Ловец моих снов

Он повторил мой жест, сложив на груди руки, и снова прильнул спиной к двери, подперев её согнутой в колене ногой.

— Если ты закончил строить из себя мою мамочку, я, пожалуй, пойду к себе. Я устала и хочу спать.

— Что у тебя с тем парнем? — спросил Шон.

Его внезапный порыв уйти в от темы ввёл меня в ступор. Неужели он все это время думал, что я встречаюсь с Хантером? Просто бред какой-то!

Пока я раздумывала, ответить ли ему в своем типичном «иди на хрен, Шон» стиле или сказать всё, как есть на самом деле, он добавил:

— Можешь не отвечать. Заходи, уже поздно.

Отклеившись от двери, он освободил мне путь, и зашагал по тротуару.

— Что у тебя с той бегуньей? — кинула я ему вслед.

Шон остановился, медленно повернулся и произнес:

— Я первый спросил.

— Да, но ты не дал мне возможности ответить! Если тебя что-то интересует, ты можешь меня спросить, прежде чем строить свои собственные предположения, — мой голос звучал язвительно.

— Ладно, — он тихо откашлялся, — включим перемотку. Ты и тот парень… вы встречаетесь?

Бинго! Он это сделал! Он озвучил то, что, видимо, терзало его уже не один день.

— Нет, — твёрдо ответила я.

— И... он никогда не был в твоей комнате?

— Нет, — произнесла, ощущая, как внутри зарождается огонек раздражения. Какого черта? Он что, действительно думал, что я вожу парней в свою комнату?! — Кроме тебя там никого не было, — старалась говорить, как можно внятнее, чтобы до этого типа наконец-то дошло, что мне на хрен никто не нужен. — Что-то ещё?

Парень сделал ещё несколько шагов в моем направлении и остановился на расстоянии вытянутой руки. Засунув руки в карманы джинсов, он несколько мгновений блуждал взглядом по моему лицу, пока не сказал:

— Прости… Я опять всё порчу.

— Да, Шон, в этом ты настоящий мастер.

Закусив губу, я покачала головой, а затем развернулась к двери.

— Что мне сделать, чтобы всё исправить? — его голос звучал слишком отчаянно, а в словах было столько сожаления и искренности.

— Исправить что? — обернувшись, спросила я.

— То, что я сделал год назад.

— Мы переспали, — я развела руки в стороны, — что тут можно исправить? И потом… это не то, что следовало бы исправлять. Я жалею совсем не об этом.

Шон подошёл ко мне и молча сгреб меня в охапку. Прильнув к груди парня, под ритм его учащённого сердцебиения я расслышала, как стена недопонимания, что была между нами все это время буквально пошла трещинами.

— Прости меня, Сара, — еле слышно произнес он, одной рукой поглаживая мой затылок и крепко прижимая к себе другой, лишая меня способности нормально дышать. — Если ты дашь мне возможность всё наладить между нами, я обещаю, что ты больше ни о чем не будешь жалеть.

— Зачем тебе это? — промямлила я, уткнувшись в его футболку.

— Сам не знаю, — произнес он, коснувшись губами моей макушки, — но это единственное, чего я хочу.

— Черт! Чего?! Чего ты хочешь?! — воскликнула я, резко задрав голову.

— Тебя, конечно, — проговорил он мне прямо в губы.

— Да, ты как всегда галантен, — усмехнулась я, чуть отстранившись.

— Что, я опять сморозил глупость?

— Нет… да… не знаю, Шон! Но мне очень странно слышать все это от тебя. Это точно ты?!

Я вцепилась пальцами в его предплечья, разворачивая к свету, чтобы убедиться, что передо мной стоит тот, чей образ преследовал меня вот уже черт знает сколько времени. Его улыбка, как всегда, соблазнительная, но до безобразия трогательная и искренняя, и взгляд, полный нежности, заставили мое сердце стучать чаще.

— Почему ты так смотришь? — смущённо спросила я, ощущая, что объятия Шона стали ещё крепче.

Наклонившись, он зарылся лицом в мои волосы за ухом и прошептал:

— Я соскучился.


— Тогда почему не пришел раньше? — спросила я, теряя остатки самообладания.

— Не знаю, не был уверен, что тебе это нужно.

Его губы осторожно скользнули вдоль щеки и замерли в полудюйме от моих.

— А что теперь?

— Теперь я считаю иначе, — ответил он и прикоснулся к моим губам своими.

Его поцелуй не был требовательным, как прежде, в нем не было отчаяния или желания что-то доказать мне… Шон целовал меня невероятно нежно, даже трепетно, обхватив мое лицо ладонями так, словно боялся причинить мне боль. А я боялась лишь одного – проснуться и понять, что наша встреча этой ночью была лишь сном или фантазией моего воспалённого после трудной недели мозга.

— Дождь начинается, — произнес он, а затем, оставив на моих губах ещё один стремительный поцелуй, добавил, — иди, ты замёрзнешь… А я не могу найти повод, чтобы напроситься к тебе.

Моего лица коснулись редкие холодные капли, но мне было плевать на дождь и холод, когда меня изнутри грело непередаваемое словами чувство.

— А я не могу найти повод, чтобы пригласить тебя, — улыбнулась я. — Что нам теперь делать?

— Как насчёт того, чтобы забить на условности? — склонив голову набок, спросил Шон. — Я старался изо всех сил, изображая из себя приличного парня, но, кажется, выдохся. Я не хочу никуда уходить, Сара.

— А я не хочу, чтобы ты уходил.

Шон провел большим пальцем по моей щеке, вытирая дождевую влагу вперемешку со слезами радости, которые умело вызвал своими словами и поцелуями, а затем, взяв меня за руку, переплел наши пальцы и уверенно повел ко входу в общагу.





Глава 11




Ущипнув себя в третий раз, чтобы убедиться, что мне не приснилась эта ночь, я пялилась на своё раскрасневшееся от горячей воды и предвкушения лицо, находясь перед самым сложным выбором в своей жизни. Надевать пижаму или не надевать пижаму. Вот в чем вопрос. Шекспировские страсти нервно курили в сторонке по сравнению с тем, что творилось в моей дурной голове. Просто дилемма века какая-то!

Если выйду сейчас к Шону по традиции в одном полотенце, он точно решит, что я хочу его соблазнить. Да, это было совсем недалеко от истины, но мы разговаривали всего десять минут! И говоря о том, что я не хочу, чтобы он уходил, я имела в виду совсем не секс. Хотя и его тоже. Или нет? Нет, точно нет. Интересно, о чем же думал Шон, когда сказал, что устал строить из себя приличного парня и хочет остаться? До чего же бесит!

Как и эта пижама оттенка клубничного коктейля с принтом в виде миллиарда маленьких осьминожек, один вид которой доводил меня до нервных судорог: рубашка на пуговицах с длинными рукавами и пижамные штаны, которые были мне велики на пару размеров. И какого хрена я схватила именно её?!

Приложив рубашку к голому телу, я возненавидела её ещё больше. Сумасшедший блеск в глазах, розовые щечки и эта хренова пижама. «Лук» в стиле Бриджит Джонс в свои самые лучшие годы. Шон точно сбежит, стоит мне только выйти за дверь ванной комнаты.

Но чего я боюсь? Это же Шон. Он видел меня в платье подружки невесты и потом… без… На том катере меня вовсе вывернуло прямо на него… А ещё я была в девятидюймовой юбке, которая больше смахивала на миостимулятор для бедер. И после, когда нас облили той тошнотворной дрянью, Шон тоже не сбежал. Боже, Шон Янг ждёт меня в моей постели! Мне срочно нужен кардиолог!

Решай, Хьюстон! Королева разврата или Принцесса Осьминожка? А, может быть, и вовсе предстать перед ним в костюме Евы?.. Да ну на хрен!

Обречённо простонав, я с остервенением впихнула себя в ненавистную пижаму и, бросив в зеркало прощальный самоуничтожающий взгляд, покинула ванную.

Шон выключил освещение, и я мысленно поблагодарила его за это, стараясь не въехать лицом в шкаф, когда оказалась во мраке после яркого света.

— Что можно мыть сорок пять минут? — произнес он, и я пошла на звук его голоса.

— Э-м-м… это инсайдерская информация.

Я упёрлась ногами в кровать и застыла в нерешительности, одергивая рубашку своей чертовой пижамы. Глаза стали привыкать к темноте, и мне удалось различить силуэт Шона. Он лежал поверх покрывала. Полностью одетый. Да здравствует любимая пижамка!

— Знаешь, я уже тут успел выспаться. Мне даже сон приснился, — загадочно проговорил парень.

— Да? И… что там было? — спросила таким тоном, будто это был вопрос жизни и смерти.

— Там была ты… и я… — ответил он, растягивая слова. — Ты вышла из ванной, а потом… я проснулся, — в его интонации была явная насмешка, и стало понятно, что он специально меня подначивает.

— Очень смешно. Двигайся, — пробубнила я, перелезая через Шона.

Устроив голову на его вытянутой руке, я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь восстановить дыхание, напрочь сбитое волнением.

— Ты так дышишь, будто участвовала в забеге на Берд-Ридж[3], — сказал Шон, коснувшись ладонью моей груди, которая вздымалась и опускалась быстрее, чем положено.

— Берд-Ридж? — пропыхтела я через нос.

— Ага, это на юге штата, там каждый год проводят забег по пересечённой местности, — его рука скользнула вниз и забралась под край рубашки, замерев на поясе моих безразмерных пижамных штанов. — В прошлом году все добежали до финиша, побив рекорды предыдущих лет.

Всё ещё не веря в происходящее, я протянула руку и коснулась его плеча, провела ладонью вниз вдоль рельефных мышц до локтя и обратно.

— Массовый допинг? — зачем-то старалась поддержать этот нелепый разговор.