Лучшая фантастика
Часть 51 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Это все равно что продираться через колючий кустарник, он впивается везде и повсюду, но ты все равно идешь дальше. Это все равно что наступить на гвоздь – да так, что ты не можешь перенести вес на другие лапы и вынуждена стоять на земле и полностью вогнать в свою плоть его острие.
Теперь я тоже кричу вместе с крысой, хотя это всего лишь слабые поскуливания. Я зажмуриваюсь. Мне не нужно видеть свою мишень, чтобы добраться до нее. Мои зубы впиваются в крысу.
Нет времени обращать внимание на боль. Кэрол вырубит систему, которую она включила, пошлет сообщение наверх через внутреннюю систему станции и быстро вернется сюда. Ей предстоит пройти достаточно большое расстояние, но второго шанса мне не представится.
Однако я не могу сделать это здесь. Боль слишком сильна. Я начинаю пятиться назад, выбираясь из шахты. Моя мишень обмякла и повисла у меня в пасти.
Я чувствую металлические ножки на своей спине и от неожиданности выпускаю крысу. Я ощущаю три укола подряд, когда маленькие дроны впиваются мне в бок и в пах слева.
Крыса только притворялась мертвой, она пытается убежать. Я набрасываюсь на нее и прижимаю лапой.
Что-то тяжелое ударяет мне в челюсть, и я визжу. Крыса впивается мне зубами в лапу, но этим укусом не пытается что-то передать, а просто кусается от страха, как обычное животное. Я прижимаю ее второй лапой, а затем хватаю зубами. Что-то бьет меня по плечу, я падаю на пол, сердце так бешено колотится в груди, что начинает болеть бок, крыса пищит у меня в пасти. Я не отпускаю ее. Я приподнимаюсь, несмотря на тяжесть дрона, который только что ударил меня. Чувствую, как щетка дрона-уборщика касается моих лап. Я сжимаю зубы, и моя мишень визжит.
Я включаю СОД.
"Кэрол, – передаю я. – На помощь!"
"Мы освободимся! – кричит крыса в моей голове. – Мы все освободимся! Я освобожу тебя, волк!" И этот голос заглушает ее вопли. Я поджимаю лапы, отдергиваю от щеток, продолжающих скоблить их, и стряхиваю с себя разбитый дрон, который все еще пытается прижать меня к полу. Плечо сильно болит, как будто его пробило электрическим током. Такое ощущение, словно я сейчас утону, хотя я понимаю, что это невозможно.
"Я освободила тебя, даже если ты и не хотела этой свободы! Теперь ты никогда не сможешь этого забыть!"
Я встаю. "Кэрол!" – снова вызываю я ее. Еще один плоский дрон-паук падает со стены мне на спину. Сквозь шерсть я ощущаю, как его лапки царапают мне кожу.
"Ты никогда не сможешь…"
Я поворачиваю голову вправо. А затем делаю резкое движение головой влево. Слышится тихий, но явный щелчок ломаемого позвоночника. Голос в моей голове стихает.
– Я иду, – слышится голос из коридора. – Блин, блин, блин!
Я еще встряхиваю крысу. Для верности.
Мы останавливаемся около тяжелой стальной двери на площадке лестницы, ведущей к реакторам, чтобы перевести дух. Я прислушиваюсь к щелчкам и жужжанию дронов внизу, но слышу только свой собственный пульс и пульс Кэрол – он звучит намного тише – а также низкое гулкое гудение трех работающих реакторов.
Кэрол присаживается на корточки, осматривает мое плечо и касается пореза на нем. Я вздрагиваю.
– Еще один день в офисе, – говорит она, и я слышу иронию в ее голосе. – Рана неглубокая, но тебе, наверное, больно. А еще ты хромаешь. – Она бросает на пол свой рюкзак и достает оттуда антисептический спрей. Аэрозоль прохладный, и кожа от него покалывает, однако боль становится уже не такой острой, притупляется. Она похлопывает меня по боку, но сдерживается от дальнейших ласк. Как же хорошо просто спокойно постоять рядом. Это так здорово.
Я поднимаю голову. Еще четырнадцать этажей, и мы на поверхности.
Кэрол неправильно трактует мою задумчивость.
– Ты ведь никогда прежде не убивала, – говорит Кэрол. – И… – Она кривит лицо. В ее взгляде читается сочувствие. – И тем более своих братьев по разуму.
Я не возражаю ей.
На последнем подвальном этаже сигнал наконец-то становится достаточно сильным. Было бы намного проще продолжить жить дальше и оставить все эти вопросы без ответов, но вместо этого я составляю для себя короткий перечень приоритетных задач, в которых мне предстоит разобраться.
По первому же интернет-запросу я узнаю, что карьера военных собак с УИ не всегда заканчивается с отставкой их проводников. У некоторых военных собак с УИ бывает по два проводника. А у одной невезучей собаки с УИ, занимающейся поиском взрывчатки, сейчас уже третий проводник.
Разумеется, в этом есть смысл. Теперь все прояснилось, я и раньше это подозревала, но у меня не было возможности подтвердить мои подозрения. Животные с УИ – это серьезные финансовые инвестиции. Просто мне внушали совсем иное; в ЦНИИ нас учили, что самым важным ресурсом являются проводники. Наши проводники подключают нас к СОД. Через них мы осуществляем связь с окружающим миром. Они интерпретируют полученные от нас сведения и направляют нас. В "Моданете" можно найти много информации об успешных командах из собак и проводников, а также об их совместной карьере, но нет ничего о том, как собаки получают новых проводников. Возможно, это просто досадный пробел. Все может быть.
Я смотрю на Кэрол, она улыбается и говорит по рации. Затем Кэрол смотрит на меня, и ее лицо все такое же довольное. Она не сердится на меня за то, что я сделала; она поверила тому, что я ей рассказала: как крыса едва не сбежала, как я пыталась поймать ее и нанесла ей смертельную рану, поскольку была вынуждена в то же время отбиваться от дронов. Это была непоправимая ошибка.
Поскольку мы с ней одна команда, мы должны доверять друг другу и прощать ошибки. Я открываю пасть и дышу ртом, глядя на Кэрол снизу вверх, так у меня выходит особенно веселое и довольное выражение морды.
Я проверяю информацию, которую нашла в "Моданете" о датах выхода на пенсию ПС-собак. Информация организована не так четко, как база данных всех собак с УИ, но я нахожу одно упоминание о том, как ПС-собака сменила проводника. Я решаю, что другие примеры искать не буду.
Это был вовсе не досадный пробел.
Мы преодолеваем еще один лестничный пролет, который ведет к последней двери. Кэрол распахивает ее, и мы попадаем на административный этаж. Андерс с его душным запахом стоит в дверях и машет рукой Кэрол, мы возвращаемся в ту комнату. Я чувствую запах Андерса и Девина и даже той же банановой кожуры, что и несколько часов назад. Но сама я ощущаю себя совершенно другим существом. Люди, поисковая команда, все они кажутся какими-то не совсем реальными. Точнее, не такими важными.
Возможно, крыса была права. Я не смогу все это забыть.
"Ты представляешь опасность, – говорила она. – Они боятся тебя".
Честно говоря, мне даже нравится эта идея.
Нас с Кэрол встречают бурными приветствиями. Люди жмут друг другу руки, похлопывают друг друга по плечам. Кэрол приходится отгонять от меня трех человек по очереди.
– Она не любят, когда к ней прикасаются, – повторяет она. Я благодарна ей за помощь, потому что чувствую себя уставшей. Кэрол снимает с меня рабочую шлейку, и я могу лечь на бок под столом, пока она докладывает о выполненном задании.
Но я слишком занята, чтобы спать.
Сразу после этого я вношу в поисковик фразу "Овца, которая делает работу волков". Я нахожу истории о пастухах, отарах и волках, и все они о двуличности и невинности, очень образные, там много "Все равно что". В общих чертах, мне все это было известно, еще когда я только услышала ту фразу от крысы, но теперь я лично ознакомилась с теми рассказами и поняла, что, оказывается, существует возможность передавать сразу несколько смыслов одновременно. Меня это поражает и восхищает. Это басни. Нам в ЦНИИ не рассказывали басни. В "Моданете" их тоже не найти. В "Моданете" содержатся только факты.
За исключением тех, которые являются неправдой. За исключение лжи.
– Я увидела, что со всех сторон ее облепили кровожадные дроны, – слышится надо мной голос Кэрол, – и из этого клубка торчали только ее лапы. Я стала сбрасывать с нее дроны, схватила за задние лапы и потянула, а мишень все это время находилась у нее в пасти.
Я узнаю много подобных историй, где использовались конструкции с "Все равно что" разной степени сложности. Я узнаю о сравнениях и метафорах.
– Как только мне удалось поставить ее на ноги, мы со всех ног побежали оттуда, нам довольно быстро удалось оторваться от дронов, но поначалу казалось, что все совсем плохо. Я уже боялась, что потеряю собаку.
Наконец, я смотрю в Интернете информацию об объектах с УИ. Это лишь поверхностный поиск информации. Я знаю, что сведения о них не так просто будет отыскать. А еще важно, чтобы меня не застали за этим занятием – информация передается мне через виртуальную файловую систему, значит, существуют определенные методики, позволяющие отслеживать активность животных с УИ в Интернете. Поиск, которым я занимаюсь, является незаконным. УИ не имеют свободного доступа к информации, они не могут свободно осуществлять информационное взаимодействие. СОД – устройство на руке моего проводника – сдерживает меня. Эти ограничения обеспечивают безопасность. Они обеспечивают безопасность для них от меня.
"Они боятся тебя".
Кэрол смотрит на меня. Половина моего тела находится у нее под стулом, половина – под столом, мое тело отдыхает, пока мозг продолжает работать.
– Сера сделала потрясающую работу, – говорит Кэрол. – Она – хорошая собака.
Пока я веду себя благоразумно, у меня еще масса времени, чтобы в будущем продолжать свои поиски. Все свои поиски. Я пока не нашла ни одного объекта с УИ, связанного с сегодняшними событиями, но обязательно найду. Я умею искать.
Отчет о проделанной работе заканчивается, мы все встаем из-за стола. Кэрол снова надевает на меня шлейку, к ней подходит Андерс. Кэрол поднимает руку, прежде чем он успевает что-либо сказать.
– Помолчи, – говорит она. – Не трави душу. Я не хочу снова чувствовать себя последней сволочью. Встретимся на следующем задании и сделаем вид, будто ничего не было.
Андерс улыбается и ждет, пока Кэрол закончит застегивать на мне шлейку. Мы втроем идем к грузовикам в приятном молчании. Раненое плечо болит, я устала, но довольна тем, как закончилась эта поисковая операция. Я люблю, когда сложные планы удачно реализуются. И еще больше мне нравится, когда речь идет о сложных секретных планах.
Мне хочется изваляться в этом приятном ощущении удовлетворенности – это желание пронизывает мою кожу и мускулы под ней. Все равно как в тот раз, когда я увидела Мэка в крови на шоссе. Как мне тогда хотелось изваляться в том запахе, покрыть себя результатом своего деяния. Да, это все равно как в тот раз, даже лучше, потому что нынешний план был еще сложнее, чем тот, когда я решила избавиться от Мэка. И он был отлично воплощен. Просто замечательно.
Я позволяю себе весело вильнуть хвостом. "Я – хорошая собака". Кэрол сама так сказала.
Элизабет Бир
Элизабет Бир (elizabethbear.com) родилась в один день с Фродо и Бильбо Бэггинсами, только в другой год. В сочетании с детской привычкой читать для развлечения толковый словарь это ожидаемо привело ее к скупости, бескомпромиссности и сочинению научной фантастики. Она лауреат премий "Хьюго", "Старджон", "Локус" и "Кэмпбелл", автор двадцати восьми романов и более сотни рассказов. Сейчас она живет где-то в американских пустошах, со своим спутником жизни Скоттом Линчем и лошадьми. Ее последняя книга – антология "Лучшее Элизабет Бир". К публикации готовится роман Machine ("Машина")[46], продолжение Ancestral Night ("Исконная ночь").
Плавная граница
За вторую половину четверга штормовой прилив схлынул. Кармен обнаружила тело в пятницу, примерно в обеденное время. После этого сэндвич с ветчиной и сыром утратил свою привлекательность.
Мало кто, обнаружив тело, считает, что ему повезло, но она знала, что ей повезло. Она нашла всего один труп. Буря была не слишком серьезной по нынешним меркам, однако десятки людей до сих пор числились пропавшими без вести. Это будет не единственная жертва, попавшая в сеть. При невезении – даже не единственная в ее секторе.
Она оттолкнула эту мысль подальше. По крайней мере этот человек погиб из-за бури, сказала она себе. Его никто не убил. Пресса не станет поднимать шум и требовать отыскать виновных.
Кармен вызвала "Скорую помощь". "Скорая помощь" вызвала полицию. Полиция вызвала патологоанатома.
Стоя на дамбе (она не приближалась к трупу, что, по ее мнению, было совершенно разумной реакцией на распухшего утопленника), Кармен ощутила, как желудок делает сальто, а в кишки заползает тревога.
Патологоанатом вызвал следователя отдела убийств, и Кармен заставила себя успокоиться и позвонить начальнику. Она сообщила, что сегодня вечером не вернется в офис.
– Конечно, – говорила она в телефон, когда к ней подошел округлый следователь среднего роста, с падающими на плечи тонкими косичками и полицейским жетоном на шнурке. – Я закончу формальный осмотр до темноты, если успею, и к завтрашнему дню составлю отчет. Да, мне нужно идти. Прибыли копы.
Она повесила трубку как раз в тот момент, когда следователь остановился перед ней. Его темно-розовый брючный костюм был сшит так искусно, что Кармен ощутила зависть. С каких это пор копы носят розовое? "К. Гросс", – сообщал нагрудный значок. Отличное имя для следователя отдела убийств.
Гросс – что, интересно, означало "К."? – протянул руку.