Лучшие враги

– Перефразирую, – кивнула я. – У тебя сломалась почтовая шкатулка, поэтому ты не предупредил, что приедешь полюбоваться в окно дедовского замка?

– Я не успел, – с нахальной улыбкой прошептал Холт.

– Попробуй соврать еще раз, – следя за его приближением, посоветовала я.

– Забыл написать? – предложил он другой вариант.

– Ты ничего не забываешь.

– Хотел сделать сюрприз.

– Даже зная, что я ненавижу сюрпризы.

– Догадывался, что ты будешь против гостей, – признался он и расставил руки: – Обнимемся? Знаешь ли, я соскучился.

Спорить не стала, позволила себя прижать к твердой груди, обхватить ухоженными руками. От Холта знакомо пахло горьковатым цитрусом.

– Надолго приехал? – не размыкая объятий и не отрывая щеки от гладкого мужского пиджака, пробормотала я.

– Невежливо спрашивать гостя, когда он допьет кофе и отчалит домой, – выдохнул он мне в макушку.

– Ты приехал без предупреждения.

Если не слышать наш разговор, могло показаться, будто мы ворковали, как влюбленные пташки, но я-то понимала, что появление темного (на всю голову) колдуна в замке таких же пристукнуто-светлых чародеев грозит большой катастрофой.

– Где багаж?

– Дорожный сундук стоит в твоей потрясающе пустой гардеробной комнате. Пресветлый встретил меня сухо, но поселил в своей башне. Он совсем не любит сюрпризы?

– Особенно если сюрприз – обладатель темной магии, переместившийся во двор замка, – с ледяными интонациями из дверей проговорил Калеб.

Сама от себя не ожидая, я отшатнулась от лучшего друга как от чумного.

– Он кто? – с неприятной улыбкой кивнул в сторону моего жениха Холт, правда, без пререканий убирая руки. – Светлый чародей?

– А кого вы ожидали встретить, господин Реграм, в замке пресветлого Иствана? – вопросом на вопрос ответил Калеб.

Он нарочито говорил на сартарском, тонко намекая, что прекрасно понимает свалившегося как снег на голову гостя, но не желает говорить на чужом языке. Скорее предки Грэм перевернутся в гробах, чем он уважит темного мага.

Обстановка в комнате стремительно менялась. В прямом смысле этих слов! Воздух похолодел, свет потемнел. Быть точнее, мрак сгустился со стороны Холта, словно время клонилось к ночи, а на половине Калеба свет как будто стал ярче, как солнечным днем, и окружил ореолом его высокую фигуру. Я стояла на разделе света с тенью и понимала, что во избежание порчи замкового имущества чародеев следует развести по разным комнатам… Или самой удалиться. Если они надумают проверить друг друга на прочность и шарахнуть магией, то лучше не стоять в эпицентре взрыва.

– Познакомишь нас, темная Истван? – Не сводя с противника азартного взгляда, Холт протянул руку. – Холт Реграм. Давний друг Эннари.

– Калеб Грэм. – Он подошел и охотно ответил на рукопожатие. – Будущий муж твоей давней подруги.

Пауза была монументальной, но короткой.

– Муж? – неприятно улыбнулся Холт. – Что-то не помню, чтобы я получил приглашение на свадьбу.

С подобной шальной улыбочкой обычно он начинал плести темные чары. Учитывая, что за руку он держал специалиста по защите от этих самых чар, интерьер комнаты и здоровье самих противников оказались под большой угрозой. Теперь и я напряглась и рыкнула, смешав в одной фразе сразу два языка:

– Да потому что их никто не писал!

Мужчины недоуменно повернули головы в мою сторону, словно не догадывались, что я все еще находилась рядом.

– Ты здесь? – удивленно протянул Калеб, подтвердив догадку.

– А куда, по-твоему, я должна была деться?! – прошипела я и перевела дыхание, пытаясь вернуть самообладание, но оно приказало долго жить. – Господа чародеи, выйдите вон… куда-нибудь! Мне нужно десять минут, чтобы привести себя в порядок. Можно рассчитывать, что вы оба за это время останетесь живы? Не хочется одного отправлять домой в ящике, а второму покупать погребальную урну в ромбик.

– А что должно произойти? – спросил Калеб так приветливо, что захотелось ударить его в лицо.

– Мы просто знакомимся, – согласился с ним Холт. – Может, подружимся.

– Чудесно, – улыбнулась я. – В таком случае, господа лучшие друзья, расцепитесь…

Они перевели недоуменный взгляд с меня на свои стиснутые руки с побелевшими костяшками, которыми продолжали агрессивно трясти, имитируя цивилизованное рукопожатие.

– Конечно, можете выметаться, держась за руки, кто я такая, чтобы запрещать, но суставы еще не сводит?

Мужчины мгновенно расцепились, и между их ладонями затрещали заметные даже невооруженным глазом искры остаточной магии. Какими заклятиями все это время они взаимно пытались пробить защиту друг у друга, осталось тайной. Да я и не уверена, что хотела бы знать.

– Ждите там! – указала я в сторону гостиной. – И ничего не разрушьте, иначе прокляну. Обоих!


На выходе Холт обернулся и с улыбочкой уточнил, как на уроке в первом классе:

– Грозная Истван, можно спросить?

– Попытайся, – милостиво согласилась я.

– Кому погребальную урну, а кому гроб?

– Догадайся!

Дверь шарахнула перед его носом с таким грохотом, что наверняка услышал весь замок и, возможно, за его пределами.

Гардеробная оказалась заполнена вещами дорогого гостя. На плечиках висели мужские пиджаки и рубашки, а дорожный сундук, аккуратно сложенный до размера небольшого ящика, был приставлен к стенке. В уголочке скромно притулились несколько платьев, купленных мною в прошлый раз в столице. Видимо, заказ пришел накануне, и горничные позаботились о новых вещах, а старые утащили.

Выбор одежды был невелик, я натянула на себя первое, что попало под руку, но было достаточно приличным, чтобы появиться перед мужчинами. Привела в порядок волосы, надела чистые туфли и вышла в гостиную… Мебель стояла на своих местах, каминная решетка и чугунная кочерга были в сохранности, стены тоже никуда не делись, и даже дверь-страдалица с глубокой трещиной находилась там, где ей положено, в дверном проеме. Чародеи исчезли! Оба как сквозь целенький паркет провалились.

В растерянности я проверила ванную, выглянула в окно, словно они могли вылететь наружу и устроить в небе бой. Замок уныло мок под мелким дождем, в безотрадной серой вышине носились легкие белесые облачка. Ни одного парящего на метле мага не нашлось. В покоях Калеба их тоже не оказалось. Для порядка я прошлась по комнатам, пахнущим знакомым благовонием. В голове не появилось ни одной мысли, куда могла уйти пастись парочка непримиримых баранов… в смысле, магов. К пресветлому, что ли, отправились на ковер?

Откашлявшись в кулак, я задрала голову к потолку и воззвала к Парнасу:

– Дедушка!

Целую минуту ничего не происходило. Он то ли хранил оскорбленное молчание, отказываясь говорить с внучкой по «громкой связи», то ли пытался вернуть дар речи от моей наглости.

– Эннари Истван, ты посмела отправить мне зов?! – наконец громыхнул откуда-то слева, а не сверху, как ожидалось, возмущенный глас деда.

Видимо, все-таки от возмущения он не мог некоторое время говорить, а когда голос вернулся и слова нашлись, то потекли через ночник. Светлячки в нем истерично замигали и, похоже, собрались впасть в летаргический сон.

– Как вы меня слышите? – деловито уточнила я, проверяя, насколько хорошо налажена магическая связь.

– Прекрасно! Спасибо богам, со слухом у меня проблем нет! – взбеленился Парнас.

– Очень хорошо, потому что проблемы есть у меня.

– Со слухом?

– С мужчинами, – подсказала я. – Двумя. Они, случаем, не у вас? Пусть подадут голос.

– То есть ты отправила магический зов, чтобы выяснить, не пытаю ли я твоего ведьмака? – возмутился дед.

– Вообще-то, чтобы выяснить, не пытаете ли вы обоих.

– Какое надругательство над благородной магией! Знаешь ли ты, неразумное дитя, что небесный глас используется только ради великих новостей!

Не хотела дерзить, но дед сам напросился…

– В прошлый раз вы меня будили этим самым гласом, – напомнила я.

В ответ Парнас раскашлялся. Звучало так, словно в тишине по замку прокатился раскат грома.

– Нет у меня твоего ведьмака!

– А жениха? – дотошно выпытывала я.

– И этого тоже нет! Сама с ними занимайся! Знаешь, что мне привез твой темный? Вытяжку из морского огурца! Сказал, что лично сделанную его матушкой. Какой позор! А знаешь, что заявил Калеб?

– Спасибо, дедушка! – Не дослушав стариковское ворчание, щелчком пальцев я разорвала магическую связь. В голове пронзительно тренькнуло, словно порвалась туго натянутая скрипичная струна.

– Ты что, не дала договорить пресветлому, нахалка?! – захлебнувшись словами, взвыл дед, и теперь его голос, как и положено, полился с самого потолка, подобно божественному гласу. – Все! Конец разговора! Жду вас на обед в большой столовой!

– Давно мы обедаем в большой столовой? – не утерпела и все-таки съехидничала я. – Пускаете пыль в глаза аристократическому гостю, дедушка? Не хотите, так сказать, упасть лицом в тарелку с тыквенным супом? Дедушка, вы еще здесь? Пресветлый! Ау!

Оказалось, он оборвал связь, не дав ни одного намека, в какую именно дыру могли провалиться два новых лучших друга. В еще большем недоумении, чем была, я вышла из комнаты Калеба… По лестнице в траурном молчании с постными минами поднимался отряд розовокосых замковых чародеек со стопками подозрительно знакомой одежды в руках. Возглавляла процессию кудрявая девица с тугими жесткими пружинками на голове вместо волос. Под ее чутким руководством девицы выстроились передо мной ровной шеренгой, как судьи, готовые объявить приговор о ритуальном сожжении платьев, а заодно и хозяйки этих самых платьев.

– Девушки, у вас в руках моя одежда, – кивнула я вместо приветствия.

– Мы ее починили! – объявила дважды проклятая чародейка с кудрявым гнездом на голове.

– Полностью! – поддакнула вторая.

– Без магии.

– Нитками, иголками и собственными ручками. У меня все пальцы исколоты! – пожаловалась следующая.

– Резали всего полчаса, а чинили почти два дня с перерывом на обед и сон! – проворчала кудрявая.