Мальчик-зомби

– О боже! – Ник подскочил с места. У него напрочь вылетело из головы, что сегодня к ним на обед должен прийти папин начальник. А он ведь обещал помочь с уборкой. – Мне нужно бежать, – выпалил мальчик, развернулся и помчался к выходу.

Он бежал до самого дома, под конец у него уже дрожали руки и ноги, а пот катился градом. Оказывается, зомби тоже могут устать, если приложить достаточно усилий.

Когда он вошел, мама стояла в прихожей прямо за дверью:

– Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени? Я уже всех знакомых обзвонила, разыскивая тебя. Слава богу, хоть Анджело сообщает своей матери, куда направляется.

В гостиной больше не громоздилась мебель. Ник вспомнил, что должен был помочь отцу перенести ее.

– Извини, – сказал он. – Я потерял счет боксерским трусам. То есть времени. – Глаза мамы сузились, но, прежде чем она успела что-либо сказать, Ник направился к лестнице: – Пойду приведу себя в порядок.

– Надень рубашку и галстук. И поторопись, мистер Фергюсон будет здесь через пятнадцать минут.

– Еще и галстук? – простонал Ник.

Он ненавидел галстуки. Ему в них было трудно дышать – хоть сейчас дыхание и не в ходило в обязательную программу.

– Да, без разговоров, – отозвалась мама, раскладывая на столе приборы. Она снова взглянула на Ника и потянула носом: – И душ прими. А еще папиным одеколоном побрызгайся. Подростковый возраст, что ли, сказывается, но от тебя несет, как от клетки с шимпанзе в зоопарке.

Папа вышел из кухни с дымящимся блюдом в руках:

– Может, это нам даже на руку. С мистером Фергюсоном придет племянница. Она твоя ровесница и, я слышал, просто обожает шимпанзе.

Ник распахнул рот. Племянница? Никто ему не говорил, что папин начальник приведет с собой девочку. Но всего один мамин взгляд ясно дал понять, что спорить – плохая идея. Вместо этого Ник недовольно протопал к себе в спальню, ворча себе под нос о том, как несправедлива жизнь, в которой его вынуждают обедать с какой-то девчонкой.

Когда Ник помылся, переоделся и даже щедро побрызгался папиным одеколоном – который, как ему казалось, вонял даже хуже разлагающейся плоти, – уже перевалило за шесть. Войдя в столовую, он увидел, что папин начальник уже приехал. Мистер Фергюсон с женой сидели за обеденным столом, и папа рассказывал им один из своих не в меру длинных анекдотов. На миссис Фергюсон, вероятно ровеснице мамы Ника, было черное вечернее платье и нитка жемчуга. А практически лысый мистер Фергюсон был одет в темно-серый костюм. Рядом с ними сидела рыжеволосая девочка, которая показалась Нику смутно знакомой, хоть он и не видел ее лица с того места, где стоял.

Папа закончил анекдот, мистер и миссис Фергюсон вежливо посмеялись.

– Джон, Даниэль, – сказала мама, явно испытывая облегчение от того, что появился повод сменить тему: – Это наш сын, Николас.

Ник скривился, услышав свое полное имя. А когда обернулась сидевшая за столом девочка, его и вовсе перекосило. Так вот почему она показалась ему знакомой. Это была Энджи Холлингсворт.

– Я так понимаю, вы с моей племянницей ходите в одну школу, – сказал мистер Фергюсон.

– Э-э-э, да, – пробормотал Ник.

Так вот что она имела в виду, когда сказала, что они увидятся завтра. Как родители могли заставить его обедать с Энджи? Ну почему именно с ней?! Девочка самодовольно ухмыльнулась, когда Ник занял единственное свободное место – прямо напротив нее.

Папа заулыбался, словно лучше новостей в жизни не слышал.

– Так вы, значит, дружите?

– О да, – ответила Энджи, мило хлопая глазками и изображая бескрайнее счастье. Как только Ник сел, она наклонилась к нему и прошептала: – Ты воняешь как дохлая рыба.

– А ты выглядишь как дохлая рыба, – шепнул тот в ответ с деланой улыбкой.

– У вас, должно быть, много общего, – сказала миссис Фергюсон, пока папа нарезал ростбиф.

– Не очень-то, – начал было Ник, но Энджи его перебила:

– Конечно. – Девчонка зыркнула на него, ясно давая понять, что знает – Ник не станет ей перечить перед папиным начальником. – Кстати, он нам как раз тут рассказывал о своей увлекательной поездке в Луизиану. Я бы с удовольствие послушала еще.

– Правда? – Мама натянуто улыбнулась Нику, и тот все прекрасно понял без слов.

«Если ты хоть слово скажешь о вуду, будешь сидеть под домашним арестом, пока не достигнешь возраста голосования».

Она зря беспокоилась. Энджи и так слишком много узнала, он не собирался сообщать ей ничего лишнего.

– Ничего особенно. Куча лысых обезьян. – Папа неловко усмехнулся и, когда мамин локоть впился Нику под ребра, он понял, что сейчас сказал. – То есть комары и аллигаторы.

Мистер Фергюсон провел рукой по своей гладкой голове:

– Вот как.

– Я слышала, там до сих пор практикуют вуду, – сказала Энджи. – Знаете, всякие чары, заклинания и… проклятия.

Внутри у Ника все упало. Она что-то знает или это просто догадка?

Отец Ника побледнел:

– Ник ведь ничего тебе не говорил о… ай!


Папа метнул взгляд на маму, которая – Ник почти не сомневался – только что пнула его под столом, и тут же принялся сосредоточенно предлагать всем еду.

Мама легонько коснулась пальцами губ, передавая папе пюре.

– Ричард хотел сказать, что у его тети было несколько изумительных предметов мебели.

– О, просто чудесно, – сказала миссис Фергюсон, накладывая заправку в свой салат.

Энджи положила себе пару ложек моркови и передала блюдо Нику.

– Чем вы сегодня занимались в библиотеке? – прошептала она.

– Ты шпионила за нами? – ответил он так же шепотом, накладывая себе минимальное количество овощей – ровно столько, чтобы не получить нагоняй.

Папа и мистер Фергюсон заговорили о ком-то из отдела маркетинга, и Ник заметил, что мама пристально наблюдает за ним и Энджи. Можно было не сомневаться, если ему была дорога его привычная жизнь, нужно было оставаться предельно вежливым. Вечер обещал быть просто отвратительным. Мало того что ему нужно было как-то создавать иллюзию того, что он ест, так еще и слушать язвительные замечания Энджи, не имея возможности ей нагрубить.

– Я же сказала, мы за вами следим, – Энджи взяла кусок ростбифа с общего блюда. – Тиффани говорит, вы довольно долго читали про вуду. С чего это, а?

– Я не обязан тебе ничего объяснять, – сказал Ник, выбирая себе наименее прожаренный кусок мяса, прежде чем передать блюдо маме. – И я бы не очень верил Тиффани. Она-то, похоже, не читает ничего, кроме модных журналов и этикеток на косметике.

Ник старался себя не выдать, но на самом деле его это очень обеспокоило. Он мог сколько угодно издеваться над тремя подругами, но, по правде говоря, они были умны. И рано или поздно должны были догадаться, что скрывают мальчики. Уже давно бы догадались, если бы идея о том, что Ник мог на самом деле превратиться в зомби, не звучала настолько безумно.

– Пюре? – спросила мама.

Ник забрал большое блюдо из ее рук и едва его не выронил. Что-то было не так. Он почти не ощущал гладкую поверхность под своими пальцами. Словно его руки онемели. Взять ложку оказалось сложнее, чем подцепить кубик льда китайскими палочками. Он кое-как плюхнул немного пюре себе в тарелку и с облегчением протянул ее Энджи.

– Растяпа, – шепнула та.

Энджи потянулась за блюдом, и Ник вдруг заметил, что среди волн рыхлого белого пюре торчит что-то маленькое и розовое. На секунду ему показалось, что в миску упала морковина. Затем он посмотрел на свою правую руку – ту, которой накладывал пюре. И с нарастающим ужасом осознал, что на ней чего-то не хватает. Четыре пальца, включая большой, были в порядке. А вот самый маленький – мизинец – исчез.

Его взгляд метнулся от обрубка, оставшегося на месте мизинца, к крошечному розовому кончику, торчащему из картошки. Это был его палец. Его мизинец свалился в пюре, которое сейчас себе по очереди будут накладывать сначала Энджи, потом миссис Фергюсон, а потом папин начальник.

Энджи смотрела на него в полном смятении. Само собой, она поняла, что что-то неладно, – но пока не знала, что именно. Ник уже представлял, как она завизжит, стоит ей опустить взгляд и заметить посреди пюре направленный в ее строну ноготь. В другой ситуации он бы с нетерпением ждал этого момента. Но не сейчас. Как только Энджи поймет, что произошло, она догадается и обо всем остальном. А едва она прознает, что Ник – зомби, мгновенно растреплет всем, кому только можно.

Взгляд Энджи пополз от Ника к картофельному пюре. Нет ни малейшего шанса вернуть палец, не привлекая внимания. В любую секунду Энджи его заметит. Как он будет такое объяснять? Ник метался в поисках решения, но в итоге смог придумать один-единственный выход. Руки Энджи сомкнулись на блюде. Понимая, что ничем хорошим это не кончится, Ник сделал единственное, что мог в сложившейся ситуации.

Он со всей силы подкинул миску вверх и в сторону. Глаза Энджи поползли на лоб, а губы округлились в букву «о». Ник с ужасом наблюдал, как блюдо взмывает в воздух. Пюре полетело во все стороны. Часть шлепнулась на лицо Энджи. Черное платье миссис Фергюсон забрызгало пулеметным огнем белых точек. Комок картошки размером с кулак Ника смачно плюхнулся на голову мистера Фергюсона.

Прежде чем кто-то успел среагировать, Ник нырнул под стол, схватил свой палец и поскорее спрятал его в карман.

И вот тогда раздались вопли.





Глава 19. Бесит, когда такое случается, да?





– Ребята, сюда, – шепотом позвал Ник из окна своей спальни и помахал рукой Картеру и Анджело, которые уже почти подъехали к центральному входу на велосипедах.

Было раннее утро воскресенья, и родители еще не проснулись, но Ник не хотел рисковать.

Мальчики бросили велосипеды на газоне перед домом и подошли к окну.

– Чего мы так шифруемся? – спросил Картер. – Сначала звонишь нам полшестого утра и не говоришь почему, а теперь вот шепчешь из окна, как будто нам нельзя здесь находиться.

Ник оглянулся через плечо. Все так же, не повышая голоса, он сказал:

– У нас проблема. – Он передал что-то Анджело через подоконник.

– Елки зеленые, – сказал Картер, осознав, что держит в руке Анджело. – Это то, что я думаю?

Ник вытянул правую руку, на которой виднелся маленький розовый обрубок.

Анджело перевернул мизинец и внимательно осмотрел его конец, некогда примыкавший к руке Ника, словно это был крайне интересный проект по биологии, не более:

– Ну что ж, этого стоило ожидать. Когда он отвалился?

Ник закатил глаза:

– Заходите с черного хода. Только не разбудите родителей.