Лучшие враги

– Я в своей комнате, – напомнил он.

– В таком случае вон пойду я.

Спрятавшись в гостиной, все еще попахивающей любовным зельем, я поспешно закрыла дверь. Слуги в мои покои соваться боялись, поэтому вчерашний разгром сохранился в нетронутом, первозданном виде. До самой ночи я успокаивала нервы уборкой: оттирала в мраморной раковине котелок, чистила камин (заставив весь пепел собраться шаром и самостоятельно вылететь за три мили от замка через каминную трубу) и перетерла флаконы в одном из сундуков с магическим приданым.

Ночью меня разбудило странное ощущение чужого присутствия. Я резко открыла глаза, готовая в любое мгновение огреть нежданного гостя, будь он живым или мертвым, проклятием. В дверях спальни стоял Калеб. Серебристый свет полной луны, сочившийся сквозь незашторенные окна, делал его похожим на призрак. Рубашка была расстегнута, красивый торс едва-едва прикрыт. Ноги босы. Рыжевато-русые волосы в беспорядке спускались к плечам, падали на лицо.

– Как ты здесь очутился? – резко спросила я скрипучим ото сна голосом.

Он не произнес ни слова, бесшумной поступью приблизился к кровати. В голове вдруг мелькнула мысль, что он шел ко мне с грацией хищника, хотя я понятия не имела, что именно это могло значить. Просто в памяти всплыла строчка из полузабытого любовного романа.

Матрас прогнулся, когда Калеб лег на кровать. Он не сводил с меня взгляда, был серьезный и очень сосредоточенный. Льдистые светлые глаза этой седой лунной ночью казались совсем черными. Затаив дыхание, я следила, как он подался вперед, и опустилась на лопатки, когда он навис надо мной. Это была не иначе как любовная магия, парализующая, заставляющая теряться в пространстве.

– Что я делаю? – пролепетала на вдохе.

Ночной гость приблизил губы к моему уху. Горячее дыхание щекотало шею, вызвало мурашки.

– Ты спишь, Эннари, – прошептал он.

И так убедительно прошептал, что я проснулась и почти недоуменно огляделась вокруг. В окно светило солнце, одеяло и половина подушек валялись на полу, простыни были смяты. Взмокшая ночная сорочка прилипла к телу. И не верилось, что неприличное сновидение действительно было просто сновидением.

– Хотела неприличных снов? Бойся своих желаний! – пробормотала я, растирая лицо ладонями.

Неожиданно тишину разрезал такой грохот, что на трюмо зазвенели флакончики с благовониями. Казалось, что утреннее громыхание из учебной башни доставили прямо в мои покои, коль окна окутаны непроницаемым заклятием тишины.

– Ты что же, образина страшная, делаешь? – донеслось из-за закрытой двери спальни недовольное ворчание незнакомым мужским голосом.

И впрямь, что они делают, эти незнакомые образины, в моих покоях?

Одевалась я так быстро, что дала бы фору боевому магу, проспавшему построение. Одним скользящим движением вписалась в висящее в воздухе платье со специально растопыренными рукавами. Пока на спине сам собой стягивался и застегивался бесконечный ряд жемчужных пуговиц, замотала на затылке волосы и воткнула в пучок костяную палочку-булавку. Сунула ноги в домашние туфли и вышла из спальни во всеоружии, то есть готовая или орать, или проклинать, смотря по обстоятельствам.

Обстоятельства оказались не очень понятными. Два ядрено пахнущих плотника, один рыжий и бородатый, а второй высокий и костлявый, воскрешали дверь. Не то чтобы они делали ей искусственное дыхание под бодрые ругательства, но было очень похоже.

Дверь плашмя валялась на паркетном полу, зияла большая дыра в коридор, из косяка торчали раскуроченные петли, на полу стояла деревянная люлька с инструментами. Упираясь ладонями в колени, мужики склонились над умирающим «пациентом».

– Кто тебе руки-то при рождении выдавал, скотина неумелая? – ругал один второго.

– Мастер, да она как-то сама…

Я кашлянула, привлекая внимание. Плотники отвлеклись от разглядывания трещины поперек дверного полотна.

– Госпожа чародейка, так вы еще спите? – прогудел рыжебородый плотник, который, видимо, был за главного. – Мы хотели обождать до обеда, но нам сказали, что вы на рассвете уехали из замка.

– И вы, значит, взялись ломать дверь? – уточнила я.

– Зачем же ломать? – обиженно протянул рыжий мастер. – Чинить.

– Но пока получилось только сломать, – прокомментировала я.

– Как говорит учитель, чтобы что-то построить, нужно что-то разрушить! – сумничал подмастерье.

Думаю, от таких рассуждений архитектор Иствана, по словам деда, лично закупавший драгоценную древесину для стенных панелей и всех дверей в замке, три раза перевернулся в гробу.

– Что за талантливый педагог так сказал? – любезно поинтересовалась я и проследила взглядом за указательным пальцем, нацеленным на рыжего.

– Госпожа чародейка, мы хотели тихонечко сделать и быстренько уйти, но теперь быстренько не выйдет, – развел мастер руками. – И тихонечко тоже.

– То есть до этого, выходит, вы ее бесшумно выламывали? – проворчала я. – Кто вас вообще прислал в такую рань?

– Смотритель замка! – радостно сообщил подмастерье.

– Это был риторический вопрос.

– Какой?

– Ой, неважно! – фыркнула я и потопала в ванную комнату приводить себя в порядок. Коль поспать все равно не дадут, стоило сходить на завтрак к Эбигейл и узнать, что нового происходит в Истване.

Когда я уходила из покоев, в гостевой башне появился и смотритель Эсмаил. Он уже хватался за сердце, выслушивая предложение плотников законопатить трещину на двери каучуком или вообще проделать смотровое окошко со ставенкой.

Я предложила им незамысловато привесить дверь вместе с художественной трещиной на петли и оставить в покое. Глядишь, не расколется на две части. По взглядам стало ясно, что мнение безграмотных в вопросах ремонта девиц в учет не принимается.

Как всегда, в общем…

– Дядюшка Эсмаил, – спохватилась я, что не проверила, заткнулся ли… иссяк ли фонтан честности. – Можете мне задать какой-нибудь вопрос?


– А? – как будто чуточку испугался смотритель.

– Спросите что-нибудь, о чем я непременно бы солгала.

– Ты правда хочешь устроить в замке мастерскую? – не задумываясь спросил он, о чем, похоже, действительно волновался.

– Уже не хочу, – уверила в ответ.

– И шабаш не приведешь?

– Даже мысли не держала. Я же темная чародейка, а не черная ведьма, – проворчала я и добавила недовольно: – Спасибо, но вы мне ровным счетом ничем не помогли!

– Почему же?

– Вы задаете такие вопросы, на которые врать не имеет никакого смысла!

Насупившись, я начала спускаться из гостевой башни.

Завтрак Эбигейл устроила на веранде, побрезговав оскверненной романтическим ужином голубой гостиной. Я обнаружила, что комната пуста, когда в нее заглянула и нашла только одинокий стол, накрытый скатертью. Стулья, затянутые в белые чехлы, как выяснилось, перетащили на веранду.

– Энни, ты здесь! – Эбигейл силилась изобразить улыбку.

– Доброе утро, – вежливо поприветствовала я гостей утренника.

Были здесь Люсиль с Луизой, дочерью дядюшки Эсмаила, девять лет назад преподававшей магический курс в известном женском лицее. Видимо, она вернулась в замок, чтобы помочь кузине со школой. Лица остальных девушек показались смутно знакомыми по единственному семейному ужину, который мне с честью удалось пережить.

Когда я присела на стул, любезно отодвинутый лакеем, одна из девушек спросила:

– А ты ничего не принесла?

Она обвела стол рукой. На белой скатерти стояли всевозможные сладости, на трехэтажной пирожнице лежали белые сердечки зефирок, крошечные сандвичи и поджаренные хрустящие хлебцы. Глянцево поблескивали розетки с фруктовыми джемами и таяли на солнце, неожиданно горячем даже для первых дней сентября, шоколадные шарики с орешками.

– Не принесла, – согласилась я и позволила себе налить черный, как деготь, кофе, потом, не стесняясь, добавила сливки с щедрой ложкой меда.

– У нас не принято приходить на завтраки к Эбби с пустыми руками, – фыркнула она.

– Не шумите, девушки, – мягким голосом произнесла хозяйка утренника, явно наслаждаясь неловкостью ситуации, – Энни же не знала.

– Конечно, ты же мне ничего не сказала, – фыркнула я, намазывая тост джемом. – Вообще, я рада, что жители замка не страдают предрассудками. Почему-то люди думают, что из рук темных ничего нельзя брать. Проклятия, привороты и все такое… Ну вы знаете. Суеверия такие суеверия.

Тут стоило жеманно закатить глаза, но я принялась хрустеть жареным хлебцем. Остальные почему-то ничего не ели, только смотрели на вкусности и прихлебывали чаек. Возможно, по воскресеньям у них был разгрузочный день, вся женская половина замка хлебала настойку для похудания и насыщалась тем, что нюхала запахи еды.

– Энни, рассуди наш спор, – проговорила Эбигейл таким дружелюбным тоном, что сразу стало ясно – сейчас скажет гадость. – Какой день гадаем: тебе создавали косметическую маску в Деймране или ты обращалась к местному магу?

Эбби, честное слово, ты так неощутимо кусаешь, что мне даже неловко становится.

– Просто у тебя лицо выглядит чудесно! – страшно оживилась Люсиль. – Очень красиво! И маску ведь совершенно незаметно. Наверное, мастер преотличный?

– Мастер действительно очень известный, – хмыкнула я, вдруг понимая, что умение соврать в нужный момент снова со мной.

– Подскажешь имя? – с невинным видом попросила Эбигейл и прихлебнула из чашечки крутой черный кофе.

– О, его имя на слуху, – уверила я и произнесла по слогам на тот случай, если кто-нибудь не расслышит: – При-ро-да.

За столом возникла пауза, достойная вчерашнего романтического ужина на пятерых. В воздухе явно ощущалось, что свита ждала реакции королевны. Та дергала глазом. Я сама видела!

– Энни, какой же он известный? Это имя или фамилия? Я его даже припомнить не могу! – напрочь разрушила драматическую паузу Люсиль. – Эбби, а ты когда-нибудь слышала? Природа… Я как будто слышала, но точно его не знаю!

– Люси, уймись! – рявкнула Эбигейл, шарахнув чашечкой по блюдечку. Старинный фарфор, непривычный к подобной жестокости, жалобно звякнул и выплюнул черный кофе через край. По изогнутой стенке потекла темная дорожка.

– Ой! Природа… В смысле, обычная природа. – Люси уняться не пожелала, а хотела объяснений и помахала рукой в сторону увядшего к сентябрю розового сада. – Мама, выходит, ошиблась и ты не носишь магическую маску?

– Нет.

– Вообще-вообще?

– Никогда не пробовала, – уверила я и вспомнила друга семьи Реграм, от магии которого женщины всех возрастов сходили с ума (иногда в прямом смысле этого слова). – Если тебе очень нужна магическая маска, то я знаю хорошего мастера. Говорят, он виртуоз.

– А он очень темный маг? – уточнила кузина.

– Какая степень темноты тебя устроит?

– Ну, я не знаю… Просто у темных чародеев нельзя ничего покупать! – категорично заявила Люсиль. – Мама говорит, что они мошенники, хамы и жлобы. От них ничего хорошего ждать нельзя, все равно обязательно обманут…