугнул тех, кто это сделал. Полиция взяла на заметку Алана и его дружков, но так ничего и не смогла доказать.

– Может быть, это был не он?

Хильда поерзала на стуле.

– Мы поймали твоего отца за руку в моем магазине игрушек.

У Джо приоткрылся рот.

– Мне так жаль, Хильда.

– Не стоит, дорогая. – Она накрыла пальцы Джо своей рукой. – Ты за него не в ответе.

– И что же случилось? Вы сдали его в полицию?

– Твоя мама была с ним.

Джо стояла возле столика на тот случай, если посетителям еще что-то понадобится, но, услышав эти слова, она рухнула на стул рядом с Хильдой.

– Мама была преступницей?

– Именно она распылила краску на окна моего магазина. Саша была пьяна, может быть, даже под действием наркотиков. Была чем-то накачана по самую макушку. Когда я ее поймала за этим занятием, она не попыталась убежать, а просто застыла на месте.

– Ее арестовали?


– Я сказала Алану, что все записано на камеру. Но если он уберется из жизни Саши, то я ничего предпринимать не буду. Я была вне себя от ярости. Она носила под сердцем крошечное существо – тебя – и подвергала его бог знает каким рискам. И я понимала, что это он заставил ее пойти на преступление. Невооруженным глазом было видно, что она ему поклоняется.

Как ее мама могла совершить нечто подобное? Как она могла совершить преступление, принимать наркотики или алкоголь, особенно будучи беременной?

– Как она могла? – Ее голос прозвучал еле слышно, Джо недоверчиво покачала головой.

– Как я уже говорила, Алан был очарователен, умел убеждать, а твоя мама была уязвима. Кто знает, что он говорил ей, когда они были вместе, как он заставил ее смотреть на мир его глазами? Я отпустила его не ради него самого, а ради твоей мамы. Он мог бы сгнить в тюрьме, и мне было бы все равно. На самом деле, если быть до конца честной, я сделала это не ради Саши. Я поступила так ради Молли и Артура. Они прошли через все муки ада, пытаясь удержать дочь подальше от этого человека, выносили ее гнев, когда они осмеливались высказать свое мнение.

– По вашим словам выходит, что мама была чудовищем.

– Разумеется, она им не была. Саша просто попала в дурную компанию, только и всего. И я видела, что происходит с твоими дедом и бабушкой.

– И что же было дальше?

– Полагаю, твоя мама немного протрезвела и ждала, что Алан будет сражаться за нее, настаивать, что они всегда будут вместе. Думаю, то, что он с такой готовностью согласился на мое предложение, причинило ей боль и поразило больше, чем мы думали. Ее иллюзии по поводу розового будущего с ним и с тобой разбились вдребезги. Ему позволили избежать тюрьмы, и он этим воспользовался, не подумав ни о своей женщине, ни о своем ребенке.

Джо никогда не была высокого мнения о своем отце, но та капля уважения, которая была в ее душе, мгновенно испарилась. Ее волновали только мама, дед и бабушка, чьи жизни он, не раздумывая, сломал.

– Простите, мне нужно спросить, не хотят ли они чего-нибудь еще. – Джо жестом указала на мам с малышами, но на самом деле ей просто нужно было уйти на какое-то время, унять бешено бившееся сердце, справиться с шоком от того, что она услышала.

Мамы попросили подогреть бутылочки, и Джо, радуясь новому занятию, ушла в кухню, чтобы разобраться со своими чувствами. Одно дело, если отец просто ушел из ее жизни, но совсем другое, если он поступил как трус, что было намного хуже.

– Никто мне ничего об этом не говорил, – призналась Джо Хильде, снова садясь к ней за столик. – Моя мама могла оказаться в тюрьме, если бы не вы. – У нее из глаз брызнули слезы, и она почувствовала, как Хильда обнимает ее. – Спасибо вам. Спасибо, что вы заботитесь о нас.

Хильда протянула ей бумажный носовой платок.

– Эй, именно этим мы и занимаемся в нашем городе, а ты теперь его часть. Вопрос в другом: сможем ли мы когда-нибудь уговорить твою маму вернуться?

Джо вытерла слезы.

– Мама когда-нибудь говорила с вами о том, что случилось?

– Никогда. С того дня Саша меня избегала и в магазине, и на улице. Где бы я ни появлялась, она старалась побыстрее уйти.

– И что же случилось после того, как мой отец сбежал?

– Он ушел, даже не попрощавшись с твоей матерью. Я отвела ее в дом Молли и Артура. Я думала, что, возможно, они сумеют ее вразумить.

– Но у них это не получилось?

– Я больше ничего не знаю, Джо. Скажу только одно. На другой день Молли и Артур пришли ко мне. Они закрыли кафе и помогли мне навести порядок в магазине. Мы оттерли витрины. А когда люди, проходившие мимо, проклинали тех, кто все это натворил, и говорили, что бы они сделали, если бы поймали виновников, никто из нас не произнес ни слова.

Джо почти обрадовалась, когда колокольчик на двери снова звякнул, но ее радость погасла, когда она увидела Молли и Артура. Это Хильда подошла к ним и проводила к столику, за которым сидела Джо.

– Почему бы тебе не заварить для нас большой чайник чая? – предложила она.

– Что происходит? – Артур даже пальто не снял, а Молли уже засуетилась вокруг него, настаивая на том, чтобы он положил ногу на соседний стул.

У Джо гулко забилось сердце, когда она поняла, что момент настал. Правда вышла наружу, а ее дед и бабушка понятия не имели, что их ждет. Она принесла чайник с чаем на столик, поставила три чашки без блюдец. Хильда похлопала Джо по руке, а потом обняла на прощание.

– Что случилось у Хильды? – От взгляда Молли не укрылось ее поведение. Две мамы были слишком заняты тем, что усаживали малышей в коляски и возились с накидками от дождя, чтобы обращать внимание на происходящее в кафе.

– У Хильды все в порядке, Ба. – Джо разлила чай по чашкам и принесла маленький кувшинчик с молоком и контейнер с кусковым сахаром, если кто-то вдруг захочет. Она предполагала, что Артур не сможет обойтись без сахара, когда выяснит, что внучке известна их семейная история. – Но вам следует знать: она только что все мне рассказала.

Молли налила молоко в чай.

– О чем? – Она предложила молоко Артуру, до которого, судя по всему, правда дошла раньше, чем до жены. Он лишь взял руку жены, чтобы она перестала возиться с чаем, который никому из них не был нужен. И этого хватило, чтобы Молли все поняла.

Она покачала головой.

– Итак, ты знаешь.

– Вы могли сами мне рассказать, – сказала Джо.

– И кому от этого стало бы лучше? – Лицо Артура было олицетворением боли, той боли, которую много лет назад причинила ему мать Джо, их дочь. Возможно, он сам усиливал эту боль.

– Но я все равно не понимаю, почему вы хранили секрет, который, как я понимаю, знает почти весь город?

– Говори тише, – сказала Молли. Она и Артур посмотрели по сторонам. В кафе не было ни одного посетителя, но старики, казалось, боялись, что у стен вдруг появились уши. – И это неправда. Хильда не сплетничает об этом со всеми. Только наши близкие друзья знают, что произошло.

Джо встала. Она внезапно все поняла.

– Ясно. Не могу понять, как я не увидела этого раньше.