Ловец душ и навья невеста

Карна насупилась и, слегка отстранившись от Рихарда, обняла череп обеими руками. Они перешли мост, и пожилая женщина, глянув на ее ношу, пошатнулась и осела на землю. Опомнившись, Карна быстро расстегнула плащ и спрятала Гектора за пазуху.



Рихард свернул к воротам, на которых висели черепа животных, и Карна с опаской последовала за ним. Ведьма сидела там же, перед огнем, над которым булькал котелок, и пламя плясало в ее глазах. Белые косы свисали на грудь, а кожа была гладкой и смуглой, как ореховое дерево.

Рядом с ней сидела Грета и размешивала варево черпаком на длинной ручке.

– Ловец… – Заметив его, ведьма легко поднялась с коврика, вышитого таким пестрым орнаментом, что у Карны зарябило в глазах.

– Грета? – удивился Рихард. – Что ты здесь делаешь?

– Чай, – невозмутимо ответила служанка.

Ведьма подошла к ловцу, и длинная юбка странно колыхнулась, будто бы колени изгибались в другую сторону.

– Ты ранен… Хочешь моей крови? – прошептала ведьма, жадно глядя на Рихарда, и огонь отразился в его черных глазах.

Он кивнул, и ведьма, быстро закатав рукав своей рубахи, чиркнула загнутым ногтем по запястью. Она поднесла четырехпалую руку к его губам, и Рихард медленно слизнул сочащуюся кровь.

– Ты знаешь, чего я хочу взамен, – прошептала она, глядя на него, как голодный на хлеб, и Рихард снова кивнул.

– Дай в себя прийти, – попросил он. – Хотя бы пару минут.

Ведьма отступила на шаг, и лицо ее снова стало непроницаемым, как вырезанный в дереве идол.

– Хотите чаю? – спросила она церемонно, усаживаясь на свой коврик, и теперь Карна точно увидела, как по-птичьи согнулись ее ноги.

Грета сняла две глиняные кружки, висящие на кольях забора донышками вверх, зачерпнула из котелка чай и поочередно подала Карне и Рихарду.

Опустившись на край коврика ведьмы, Карна подула на горячее питье. Грета повернула к ней лицо, и Карна готова была поклясться, что белые, как молоко, глаза ее видят.

– От вас смердит навью, – поморщилась Грета. – И пахнет любовью. Молодец, Карна, лови момент. Что толку запирать себя в стенах монастыря и лишаться маленькой радости…

– Не маленькой, – буркнул Рихард, садясь на чурбан со шрамами от топора и отпивая чай.

– Мимолетное удовольствие… – продолжила разглагольствовать Грета. – Потом, конечно, возникнут сомнения, самобичевание и неловкость… Не надо этого всего. Да, стыд, да, позор. И твои близкие наверняка перевернулись бы в гробу, если бы их не кремировали. Но твое падение – лишь подтверждение тому, что мир катится во тьму…

– Давай уже сворачивай к тому, что мы все умрем, – поторопил ее Рихард.

– Возможно, скорее, чем ты думаешь, – заметила Грета. – Сегодня полнолуние.

– И? Навки не любят луну.

– Зато оборотни любят. Я видела Уго, он шел сдаваться в полицейский участок. Как и все полулюди. Этой ночью улицы Рывни останутся без патруля.

– Патруль будет, – возразил Рихард.

– Вроде того, – печально подтвердила Грета. – В общем, если что, ты был хорошим работодателем: исправно платил и не жадничал добавить сверху, не привередничал в еде и соблюдал чистоту в ванной…

– Ты что, прощаешься?

– Жизнь так хрупка, – вздохнула Грета. – И несется, как воды быстрой реки. Так что идите домой и наслаждайтесь друг другом, пока у вас есть такая возможность.

Она забрала у них кружки и пошла прочь, печально ссутулившись.

– Давно вы с ней знакомы? – спросил Рихард, и ведьма усмехнулась, показав острые треугольные зубы.

– Дольше, чем ты можешь себе представить.

– Вот как…

В его теле растекся теплый чай, настоянный на травах, и кровь ведьмы из Красного леса.

– Ты знаешь, кому принадлежит дом по ту сторону Червы? – спросил Рихард, провожая взглядом удаляющуюся фигуру служанки. Перед глазами плыло, и все будто заволакивало туманом, и Грета казалась выше, словно шла она, не касаясь земли.

– Вилмосу Гроху, – без запинки ответила ведьма. – Как и почти все земли и серебряные шахты, – добавила она. – Тебе там так досталось?

– Мне уже лучше. – Рихард прикрыл глаза. – В твоей крови словно жидкий огонь.

Когда он вновь открыл глаза, вокруг стало темнее. На улице общины с деревянными лачугами, теснящимися друг к другу, не было фонарей – нет нужды, полулюди отлично видят и в темноте. Ведьма исчезла, а Карна сидела рядом с костром и подбрасывала в него тонкие палочки. В свете огня ее красота казалась нездешней и такой хрупкой. Может, от предсказаний Греты, всколыхнувшихся в сознании, или от всего произошедшего за последние дни тревога сжала его сердце.

Рихард повел плечами, сбрасывая с себя появившийся откуда-то плед, встал.

– Вот навье дерьмо, – громко и с чувством произнес он, прогоняя и тревоги, и дремоту. – Я уснул.


– Ты спал не больше часа, – успокоила его Карна, поднимаясь с коврика.

– Надо торопиться! – выпалил он. – Пошли.

– Подожди! – воскликнула ведьма, выскакивая из шатра. – А долг?

– Не подождет? – нахмурился Рихард.

– А если ты погибнешь? Бормотуха говорит много всего, но часто оказывается права.

– Потому что она предсказывает лишь смерть, а все мы умираем рано или поздно, – проворчал ловец. – Ладно. Давай сейчас.

Они приблизились друг к другу: черные глаза напротив огненных. Рихард обхватил тонкую шею ведьмы ладонью, и Карна ощутила неуместный укол ревности. Все закончилось быстро. Ведьма отшатнулась и стремительно ушла в шатер, а Рихард, взяв Карну за руку, пошел прочь из общины. Порезы на его спине, виднеющейся в прорехах рубашки, затянулись, и шагал он твердо и уверенно.

– Что ты смотришь в ее воспоминаниях? – нарушила тишину Карна, приноравливаясь к его быстрой походке и придерживая Гектора.

– Она заново проживает один момент из своего прошлого, – ответил он. – Когда она любила и была абсолютно счастлива.

– Как грустно, – сказала Карна после паузы. – Жить воспоминаниями вместо настоящего.

Рихард насмешливо глянул на нее, и Карна вздернула подбородок.

– У меня все совсем по-другому! – заявила она.

– В некотором роде, – не стал спорить он. – Ты ведь нашла в себе силы сделать шаг вперед, так?

Она не стала отвечать, и до самого дома ловца они дошли в молчании.

Открыв дверь, Рихард пропустил Карну вперед, и Фифи кинулась им под ноги, радостно посвистывая.

Стащив подранную рубашку, ловец взбежал по лестнице и вскоре спустился, на ходу застегивая пуговицы на очередной черной рубашке. Открыв кладовку под лестницей, вытащил оттуда старую куртку и встряхнул, подняв облако пыли, потом достал еще и потрепанную сумку, на холщовой поверхности которой виднелись бурые пятна.

Выпустив Фифи во двор, Карна наблюдала за сборами ловца.

– Возьми Гектора, – сказала она, указав на череп, переместившийся на столик перед диваном.

– Нет, – коротко отказался Рихард. Он открыл одну из дубовых панелей и, вынув оттуда коробку серебряных патронов, зарядил пистолет Карны. Положив его на столик, сказал: – Если явится Эдмон, стреляй. Вотума ты так не убьешь, не бойся. Но мы с тобой договорились: выяснять, что ему надо, будем вдвоем.

– Хорошо, – поспешно согласилась Карна. – А Гектора возьми, он отлично подсветит навок в подвале, и тебе будет проще прицелиться…

Рихард взял с полки фонарик и демонстративно включил-выключил его несколько раз.

– Гектор отпугивает навь, а мне не надо, чтобы она отпугивалась и разбегалась, – пояснил он, взяв сверток с крупноячеистой сеткой. Вынув из ножен длинный меч с зазубринами, как у пилы, плавно взмахнул им несколько раз и довольно кивнул.

Карна растерянно смотрела на то, как Рихард закрепляет ножны за спиной, складывает сетку и фонарик в сумку.

– Ты что, пойдешь один? – спросила она.

– Нет, – поколебавшись, сказал он. – Меня еще немного ведет от ведьминой крови. Забегу в полицейский участок, попрошу выделить подмогу.

Он взял еще и ружье и коробку патронов. Задумчиво окинув взглядом свои припасы, кивнул.

– Рихард… – Карна стояла посреди комнаты, кусая губы. – Будь осторожен.

– Ты тоже, – сказал он. – Очень тебя прошу – сиди дома и никуда не суйся. Мне кажется, покушение как-то связано с тобой.

– Считаешь, это моя вина, что тебя пытались убить? – вспыхнула Карна.

– Я считаю, что навок, которые напали на меня сегодня, вытащили из моего же кристалла, – ответил Рихард. – Они говорили со мной. «На этот раз ты проиграл», – вот что я услышал. Значит, был и другой раз, когда я победил.

– Выходит, тот, кого мы ищем, имеет доступ к кристаллам, которые ты сдаешь в полицейский участок, – нахмурилась Карна.

– И это значит, что навки, которые повеселились на твоей свадьбе, тоже однажды были пойманы мной, – нехотя добавил Рихард.

– В том нет твоей вины! – горячо возразила Карна. – Ты делаешь мир чище и лучше, а в произошедшем виноват только человек, который решил выпустить тьму снова.

– Как нет и твоей вины в том, что на меня натравили эту навью стаю, – кивнул Рихард и, подойдя к ней, обнял. – Но в этом есть связь. Возможно, убийца боится, что я увижу что-то в твоих глазах? Может, ты что-то знаешь? Что-то такое, что поможет вывести его на чистую воду?

– Я покажу тебе все, – выпалила Карна, подняв к нему лицо. – Если это поможет найти убийцу.

– Позже, – произнес Рихард. – Сейчас на это нет времени.

Он погладил ее щеку и мягко прикоснулся пальцем к губам.