Лучшие враги

– Вы намертво зашили проймы и воротнички? – предположила я, не веря, что чародейки действительно схватили корзинки с рукоделием и исправили то, что испортили.

– Нет! Мы сделали аккуратно и как положено, стежок к стежку! Честно-честно! Хочешь, сама проверь! – вразнобой закудахтали девицы. – Только не надо больше никаких проклятий!

– И волосы можно выпрямить? – проскулила кудряшка, когда остальные заткнулись.

Святые демоны, как же их учат магии, если девицы не в состоянии снять чары, которыми мы баловались в средней школе? Или это были последние курсы Деймрана… Тогда вообще-то понятно, почему не сняли. Высшая темная магия не всем по зубам.

– Выпрямлю, – согласилась я. – Сначала вещи занесите.

С любопытством я проследила, как они изображали трудолюбивых горничных: мужскую одежду убрали в дорожный сундук, а женскую аккуратно развесили на плечиках. Заштопанные платья никто не собирался носить, и я планировала от них избавиться в ближайшее время, но зарвавшихся чародеек следовало воспитывать.

Наведя в гардеробной идеальный порядок, девушки по одной потянулись к выходу. Удивительно, как, проходя мимо меня, следящей за их исходом из кресла, не делали уважительный книксен. Кудрявая остановилась и, не поднимая взгляда от пола, пробормотала:

– Снимешь проклятие?

– Коль обещала… – Я протянула раскрытую ладонь. – Руку.

Прежде чем позволить мне сжать ее ледяные от страха пальцы, чародейка громко сглотнула. От укола темной магией девушка испуганно ойкнула, руку выдернула, а секундой позже воронье гнездо превратилось в роскошный блестящий водопад ровных волос, волной упавших до самой талии.

– Господи, они такие длинные! – охнула она, страшно обрадовавшись. – Девочки, гляньте! У меня никогда ниже лопаток не отрастали! Какое полезное оказалось для волос проклятие! Может, вам тоже походить с ним? Результат того стоит!

«Девочки» смотрели на подружку с плохо скрываемой враждебностью и, кажется, были не прочь заклясть восторженную чародейку облысением.

– А цвет? – недовольно буркнула одна из них. – Мы, что ли, зря чинили одежду?

– Не зря, – покачала я головой. – Вы исправили то, что испортили.

– Тебе тоже надо исправить то, что ты испортила!

– Так вы же все сами, – развела я руками, глядя на девицу с насмешкой. – Раз ждать не хочется, пока цвет смоется, могу предложить ножницы.

– Заговоренные? – спросила она.

– Отчего же? Самые обычные. Отрезали косичку и растите новую, обычного цвета. По-моему, самый простой способ.

– Только блудницы режут волосы! – обиделась она. – А я не такая!

– Тогда придется ходить с розовой шевелюрой, – усмехнулась я. – Или все-таки найти ножницы? Где-то в вещах и садовый секатор завалялся…

Девицы ускакали из комнаты с такой проворностью, словно у меня в руках уже был заговоренный секатор с зазубринами на изогнутых лезвиях, срезающий кустики так, чтобы они никогда не росли. На людях эффект не проверяла, но думаю, эффект что на волосах, что на сорняках был одинаковый – убийственный ко всему быстрорастущему.

По дороге в большую столовую на всякий случай я спустилась в винный погреб, а потом заглянула и в семейный склеп, любимое место Холта во всех колдовских замках, но мужчин нигде не было. Пришлось отправиться в столовую в гордом одиночестве. Оказалось, что обед парочка тоже проигнорировала, впрочем, как и большая часть Истванов. Ни кузины, ни помощники, ни прочие жители не появились. Возможно, кое-кто из них собрался на утреннике у Эбигейл и за тарелкой перетертого супа страстно обсуждал, какая Эннари все-таки паршивая ведьма… Пусть сами себя покрепче напугают и забудут дорогу в гостевую башню.

Остальная часть семейства по случаю приезда в замок очередного темного чародея продемонстрировала знаменитое истванское гостеприимство и вместо обеда устроила поминки. Другой причины, почему абсолютно все, кроме меня и дядьки Эсмаила, видимо, оказавшегося не в курсе последних веяний, нарядились в черное, придумать не удалось. Молчали, к слову, как на похоронах. Наверняка вчера родственники Истваны тоже превратили обед в поминальную трапезу (на радость Холта), а сегодня уже, так сказать, заканчивали праздник.

Главенствовал за столом Парнас. Места с двух сторон от него, предназначенные для потерявшихся чародеев, выразительно пустовали. Не желая оказываться в перекрестье недовольных взглядов, я уселась подальше от «эпицентра» и поближе к выходу, рядом с замковым старостой и Вайроном. Между ними стояла бутылка с каким-то крепким напитком, и оба синхронно потянули к ней руки.

– Не рановато? – тихо спросила я.

– В самый раз, – пробурчал кузен.

Дядька Эсмаил промолчал, но в его косом взгляде читался укор, дескать, темная Истван, обещала же не собирать темный клан, но соврала и теперь приходится лечить нервы до темноты.

Я сама не могла отделаться от странной мысли, что такими резвыми темпами совсем скоро замок пресветлого превратится в ведьмовское логово с сотней-двумя прислужников. Последние так и ломятся в замковые двери, и без моего личного участия неожиданно начал собираться шабаш…

– А где гость? – скрипучим голосом громко спросила Мириам.

– Очевидно, уехал, – отозвался Вайрон.

– Что, даже не поел на дорожку? – страшно обрадовалась тетка. – Очень хорошо! На еде сэкономили.

– Они с Калебом вышли на экскурсию по окрестностям, – намекнула я тетке, что расслабляться семейству рано – темный все еще с нами, просто пока не лично, поэтому стоит на ужин надеть траур. Холт оценит – ему нравятся хорошие шутки.

– А ты осталась? – не без ехидства фыркнула она.

– Устала с дороги, тетушка. Мы с Калебом только вернулись.

– И как тебе поместье? – оживилась Летисия. – Говорят, оно чудесное.

– Поражает размерами и количеством влитой магии, – прокомментировала я, краем глаза заметив, как недовольно поджала губы Мириам, все еще лелеющая надежду превратить Люсиль в госпожу Грэм. Уверена, о размахе и богатстве поместья семейства Грэм она тоже была наслышана.

– И надолго приехал к нам в гости этот твой друг? – пробубнила она, от бессильной злобы не зная, к чему прицепиться. Вообще, Мириам должна желать мне всяческих благ и долголетия! Только слепой не заметил бы, что с появлением в замке темных чародеев ее жизнь заиграла новыми красками. Даже не представляю, кого тетушка с таким выдающимся вдохновением ненавидела все девять лет, пока я жила в Деймране.


– Понятия не имею, – отозвалась я.

– Судя по размеру дорожного сундука, он здесь решил обосноваться, – наябедничал дядюшка Эсмаил.

– И что, много у тебя еще друзей осталось в Деймране? – пыталась злобствовать Мириам.

– Не переживайте, тетушка, вы со всеми обязательно познакомитесь, – с елейной улыбочкой пообещала я. – Уверяю, они такие же обаятельные, как Холт Реграм.

Появление Люсиль в ярко-розовом платье с кружевными оборками прервало застольную беседу. Все замолчали и воззрились на кузину, словно бы посреди карнавальных плясок вспомнившую о похоронах любимого дядюшки (простите, дядя Эсмаил) и рванувшую на траурную церемонию в чем была одета.

– Простите за опоздание, – пропыхтела она, бухаясь на привычное место рядом с матерью. – А где гость?

Парнас скривился, словно действительно опечален тем фактом, что темный маг презрел замковый обед и свалил в неизвестном направлении:

– Не уважил.

– Спасибо светлым богам, – пробормотал Эсмаил и опрокинул в себя рюмочку сладкого хереса.

Люсиль обвела присутствующих вопросительным взглядом:

– Он уже уехал, что ли?

– Если бы, – пробормотал дядька, – по окрестностям – демон – прогуливается. Истванскую землицу топчет!

Что-то во внешности кузины неуловимо изменилось, и эти самые изменения настораживали. Некоторое время я с любопытством приглядывалась к Люсиль, пока не поняла, что в ее лице не было никаких эмоций. Глаза не моргали, а кожа выглядела натянутой и гладкой, как у фарфоровой куклы. Когда она попыталась прихлебнуть из ложки супчик, уголок рта скривился и губы вообще съехали в сторону.

– Сестра, тебя перекосило! – громко объявил Вайрон, а потом буркнул чуть слышно под нос: – Или херес оказался крепким?

– Пресветлый нам помоги! – охнула Мириам, заметив в дочери монструозные изменения.

– С чем? – оторвался дед от еды.

– Мозгов вколотить! – рыкнула тетка. – Внучку твою и впрямь перекосило!

Дед мгновенно одарил меня тяжелым, неодобрительным взглядом, словно у него имелась единственная внучка, которую могло скривить в присутствии родственников. Впрочем, если хорошо подумать, то он был недалек от истины. Пришлось ему указать в сторону нужной внучки. Дед проследил за направлением и вздрогнул.

– Люси, деточка, что с тобой случилось? – просюсюкал он. Дед вообще всегда переходил на это странное сюсюканье, когда разговаривал с Люсиль, словно она до сих пор не выросла из коротких платьиц.

– Все плохо, да? – Она нервно принялась щупать лицо пальцами. – Из столицы косметическая маска пришла. Решила потренироваться перед свиданием с мэром Хардингом, чтобы завтра естественно выглядеть.

Абсолютно всем было очевидно, что наивную кузину нагло обманули и создали чудовищную маску, в прямом смысле этого слова, в которой ничего естественного не имелось. Встретишь такую красотку в темноте, озаришь бледное фарфоровое лицо тусклой чадящей свечой и от ужаса отдашь богу душу. Бедный Хардинг! Наверное, после кузин Истван он превратится в убежденного холостяка.

– Милая, кажется, мастер ошибся с размером, – попыталась помягче намекнуть Летисия, что племянница хороша в натуральном виде, а не в виде натурального монстра.

– Нет, дочь! Ты выглядишь прекрасно, преотлично, превосходно, пре… пре… премило! – победоносно блеснув глазами, исчерпала тетка Мириам запас слов в превосходной степени. – Непременно прилепи маску на лицо, когда этот Хардинг поведет тебя в дешевую городскую таверну! Проходимец…

– Мама! – обиженно перебила Люси. – Мэр Хардинг – уважаемый человек, королевский служащий, целым городом, между прочим, управляет! Разве можно называть мужчину в чине проходимцем?

– Тебя послушать, так он мэр столицы, а не затрапезного городишки при светлом замке, – фыркнула ее мать.

– Все начинают с малого! До генеральского чина он тоже не сразу в армии дослужился!

– Ладно… – процедила тетка сквозь зубы. – Этот королевский служащий, с позволения сказать, достоин неземной красоты. Он придет в восторг от твоего роскошного вида.

Или заработает временную остановку сердца…

– Главное, рот широко не разевай и не чихай, – посоветовал Вайрон. – Вдруг лицо на затылок перевернется. Тогда твой служащий сразу кони двинет.

Люси страшно обиделась. Не найдя поддержки у любимой родни, она обратилась к родне нелюбимой, то есть ко мне:

– А что ты скажешь, Энни? Маска правда ужасная?

– Если ты не скажешь, что ее примеряла, то сможешь вернуть, – рассудила я и перешла в разряд кузин, которых по-настоящему ненавидят абсолютно все.

К концу обеда Люсиль научилась открывать рот в маске, Мириам перестала ворчать, Вайрон набрался вместе с Эсмаилом, а стулья рядом с дедом Парнасом остались пустыми. Я окончательно утвердилась в мысли, что Калеб попытался выставить Холта из Сартара. На полдороге к магическому вокзалу они подрались, разнесли близлежащие постройки, покалечили друг друга и в последних минутах угасающего дня валялись на грязной обочине возле разломанной кареты. Куда делся кучер, фантазия умалчивала.

К десерту появился лакей и громко объявил, что «к госпоже темной Истван пришел человек». Заскучавшие сотрапезники моментально оживились и заранее со всех сторон опалили меня обвинительными взглядами. Особенно недобро зыркнул дед и спросил:

– Опять?

– А ведь обещала, что никакого шабаша, – неодобрительно покачал головой дядька Эсмаил.

– Она же темная, – фыркнул Вайрон. – Они не живут поодиночке.

– А я смотрю, ты совсем отшельником проживаешь, – не удержалась я и немедленно уверила деда, что не жду ни одного кандидата в темные прислужники: – Клянусь, за последние два дня никому не причинила добра.