Лучшая фантастика
Часть 64 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Через секунду неожиданная мысль разрушила чары и вернула Евнику к реальности. И, не отдавая отчета в своих действиях, она изо всех сил поплыла вслед за китами. Киты были уже в сотнях метров от нее, однако Евника только сейчас осознала, какая возможность открылась перед ней, и не могла от нее отказаться.
Она сбросила нижние баки, это позволило ей быстрее подняться наверх, а затем, словно безумная, стремительно поплыла вперед. Вагнер заметил перемену и зашевелился под ее куполом.
– Что происходит?
Евника ничего не ответила. Киты направлялись на север, следуя своим обычным маршрутом миграции, который проходил вдоль побережья. Если она сможет зацепиться за одного из них, отыскать место, где ее не обнаружат, и продержаться там как можно дольше, ей удастся преодолеть сотни километров, не расходуя дополнительной энергии. Главное было догнать их.
Ей уже почти удалось это сделать. Она двигалась на предельной скорости и вложила всю свою энергию в последний рывок…
…но ничего не вышло. Киты плыли быстрее ее, а идея посетила ее слишком поздно. Евника поднялась на поверхность, ее шесть глаз смотрели в разные стороны. Солнце стояло высоко в небе, и вокруг не было ничего, кроме пустого безмолвного океана.
Пока Евника смотрела вслед уплывающим китам, один из них издал какие-то звуки. Над водой появилась белая струя воды, напоминающая перо, а затем – его широкая спина. Евника увидела раздвоенный хвостовой плавник, прежде чем он снова скрылся под водой. Она смогла проследить путь, которым плыли киты. Если это был маршрут их миграции, то у нее появилась надежда, нужно было только следовать по этому пути, ведь еще множество китов будут проплывать по этой невидимой дороге среди темных волн.
Евника занесла эту информацию в свою базу данных и снова погрузилась под воду. Она подумала, что если ей не удалось прокатиться на живом ките, она будет продолжать свое путешествие с помощью мертвых. В каждом языке есть свое слово для обозначения океана, и она вспомнила из полученных когда-то уроков, что на одном древнем языке он назывался "дорогой китов".
Проходили дни и недели, и временами ей казалось, что этот путь бесконечен. Но у Евники не оставалось сомнений, что ей все-таки удалось приблизиться к цели. В конце концов, она позволила себе почувствовать надежду, а затем одно последнее затруднение натолкнуло ее на мысль, что, возможно, она все это время обманывала себя.
Это случилось в тот момент, когда она плыла обратно в поисках очередного трупа кита. Евнике предстояло проплыть еще километров пять, когда вдруг она почувствовала, что силы оставляют ее. Сначала она подумала, что ей это только показалось, но она плыла все медленнее, и это уже невозможно было отрицать. Она израсходовала почти всю энергию намного раньше, чем ей удалось проплыть отведенное для этого броска расстояние, и поняла, что если сейчас потерпит неудачу, то уже не сможет вернуться.
В конечном счете ее спасла чистая случайность. Возвращаясь, она двигалась на юг, и течение помогло ей преодолеть оставшееся расстояние. Она отрегулировала свою плавучесть и поднялась чуть выше, а не плыла, как обычно, над самым дном океана. На таком уровне она не могла обнаружить новое место падения кита, но это было для нее не так важно, главное, чтобы она смогла вернуться к тому киту, про которого ей уже было известно.
Когда Евника оказалась в трех метрах от поверхности, она почувствовала океаническое течение, направлявшееся к югу. Евника отключила все свои системы, кроме навигационной, оставив минимум энергии для маневра, это позволило ей дрейфовать еще четыре километра. Как только навигационная система сообщила ей, что она находится неподалеку от места последнего известного ей трупа кита, она приступила к погружению.
На этот раз Евника израсходовала почти всю свою энергию. Пока Вагнер был занят работой, она зарылась в песок и размышляла о новых обстоятельствах, с которыми ей пришлось столкнуться. Теперь это был лишь вопрос времени, когда произойдет поломка, и скорее всего речь шла не о какой-то простой неисправности, а о сокращении производительной мощности. В последние дни она ощущала усталость и связывала это с волнениями и чувством неуверенности, но теперь поняла, что ее возможности серьезным образом сократились.
Случившемуся можно было найти несколько объяснений, и все они были довольно неприятными. Евника подозревала, что проблема заключалась в батарее – к тому времени ее аккумуляторы были уже истощены бесконечными подзарядками, – но, возможно, всему виной оказалась совокупность факторов. Топливные элементы Вагнера могли утратить свою эффективность, нападение акулы, нанесшей ей незаметные повреждения, тоже нельзя было сбрасывать со счетов, и, возможно, именно теперь эти повреждения дали о себе знать.
Евника несколько раз проводила диагностику, но так и не смогла найти ничего подозрительного. Оставалось только выяснить, насколько серьезной была проблема. Как только Вагнер зарядился, вместо того чтобы отправиться на поиски еще одного трупа кита, Евника провела испытание – она стала кружить над своим текущим местоположением, пока ее энергия не исчерпалась. Это произошло меньше, чем через сорок кругов. Проверив, какое расстояние она за это время преодолела, Евника поняла, что ее диапазон сократился с тридцати километров до, примерно, двадцати пяти.
Цифра была неутешительной. Основываясь на своей базе данных, Евника пришла к выводу, что среднее расстояние между трупами китов в этой части океана составляло примерно десять километров. Если же расстояние окажется значительно больше, то и риск, что ее могла постигнуть неудача, сильно возрастал. Шансы на выживание, которые всегда были невелики, становились еще меньше. Каждое новое путешествие превращалось в еще более опасную игру.
Перед Евникой встал непростой выбор. Если ее диапазон опустится ниже двадцати километров или она потеряет заряд между двумя мертвыми китами, ей придется остановиться. Но она будет плыть дальше, пока у нее есть такая возможность, а затем всплывет на поверхность, включит аварийный маяк, отключит все системы и будет надеяться, что кто-нибудь найдет ее, прежде чем и этот последний сигнал исчезнет.
Она не стала делиться этими своими планами с Вагнером, который в последнее время стал еще более молчаливым, словно берег силы, готовясь к новым испытаниям. Они почти добрались домой, но теперь Евника продвигалась ужасно медленно, была вынуждена все время отклоняться от маршрута, и хотя она приближалась к своей цели, но могла так никогда и не достигнуть ее. Евника постаралась сосредоточиться на каждом этапе своего пути, и какое-то время ей удавалось мысленно составлять карту маршрута.
Однажды Евника набрела на мертвого кита, который отличался от остальных. Пытаясь найти место для отдыха в его позвоночнике, она заметила стальные обручи, прикрепленные к его ребрам, и через мгновение поняла, что они имели не природное происхождение.
Вагнер, похоже, удивился, что она не стала отдавать ему привычные приказания.
– В чем дело?
– Подожди.
Евника задумалась. Обручи были сделаны из металла, который окислился и покрылся слоем бурой ржавчины. Время от времени она находила трупы китов, пронзенные гарпунами, но это было нечто другое.
Постепенно ответ на этот вопрос сформировался в сознании Евники. Металлические кольца были балластом, и тело кита затопили специально! Скорее всего, в результате эксперимента. Евника вспомнила, что поскольку тела китов, затонувшие естественным образом, было сложно отыскать в открытом океане, ученые специально топили трупы китов, чтобы затем изучать их. А значит, здесь были люди, и она подплыла совсем близко к цивилизации.
Согласно ее карте, до дома было еще далеко, но Евника не могла удержаться и не посмотреть, что же там, наверху. После того, как Вагнер зарядился, Евника всплыла. Они находились далеко от земли и никаких людей вокруг не было, однако, включая рацию, Евника чувствовала, что ее терпение на пределе. Она прекрасно помнила, какие звуки издавала рация рядом с берегом – ей часто доводилось слышать шумы из разных источников, даже если они не передавали никакой конкретной информации – и теперь она с тревогой прислушивалась, надеясь уловить их.
Ей так и не удалось ничего услышать, но у нее появилась надежда. Евнике так давно не встречались следы пребывания человека, что даже эти, оставленные когда-то давно, казались ей своего рода посланием. Впервые за много недель она позволила себе надеяться, что у нее все получится, и когда она снова приступила к погружению, то поняла, что, сама того не осознавая, ждет сигнала.
Наконец, однажды днем, который ничем не отличался от предыдущих, Евника приплыла к последнему трупу кита. Она проверила свое местоположение и обнаружила, что находится всего в тридцати километрах от дома. На поверхности ничего не было видно – берег оставался где-то за горизонтом, а рация по-прежнему молчала. Но Евника больше не сомневалась, что близка к своей цели.
Вернувшись к мертвому киту, Евника заставила себя аккуратно продолжить начатое. Теперь, когда цель была буквально в двух шагах от нее, ей хотелось немедленно устремиться туда, но она знала, что должна действовать особенно осмотрительно. Больше не удастся найти новые трупы китов, где она смогла бы отдохнуть. На мелководье трупы всплывают на поверхность, а не тонут, и это означало, что дальше она не могла следовать по китовой дороге.
После того как Вагнер снова прикрепился к ней, они оставили место падения кита и направились на восток. Евника не удержалась и оглянулась на лабиринт из костей погибшего кита, зная, что она, возможно, никогда больше не увидит ничего подобного, а затем снова устремила взгляд вперед, в будущее. Правила игры изменились. Необходимо было преодолеть расстояние в тридцать километров при том, что она могла плыть без подзарядки только двадцать пять, поэтому придется использовать все возможные ресурсы своего организма, а также подводные течения.
Евника плыла, расходуя свою энергию, пока не добралась до залива, ведущего к дому. Он был в двести пятьдесят метров глубиной, и солнечный свет не доставал до дна, где старалась держаться Евника. Она зарылась конечностями в ил и ждала весь день, расходуя энергию по минимуму, изучая воду вокруг себя. Она ожидала, что во время прилива течение повернет на восток – именно в ту сторону, куда она и направлялась. Оставалось только правильно рассчитать момент.
Когда течение развернулось в нужную ей сторону, она освободилась и позволила потоку унести себя. Дрейфуя подобным образом и отключив основные функции, она преодолела расстояние примерно в двенадцать километров за шесть часов. Затем она снова зарылась в донные отложения и стала пережидать отлив.
За четыре дня это повторилось восемь раз. Когда ее навигационная система сообщила ей, что она вошла в залив, Евника с трудом поборола соблазн снова подняться на поверхность. Впереди ее ждал сложный путь по мелководью, требовавший особой тщательности, и она должна была беречь силы.
Евника остановилась и определила свое местоположение, ожидая, когда течение снова подхватит ее. В этой части путешествия ей предстояло совершить много отдельных подходов. Иногда течение уносило ее на полкилометра или даже больше, но обычно расстояние оказывалось намного короче. Это помогло сохранить энергию, но исчерпывало запас терпения, которое она так долго накапливала в себе.
Ей оставалось преодолеть десять километров. Евника рассчитала, что ей хватило бы энергии, чтобы проплыть это расстояние по прямой, но часть энергии все же пришлось бы потратить на маневрирование. Окончательно все рассчитав, Евника приняла решение. Обратной дороги уже не будет, но сначала она должна сказать кое-что Вагнеру.
– Спасибо.
Даже если Вагнер и смог обработать ее сообщение, он ничего не ответил. Евника оттолкнулась от дна и устремилась вперед, задействовав всю энергию, которая у нее еще оставалась.
Путь был тяжелым. Пришлось проплыть через несколько бухт и каналов, и хотя маршрут был четко проложен в ее голове, ей тяжело было следовать ему, стараясь при этом расходовать как можно меньше энергии. Пару раз, к ее большому разочарованию, она ошибалась в расчетах и вынуждена была возвращаться обратным курсом.
Ни одна ошибка не проходит бесследно, и по мере того как эти "сбои" стали накапливаться, Евника почувствовала, что стала терять энергию раньше, чем предполагала. Она была уже почти на месте, но силы стремительно покидали ее. Евнику охватило отчаяние, она приготовилась использовать всю оставшуюся у нее энергию, чтобы подняться наверх, где ее либо найдут, либо она хотя бы в последний раз увидит солнце…
Она почувствовала, как зашевелился Вагнер. Они были на мелководье, вдали от батиальной зоны с ее сокрушающим давлением, и, казалось, что эта вновь обретенная свобода пробудила в нем какие-то воспоминания.
Пока Евника тихо угасала, Вагнер развернул крошечные грудные плавнички, которые были прижаты к бокам его тельца. В благоприятных условиях он мог принимать форму ската, и теперь, расправив плавнички, Вагнер превратился из кольца в ромб. Евника почувствовала, как бережно, аккуратно он пытается отыскать в ее сознании карту местности, пока они продолжали скользить дальше. Она услышала в своей голове его голос:
– Держись.
У Евники не было сил отвечать. Вагнер мало что мог для них сделать, разве что помогал не сбиться с курса, только теперь они плыли очень медленно, буквально ползли, и все же продвигались вперед. Евника чувствовала, что они уже близко, воспоминания о тросе, который ассоциировался у нее с домом, неожиданно захватили ее с небывалой силой и ясно возникли перед ее мысленным взором, поэтому она даже не сразу поняла, что это – вовсе не плод ее воображения!
Она смотрела через воду, которая казалась мутной и темной. Впереди что-то было. Тонкая вертикальная линия возникла перед ней, разделяя пространство пополам, словно проведенная карандашом чертежника. Это была зарядная станция.
Евника стала всплывать. Вагнер немного скорректировал угол их подъема, и она добралась до зарядной станции наверху. На секунду ей показалось, что это лишь сон, который она видела в недрах китового скелета, скрытая от всех внешних угроз; или последняя галлюцинация за мгновение до того, как челюсти акулы сомкнулись над ней…
Она подсоединилась к станции и тут же ощутила прилив энергии. Это было так же приятно, как и в ее воспоминаниях, и пока она жадно поглощала энергию, все шесть частей ее мозга наполнялись отрицанием, благодарностью, облегчением и множеством других чувств, которые сливались вместе, превращаясь в одно большое сияющее колесо, где ее мозг был хороводом спиц, не перестававших вращаться.
Сознание постепенно возвращалось к Евнике, и она увидела, что вода в самом деле была мутной, что это не связано с ее переутомлением. И было нечто странное в том, как сюда проникал свет. Увидев, как лучи солнца пронзают колеблющуюся воду, Евника поняла, что они находились на малой глубине – не более нескольких метров. Она еще не до конца зарядилась, но ждать больше не было сил.
Отсоединившись от зарядной станции, Евника преодолела последний этап своего путешествия и всплыла, чтобы посмотреть, ради чего же она проплыла четыре тысячи километров. Находясь под водой, она чувствовала, что Вагнер ждет, когда она обратится к нему.
Зарядная станция была установлена в уединенной части залива, неподалеку от причала, где на якоре стояли два исследовательских судна, и одно из них было в два раза больше другого. Оба все еще находились здесь, но выглядели иначе, не такими, как она их запомнила. Они накренились на бок, днища их корпусов покрывал толстый слой ржавчины, а краска наверху поблекла и облупилась, появились бурые полосы.
Опустив взгляд, Евника впервые заметила, что вода в проливе покрыта ковром водорослей и перистолистника. За причалом возвышалось серое бетонное здание с медной крышей и прямоугольными щелями окон. Насколько она помнила, это здание всегда виднелось издалека, однако теперь его фасад был опутан зарослями плюща, а все карнизы залеплены птичьим пометом.
Евника посмотрела на другие здания, стоявшие на берегу. Они все заросли плющом и были заброшены. У берега проходила дорога, асфальт на ней вздулся и потрескался, и сквозь трещины пробивались высокие сорняки с желтыми соцветиями. Город был отвоеван природой, старые представления о порядке исчезли, и наступила новая эра.
Евника включила рацию, ожидая, что до нее донесется привычный шум города, но ничего не услышала. Она переключалась с одной частоты на другую, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь признаки жизни. Поначалу она решила, что рация просто сломана, но постепенно начала осознавать, что произошло на самом деле.
Джеймс говорил ей, что их время на исходе. Евника думала, что он имел в виду их совместную работу, но, оказывается, он говорил о чем-то ином. Все голоса планеты на суше умолкли, и речь шла не только о мужчинах и женщинах, но даже о таких созданиях, как она. Их микросхемы не выдержали того, что уничтожило их творцов.
Однако одно место уцелело, каковы бы ни были причины катастрофы, произошедшей в тот момент, пока они с сестрами оставались в батиальной зоне. Джеймс сам говорил об этом: "Океан – это буфер. Он защищает…"
Евника снова спустилась к зарядной станции, которая все это время продолжала вырабатывать энергию, скрытая под двухметровой толщей воды. На смену опустошению пришла печаль, как вдруг Евника поняла, что она уже не была одна.
Сначала она заметила какую-то тень. А затем перед Евникой из мрака возник знакомый силуэт. Она смотрела на него, не зная, что сказать, пока все они – бесшумно, одна за другой – не появились перед ней.
Вагнер терпеливо ждал, пока она что-нибудь скажет.
– Что ты увидела?
Евника подумала о разрушенном городе, не зная, как ему это описать. А затем поняла, что уже видела прежде нечто подобное.
– Еще одного мертвого кита, – сказала Евника и поплыла навстречу сестрам.
Вандана Сингх[56]
Вандана Сингх (vandana-writes.com) – индийская писательница, автор научной фантастики, профессор физических наук, которая сейчас живет и работает под Бостоном. Специалист по теоретической физике элементарных частиц, в последние годы она занимается междисциплинарными исследованиями изменений климата на стыке физики, общественных и гуманитарных наук. За свои рассказы она удостоилась премии "Карл Брэндон Параллакс" и была включена в список финалистов "Типтри", Би-эс-эф-эй, "Гран-при-дэль-Имажинер" и премии Филипа К. Дика. Ее рассказы выходили в сборниках The Woman Who Thought She Was a Planet and Other Stories ("Женщина, которая считала себя планетой, и другие истории") и Ambiguity Machines and Other Stories ("Машины неоднозначности и другие истории").
Воссоединение
Первое, что видит перед собой Махуа, проснувшись, – это карта. Карта ее жизненного пути, ее заветное желание, абстрактный ландшафт новой науки, нового знания, которое она помогла получить. Если мыслить более приземленно, это также трещины в штукатурке на потолке. В некоторых местах они напоминают ей карту Дели, где она училась; в других местах – аэроснимок дельты Ганга. От широких трещин ответвляются трещины поменьше, и так далее, некоторые даже сливаются, формируя сеть, изящную, как прожилки в листе. Махуа может часами лежать в постели, глядя в потолок, предаваясь воспоминаниям, совершая метафорические скачки, интеллектуальные упражнения, которые лишь отсрочивают неизбежное. Сегодня, позже, придет журналист. При мысли о нем и новостях, которые он может принести – про Рагху, после стольких лет! – сердце пронзает боль. Я должна подготовиться. Человек из Бразилии всего лишь привезет подтверждение, в котором она нуждается. Она больше не встречается с журналистами – они называют ее героиней Великого поворота, Маха-Паривартхана, какая глупость! Но этот человек сказал, что у него есть информация про Рагху. Она глубоко, размеренно дышит, прогоняя тревогу, и осторожно поднимается с кровати. Стоит на собственных немного дрожащих ногах, благодаря их за верность, которую они хранили телу на протяжении более семидесяти лет.
Позже, на кухне, она в полумраке заваривает чашку чая. Остальные скоро спустятся вниз – она слышит скрип, ворчание, сонное шарканье в ванную наверху, приглушенный звук спускаемой воды. В доме живут двадцать три человека, и три ванные комнаты требуют терпеливого ожидания в очереди и определенного контроля над мочевым пузырем. Потягивая чай у окна, она смотрит, как восходит солнце, слушает рассветный хор майн, голубей, тимелий и птиц, которых не может распознать. Света уже достаточно, чтобы тени обрели четкость – деревья с окутанной туманом зеленью, огороды между домами ниже по склону холма. Со своей наблюдательной позиции она смотрит на юго-запад, на прежний Мумбаи, величайший из всех городов Эпохи Куберы. Вдалеке стеклянные башни поднимаются над затопленными улицами, блестя золотом в свете лучей низкого солнца. Она видит черные пятна и дыры, словно глаза в стенах зданий, где бури и человеческая жестокость выбили окна. Море вернуло город себе – теперь рыбы плавают там, где прежде была Чарни-роуд, а крабы и моллюски поселились на Национальной фондовой бирже. Рыбаки ведут свои лодки и баржи по водяным улицам, и ей кажется, будто ветер доносит до нее их крики вперемешку с криками морских птиц.
Она оборачивается – дитя Мина с взъерошенными волосами бежит вниз по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки.
– Я пропустила?
– Нет. Взгляни!